Михаил Андреевич Суслов – легендарная личность советского периода. Его легендарность заключалась в наличии двух совершенно взаимоисключающих качеств. Всесилие власти и незаметность для окружающих. Его считали вторым человеком в партии, главным идеологом страны. Его стальную идеологическую хватку ощущали все, но для большинства он оставался более, чем скромным человеком с видом провинциального учителя. Его вклад в разгром советской страны трудно переоценить.
В первой части размышлений над книгой Млечина (первую часть можно прочесть здесь) я подробно писал об этом. Точно следуя ленинским курсом в области национальной политики, он добился прямо противоположного результата. Разгул национализма в СССР достиг угрожающих размеров, тех размеров, за которыми стоят этнические войны, чистки и т.п.. Стоило руководству СССР допустить слабину внутреннего порядка, как бомба национализма рванула так, что, вмиг разорвала Советский Союз на этнические части. Вспыхнули этнические конфликты, притеснения. Последствия национальной политики СССР пожинаем до сих пор. Но это будет потом. А пока:
«Михаил Суслов родился 8 (21 по новому стилю) ноября 1902 года в селе Шаховском Хвалынского уезда Саратовской губернии (ныне Павловский район Ульяновской области). Суслов – из крестьян, семья его жила трудно и бедно. Суслов рос на правобережье Волги, и как волжанин «окал». Рано начал читать, и запомнили его как «мальчика с книжкой», далекого от обычных мальчишеских забав. В детстве болел туберкулезом и всю жизнь боялся возвращения опасной болезни. Даже в оттепель кутался в пальто и носил калоши, что очень веселило товарищей по Политбюро.
Единственный в брежневском окружении Суслов не ездил на охоту, чтобы не простудиться. Да и не интересовали его эти забавы.
Видимо, ввиду слабости здоровья Михаил Суслов избежал мобилизации в армию. Но почему будущий член Политбюро ЦК КПСС добровольно не взял в руки винтовку в годы Гражданской войны? Что тому причиной? Плохое зрение? Отсутствие политического темперамента? Природная осторожность? Что касается Советской власти, то она сразу приступила к строительству коммунизма, начав с разрушения всех устоев прежней жизни. Отменили частную собственность, национализировали промышленность, запретили торговлю и ввели пайки. В городах начался голод.
Детский писатель Корней Иванович Чуковский записал в дневнике частушку того времени:
Нету хлеба – нет муки,
Не дают большевики.
Нету хлеба – нету масла,
Электричество погасло.
Но удивительное дело – стоило избавиться от большевиков, как еда возвращалась. Комитет членов Учредительного собрания в Самаре отменил все декреты Советской власти, и результат не заставил себя ждать.
С 15 лет Миша Суслов работал в уездном комитете бедноты, председателем которого был его отец. Комитет занимался реквизицией продовольствия. Что это означало? Право отбирать все у зажиточных, то есть трудолюбивых и умелых соседей. Новая власть давила самых успешных хозяев, называя их «кулаками» и «подкулачниками». Советская власть рассматривала деревню прежде всего как огромное зернохранилище. Покупка хлеба у крестьян не предполагалась – только изъятие. Родное село Суслова, как и все остальные, делилось на тех, кто тяжко работал и преуспевал, и на тех, кто не желал каторжно вкалывать. Эти бедняки, не желавшие работать или просто неудачливые, и стали опорой Советской власти в деревне. Они ненавидели тех, кто разбогател, называли кулаками и мироедам, грабили и поджигали их дома. Тем самым уничтожалось самое эффективное в стране зерновое производство – помещичьи имения и хозяйства тех, кто поднялся в результате столыпинских реформ.»
Шел 1920 год. Суслов уезжает учиться в Москву. 4 года он был слушателем Пречистенского рабочего факультета. А потом обучался в Московском институте народного хозяйства им. Г. В. Плеханова. В 1929 году стал преподавателем политической экономии Московского государственного университета.
