Пройдёт время, и СССР будут воспринимать как сказку, в которой всем было хорошо жить, где страна процветала и добивалась немыслимых успехов. Где раздавали бесплатные квартиры, путёвки в дома отдыха и санатории, где всё или почти всё было бесплатно. Где, судя по некоторым фотокарточкам, было изобилие товаров и продуктов в магазинах. Где на горизонте ярким солнцем вставал столь вожделенный и загадочный коммунизм.
И как же мы могли допустить разрушение этого рая на земле? Людям свойственно быстро забывать всё плохое, и это – прекрасно. Порой, огорчает то, что исторические факты говорят, отнюдь, не о сказочном рае в советской стране. Еще долго будет волновать вопрос: кто посмел развалить наш прекрасный Союз Советских Социалистических Республик? Наивно и глупо всё сваливать на Горбачева и, уж тем более, на Ельцина. Давайте вспомним о некоторых выдающихся деятелях коммунистической партии и советского государства. В частности, о Михаиле Андреевиче Суслове, секретаре Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза (ЦК КПСС), члене Политбюро (Президиума) ЦК КПСС, дважды Герое Социалистического Труда, кавалере пяти орденов Ленина, награждённого Золотой медалью имени Карла Маркса - высшей наградой академии наук СССР. Если же сказать коротко, то М.А. Суслов был главным идеологом партии.
«Алексей Иванович Аджубей, зять Хрущева и главный редактор сначала «Комсомольской правды», а затем «Известий», так описал Суслова:
«Высокий, худой, с впалыми, часто небритыми щеками, он ходил или стоял чуть пригнувшись, так как Сталин, да и другие партийные вожди были низкорослыми. Некое небрежение в одежде, особенно в будни, серый цвет лица, редкая улыбка и отсутствие благодушия во взгляде делали его похожим на семинариста, как их рисовали классики русской литературы, – не хватало только хлебных крошек и пепла на лацканах пиджака.
Даже в пору абсолютной моды на френч и гимнастерку Суслов носил цивильный костюм. Михаил Андреевич считался партийным интеллектуалом и не хотел связывать свой облик с военными чертами. (Исключение составили тогда годы войны.) Он умело пользовался эвфемизмами и даже врагов и отступников громил стертыми штампованными фразами, уберегая себя от волнений, ибо из-за слабого здоровья ценил жизнь превыше всего».
С огромным интересом прочел книгу Леонида Млечина «Суслов». Мне всегда нравился публицистический стиль Заслуженного журналиста Российской Федерации Леонида Михайловича Млечина. Его книга «Суслов» из серии «Жизнь замечательных людей», как всегда получилась яркой, насыщенной и очень интересной. Вновь вспомнился могучий Советский Союз, вспомнились фамилии, мелькавшие в новостях. Ничего кардинально нового я не узнал, сопоставляя факты из книги, о которых знал или догадывался, я лишний раз убеждался в неотвратимости надвигающейся катастрофы.
Помню на курсах повышения квалификации в конце 80-х годов перед нами выступал один старичок из Минфина, кандидат (а может и профессор) экономических наук. На каверзный вопрос о том, почему экономика СССР была в плачевном состоянии он ответил: «А что вы хотите? Любое государство стоит ровно столько, сколько составляет его бюджет. Сейчас об этом можно говорить. Все компартии мира финансировались из союзного бюджета. Мы кормили и поставляли ресурсы почти всей Африке. Любая банда, захватившая власть где-нибудь в банановой республике, провозглашала себя строителем социализма в расчете на нашу дармовую помощь. И мы помогали. На полном нашем обеспечении была Куба, Вьетнам, Корея. Вдобавок, мы повесили на свою шею снабжение Афганистана. Мало? Прибавьте к этому оборонный бюджет немыслимого размера, до 30% от общего размера союзного бюджета. И что в итоге остаётся? Всего – ничего. И это всего ничего распределялось на гражданское строительство, медицину, жилкомхоз и прочие расходы. Это называется финансирование по остаточному принципу. При этом надо признать, что у нас количество убыточных предприятий год от года растёт и бюджет покрывает их убытки. По этой причине мы прекратили строить дороги, крайне мало строим жилья, не занимаемся в должной мере коммунальным хозяйством. Целые группы товаров полностью отдаём дружественным странам. Нам нечем поддержать колхозы, мясомолочку. Михаил Сергеевич (Горбачев) начал активно сокращать расходы. И это – правильно! Сбросил Афганистан, Африку и Кубу, прекратил финансирование компартий, провёл сокращение вооружения. У нас появился шанс хоть как-то сбалансировать экономику. Но это будет крайне трудно». Мы были потрясены. Больших открытий он нам не сделал, но вот так консолидировано… Мы как-то не задумывались.
