Тёплый майский вечер медленно опускался на город, окутывая его мягким сумраком. Недавно прошедший дождь оставил после себя особенную свежесть — ту самую, когда хочется глубоко вдыхать влажный воздух, наполненный ароматом распустившейся сирени. Марина и Виктор возвращались домой после дня рождения у друзей, где засиделись дольше обычного.
Настроение было приподнятое — может, от выпитого шампанского, а может, от той особой атмосферы уюта, которая бывает только в кругу старых друзей.
— А помнишь, как Ленка торт вынесла? — Марина прижалась к плечу мужа, улыбаясь своим мыслям. — Тридцать свечей, представляешь? Как быстро летит время...
Виктор что-то промычал в ответ, рассеянно поглаживая её руку. Он всегда становился задумчивым после застолий, словно уходил в себя, перебирая события прошедшего дня.
Двор их девятиэтажки встретил их привычной тишиной. Тусклые фонари едва освещали дорожку к подъезду, отбрасывая причудливые тени. Где-то вдалеке лаяла собака, но этот звук только подчёркивал умиротворённость момента.
— Знаешь, — Марина остановилась, повернувшись к мужу, — я так рада, что мы пошли. Давно не было такого тёплого вечера...
Она не успела договорить. Резкий звук шагов за спиной заставил её вздрогнуть. Виктор дёрнулся, выпустив её руку.
— Деньги давай, быстро! — хриплый голос прорезал тишину.
Марина медленно обернулась. В двух шагах от них стоял мужчина — помятый, с неестественно блестящими глазами. От него несло перегаром и какой-то кислой вонью. В одной руке он держал мятый пакет, в другой поблёскивало острыми краями горлышко разбитой бутылки.
Время словно застыло. Марина почувствовала, как по спине пробежал холодок, а в горле появился противный комок. Сердце заколотилось где-то в районе горла, а кончики пальцев начали неметь. Она инстинктивно подалась назад, но нападавший оказался быстрее — его пальцы, словно клещи, сомкнулись на её запястье.
— Виктор! — её голос прозвучал непривычно высоко и тонко.
Она повернула голову, ища глазами мужа. Виктор стоял, замерев, как статуя. В тусклом свете фонаря его лицо казалось мертвенно-бледным, а в расширенных зрачках плескался нескрываемый ужас. Его руки, безвольно повисшие вдоль тела, заметно дрожали.
— Ну?! — рявкнул нападавший, дёрнув Марину за руку.
Острая боль пронзила запястье. В этот момент что-то внутри неё надломилось. Не физически — нет. Это был тот самый момент, когда рушится что-то гораздо более важное. Та незыблемая вера в то, что муж — её защита и опора, та уверенность, что в трудную минуту он встанет рядом, заслонит собой... Всё это осыпалось, как карточный домик, оставляя после себя пустоту и холодное, обжигающее разочарование.
Виктор по-прежнему не двигался с места. Только его губы беззвучно шевелились, словно он пытался что-то сказать, но не мог найти нужных слов. В этот момент Марина поняла — помощи ждать неоткуда. Она осталась один на один с этим страхом, с этой опасностью. И эта мысль странным образом придала ей сил.
— Виктор, сделай же что-нибудь! — крик вырвался из груди Марины почти против её воли.
Тишина. Только шумное дыхание нападавшего и стук собственного сердца в ушах.
"Если не я, то кто?" — эта мысль вспыхнула в голове яркой вспышкой, словно кто-то щёлкнул выключателем. Марина почувствовала, как страх уступает место чему-то другому — яростной решимости. Вспомнились слова покойной бабушки: "Волка бояться — в лес не ходить". Сколько раз она слышала эту поговорку в детстве, но только сейчас по-настоящему поняла её смысл.
Время словно замедлилось. Марина увидела всё с пронзительной ясностью: красные прожилки в глазах нападавшего, каплю пота, стекающую по его виску, дрожащие пальцы, сжимающие горлышко бутылки. Он был напуган не меньше её — просто прятал свой страх за агрессией.
Действовала она инстинктивно. Резко дёрнула руку, вырывая запястье из ослабевшей хватки. Острый каблук с силой опустился на ногу нападавшего, вызвав глухой вскрик. Не давая ему опомниться, она ударила локтем в солнечное сплетение — так, как когда-то показывал брат "на всякий случай".
А потом закричала. Громко, пронзительно, вкладывая в этот крик всю накопившуюся ярость и страх. Крик отразился от стен домов, всколыхнул сонную тишину двора. В окнах начали зажигаться огни. Где-то хлопнула форточка, послышались встревоженные голоса.
— Что там происходит?
— Вызывайте полицию!
— Эй, кто там?!
Нападавший отшатнулся, словно его ударили. Его взгляд заметался между Мариной и светящимися окнами. В следующее мгновение он развернулся и бросился бежать, петляя между припаркованными машинами. Пластиковый пакет остался лежать на асфальте — жалкое свидетельство несостоявшегося ограбления.