«Что преподавал Михаил Андреевич? Политэкономию. В стране складывалась когорта специалистов в области политэкономии социализма – науки, которой, собственно, никогда не существовало. Годы преподавания научили Суслова четкой и правильной речи, что впоследствии заметно отличало его от косноязычных коллег.
Советская власть не приняла модернизации, испугалась нарастающей сложности мира. И упростила всю жизнь: диктатура – самая простая форма управления. Михаил Андреевич идеально соответствовал этой системе. Он еще в юные годы обзавелся ленинскими цитатами, которые годились на все случаи жизни. Предлагал эти цитаты вместо ответов на реальные и волнующие людей вопросы. Эта сусловская методика стала системой повсеместно, но вряд ли благодаря ему – квазирелигиозная готовность отвечать на все вопросы цитатами из классиков была характерна для идеологических чиновников.
Но очень правильного – и в своих взглядах, и в поведении – партийца приметили кадровики. В апреле 1931 года Суслова пригласили в ЦК партии и взяли старшим инспектором в систему партийно-государственного контроля. На этом поприще он быстро преуспел. Стремление контролировать, проверять и призывать других к ответу проявилось в Суслове с юности.»
В 1931 году окончил аспирантуру Института экономики Коммунистической академии. Стал инспектором в Центральной контрольной комиссии ВКП(б) при Народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции. Сталин заприметил Суслова. Педант, высокообразован, великолепно знает марксизм-ленинизм, не имеет вредных привычек и друзей, не участвует в застольях, образцовый семьянин, замкнут, аскетичен. Виртуозно объясняет любые события с марксистских позиций. Всем своим естеством показывает преданность и надёжность.
«После убийства Кирова над страной пронесся кровавый вихрь, люди затаились в страхе. Сталин видел, что его решения вовсе не воспринимаются в стране так уж безоговорочно. Ему нужно было вселить во всех страх. Без страха система не работала. Как только приоткроешь дверь, сразу начинается разрушение режима.
Вокруг Сталина появились молодые работники, которые воспринимали его как полубога. Он осуществил смену поколений, причем по всей стране, до последнего сельского райкома. Так и Суслов, и его сотрудники фанатично исполняли указание ЦК – чистить кадры. Михаил Андреевич мгновенно улавливал бесконечные повороты руководящей линии. Кого Суслов вместе с московской бригадой вычищал из партии? «Классово чуждые, враждебные элементы, обманным путем пробравшиеся в партию, двурушников, перерожденцев, сросшихся с буржуазными элементами…» Суслов был одним из тех, кто исполнял поручение вождя. Только за шпионаж в 1937 году осудили 93 тысячи человек. Сколько же шпионов обнаружили в стране – больше, чем во всем остальном мире за всю историю человечества! Если кто-то еще верит в эти цифры, получает»
С 1942 года Суслов член Военного совета Северной группы войск Закавказского фронта, начальник Орджоникидзевского краевого штаба партизанского движения. Правда, в книге нет описаний его полководческих подвигов. Поэтому, чем он занимался в годы войны, трудно сказать. Однако ратный подвиг Михаила Андреевича был отмечен орденом Отечественной войны 1 степени. 14 ноября 1944 года Михаил Андреевич Суслов был назначен председателем Бюро ЦК ВКП(б) по Литве.
Он возглавил борьбу с лицами, сотрудничавшими с немцами, бандитами-партизанами и прочими врагами советской власти. Делает он это дело с размахом, особо не разбираясь кто прав, кто виноват. Суслов даже жаловался на всемогущего Берию, в связи с недостаточным количеством батальонов НКВД, направляемых в Литву.
В Литве и других республиках Прибалтики навсегда затаилась ненависть к русским. Много раз пришлось испытывать её на себе, когда приходилось ездить в Прибалтику. Некоторые говорили мне, что ваш Суслов – убийца. Но я не придавал этим словам значения, мало ли глупостей болтают. Ненависть к русским мощно дала о себе знать, когда ослабла центральная власть в Москве. Прибалты молниеносно отделились от Москвы.
