«Тварь я дрожащая или право имею?» — эта фраза из классики почему-то крутилась в голове Светланы, пока она механически качала детскую кроватку. За окном моросил противный осенний дождь, и серые московские многоэтажки тонули в промозглой мгле. Артёмка наконец затих, убаюканный монотонным поскрипыванием старых пружин.
Входная дверь хлопнула так, что задребезжали стёкла в серванте — последнем напоминании о бабушкином наследстве. Дима, её муж — теперь уже, наверное, бывший — даже не попрощался с сыном. Типичный мужской побег: швырнуть напоследок что-нибудь обидное и гордо удалиться, оставив за собой шлейф из перегара и дешёвого одеколона.
«Белокурый малыш? Интересно, в кого он такой...» — эти слова до сих пор звенели в ушах, словно удар хлыста. Три года брака. Три года, наполненных совместными планами, мечтами о большом доме за городом, воскресными поездками на дачу к родителям. И вот теперь всё рассыпалось, как карточный домик, из-за одной паршивой офисной интрижки.
Светлана подошла к зеркалу. Усталая тридцатилетняя женщина смотрела на неё из зазеркалья: тёмные круги под глазами, наспех собранные в хвост каштановые волосы, старая домашняя футболка с растянутым воротом. «Во что ты превратилась, дорогуша?» — хмыкнула она своему отражению.
А ведь всё началось с того злополучного корпоратива в «Шоколаднице» месяц назад. Дима вернулся за полночь, благоухая смесью «Джек Дэниэлса» и приторных женских духов. На все вопросы только отмахивался: «Устал, давай утром». Утром сделал вид, что ничего не произошло, умчался на работу, оставив на столе нетронутую яичницу.
Но с того дня что-то надломилось. Он начал придирчиво всматриваться в черты лица сына, бросать странные взгляды на жену, допоздна зависать в телефоне. А потом начались намёки, перешёптывания с матерью по телефону, долгие «совещания» после работы.
— Дим, что происходит? — не выдержала она однажды, когда муж в очередной раз демонстративно разглядывал семейный альбом, сравнивая фотографии родственников с внешностью сына.
— А ты не догадываешься? — процедил он сквозь зубы, захлопнув альбом с такой силой, что со стола слетела чашка с недопитым кофе. — Маша из бухгалтерии многое мне рассказала. Про твои встречи с Сергеем, когда я был в командировке. Про то, как вы мило ворковали в кафе. Про его визиты по вечерам.
Светлана почувствовала, как земля уходит из-под ног. Сергей был их общим другом со студенческих времён. Да, он действительно часто заходил, когда Дима уезжал — помогал собрать детскую кроватку, починить подтекающий кран, доставал через знакомых редкие витамины для беременных. Но между ними никогда, ни на секунду...
— Ты рехнулся? — голос предательски дрогнул. — Серёжа просто помогал по хозяйству, когда я была на сносях! Ты же знаешь, как тяжело протекала беременность.
— Конечно-конечно, — усмехнулся муж с той особой издёвкой, от которой у женщин обычно опускаются руки. — А белые волосы у Артёмки откуда? У меня в роду все тёмные! И у тебя тоже, если память не изменяет.
Светлана на секунду прикрыла глаза. Перед внутренним взором встала любимая бабушка — единственная блондинка в семье, с невероятно добрыми глазами и вечно пахнущими ванилью руками. Но как объяснить взбесившемуся от ревности мужчине простые законы генетики? Она попыталась было достать старые фотографии, но Дима уже не слушал, в очередной раз оглушительно хлопнув дверью.
Время потекло какой-то бесформенной массой. Дни слились в одну бесконечную череду звонков от свекрови (которая, конечно же, уже знала «всю правду» о невестке), истерик годовалого Артёмки, реагировавшего на каждую ссору родителей, и попыток достучаться до здравого смысла мужа.
Неделю назад началось самое унизительное. Дима явился домой с какими-то бумагами и потребовал тест ДНК. Светлана согласилась — ей нечего было скрывать. Но, видимо, само её согласие муж воспринял как признание вины — собрал чемодан и съехал к родителям, оставив на столе записку с издевательским «Позвони, когда будут результаты».
В дверь позвонили. На пороге стояла она — та самая Маша из бухгалтерии, длинноногая блондинка с вечно накрашенными алой помадой губами. Та, что «открыла глаза» Диме на «измену» жены.
— Можно войти? — голос звучал непривычно тихо. — Нам надо поговорить.
Светлана молча отступила в сторону. В конце концов, ей было интересно услышать, что за бред насочиняла эта офисная интриганка. Маша прошла на кухню, нервно теребя ремешок брендовой сумочки, явно не по зарплате бухгалтера.
— Я должна признаться... — Маша судорожно вздохнула, глядя куда-то в угол кухни. — Я всё выдумала. Про тебя и Сергея.
Светлана почувствовала, как к горлу подступает тошнота. В висках застучало, а руки сами собой сжались в кулаки.
— Что?! — она с трудом сдержалась, чтобы не закричать. — Какого чёрта, Маш? Зачем?!
— Понимаешь... — Маша наконец подняла глаза, и в них читалась смесь вины и какого-то странного торжества. — Я давно влюблена в Диму. На корпоративе мы... В общем, всё случилось. Он был пьян, я тоже несколько перебрала. А утром он сказал, что это ошибка, что любит только тебя и Артёмку. И я... я решила отомстить.
В ушах зашумело, словно где-то рядом взорвалась граната. Светлана вцепилась в край стола — старого, с облупившейся клеёнкой, который они с Димой купили на первую совместную зарплату. Значит, все эти придирки, подозрения, требование теста ДНК — только чтобы скрыть собственную измену? Классика жанра: обвинить другого в том, что натворил сам.