16 апреля 1953 года Суслов был назначен заведующим отделом ЦК по связям с зарубежными коммунистическими партиями. К тому времени он уже имел значительный вес в центральном аппарате партии. Безупречное знание работ Ленина позволяло ему продавливать любые решения. Так было с вводом войск в Венгрию, когда Михаил Андреевич выразил опасение, что американцы могут расценить венгерское антикоммунистическое восстание, как слабость коммунистического единства. Поэтому, исходя из требования идей марксизма-ленинизма, мы должны оказать помощь венгерским коммунистам.
Так было и с вводом войск в Афганистан. Социализм все шире и шире распространяется по планете, и наш ленинский долг помочь ему в этом. Вот и помогли
«27 апреля 1978 года в Кабуле молодые офицеры совершили государственный переворот, который назвали «апрельской революцией». Военные захватили дворец, убили президента страны и его окружение и обрели власть. Это далось очень легко, и они были уверены, что и дальше все будет хорошо, никаких осложнений не возникнет. Тем более что Афганистану поможет могущественный сосед – Советский Союз.
А в Москве Суслов, Пономарев и их подчиненные на Старой площади с некоторым удивлением читали информационные сводки о происходящем в Афганистане. Новые лидеры собирались строить в стране социализм по советскому образцу, что, конечно, радовало. Но наши советники, прибыв в Кабул, увидели такую сложную и запутанную картину афганской жизни, о которой в Москве имели весьма приблизительное представление. Афганцы не спешили становиться марксистами.
Страна всячески сопротивлялась социалистическим преобразованиям. Очень быстро сопротивление стало вооруженным. Кроме того, началась грызня в афганском руководстве – вожди революции убивали друг друга. Ввод войск не помог. Началась война, которая растянулась на многие годы, приведя к новому витку холодной войны.»
Книга Млечина рассказывает о несусветной грызне за власть в высших эшелонах власти. Суслов гениально лавировал между грызущимися, мог уловить нужное направление. Аскетичный и сумрачный, Михаил Андреевич ни с кем не имел дружеских отношений. Он был со всеми холоден и в то же время, удивительным образом, умел доказать, что ни при каких обстоятельствах не претендует на власть, что на него можно и нужно опереться. Он был буквально тенью Сталина, во всём его возвеличивал, оставался на позициях строгого ленинизма и грамотно обосновывал действия вождя всех народов. Из марксизма-ленинизма Михаил Андреевич Суслов сделал своеобразный щит, которым везде прикрывался, а иногда и нападал. Он жаловался Брежневу на Косыгина, что мол тот везде говорит, что страна не по средствам живёт. Что у нас экономический спад производства. Мол, ленинские принципы плановой экономики говорят, что в социалистическом обществе не может быть никаких спадов в принципе. Брежневу был нужен Косыгин, Косыгин, как и Суслов не претендовал на высшую власть. Трения между подчиненными, исключающий какой-либо сговор, также были выгодны Генеральному секретарю ЦК КПСС Брежневу. Однако Суслов стремился подчинить идеологии всю жизнь государства.
«Изменение идеологической атмосферы почувствовалось достаточно быстро. Прежде всего в отношении к истории Великой Отечественной войны. При Хрущеве начался искренний разговор о причинах катастрофы лета сорок первого, о трагической участи миллионов советских солдат, попавших в плен. Теперь настроения менялись.
Суслов был хранителем священного идеологического огня. Он никогда не отменял решения партии, даже ошибочные, или искал такие формулировки, что не поймешь – то ли отменили, то ли утвердили.
Михаил Андреевич следил за каждым словом, контролировал в партийном хозяйстве любую мелочь. Форма для Суслова была важнее содержания. Он считал, что партийные решения – это обруч, который стягивает государство. И любая попытка что-то изменить может сломать этот обруч.»
А между тем экономический кризис нарастал. В пропасть, катилось, кажется всё. Дисциплина труда, качество продукции, производительность. Волна пьянства с головой накрывала трудовые коллективы. Да я и сам помню, как в пятницу водку в цехе начинали пить с 10 часов. А что делать? Можно весь цех уволить, но где же новых набрать? Конечно, нам было за страну обидно, тем более уже не скрыть того, как люди жили за рубежом, какие товары привозили моряки.
В Москве проводили какую-то конференцию экономистов, производственников. Участвовал и Михаил Андреевич Суслов. Молодые специалисты темпераментно предлагали новые экономические рычаги по заинтересованности в выпуске качественной продукции. Было заявлено, что на западе началась новая эра потребления, экономика повернулась лицом к покупателю, начала выпускать больше товаров ширпотреба, предлагать больше услуг. Вдруг все услышали слова Суслова: «Нам этого не надо. Наш народ не страдает потребительством. Он нацелен на выполнение намеченных 25-тым съездом коммунистической партии планов для скорейшего построения коммунизма».