Марина стояла, тяжело дыша. Руки тряслись, но не от страха — от переполнявшего её адреналина. Она чувствовала себя странно живой, словно каждая клеточка тела вибрировала от напряжения. В висках стучала кровь, а в груди разливалось незнакомое, пьянящее чувство — она справилась. Сама. Без чьей-либо помощи.
Виктор... Она почти забыла о нём. Обернувшись, Марина увидела мужа там же, где он стоял всё это время. Его лицо было белее мела, руки дрожали так сильно, что это было заметно даже в полумраке. Он открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба, но не мог произнести ни звука.
"Вот значит как", — подумала Марина, и эта мысль отозвалась внутри глухой болью. Двадцать лет брака. Двадцать лет она верила, что он — её защита и опора. А оказалось... Оказалось, что защищать себя ей придётся самой.
— Пойдём домой, — её голос прозвучал неожиданно твёрдо.
Кнопка девятого этажа светилась тусклым жёлтым светом. Марина смотрела на неё, не отрываясь, лишь бы не встречаться взглядом с мужем. Лифт полз невыносимо медленно, натужно гудя. От этого звука и духоты к горлу подкатывала тошнота.
Виктор переминался с ноги на ногу. В тесной кабине его молчание казалось особенно тяжёлым, давящим. Марина искоса взглянула на мужа — он всё ещё был бледен, на лбу блестели капельки пота.
— И что это было? — её голос прозвучал неожиданно хрипло.
Виктор вздрогнул, поднял глаза и тут же отвёл их в сторону:
— Ты же видела... бутылка... он мог...
— Мог — что? — Марина почувствовала, как внутри поднимается волна. — Ударить меня? Порезать? А ты бы смотрел?
Семь. Восемь. Девять. Двери открылись с противным скрежетом.
— Марина, я... — начал Виктор, но она уже шла по тёмному коридору, стуча каблуками по бетонному полу.
Руки дрожали, никак не получалось попасть ключом в замочную скважину. А может, всё дело было в слезах, которые застилали глаза? Наконец замок поддался.
В квартире пахло вчерашним борщом и корицей — она утром пекла яблочный пирог. Такой привычный, родной запах. Только сейчас всё казалось чужим.
— Послушай, — Виктор схватил её за локоть, — я просто растерялся. Такого никогда не было, понимаешь?
Она медленно высвободила руку:
— А у меня было? Думаешь, я не испугалась? — голос предательски дрожал. — Знаешь, что я поняла? Что всё это время... все эти годы... я просто обманывала себя.
— О чём ты?
— О том, что мой муж — моя защита. О том, что с тобой я в безопасности, — она сбросила туфли, поморщившись от боли в ушибленной ноге. — Двадцать лет верила в эту сказку.
Виктор стоял в прихожей, опустив плечи. В свете уличного фонаря его лицо казалось осунувшимся, постаревшим.
— Я не хотел... — начал он.
— Знаешь что? — перебила Марина. — Ты ничего не хотел. Ни защитить. Ни помочь. Вообще ничего. И знаешь, что самое страшное? — она сделала паузу, чувствуя, как слёзы катятся по щекам. — Я теперь тоже ничего не хочу.
Она прошла в спальню, тихо прикрыв за собой дверь. Села на край кровати, обхватив себя руками. В коридоре было тихо. Потом послышались шаги — на кухню. Звякнула бутылка. "Пусть", — подумала Марина. — "Теперь всё равно".
Ночь тянулась бесконечно. Марина лежала, глядя в потолок, где плясали тени от фонаря. Сон не шёл. В голове крутились обрывки воспоминаний — вот они с Виктором молодые, только поженились. Она тогда работала в школе, и какой-то пьяный хулиган пытался пробраться в здание. Виктор примчался по первому звонку, даже такси не стал ждать — прибежал, запыхавшийся, с блестящими глазами. Тогда он казался таким надёжным...
Воспоминания накатывали волнами. Рождение Машки — как он носился по роддому с цветами, как не спал ночами, когда у дочки резались зубки. Переезд в эту квартиру — сколько коробок перетаскал на девятый этаж, лифт как назло сломался. Всё сам, всё на своих плечах.
"А может, я слишком строга?" — мелькнула мысль. Марина повернулась на бок, разглядывая силуэт мужа. Он сидел на краю кровати, ссутулившись, и в этой позе было что-то безнадёжное.
Она тихонько встала, стараясь не скрипнуть пружинами. В кухне было прохладно — форточку так и не закрыли. На столе стояла нетронутая бутылка коньяка и пустая рюмка. Значит, не стал пить. Раньше заливал бы стресс, а сейчас...
Марина включила ноутбук. Экран осветил кухню мертвенно-синим светом. Пальцы сами набрали в поиске: "курсы самообороны для женщин". Открыла первую ссылку, потом вторую. Школа единоборств "Защити себя" — всего в двух остановках от дома. Занятия три раза в неделю, первое — бесплатно.
