Никакой лести. Софья поняла – девушка эта, Зоя Куприна, не метит на освободившиеся метры в новом корпусе, потому что живет в городе с родителями. Она тоже была на особицу, мало, с кем общалась, и то – по делу только. Внешность у Зои была необычная – альбинос. Белая, бесцветная, никакая. И болезненно гордая. Часто спорила с педагогами, имела собственное мнение. Независимая. Прямая. Неудобная. Ее не любили. А ей ничья любовь и не требовалась. С такой надежно дружить – дружба Зои дорогого стоила.
Софья попробовала успокоиться и жить дальше. К ней тихую и очень спокойную, с коровьими, кроткими глазами, Юлю. Юля зубрила параграфы целыми днями и ночами. Она, по природе туповатая, выезжала на старательности и прилежании. До яркой, смешливой Марины Юле было далеко. А уж с острой на язык и по-мужски умной Зоей Юле даже и тягаться не стоило бы. Никто, в принципе, этого от новой соседки и не требовал.
В комнате Софьи установился покой – по вечерам мягкий свет настольной лампы уютно освещал шероховатые, белые стены с милым домашним ковриком. На плите весело посвистывал чайник. В душевой вкусно пахло новомодным Юлиным шампунем. Юля заваривала чай и приглашала Софью «поужинать». Юлины родители умудрились не пропасть в лихолетье девяностых, поэтому теперь Софья могла угоститься и колбасой, и даже копчеными деликатесами.
Днем, во время «окна», на огонек забегала Зоя. Приносила к чаю шоколадные конфеты и светлые мысли. Время за беседой бежало незаметно. Софья жалела даже, что час быстро пролетал, в другое время с подругой общаться было некогда. О Маринке уже не вспоминалось. Иногда кололось что-то в сердце – Сашка стоял перед глазами. Но эту тайну Софья не могла доверить даже Зое.
***
- Мне интересно, почему плохие мальчики так нравятся хорошим девочкам. И наоборот? – Зоя некстати завела этот разговор в один из майских, особенно воздушных, полных томления и беспокойства дней.
Софья подняла голову от книги. Они даже в общагу не заходили – так было хорошо на улице. Во всех окнах, раскрытых настежь, - студентки загорают, сидят и лежат на подоконниках, свесив голые ноги.
- К чему ты? – спросила подругу.
Зоя с осуждением посмотрела на загорающих.
- Честное слово, не общежитие, а публичный дом. Выставились! Стыдно даже. Педучилище в городе называют «ЦПХ» из-за этих… животных!
Софья не стала разъяснять смысл аббревиатуры. Наверняка, что-нибудь постыдное. Ее интересовал первый вопрос Зои. Та продолжила. И – прямо в лоб!
- Ты до сих пор влюблена в этого… Сашу?
Софа покраснела, как вареный рак. Такого она от Зои не ожидала.
- Не красней. Тебе не идет. Да и не плохой, этот Сашка. Наоборот, прямо идеальный. Прям, джентльмен и рыцарь.
Софья и не знала (да ей никто и не рассказывал), что Саша, узнав адрес Марины, поехал в поселок, где жила она под охраной дракона-мамаши, и… Нет. Не украл любимую. Степенно постучался в дверь симпатичного коттеджа и представился «теще», как жених. Та, обалдевшая от такой наглости, даже выкинуть с лестницы «жениха» забыла. Так, открыв рот, и впустила Сашу в свою крепость, где томилась ненаглядная «принцесса-Марина».
Саша был убедителен. И обстоятелен. Он сумел очаровать «маму». Да и как не очаровать даму, с такими-то внешними данными.
- А дальше? – у Софьи пересохло во рту.
- А что дальше? Мама позволила дочери поехать на проводы любимого в качестве невесты. Потом последовало знакомство со сватами. Милые люди, я тебе скажу. Козней Маринке не устраивали. В конце концов, их новая родственница, тетя с деньгами, имеет несколько палаток на городском рынке. Почему и нет? Обещала и отсрочку для Сашеньки. Но тот не согласился, ушел служить. Честный такой.
- А что с Мариной теперь? Она не думает восстановиться?
Зоя хмыкнула.