Возникла пауза. Но потом спор разгорелся вновь. Один товарищ стал предлагать ввести элементы конкуренции. Чтоб в случае непродаваемости товара производитель претерпевал какие-либо лишения. В противном случае зачем что-то улучшать, если и так премию дают. И тут Суслов встал. «Ленинские принципы производства отрицают буржуазно-капиталистические приемы, вроде конкуренции. Качество продукции социалистического производства гарантировано рабочей совестью». Медленно повернулся и вышел. Все поняли, что вся их дискуссия, не что иное, как пустая говорильня. Зал вскоре опустел.
«В те годы повсюду ощущались глухое раздражение и разочарование. Ни одна из реформ реального социализма не увенчалась успехом. Все они упирались в догмы социалистической экономики, останавливались и отступали, оставляя наследникам груз нерешенных проблем. В 1976 году, при Косыгине, плановые задания уменьшили, чтобы дать руководителям возможность эффективно использовать имеющиеся ресурсы. Что произошло? Рост производства сократился. В реальном социализме предприятия работали только из-под палки.
– Многие партийные организации недооценивают, упускают из своего внимания главный стержневой вопрос – дисциплину и производительность труда. Это не пустой звук, это суть всего, о чем неоднократно говорил Ленин. Как же на самом деле говорить о строительстве коммунизма без надлежащей дисциплины, без всемерного повышения производительности труда? Вот я был в Ленинграде. Бросается в глаза именно плохая организация труда. Много у нас болтающихся на предприятии, большая растрата рабочего времени впустую. В Туле дело дошло до того, что областная газета за год выступила один раз по вопросам дисциплины труда. Это же полная потеря ориентировки газеты. Я думаю, что нам нужно повернуть всю нашу работу и, если хотите, всю систему не только предприятия, но и всей партийной работы и сделать именно крен на эти вопросы… - говорил Суслов.
Добыча нефти в Западной Сибири за десять лет, с 1970 по 1980 год, увеличилась в десять раз, добыча газа – в пятнадцать. Продажа нефти принесла стране миллиарды долларов, а в магазинах полки пустовали, в городах вводили талоны, очереди стояли за самым необходимым.
Москвичи, томившиеся в длинных очередях, вызывали зависть у остальной России, где и в очередях-то стоять было бесполезно. Классическое «Понаехали!» относилось тогда к русским же людям, потянувшимся в столицу за продуктами. Распределяли из-под прилавка; не честный труд, а связи, всемогущий «блат» давали какие-то блага…
Заметным стало отставание в сфере стратегических технологий: в создании систем наведения, быстродействующих компьютеров.
Сама ткань советской жизни расползалась. Люди не хотели жить по правилам, установленным сверху. Хорошо помню: в ту пору партийные работники в своем кругу разводили руками, не зная, что делать, что предпринять, как двинуть страну вперед…
Суслов, судя по всему, этого не видел и не сознавал. Может быть, подвело зрение, сказывался возраст. Или, скорее, долгое пребывание на Олимпе мешало осознать реальность.
Он оставался хранителем высшей истины идеократического режима, основанного не на религии, а на идеологии. Истина – у нас, ключи от истины – у Суслова. Но это были уже далеко не марксовы идеи, а набор упрощений. И главный лозунг: «Всё законсервировать, ничего не менять – иначе привычный мир рухнет!»
Но на дворе – заря компьютерной эры, технологическая революция, новая фаза мирового развития. И борьбу за первенство определяют именно эти технологии. Но идеократия уже не для этого мира. Главное: она не позволяет решать те задачи, которая сама же ставит.
Суслов оказался на острие этого конфликта. С привычной позицией: не допустим, не пропустим! Результатом было даже не отставание, а полное несоответствие стремительно меняющейся современности.»
Вместе с тем, Михаил Андреевич Суслов интересен как образец карьеризма и непотопляемости. Он смог выстроить систему партийного обвинения, которая вызывала страх у остальных. Интересна модель поведения. Был ли он идеальным ленинцем? Или он был идеальным приспособленцем? Как, развивая марксистко-ленинскую идеологию он возбудил оголтелый национализм? Обо всем об этом во второй, заключительной части рассказа о книге Леонида Млечина «Суслов».
Всего Вам самого доброго! Будьте счастливы! Вам понравилась статья? Поставьте, пожалуйста, 👍 и подписывайтесь на мой канал