Пустая чашка с размокшими чаинками. Серое утро за окном. Так же серо и муторно на душе у Нины Петровны. Она сидит на кухне своей съемной комнаты в коммуналке, машинально водя пальцем по ободку давно остывшей чашки. Забавно, как быстро можно скатиться с уютной квартиры на окраине до продавленного дивана в комнате с облезлыми обоями.
«Мама, я вложил деньги от продажи твоей квартиры в криптовалюту! Мы скоро разбогатеем!»
Эти слова до сих пор отдаются в висках тупой болью. Три миллиона рублей — целая жизнь её родителей, по копейке собиравших на «однушку» для дочери. Тридцать лет в очереди на жильё, субботники, авралы на заводе, подработки. Папа так и не дожил до новоселья...
А теперь — пшик. Электронные деньги, биткоины, какие-то непонятные графики на мониторе. И сын, её Андрюша, когда-то щекастый мальчишка с вечно разбитыми коленками, а теперь — чужой человек с лихорадочным блеском в глазах.
Всё началось так обыденно. За воскресным обедом, под стук ложек о тарелки с куриным супом.
— Мам, давай продадим твою квартиру, — как бы между прочим бросил Андрей. — Район так себе, дом старый. Найдём тебе что-нибудь поприличнее.
Нина Петровна замерла с поднесенной ко рту ложкой. Сын никогда раньше не заговаривал о её жилье.
— С чего вдруг такая забота? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Ну как же! — Андрей излучал искреннее беспокойство. — Лифт вечно сломан, в подъезде темень. Мало ли что может случиться. А тут я присмотрел варианты — и метро рядом, и поликлиника...
Она молчала, разглядывая плавающую в супе морковку. Что-то царапало душу, но возразить было нечего. Действительно, дом давно просил ремонта. И район неспокойный — то машину во дворе вскроют, то пьяная драка под окнами.
А тут и сын словно подменился. Зачастил в гости, помогал с уборкой, таскал тяжёлые сумки из магазина. Даже обои в коридоре переклеил — впервые за десять лет. Нина Петровна и забыла, когда Андрюша был так внимателен.
— Смотри, какую красоту нашёл! — он показывал на телефоне фотографии квартир. — Вот эта, например. Девятый этаж в новом доме с лифтом, классный вид из окон, консьерж, видеонаблюдение. И цена приемлемая.
Она кивала, разглядывая глянцевые интерьеры. Красиво, спору нет. Только отчего-то холодом веяло от этих стерильных комнат.
Риелтор появилась внезапно — холёная блондинка с цепким взглядом и неестественно белыми зубами.
— Нина Петровна, вам сказочно повезло! — щебетала она, постукивая длинными ногтями по папке с документами. — Есть покупатель, готовый внести всю сумму сразу. Такое раз в жизни бывает!
Всё закрутилось как в водовороте. Справки, оценка, нотариус... Когда она опомнилась, деньги уже лежали на счёте сына — «так надёжнее, мам, у меня карта премиальная, процент по вкладу выше».
А потом начались странности. Андрей всё откладывал просмотр новых квартир.
— Поживи пока у меня, — предложил он. — Сейчас не сезон, цены кусаются. Подождём до осени.
Невестка Лена встретила свекровь со сжатыми губами, но промолчала. Только всё чаще стала задерживаться на работе, а по выходным уезжать к маме. В двушке стало тесно и душно от недосказанности.
Андрей изменился. Часами сидел, уткнувшись в ноутбук, что-то высчитывал в таблицах. На вопросы огрызался:
— Мам, не дёргай! Я же сказал — всё под контролем.
Тот вечер врезался в память как осколок. Сын метался по комнате, размахивая руками:
— Ты не представляешь! Биткоин взлетел на тридцать процентов! Ещё немного — и мы в шоколаде!
— Какой ещё биткоин? — В горле пересохло.
— Криптовалюта, мама! Я вложил твои деньги в крипту — это будущее! Через месяц будем миллионерами!
Комната качнулась. В ушах зашумело.
— Все... все деньги? — еле выдавила она.
— А как иначе? Нельзя упускать момент!
Той ночью она впервые ночевала у подруги Вали. Потом сняла комнату — жалкую каморку с продавленным диваном и общей кухней на четыре семьи.
Андрей звонил каждый день: «Мам, потерпи немного! Курс растёт!»
А потом курс рухнул. Сын заметался:
— Я возьму кредит! Отыграемся!