"Научим защищаться от любого нападения", — гласил сайт. Марина горько усмехнулась. От любого? А от предательства близкого человека научите защищаться? От той пустоты, что разъедает душу, когда рушится вера в любимого?
Взгляд упал на семейную фотографию на холодильнике. Прошлое лето, они втроём на даче у свекрови. Счастливые, загорелые. Машка между ними, уже такая взрослая, в этом году в институт поступать будет. Интересно, а она как отреагировала бы, узнав, что её отец...
Марина решительно нажала кнопку "Записаться". Заполнила форму, указала телефон. Завтра первое занятие в семь вечера.
— Что ты делаешь? — голос Виктора заставил её вздрогнуть.
Он стоял в дверях кухни, помятый, с красными глазами. Видно, тоже не спал.
— Учусь жить по-новому, — ответила она спокойно.
— Марин...
— Не надо, — она подняла руку. — Просто не надо. Каждый из нас сделал свой выбор сегодня. Ты — свой, я — свой.
Виктор переступил с ноги на ногу:
— Можно я хотя бы кофе сварю?
Она кивнула. Слушала, как он гремит туркой, как сыплет кофе — два раза просыпал, всегда был неловким по утрам. Знакомые, родные звуки. Только теперь они отдавались болью где-то под сердцем.
— Ты ведь понимаешь, что я всё равно тебя люблю? — вдруг сказал он, не оборачиваясь.
— Понимаю, — она смотрела в экран ноутбука, но буквы расплывались перед глазами. — Только теперь этого мало.
Две недели пролетели как один день. Марина стояла перед зеркалом в спортивном зале, поправляя футболку. За это время она уже выучила, как правильно падать, как освобождаться от захватов, как бить и — что важнее — как уходить от ударов.
— Сегодня отрабатываем защиту от нападения с ножом, — объявила Елена Викторовна, их инструктор — крепкая женщина лет пятидесяти с цепким взглядом. — Марина, помогите мне показать приём.
Раньше она бы испугалась. Отказалась бы. Но сейчас... Марина вышла в центр зала, чувствуя, как по телу разливается спокойная уверенность.
— Когда противник замахивается, — Елена Викторовна продемонстрировала движение с учебным ножом, — главное не впадать в панику. Смотрите на его плечо, оно подскажет направление удара...
Хлопнула входная дверь. Марина скорее почувствовала, чем увидела, кто вошёл. Виктор. Стоит у входа, неловко переминаясь с ноги на ногу. В спортивном костюме, который она не видела года три — всё собирался заняться собой, да так и не собрался.
— Продолжаем! — голос инструктора вернул её к реальности.
Движения давались легко — уклон, захват руки, разворот. Нож выпал из руки Елены Викторовны, гулко стукнув о маты.
— Отлично! — похвалила инструктор. — Теперь вы, Ирина, попробуйте...
Марина отошла к стене, вытирая пот со лба. Виктор всё ещё стоял у входа, наблюдая за тренировкой. В его взгляде читалось что-то новое — не привычная снисходительность, не страх, а... уважение?
После занятия она собирала сумку, когда он наконец решился подойти.
— Впечатляет, — сказал он тихо.
— Что именно?
— Всё. То, как ты двигаешься. Как уверенно себя чувствуешь.
Марина застегнула сумку:
— Это называется "взять жизнь в свои руки".
— Да, я понял, — он провёл рукой по волосам — жест, выдающий волнение. — Слушай... Я тут подумал... Можно записаться к вам? В смысле, на занятия?
Она внимательно посмотрела на мужа. Нет, не было в его голосе привычных заискивающих ноток, не было попытки загладить вину. Что-то другое — словно он тоже дошёл до какой-то важной черты в своей жизни.
— Группа для начинающих по вторникам и четвергам, — ответила она после паузы. — В шесть вечера.
— А... может, вместе пойдём? — он спросил это просто, без нажима. — Не в одну группу, конечно. Просто... вместе до зала.
Марина застыла на мгновение. Перед глазами промелькнула та ночь — его бледное лицо, дрожащие руки. А потом — две недели молчаливых завтраков, неловких ужинов, пустых разговоров о погоде. И его взгляд — когда она уходила на тренировки. Тоскливый, потерянный.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Только при одном условии.
— Каком?
— Мы начинаем всё заново. Не пытаемся вернуть то, что было. Строим что-то новое. Честное. Настоящее.
Виктор медленно кивнул:
— Я понял. Правда, понял.
Они вышли из зала вместе. Вечер был тёплым, как тогда, две недели назад. Но теперь всё было иначе. Они шли рядом — не держась за руки, не пытаясь заполнить тишину разговором. Просто шли, каждый думая о своём.
"Может, это и есть настоящая сила?" — думала Марина. — "Не только уметь защитить себя, но и дать другому шанс стать сильнее?".