Муж зашёл в квартиру и устало бросил телефон на тумбу в прихожей.
— Ты задержался что-то. На работе? - спросила Люба и помогла Михаилу снять куртку, которую тот никак не мог стянуть с плеч и недовольно кривился.
— Нет, мама просила заехать.
— Опять?! - вскрикнула сердито Люба. — Ты же только вчера у неё был!
Супруг насупился.
— Это моя мама, и я буду ездить к ней тогда, когда хочу и столько раз, сколько посчитаю нужным.
— Ладно, ладно, не дуйся. - она повесила куртку на плечики и встряхнула. — Ужинать будешь?
— Нет, поел.
— У мамы? - женщина остановилась на пороге кухни и обернулась.
— Угу. - муж прошёл в ванную.
— Ну, чай-то хоть будешь?
— Чай буду. - он вытер руки и переодевшись, присоединился к семье.
Старший сын, двенадцатилетний Серёжа, с аппетитом хрустел вафлями, а младшая дочь, пятилетняя Леночка, положила рядом с чашкой три пряника и откусывала от каждого по кусочку, будто они могли чем-то отличаться по вкусу.
— Миш, завтра за квартиру внесу и останется восемь тысяч на коммуналку, и двенадцать на транспорт. В этом месяце, наверное, нужно ужаться немного - на носу Новый Год.
— Тут я с тобой соглашусь. Мы и так что-то не по средствам живём. - проглотив четвёртый пряник, Миша потянулся за последним. За его рукой неотрывно следила Леночка, с сожалением глядя, как папа кладёт в рот лакомство. Отец этого не заметил, только вытер рот салфеткой, залпом допил чай и ушёл в комнату. Приближался день зарплаты и Люба напомнила, что пришла пора платить за детский сад. Михаил, глядя на сумму в оплате, вдруг разозлился:
— Это что за цены такие, я не понимаю? Откуда они их берут? С потолка, что ли?
— Ничего особенного, в прошлом месяце столько же было. - Люба положила перед ним все квитанции. — Чего ты возмущаешься? Ещё Серёжке за питание надо перечислить. И мне на продукты.
— Я не пойму, у меня разве миллионные зарплаты? Откуда мне взять столько денег?!
— Что ты взъелся-то? Когда ипотеку брали, договорились же, что коммуналка, ипотека и дорога на мне, остальное - на тебе. В чём дело? Ста тысяч, что ты получаешь, должно хватать на семью из четырёх человек, если не тратить куда попало. - Люба остановилась перед мужем, который возмущённо перекладывал квитанции и кусал губы.
— Да ни в чём дело! - он бросил на стол листочки и нахмурился. — Надоело просто! Дай, дай, дай! Только и знаешь, что тянуть с меня...
— Что-о? - воскликнула Люба и, сложив руки на груди, замерла у стены. — Это я-то тяну?! Вся, слышишь, вся моя зарплата уходит на ипотечную квартиру и коммунальные платежи! И когда мы так распределяли обязанности по финансам, тебя всё устраивало. Сейчас-то что не так? Почти год ты мне нервы мотаешь, мы чуть не впроголодь живём, дети фруктов который месяц не видят! А ты жалуешься, что детский сад дорогой! Куда ты деньги деваешь?
Михаил опустил брови и отвернулся.
— Что ты молчишь, Миша? - не отставала Люба. — Что происходит, ты можешь объяснить? Я даже работу вторую нашла, чтобы нам полегче было, а денег как не было, так и нет, как будто кто-то ворует у тебя всю зарплату.
— Никто ничего не ворует... - он потянулся в карман, и со злостью швырнул на стол несколько пятитысячных. — На, всё тебе отдаю! Себе даже рубля не оставил!
Люба перевела взгляд на деньги.
— Сколько здесь?
— Сколько есть, всё твоё. - он обиженно отвернулся.
Жена взяла деньги и пересчитала, и чем ближе была последняя купюра, тем выше взлетали её брови.
— Сорок?! Сорок тысяч?! - выпучила глаза Люба и ошеломлённо глянула на супруга, который усиленно делал вид, что только что осыпал золотом неверную жену. — Как, скажи на милость, нам жить вчетвером на эти деньги? И где всё остальное?
— Скажи спасибо, что хоть это есть. - Михаил встал. Выражение его лица показывало жене, что больше говорить не о чем.
— И правда! - она хлопнула себя по боку. — Спасибо, благодетель ты наш! - наигранно подобострастно поклонилась. — Ни в чём себе не отказывайте, да?
Михаил сжал губы и двинулся на выход из кухни.