- А зачем? У нее другие заботы. Скоро лялька появится. Наш честный мальчик немножко наследил. Но он же честный… И живет теперь наша Джульетта в квартире свекров, ждет своего Ромео и трескает соленые огурцы килограммами.
- Откуда ты все это знаешь?
Зоя молчала. Мимо пролетел тяжелый, как бомбардировщик, майский жук. Она проследила за его нестройным полетом.
- Я на одной площадке с ними живу. Так что, имею удовольствие наблюдать за счастливым семейством. Каждый день, изо дня в день. Всю жизнь. Меня даже на будущую свадьбу учтиво пригласили. Представляешь, издевательски так, радушной улыбочкой. Сволочи!
Софья внимательно посмотрела на подругу. Все стало понятно. Если Софу этот синеглазый ураган слегка коснулся, опасно так, но не смертельно, все-таки, то несчастную Зою поглотил целиком и перемолол.
- Так вот, я тебя спрашиваю: почему хороших мальчиков так тянет к пустышкам? Она ведь пустышка, никчемная, глупая, дрянная! Только и всего, что смазливая мордашка! Но маму этой Марины ты видела. В будущем из Марины вырастет сущая копия! Горгона! Если, конечно, они не разведутся через год!
Софья захлопнула книгу. Откинулась на спинку скамейки.
- Он полюбил ее. И ничего с этим не поделаешь. А мы с тобой обязательно будем счастливы! Любимая профессия, дело всей жизни… Цель!
- К черту любимую профессию! – гневно воскликнула Зоя. В злости своей она даже похорошела, - к черту дело жизни и все эти высокие цели! Я его любила с горшка, понимаешь? Наши родители дружат: все праздники вместе! Мы даже спали в одной постели!
- ?
- Было! Правда, между нами бабушка Тося лежала. Ночевала у нас однажды в Новый Год. Папа и мама гуляли у его родителей. А нас спать положили. Нам по три годика всего. Баба Тося сказки рассказывала, рассказывала, а потом захрапела. А мы слезли с кровати, и к елке. Конфеты тырить. Наелись от души. Потом мучились от обжорства. Смешно так. Пока мучились, договорились быть вместе всегда, в горе и в радости! Он всегда такой обязательный и порядочный был, мой Саша. Обещал жениться. Мы не расставались, практически. Он ни разу меня не обозвал ни глистой, ни белой молью! В школе одноклассников, которые меня обижали, по углам раскидывал!
А потом появилась эта Марина. И Саша сказал мне, что любит ее. Мне сказал, как лучшему другу, как сестренке, понимаешь? Как сестренке! А чего я хотела, чего я ждала, идиотка! Сашку в мужья? Сашку? В мужья себе, бледной спирохете? Дура…
- Прекрати истерику, - Софья поднялась со скамьи, - значит, не суждено. И еще непонятно, кому повезло больше, Маринке или тебе… нам. Красивый муж, бабушка моя говорила, чужой муж. А мы будем свободными женщинами. Будем жить, работать, и не страдать от скандалов и ревности.
- Да, - Зоя взяла себя в руки, - будем жить и дружить. Две бледные спирохеты. Два синих чулка!
- Два независимых, сильных и умных синих чулка! – поправила подругу Софья.
- Ну да. А ты еще и синий чулок с аристократической фамилией Костолевская!
- А ты с литературной! Куприна!
***
С тех пор уже тридцать лет минуло. Тридцать! Господи, а Софья даже не заметила. А ведь каждую секундочку из того разговора с Зоей помнит. И степень страданий помнит. Как сейчас…
В деревню Софа не вернулась. За несколько лет вымерла ее родная деревня: молодежь разъехалась, школа опустела. Старики ушли в иные миры. Туда же и мамочка ушла. Покоится теперь на кладбище. Раз в год Софья с мужем приезжает – прибраться у родных покойников, посидеть, подумать… Поговорить, похвастаться. Что у нее? А все у нее сложилось хорошо. Учителем Софья не стала, зато стала воспитателем в детском саду. Заслуженным педагогом. Очень талантливым. И детки Софью Викторовну обожают.
Замуж вышла по любви. Видать, что-то особенное разглядел в ней муж Виктор. Тоже Виктор, как папа. Хороший человек, золотые руки! Увез Софу в Тихвин. Теперь тут и живут, работают, детей вырастили, в мир выпустили. Дочка в городе осталась. Сын в Питер, лучшей доли искать уехал.
