Тридцать первое декабря выдалось морозным, но в доме было тепло и уютно. Галина в сотый раз оглядела праздничный стол, поправляя салфетки и переставляя тарелки с закусками. Всё должно быть идеально. В этом году они с Виктором решили: никаких скандалов за новогодним столом. Хватит. Насмотрелись за предыдущие годы.
— Витя, проверь гирлянды ещё раз, — попросила она мужа, раскладывая фаршированные яйца на старинном бабушкином блюде. — И всё-таки, может, не стоило звать всех сразу?
Виктор, продолжая колдовать над разноцветными огоньками, только хмыкнул:
— А как иначе? Новый год — семейный праздник. Вот пусть и научатся быть семьёй.
Галина вздохнула, вспоминая прошлогоднее застолье. Тогда всё началось с безобидного вопроса тёти Лиды о современной молодёжи, а закончилось тем, что братья чуть не подрались из-за бабушкиной квартиры, а сестра Ольга расплакалась и ушла, хлопнув дверью. Нет, в этом году всё будет иначе.
На комоде уже лежала стопка карточек с шуточными предсказаниями — их первая линия обороны. Галина сама придумывала текст для каждого гостя, зная, кому что придётся по душе. Рядом — старый фотоальбом в потёртой кожаной обложке. Их тайное оружие.
В воздухе плыл аромат корицы и апельсинов. Галина достала из духовки последний противень с пирогами, и по кухне разлился запах свежей выпечки. Виктор наконец закончил с гирляндами, и теперь комната наполнилась мягким, приглушённым светом. Ёлка подмигивала разноцветными огоньками, отражаясь в начищенных боках самовара.
— Знаешь, — Виктор обнял жену за плечи, — мы как сапёры перед операцией.
Галина прыснула от неожиданного сравнения, но потом задумалась. А ведь правда. Каждая мелочь должна быть учтена, каждый шаг просчитан. Одно неверное слово — и бабах!
— Значит, будем действовать по плану, — она положила руку на фотоальбом. — У каждого есть своё больное место, но и что-то светлое в душе тоже есть. Вот на это и будем давить.
За окном медленно кружился снег. До прихода гостей оставался час. Галина в последний раз проверила карточки с предсказаниями, расправила скатерть и мысленно перебрала все заготовленные "боеприпасы". Сегодня они с Виктором не просто хозяева праздника — они миротворцы. И отступать некуда: позади Новый год.
В прихожей тихонько звякнул колокольчик — это кот Барсик потянулся, задев лапой ёлочную игрушку. "Хороший знак", — подумала Галина. В конце концов, если уж кот умудряется не разбить ни одного шарика на ёлке, то и они справятся с куда более сложной задачей — сохранить мир в семье.
Первой, как всегда, пришла тётя Лида. Ещё в дверях она принюхалась и безапелляционно заявила:
— А корица-то у тебя, Галочка, не та. Вот в советское время была настоящая, цейлонская...
Галина только улыбнулась, помогая ей снять шубу. Тётя Лида, как лакмусовая бумажка: если начинает критиковать с порога — значит, в хорошем настроении.
Следом подтянулись братья — Игорь и Андрей. Оба в одинаковых свитерах крупной вязки, только у Игоря синий, а у Андрея бордовый. И характеры такие же: внешне похожи, а копни глубже — небо и земля.
— О, пирожки! — Игорь потянулся к вазочке. — Точно как мама делала.
— Ага, — буркнул Андрей, — только у мамы они пышнее были.
Галина переглянулась с Виктором. Первые звоночки. Но пока терпимо.
Последней появилась Ольга — младшая сестра Галины. Она влетела в квартиру вихрем декабрьского мороза, рассыпая повсюду блёстки от своего праздничного платья.
— Все уже здесь? — она картинно вздохнула. — Я, как всегда, последняя. Хотя живу ближе всех.
К десяти вечера стол был полон, бокалы наполнены, и тётя Лида, уже освоившись, заняла своё любимое место поближе к салату оливье. Она методично накладывала себе всего понемногу, приговаривая:
— Вот раньше люди были честнее! Сейчас никто даже дверь соседу не откроет. А мы в своё время...
— Да-да, тётя Лида, — перебил Игорь, опрокидывая первый бокал шампанского, — жили в золотом веке. Кстати, об этом... — он повернулся к брату. — Андрей, может обсудим наконец вопрос с бабушкиной квартирой? Ты же понимаешь, что мне положена половина?
Андрей замер с вилкой в руке. Его лицо медленно начало наливаться краской:
— Половина?! Да тебя вообще в завещании не упоминали!
— Потому что ты бабушке мозги запудрил! — Игорь стукнул кулаком по столу так, что задребезжали бокалы.
Ольга демонстративно закатила глаза:
— Началось... Вечно вы со своими разборками. Хоть бы раз обо мне кто спросил — как я живу, как дети...
Воздух в комнате словно сгустился. Галина почувствовала, как под скатертью Виктор сжал её руку. Пора. Они готовились к этому моменту, репетировали, всё продумали. Нельзя дать скандалу разгореться.