— Андрюша, остановись! — умоляла она.
Но он уже не слышал. Взял кредит. Потом ещё один. Начали звонить коллекторы. Лена подала на развод.
— Нина Петровна! — окликнул её участковый, немолодой мужчина с усталыми глазами. — Зайдите, пожалуйста.
В тесном кабинете пахло кофе и табаком. На столе — стопка знакомых бумаг.
— Мы раскрыли схему, — участковый постучал пальцем по документам. — Ваш случай не единичный. Целая организованная группа: риелторы, юристы, финансовые консультанты. Находили одиноких пенсионеров, входили в доверие через родственников...
Она смотрела на фотографии, разложенные веером. Та самая блондинка с акульей улыбкой. Холёный молодой человек в дорогом костюме — «специалист по инвестициям». И... Андрей?
— Не может быть, — прошептала она. — Он же мой сын...
— К сожалению, может, — участковый отвёл глаза. — Мы задержали всю группу. Кроме вашего Андрея — успел скрыться.
Домой она шла пешком, хотя до съёмной комнаты было больше часа ходьбы. Ноги гудели, но она не замечала усталости. В голове крутились обрывки воспоминаний.
Вот Андрюша делает первые шаги, цепляясь пухлыми ручонками за её пальцы. Вот он, первоклассник, гордо несёт букет астр. Выпускной в институте, свадьба с Леной...
Когда всё пошло не так? Где она проглядела, не заметила, не уберегла?
Телефон завибрировал. Незнакомый номер.
— Мама... — голос сына звучал надтреснуто, будто из другой жизни. — Прости меня. Я не хотел, чтобы так вышло. Всё началось с долгов. Я играл на бирже, думал быстро заработать. Потом встретил людей, они предложили «работу» — находить «клиентов» для их схемы. Обещали хороший процент с каждой сделки...
— Сделки? — она горько усмехнулась. — Значит, я была просто сделкой? Очередной старушкой, которую можно обвести вокруг пальца?
— Я правда хотел всё вернуть! — в голосе зазвучали слёзы. — Думал, вложу в криптовалюту, она вырастет, и мы будем жить как короли. Ты, я, Ленка... А потом всё полетело к чертям. Рынок обвалился, кредиторы наседали. Я запаниковал...
— Где ты сейчас?
— Не спрашивай, мам. Так будет лучше для всех. Прощай...
Гудки. Она долго смотрела на потухший экран, пока тот не погас окончательно.
Прошёл месяц. Жизнь медленно входила в новое русло. Нина Петровна устроилась вахтёршей в соседнюю школу — платили копейки, но хватало на комнату и еду. По вечерам помогала соседской девочке с математикой. Та напоминала ей Андрюшу в том же возрасте — такая же морщинка между бровей, когда решает задачу.
Валя звала к себе: «Что ты маешься в этой конуре? У меня места хватит». Но Нина Петровна отказывалась. Хватит с неё чужой жалости.
Звонок в дверь застал её за привычным утренним чаем. На пороге — участковый:
— Нина Петровна, хорошие новости! Мы нашли часть денег, заблокировали счета мошенников. Получится вернуть примерно половину суммы...
Она покачала головой:
— Знаете, Сергей Иванович... Деньги — это не самое страшное. Я потеряла нечто большее. Я потеряла сына. А его уже не вернёшь никакими миллионами.
Говорят, время лечит. Врут. Время просто притупляет боль, превращает её из острой в тупую, ноющую. Как старая рана, которая ныть-то ноет, но жить с ней можно.
Каждое воскресенье Нина Петровна ходит в церковь. Ставит свечку — за здравие. Шепчет: «Господи, сбереги его там, где он сейчас. И прости меня — не уберегла, не научила, не поняла вовремя...»
А по ночам ей снится маленький Андрюша. Он бежит к ней через двор, размахивая портфелем: «Мама, смотри, пятёрка по математике!» И она просыпается с мокрыми щеками.
Время идёт. В старом доме, где когда-то была её квартира, затеяли капитальный ремонт. Поставили новый лифт, покрасили подъезд. Говорят, скоро и детскую площадку оборудуют...
А она всё ждёт. Может, позвонит. Может, приедет. Ведь мать простит всё. Даже предательство. Особенно если предал собственный сын.
Потому что кто, если не мать? Кому ещё хранить в сердце тепло, когда весь мир вокруг давно остыл?
Истории, которые могут понравиться:
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить выход новых историй и рассказов.💕