Сама Софья с годами похорошела. Резкие, заостренные черты ее лица и фигуры округлились, стали мягче, женственнее. В глазах особый свет. И куда-то подевалась ее принципиальность, прямолинейность и строгость. Жизнь показала – часто своей принципиальностью можно сломать чью-то судьбу, как ветку об колено. Жизнь требует другого – гибкости, умения прощать, понимания. И любви. Да, любви.
С Зоей она дружит до сих пор. Та работает в доме творчества юных. Хорошо работает. С душой и для души. Зоин супруг при своей демократичности не очень-то приветствует тягу жены к работе. Ему было бы спокойнее, когда Зоя дома сидит. Но Зоя насиделась по «самое не могу» в бесконечных декретных отпусках. У нее шестеро детей. Все шестеро – парни. И эти мальчики дали стране «угля», как говорится. А Зое – в первую очередь. Ни одного спокойного дня с ними она не видела. Мужу «хорошо» - он всю молодость по вахтам. Деньги-то нужны семье, коли наплодили деток. Но ничего – справились, вырастили свой отряд. Все уже женаты. Внуки пошли. Зоя и сбежала от «бабушкинского» рабства на работу.
- Хоть немножко с девчонками пообщаюсь, - смеется.
Внуки тоже – все парни! Невестки с ними колготятся и порой ругаются матом на супругов «бракоделов».
Зоя теперь не выглядит бледной молью. Умело подкрашенная, со вкусом одетая, она напоминает актрису Крючкову восьмидесятых. Голоса – идентичны просто! Грудные, манкие… Муж от нее без ума и до сих пор ревнует к каждому столбу. Зоя за глаза отзывается о нем так:
- Самэц гамадрила!
Любя, конечно.
С Сашкой дружна. Как сестра ему. Сашкина Маринка, здоровенная, не толстая, а большая, Сашку к «сестре» не ревнует. Она, как родила первую свою девку, так и пошла в рост, в длину и ширину. Вся в мать. Тоже – коммерсантка. Магазины, рынок под себя подмяла. Строит дом за городом. Очередной. Для младшенькой дочки. Третьей, все капельки от матери в молодости подобравшей. Средний сын – тот весь в отца. Самэц, как шутит соседка Зоя. Компостирует мозги женщинам. Лучше бы учился у Маринки бизнес вести. Не учится, вылитый папа, балбес.
Папа Саша тоже в бизнесе не силен. Не жена, так и сидел бы на попе ровно, на заводской своей зарплате. Маринка, правда, никогда его копейкой не попрекает. Кому – что! Главное, чтобы в семье лад и порядок. Все остальное – ерунда.
Встречались все вместе на вечере встречи выпускников педколледжа. У кого как сложилось. Юля, например, стала заслуженным педагогом страны! И по праву. Говорят - от Бога учитель! Восхищались все Юлией Петровной. Поздравляли, конечно. Юлия Петровна присела за столик Зои и Софьи. Чинно сидели, сохраняли "лицо". Уважаемые люди, да.
Потом, ближе к концу вечера, парочка "синих чулок", Софья и Зоя, объединившись, свалили к Маринке на дачу. Юлию с собой не взяли. Неудобно - у Марины приличия не соблюдали, нагрешили с домашним вином так, что Софа плакала и просила прощения у Марины за подлый свой поступок в юности.
- Она тоже по Саньке твоему сохла! – выдала Софку с головой пьяненькая Зоя.
Марина улыбнулась.
- Значит, мы – клуб Сашкиных фанаток? Саша-а-а-а!
- Чего? – Александр в это время, на совершенно безопасном от баб расстоянии, коптил лещей.
- Еще одна! – объявила Марина, - будешь выкаблучиваться, отдам, нафиг, понял?
- Понял, - понял Александр, подмигнув заговорщически зардевшейся Софье.
Синие Сашины глаза полиняли с годами. От челки ничего не осталось. Лысый теперь Александр. Да еще и дурацкую щетку усов под носом отрастил. И пузо. Вовсе не герой Софьиного романа. Родной муж в сто раз лучше. Но копченый Александром лещ выше всяких похвал. За это женщины и подняли веселый тост.
Автор: Анна Лебедева