Тётя Лида уже набирала воздуха, чтобы выдать свою коронную тираду про "молодёжь, которая совсем стыд потеряла", когда Галина поймала взгляд мужа. Он едва заметно кивнул.
Первый акт их новогодней пьесы начинался. И если всё пойдёт по плану, этот праздник запомнится совсем не скандалами.
— А сейчас, друзья мои... — Галина поднялась из-за стола, выдержав театральную паузу. Она подняла руку, как дирижёр перед оркестром, и все невольно замолчали. — Пришло время узнать, что ждёт каждого из нас в новом году!
Виктор, словно фокусник, достал стопку разноцветных карточек. Тётя Лида тут же поправила очки — её всегда тянуло ко всему загадочному. Братья переглянулись, на секунду забыв о квартирном вопросе. Даже Ольга перестала демонстративно вздыхать.
— Это что, гадания? — Тётя Лида с подозрением посмотрела на карточки. — В мои-то годы...
— Не гадания, а новогодние предсказания, — уточнил Виктор, начиная раздавать карточки. — Говорят, они сбываются с вероятностью девяносто девять процентов.
— Как пенсия, — хмыкнула тётя Лида, но карточку взяла первой. Прищурившись, она начала читать вслух: — "В 2025-м вы найдёте человека, который всегда с вами согласен... но только в зеркале".
Секунду в комнате стояла полная тишина. Тётя Лида моргнула раз, другой... и вдруг фыркнула:
— Это что же получается? Намекаете, что я спорщица? — но в глазах её плясали весёлые искорки.
— Ну что вы, тётя Лида, — невинно улыбнулась Галина, — просто зеркало — оно же мудрое...
Ольга не выдержала и прыснула в салфетку. Братья тоже потянулись за карточками, на время забыв о недвижимости.
— Так, что тут у меня? — Игорь прокашлялся. — "В 2025-м тебе предстоит важное деление: на счастье и радость".
Андрей, который только что собирался вернуться к спору о наследстве, неожиданно расхохотался:
— Это прямо про тебя, делитель! Всё делишь и делишь...
— На себя посмотри! — огрызнулся было Игорь, но тут же осёкся и тоже засмеялся. — А ведь правда, глупо выглядим, да?
Виктор, довольный произведённым эффектом, продолжал раздавать карточки. Каждое предсказание было составлено с точным расчётом — вроде и шутка, а вроде и намёк. Галина украдкой наблюдала за гостями. Напряжение постепенно уходило, словно воздух из проколотого шарика.
Ольга, получив свою карточку, сначала демонстративно отложила её в сторону. Но любопытство взяло верх:
— "В новом году вас ждёт сюрприз: кто-то очень близкий помнит о вас больше, чем вы думаете". Это что значит? — она вопросительно посмотрела на сестру.
— А вот это, — Галина загадочно улыбнулась, — мы узнаем совсем скоро.
Тётя Лида тем временем уже требовала добавки предсказаний:
— А можно ещё одну? Так интересно... Я, между прочим, в молодости на картах гадала, — она заговорщически понизила голос. — Только никому не говорите, а то сейчас все такие правильные...
Виктор подмигнул Галине. Первая часть плана сработала: градус напряжения заметно снизился. Теперь главное — не упустить момент и перейти ко второй части. Пока гости увлечены предсказаниями, можно потихоньку готовить главный сюрприз вечера.
Галина незаметно положила руку на старый фотоальбом. Скоро он тоже пригодится. А пока пусть все привыкают к мысли, что этот Новый год будет особенным. Без криков и обид. Только с сюрпризами и улыбками.
Казалось, вечер наконец-то вошёл в мирное русло. Тётя Лида увлечённо делилась рецептом пирога с черносливом, который пекла ещё её бабушка. Братья, посмеиваясь над предсказаниями, вспоминали детские проказы. Но тут Ольга со звоном положила вилку на тарелку.
— Конечно, Галя, — её голос прозвучал неожиданно резко. — Ты всегда была у нас молодец. Всё у тебя хорошо, всё правильно. А вот меня в этой семье никто не ценит.
Комната словно сжалась. Тётя Лида замолчала на полуслове, братья напряглись. В воздухе снова запахло грозой.
Галина медленно подняла глаза на сестру. Сколько лет копилась эта обида? Десять? Пятнадцать? С тех пор как мама чаще хвалила старшую дочь? Или с того момента, когда Ольге пришлось бросить музыкальную школу, потому что нужно было сидеть с маленьким братом?
Виктор под столом чуть сжал руку жены, но Галина и сама знала: это тот самый момент. Для него они и готовили своё главное оружие.
Она встала, не говоря ни слова, подошла к комоду. Ольга следила за ней настороженным взглядом. Старый фотоальбом был отложен в сторону — его время ещё придёт. А пока Галина достала пожелтевший конверт.
— Я давно хотела тебе это отдать, — тихо сказала она, протягивая конверт сестре.