В 1946 году Суслова отозвали в Москву, руководство страны понимало, что с карательными акциями в Прибалтике перегнули. Постановлением XXIV съезда КПСС от 1971 года было провозглашено, советский народ - результат прочного социально-политического и идейного единства всех классов и слоёв, наций и народностей, населяющих территорию СССР. Михаил Андреевич не признавал национальностей. «У нас нет национальностей, - неизменно повторял он, - у нас есть единая общность «советский народ»». Иного он и слышать не хотел. Конечно, он был в курсе националистических проявлений. Но считал это делом КГБ, никак не комментировал и другим не давал, представляя проявление национализма, как хулиганские действия.
Мало кто помнит, что в конце 70-х годов республики принимали новую Конституцию. Активное участие в разработке конституционных проектов принимал М.А. Суслов. Было решено не включать в Конституциях Советских республик статьи о национальном языке.
«Секретари ЦК Пономарев, Черненко, Капитонов и Зимянин 23 декабря 1977 года информировали коллег: «Нельзя исключать, что изъятие из конституций Закавказских республик, особенно Грузинской и Армянской ССР, статей о государственном языке, которые были в них с первых дней установления Советской власти, может вызвать негативное реагирование со стороны определенной части населения, а также на международной арене. Настороженность в этом вопросе высказывали в беседах в ЦК КПСС и руководители данных республик».
К предупреждению не прислушались. Союзным республикам велено было принять новые конституции в соответствии с новым основным законом СССР. В реальной жизни это ничего не меняло, и для всех республик было чисто формальным делом – кроме Грузии, Армении и Азербайджана.
Намерение убрать упоминание о государственном языке как атрибуте самостоятельности вызвала массовое возмущение у молодежи. Грузинские студенты даже собирались устроить демонстрацию, хотя понимали, как печально все это может закончиться.
Руководитель Грузии Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе пытался объясниться с Брежневым. Тот неохотно ответил «это идеологический вопрос» и переадресовал первого секретаря к Суслову. Михаил Андреевич ничего не хотел слушать и твердил, что республиканская языковая аномалия противоречит марксизму.
14 апреля 1978 года, в день, когда депутатам республиканского Верховного Совета предстояло голосовать за новую конституцию, возле Дома правительства в Тбилиси собрались тысячи молодых людей. Причем в руководстве республики были люди, готовые для разгона недовольных применить силу, использовать армию.»
Возмущения охватили все республики. Они не успокаивались даже тогда, когда в ЦК КПСС пошли на попятную, и признали государственными языки республик. Начались притеснения русских. Республикам Прибалтики, вообще многое сходило с рук. Не раз поднимался вопрос о том, что в Прибалтийских республиках русские могут работать только в республиканском МВД. В другие органы республиканской власти русским негласно работать было запрещено. Но Леонид Ильич Брежнев скандалов не любил. Перепоручали разобраться с этим вопросом Суслову. Суслов объявлял, что в социалистическом обществе, согласно ленинским принципам, нет места проявлению национализма. И кто считает иначе, тот в корне не понимает ленинскую национальную политику. Кто после таких слов будет спорить с Сусловым? И вопрос о притеснении русских в Прибалтике (да и в других республиках) клался под сукно.
Эхом чудовищных преступлений Сталина, когда выселялись целые народы Кавказа, Поволжья, стало открытое письмо поволжских немцев о предложении восстановить республику Немцев Поволжья. Письмо было направлено и в ЦК КПСС, и в ООН. Поэтому формально отписаться было невозможно. Два года в строгом секрете КГБ, ЦК КПСС и Совет министров СССР готовили постановлении о создании на территории Казахстана Немецкой автономной области. Но как только об этом узнали в самом Казахстане, казахи вышли на многолюдные митинги протеста. Градус национализма резко возрос, начались противоправные действия. В Казахстан ввели внутренние войска для подавления антинемецких протестов. Это еще более усилило градус протеста. Суслов с каменным лицом сидел и никак не реагировал на обсуждаемые события. Лишь однажды он обвинил власти Казахстана в отклонении от ленинских принципов.
Мы ничего не знали о национальных волнениях. Мы ничего не знали о кризисе советской экономики. Нам постоянно показывали радужные картинки с заводов, вести с полей, новости с орбиты. Многие и сейчас свято верят, что в СССР было всё хорошо, стабильно, тепло и спокойно. И только пришли два плохих дядьки: Горбачев и Ельцин, пришли и сломали Советский Союз. Многих можно понять, была спокойная, непыльная работа, стабильная зарплата, премия. За прогул особо не ругали, прощали пьянки на производстве, за брак не ругали. Была крыша над головой. Страх перед безработицей был только в программе «Международная панорама». И вдруг не стало ни работы, ни денег, ни государства. Ничего не стало. Как так-то? Всё просто. В масштабе государства кризис нарастает постепенно, в масштабе простого человека кризис обрушивается одномоментно.
Фитиль националистической бомбы поджег Сталин. Суслов лил бензин на этот фитиль. Горбачев ослабил власть и объявил гласность. Вот и рвануло! Чечня, Сумгаит, Фергана, Нагорный Карабах, Баку, Тбилиси, Вильнюс. Да так рвануло, что СССР в одночасье разлетелся на национальные куски. Детонатором к этой бомбе послужил экономический кризис, а точнее нарастающая нищета. О том, как дремучие марксистко-ленинские догмы запустили экономический кризис, я писал здесь, в первой части статьи о книге Леонида Млечина «Суслов».
Встаёт вопрос, можно ли было сохранить Советский Союз? Сразу возникает другой вопрос: сохранить СССР в рамках ленинских принципов экономики, при существовавшей партийно-командной системе? Где инструкторы обкома командуют, когда и чем сеять, когда урожай собирать? Нет, сохранить экономику в рамках марксистко-ленинских догм было уже нельзя. Созданная система партийного контроля задушила бы любые начинания. Если сбросить идеологические тормоза производства, то Союз можно и нужно было сохранить. Ведь экономика – весьма гибкая наука. Тем более, что толковых экономистов, производственников у нас всегда было много. И Горбачев делал правильные шаги, когда пошел в Президенты СССР. Он хотел избавить экономику страны от партийно-идеологического прессинга. Но допустил другие ошибки, ставшие для страны фатальными. Компартия Китая освободила экономику страны от идеологических догм, допустила возможность частного капитала на средства производства, ограничив эксплуатацию людей законами о труде. Фактически, от коммунистического в партии Китая осталось лишь название. Зато Китай сохранил страну и быстро нарастил производство. Там не допустили такого экономического коллапса, который был у нас. Плюс национальное трудолюбие. Но проблемы экономики Китая огромны и не факт, что Поднебесную ждут безоблачные времена.
А у нас, как обычно, в нашей истории. Партия коммунистов раскатала страну под ноль, до основания. А затем с нуля начали страну поднимать. И подняли, надо сказать. Об открытии новых производств слышу каждый день. Города за счет новостроек увеличились в разы. Каждый месяц открывают новые скоростные трассы. Страна растёт, страна строится и развивается. Страна начинает жестко диктовать свои условия на международной арене. Общий уровень жизни стал несоизмеримо выше, чем в СССР. Мы – пятая экономика мира. И нам предрекают в скором будущем третье место. В 90-е годы я и не предполагал, что буду гордиться Россией. Меня многие спрашивают, почему я критикую Советский Союз? Да потому, что считаю послевоенное время временем упущенных возможностей. Вместо того, чтобы строить призрачный коммунизм за железным занавесом, содержать пол Африки, Азию, Кубу и все компартии планеты, можно было бы построить красивую, свободную богатую страну с огромными возможностями. Знаю, что Михаил Андреевич Суслов меня бы осудил.
Всего Вам самого доброго! Будьте счастливы! Вам понравилась статья? Поставьте, пожалуйста, 👍 и подписывайтесь на мой канал