— Пошла вон, — тихо, почти шёпотом произнесла она.
— Свет, прости! Я правда не думала, что всё так далеко зайдёт... — Маша попыталась взять её за руку.
— Я сказала: ПОШЛА ВОН! — заорала Светлана так, что в детской снова заплакал Артёмка.
Маша выскочила из квартиры, забыв модную сумочку на кухонном столе. Светлана механически отметила торчащий из неё уголок конверта с логотипом их фирмы — похоже, зарплатная ведомость. «Интересно, сколько платят офисным разлучницам?» — истерически хмыкнула она.
Успокаивая сына, Светлана лихорадочно соображала, что делать дальше. Позвонить Диме? Рассказать правду? Но какое она имеет право его прощать? И главное — хочет ли?
Телефон завибрировал — пришло сообщение из лаборатории. Результаты теста готовы, можно забрать. Светлана вызвала такси — старенькую «Ладу» с прокуренным салоном и молчаливым водителем в потёртой кожанке. Всю дорогу она смотрела в окно на серую московскую слякоть, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли.
В лаборатории ей протянули запечатанный конверт. Дрожащими руками она достала листок... И расхохоталась. Громко, истерично, до слёз, распугивая посетителей в стерильно-белом холле.
99,9% вероятности отцовства. Дима — биологический отец Артёмки.
«Вот тебе и белокурый малыш», — подумала она, вспомнив бабушкины светлые локоны на старых фотографиях.
Вечером раздался звонок в дверь. На пороге стоял Дима — осунувшийся, небритый, в помятом костюме. От него снова пахло алкоголем, но уже не праздничным виски, а дешёвой водкой из круглосуточного магазина.
— Света... Я получил результаты, — он попытался поймать её взгляд, но Светлана смотрела куда-то сквозь него.
— И что теперь? — её голос звучал так же холодно, как ноябрьский ветер за окном.
— Прости меня. Я был идиотом. Давай всё забудем? Начнём сначала?
«Начнём сначала» — как легко это звучит из уст мужчины, который месяц назад променял семью на интрижку с офисной вертихвосткой, а потом ещё имел наглость обвинять жену в измене.
— Знаешь, Дим, — медленно произнесла она, чеканя каждое слово. — Я всё знаю. Про тебя и Машу. Про то, как она оклеветала меня, чтобы прикрыть ваш... роман.
Дима побледнел так стремительно, словно увидел призрак:
— Откуда ты...?
— Она сама призналась. Пришла сегодня, решила облегчить душу. Видимо, совесть всё-таки проснулась. Хотя я бы на твоём месте не обольщалась — такие, как она, просто так не сдаются.
В детской снова заплакал Артёмка — словно почувствовал напряжение, висевшее в воздухе. Светлана пошла к сыну, оставив мужа в прихожей среди разбросанных детских игрушек и обуви. Когда вернулась, он всё ещё стоял там, опустив голову, как нашкодивший подросток.
— Светик, я... Это была ошибка. Я перебрал на корпоративе, она весь вечер крутилась рядом...
— И поэтому ты решил обвинить в измене меня? — голос Светланы дрожал от еле сдерживаемой ярости. — Заставил делать тест ДНК? Рассказал своей мамочке, какая я шлюха? А теперь, значит, «давай всё забудем»?
— Но как же Артёмка? Он же мой сын!
— Да, твой. Тест это подтвердил. Но знаешь что? Я больше не верю тебе. И не хочу, чтобы мой сын рос с отцом, который не уважает его мать. Который готов поверить первой встречной бабе, но не верит собственной жене.
— Я подаю на развод, — она произнесла это тихо, но твёрдо. — И на алименты. Можешь видеться с сыном по выходным, если будешь трезвым.
— Света, не руби с плеча! Подумай о ребёнке!
— Я о нём и думаю. Лучше расти с одной матерью, чем в семье, где нет доверия.
Дима ещё что-то говорил — про прощение, про семью, про то, что все мужики такие. Светлана не слушала. Она смотрела в окно, где мокрый снег превращал московские улицы в грязное месиво, и думала о том, как странно устроена жизнь: иногда нужно потерять всё, чтобы наконец обрести себя. Хотя, надо признать, в момент потери кажется, что жизнь окончена, что больше не будет ни-че-го…
Два месяца спустя Светлана сидела в уютной кофейне с подругой детства, Ленкой. За окном уже пахло весной, и редкие солнечные лучи пробивались сквозь тающий снег.
— Дима звонил вчера, — задумчиво произнесла Светлана, помешивая остывший капучино. — Говорит, что изменился, просит прощения.
— И что ты думаешь? — Лена внимательно посмотрела на подругу. — Может, стоит дать второй шанс? Всё-таки отец Артёмки...
— Знаешь, — Светлана отставила чашку. — Я много думала об этом. Измену, наверное, можно простить — все мы люди, все ошибаемся. Но нельзя простить предательство доверия, попытку очернить, свалить вину на другого. Это вопрос не любви даже, а самоуважения.
— А как же «стерпится-слюбится»? Многие живут и...
— И что? Годами притворяются, что всё хорошо? Учат детей, что ложь и манипуляции — это норма? Нет, Лен. Я лучше буду одна, чем с человеком, которому не могу доверять.
Артёмка, сидевший в детском стульчике рядом, потянулся к маминой руке, улыбаясь своей светлой, чистой улыбкой. Светлана поцеловала сына в макушку и подумала, что иногда самое сложное решение оказывается самым правильным.
А вы как считаете — стоит ли сохранять семью любой ценой, или есть вещи, на которые нельзя закрыть глаза?
Истории, которые могут вам понравиться:
🎀Подписывайтесь на канал, чтобы узнавать о выходе новых историй и рассказов.