Ольга взяла его с явным недоверием. Её наманикюренные пальцы слегка дрожали, когда она открывала клапан. Внутри лежала старая открытка, потрёпанная по краям, с выцветшим рисунком новогодней ёлки.
— Что это? — Ольга нахмурилась, но когда перевернула открытку, её лицо вдруг изменилось.
На обороте детским почерком, с характерным наклоном влево, было выведено: "Галочке, моей самой лучшей сестре на свете! Я тебя люблю больше всех! Твоя Оля."
Ольга застыла, всматриваясь в пожелтевшую бумагу, словно это было окно в прошлое. Дрожащими пальцами она провела по неровным буквам, которые вывела много лет назад.
— Ты... ты хранила её? — её голос дрогнул. — Всё это время?
Галина молча кивнула. Она помнила тот день, когда семилетняя Оля подарила ей эту открытку. Это было после того, как Галина тайком сходила в школу вместо мамы на родительское собрание, где Ольгу хвалили за успехи в музыке.
— Знаешь, — Галина присела рядом с сестрой, — я часто её перечитываю. Особенно когда мне кажется, что я недостаточно хорошая старшая сестра.
Ольга сглотнула, прижимая открытку к груди. В её глазах блеснули слёзы, но совсем другие, не те злые, что были раньше.
— Прости меня, — прошептала она. — Я... я просто...
Договорить она не смогла. Впервые за много лет Ольга подалась вперёд и крепко обняла сестру. Галина почувствовала, как по щеке сестры скатилась слеза.
Тётя Лида украдкой промокнула глаза платочком. Братья старательно делали вид, что увлечены едой, но их лица смягчились. Виктор беззвучно произнёс одними губами: "Молодец!"
Старая открытка лежала на столе, и казалось, что нарисованная на ней ёлочка подмигивает разноцветными огоньками, совсем как настоящая, что стояла в углу комнаты.
Часы в гостиной пробили одиннадцать. За окном кружился снег, а в комнате было тепло и как-то по-особенному уютно. Виктор поднялся со своего места, держа бокал шампанского:
— Ну что, друзья мои... — он обвёл взглядом собравшихся. — До Нового года остался час. Может, скажем что-нибудь друг другу? Только от души, без протокола?
Тётя Лида, которая обычно первая начинала ворчать про "молодёжь без уважения", теперь сидела притихшая, разглядывая старые фотографии в альбоме. Она то и дело качала головой и улыбалась каким-то своим воспоминаниям.
— Смотрите, — она вдруг оживилась, показывая снимок, — это же дача дедушки Володи! А вот здесь, — она ткнула пальцем в чёрно-белую фотографию, — Игорёша с Андрюшей на качелях. Боже мой, да вы же там такие... такие крохотные были!
Братья склонились над альбомом. Игорь хмыкнул:
— Надо же, я и забыл про эти качели. Помнишь, Андрюх, как мы их сами красили? Ты ещё весь в зелёной краске был.
— А ты в синей, — усмехнулся Андрей. — Бабушка нас тогда долго отмывала... — он замолчал на мгновение. — Слушай, а может, ну её, эту квартиру? Давай лучше дачу восстановим? Там столько всего можно сделать...
Игорь просветлел лицом:
— А что, идея! Я как раз знаю одного толкового прораба...
Ольга, всё ещё державшая на коленях ту самую открытку, вдруг тихонько засмеялась:
— Знаете, а я ведь правда была счастлива тогда, в детстве. И дело не в том, кто кого ценил... — она повернулась к Галине. — Просто мы были вместе. Как сейчас.
Галина почувствовала, как к горлу подступает комок. Она столько готовилась к этому вечеру, продумывала каждый шаг, а оказалось, что главное было просто напомнить всем: они — семья.
Куранты в телевизоре начали отбивать полночь. Виктор снова поднял бокал:
— С Новым годом, родные мои! Пусть в нём будет больше таких вечеров — тёплых, душевных, настоящих.
— За семью! — подхватила тётя Лида, и в её голосе не было привычной ворчливости.
Все потянулись чокаться бокалами. Галина заметила, как братья, чокнувшись, задержали руки, а потом крепко обнялись. Ольга прижималась к её плечу, как в детстве. Тётя Лида, растроганная, промокала глаза кружевным платочком.
За окном продолжал падать снег. Ёлка подмигивала огоньками, отражаясь в начищенных боках самовара. На столе среди праздничных блюд лежали забытые карточки с предсказаниями — они своё дело сделали. А старый фотоальбом был раскрыт на середине, храня ещё множество историй, которые теперь не страшно вспоминать.
Виктор поймал взгляд жены и едва заметно подмигнул. Галина улыбнулась в ответ. Их план сработал даже лучше, чем они ожидали. Впервые за много лет новогодний праздник стал тем, чем должен был быть всегда — временем, когда семья становится крепче.
А где-то в глубине души теплилась уверенность: теперь всё будет иначе. Потому что иногда достаточно просто напомнить людям о том, что по-настоящему важно. О том, что спрятано в старых открытках, семейных альбомах и детских воспоминаниях. О том, что делает нас семьёй.