Добрый день, дорогие друзья! Сегодня каналу «Ундина Марина» исполняется три года. А чем лучше всего отметить, если не новой историей? Очень захотелось придумать что-то лёгкое, без особой драмы, кризисов и беспросветности.
Сразу честно предупреждаю, что объёмных глав не будет, а проды будут публиковаться по мере возможности. Спасибо вам за понимание и за интерес к моему творчеству!
— Ну что, довольна? — Валентин Николаевич Погудин, сдвинув широкие медного оттенка брови, смотрел на дорогу.
Рядом с ним с виноватым и потерянным видом сидела супруга, Лариса Александровна, к которой и относился его риторический вопрос.
На заднем сиденье, скрючившись и прижавшись курносым носом к стеклу, расположилось тщедушное долговязое создание непонятного возраста и пола, как две капли воды похожее на Валентина Николаевича.
Похожее — это в плане медно-рыжих волос, правильных черт лица и веснушек, исчислявшихся примерно тем же подрядком, что звёзды во Вселенной.
Больше всего создание напоминало мальчика-подростка лет тринадцати. За эту версию говорили узкие острые плечи, чёрный бесформенный свитер и чёрная широкая куртка.
Однако нежная фарфоровая (если, конечно, бывает фарфор с веснушками) кожа, собранные в «хвост» волосы, капризно опущенные уголки чувственных губ и длинные медные ресницы всё же выдавали в создании принадлежность к женскому полу.
— Всё твоя опека, Лариса! А точнее, гиперопека! Все эти сюси-пуси, личное пространство и «девочке надо найти себя, определиться», — скорчив смешное лицо и исказив голос, продолжал Погудин. — Кажись, определилась, а, Анжелика?
Он бросил быстрый взгляд на заднее сиденье и повысил голос.
— В комнатку два на три с решётками на окнах и прорезью в двери, да, доча?
— Валя, успокойся, у тебя давление, — попыталась утихомирить мужа Лариса Александровна.
— О да! — усмехнулся он. — А как ему не быть, если у меня переговоры едва не сорвались по милости этой... экоактивистки? То они со своими такими же... обнесёнными на всю голову устроили пикет около фабрики, якобы сбрасывающей отходы в реку...
— Не якобы! — возмутилось создание нежным девичьим голосом. — Они и вправду сбрасывали! И их потом за это оштрафовали!
— Ага, — кивнул Валентин Николаевич. — Но сначала вы все оказались в кутузке за то, что устроили несанкционированное мероприятие! И я потом тоже выплатил штраф, потому что тогда тебе ещё не было восемнадцати.
Погудин набрал воздуха в грудь и продолжил:
— Идём дальше. А дальше у нас хлебные крошки на автомобилях, оставленных в местах, где парковка запрещена. В числе этих автомобилей оказался «Феррари», на котором прибыл из столицы отпрыск какой-то большой шишки. Ты хоть понимаешь, сколько мне пришлось лебезить и подпрыгивать, чтобы замять это дело?
— Понимаю, — вздохнуло создание. — Но даже этот отпрыск не имел права парковаться на пешеходной части набережной!
— Потом затишье на пару лет, — настойчиво продолжал Валентин Николаевич. — Однако, как выяснилось позднее, это было затишье перед бурей! И вуаля — мы докатились до нападения на человека!
— Он бил собаку! — прошипело создание, сузив огромные с янтарными переливами глазищи, такие же, как у отца. — А она всего лишь попросила у него поесть! Он шёл и ел шаурму. И ударил! А у неё щенки! Мы их нашли потом и вместе с матерью увезли в приют.
— А потом тебя нашли, да? Хорошо, что этот любитель шаурмы оказался ещё и любителем реальных денег, которые можно подержать в руках, и сразу отказался от претензий! А если бы нет? Если бы он пошёл на принцип? Мы бы не везли тебя сейчас из «обезьянника»! Ты бы продолжала находиться там, где провела незабываемую ночь! Возраст уголовной ответственности давно-о-о наступил, Анжелика! Тебе уже двадцать три года! Двадцать. Три. А ты ведёшь себя так, будто тебе всё ещё тринадцать!
Валентин Николаевич бушевал, Лариса Александровна вздыхала, а создание, оказавшееся Погудиной Анжеликой Валентиновной двадцати трёх лет от роду, младшей дочерью директора одного из градообразующих предприятий города-миллионника, молчало и смотрело в окно на серое февральское небо.
— Что делать будем, а, мать? Раз уж дитятко у нас до сих пор несовершеннолетнее, то решение должны принимать мы. Молчишь?
Лариса Александровна пожала плечами.
— Не знаешь, — констатировал Погудин. — Зато я знаю. И я принял решение за всех. Поверьте, в этом решении даже есть место личному пространству, возможности выбора и самоопределению!
Голос Валентина Николаевна прозвучал так, что обе женщины напряжённо уставились на главу семьи. Они поняли, что шутки закончились.
— До сегодняшнего вечера, до двадцати ноль-ноль, ты, Анжелика, должна дать мне ответ. Расширь своё пространство, сделай выбор и прими решение. Варианта два: либо через несколько дней ты выходишь замуж за Елисея, младшего сына Завьяловых, либо на неопределённый срок отправляешься к дяде Васе и работаешь под его началом до наступления возраста адекватности. Если же этот возраст так и не наступит, значит, навсегда!
Мира Айрон
Продолжение: