Как ни странно, кобальтовые ядерные боеприпасы не запрещены. Как, кстати, и любые другие. Международное соглашения ограничивают количество зарядов, но никак не оговаривают их тип. Отсутствие регламентации в данной области, впрочем, может объясняться и просто тем, что о кобальтовых бомбах давно забыли. Все проекты их разработки были закрыты более полувека назад.
...Но недавно о кобальте вспомнили американцы, напряженно пытающиеся понять, как именно русские планируют использовать против них ядерные торпеды «Посейдон». Кобальтовая боеголовка была упомянута в числе прочих вариантов.
Следовательно, о кобальте. Картины ядерного апокалипсиса, по результату которого Земля превращается в непригодную для жизни пустыню, вдохновляли и продолжают вдохновлять фантастов и игроделов. Но на практике в этой области всё далеко не так радужно. На данный момент человечество не располагает средствами, чтобы взаимоуничтожиться разом и навсегда, – или, как минимум, так чтобы десятилетия немногие выжившие не могли покинуть герметичные подземные убежища и начать возрождать цивилизацию на кишащей мутантами поверхности. Единственный реальный пример, – бомбардировка Хиросимы и Нагасаки – свидетельствует, что ядерный удар не имеет сколько-то длительных и вредоносных (для тех, кто не был убит или облучён собственно в момент взрыва) последствий. Японские города стоят где стояли, и даже никогда полностью не оставлялись населением… Теоретические же расчёты показывают, что наличествующие ядерные арсеналы недостаточно велики, чтобы вызвать радиоактивное заражение, сравнимое с последствиями аварии на Чернобыльской АЭС.
...И, кстати, «не радужно» в данном контексте, не сарказм. Полагая, что удержать враждующие блоки от ядерной войны может только окончательный ужас последствий оной, учёные традиционно считали себя обязанными нагнетать. Последней идеей, – это уже в восьмидесятых, – была «ядерная зима». До этого же предполагалось, что неизбежность взаимоуничтожения, а значит и прочный мир на планете, должен будет обеспечить кобальт.
Первым идею сформулировал ещё в 1950 году американский физик венгерского происхождения Лео Сциллард. Шаровой заряд в ядерных взрывных устройствах представляет собой полую сферу из подкритического количества урана-235 или плутония, упакованный в «матрёшку» из слоёв обеднённого урана и алюминия. Внешний, тоже сферический слой, образует обычная, химическая взрывчатка, синхронный – множеством детонаторов со всех сторон – подрыв которой вызывает имплозию: концентрическую ударную волну, сжимающую ядерное горючее… Сферы из обеднённого урана и алюминия в данной конструкции – тамперы. Рычаги, передающие давление с большей поверхности на меньшую. Их-то Сциллард и предложил заменить слоем кобальта. Под градом нейтронов стабильный кобальт-59 должен был перейти в имеющий период полураспада всего пять лет кобальт-60. Данный изотоп считается лучшим при изготовлении промышленных источников гамма-излучения.
Предполагалось, что множество боеголовок с кобальтом, будучи подорванными в верхних слоях атмосферы, не нанесут урона вражескому стратегическому потенциалу, но – когда изотоп рассеется с потоками воздуха, – смогут уничтожить на планете все живое. Кроме, может быть, тараканов.
Фантастов идея вдохновила. Кобальтовая «бомба судного дня» (альтернативой множеству ракет мог выступить циклопический стационарный заряд) упоминается в фильме «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу» Стенли Кубрика, в романах Роджера Желязны, Агаты Кристи, Сергея Лукьяненко. Военные же, напротив, красоту замысла как-то не поняли. Но на всякий случай заинтересовались.
Испытания кобальтовых бомб (с заменой кобальта-59 на не активирующиеся нейтронным облучением изотопы) проводились, как минимум, в СССР. Но обнадёживающих результатов не дали. «Грязный» заряд склонности рассеиваться на большой площади не проявил, независимо от высоты подрыва. По факту, заражённая площадь оказывалась не больше, чем при обычном ядерном взрыве, – хотя при использовании настоящего кобальта заражение оказалось бы качественно долговечнее и зловреднее… Вот только – зачем?
Пытаясь найти ответ на этот вопрос, отечественные стратеги выдвигали идею использования кобальтовых зарядов в качестве ультимативного оборонительного оружия, позволяющего отгородиться от врага полосой непроходимой местности… Но такие планы плохо гармонировали с намерением СССР (в крайнем случае, если варианта «не воевать» вообще не будет) выиграть Третью мировую блицкригом, – прорывом за десять дней к Рейну и за следующие десять к Ла-Маншу… Да и, кроме того, расположение, величина и форма пятна радиоактивных осадков слишком плохо поддавались контролю.
Проще говоря, производство кобальтовых зарядов в СССР было признано бессмысленным. Точно также, – судя по тому, что данный вид ядерных боеприпасов на вооружение не был принят нигде, – посчитали и другие державы.
...Добавить можно, что кобальтовую бомбу иногда называют «грязной», хотя, «грязная» это, всё-таки, другое. Вариант с использованием грязных бомб, – в которых уже готовые радиоактивные изотопы разбрасывались подрывом заряда обычной взрывчатки, – также рассматривался в 50-60 прошлого века… И тоже в СССР, тогда критически отстававшем по запасам ядерных вооружений и искавшем бюджетные способы решения данной проблемы.
«Грязная» бомба, – изотопы всегда можно было извлечь из отходов ядерных электростанций, – в некоторых отношениях выглядела даже перспективнее пафосной кобальтовой. Прежде всего потому что давала более предсказуемый результат, – плотность и форму радиоактивной полосы заграждения проще было регулировать. Прочие же недостатки, однако, оставались на своё месте. Стратегические выгоды создания таких полос не очень понятны, риск же слишком велик (и ещё не понятно для кого, в случае оборонительного применения боеприпасов, он выше). С течением рек и грунтовых вод изотопы могут мигрировать с территории, на которой рассыпаны.
Да и просто – по площади поражения «грязные» заряды на порядок уступали химическим.