— Нет уж, стой, Миша! - жена встала на пути. — Пока ты не объяснишь мне, где деньги, ты никуда не пойдёшь!
— Что ты прицепилась? - криво улыбнувшись, ответил супруг. — Ты просила отдать тебе зарплату? Держи.
— Миша, - тише и миролюбиво сказала Люба. — Куда ты дел деньги? Скажи правду, у тебя кто-то есть? Ты на неё тратишься?
— С ума сошла? Делать ещё нечего...
— Тогда куда ты дел шестьдесят тысяч?
— Неважно.
— Как это - неважно? - она отступила и показала пальцем на стол. — Миш, скажи, пожалуйста, как нам прожить на эти деньги? Как? Если один поход в магазин потратит минимум одну десятую от того, что ты принёс?
— Ну жили же мы как-то раньше. Сейчас что изменилось? - Михаил, заметив, что жена отодвинулась от двери, юркнул мимо и закрылся в туалете.
— Миша, я могу многое простить, но то, что происходит, не могу понять. - сказал Люба, стоя у двери. — Ты обрекаешь нас опять на полупустой холодильник и постные обеды... Я даже не знаю, как тебе донести это. Ощущение, что ты не понимаешь, как мне тяжело тянуть всех на эти деньги. Каждый раз, как ни спрошу, ты говоришь, что у тебя нет денег, только ведь Леночка и Серёжа не могут ждать, они с голоду умрут, если их не кормить, или замёрзнут зимой в тонких осенних кроссовках.
— Отстань. - буркнул муж из-за двери.
Люба всхлипнула и, закрыв лицо двумя руками, расплакалась, плотно закрывая за собой дверь, чтобы не пугать детей.
На следующий день, сидя в офисной столовой, Люба с тоской мешала сахар в чашке с чаем.
— Ты на диете, что ли? - со смешком подсела к ней подруга, жена Мишиного одноклассника и лучшего друга Димы, Наташа. — Опять с голым чаем сидишь.
— Ой, не сыпь мне соль на рану... - махнула рукой Люба и вздохнула. — Не могу понять, куда муж всю зарплату спускает...
— Всю прям?
— Ну, не всю, конечно... - чай обжёг нёбо и она сморщилась, — Вчера вот сорок тысяч с барского плеча кинул...
— Ого!.. А что так мало? Его вроде повысили недавно, Димка говорил.
— Повысили? - удивлённо вскинув брови, спросила Люба. — А он не сказал мне ничего... Странно...
— Так вроде уже давненько, месяца три как... - Наташа смутилась, будто выдала чужую тайну. — И зарплата у него выше стала, он мужу хвалился, когда приезжал...
Люба застыла с чашкой в руке.
— Нормально... А я ни сном, ни духом, представляешь? - глаза Любы заслезились, нос предательски защипало.
— Люб, ты прости, я не знала, что он ничего тебе не говорил... Не нужно мне было, наверное...
— Нет, нет, всё нормально, - произнесла Люба. — Ещё бы знать, куда он от семьи деньги прячет... Веришь, я уже забыла, когда мясо ела. - она горько усмехнулась, с завистью провожая глазами айтишника с полным подносом еды. — Всё ему, да детям, еле концы с концами свожу. Убираться в офисе взялась, чтобы хоть немного подзаработать.
— Ну, подожди, не паникуй заранее. - Наташа подвинула к подруге тарелку с котлетами и картофельным пюре. — Поешь, поешь, я супа наелась... - потом посмотрела в окно. — А вдруг он тебе сюрприз какой сделать хочет?
— Не знаю... Не думала об этом. - Люба с жадностью глотала кусочки котлетки, с благодарностью глядя на собеседницу.
— Ну и не думай! Мой тоже как-то ныкал деньги. А потом оказалось, он мне на шубу копил!
— Да ты что? - с полным ртом спросила Люба.
— Ага. Правда, намекнул, что ждёт алаверды.
— Так и сказал?
— Да. Лодку, говорит, хочу. - она закатила глаза.
— И что? Купила?
— Нет. Перевела половину от суммы, но он и ей был рад. - Наташа допила компот и спросила: — Слушай, только вспомнила! - она повернулась к Любе. — Как там свекровь у вас, вылечилась?
— От чего? - недоумённо скривила рот Люба.
— Так Мишка твой говорил,что срочное лечение ей понадобилось, дело жизни и смерти, как бы, он ей кучу денег перевёл в очередной раз...
— Ничего не поняла... Она неделю назад у нас была, живая и здоровая, и о болезни даже не упоминала.
— Тогда и я совсем запуталась. Может, они тебя расстраивать не хотят?
— Ну, уж о серьёзном Миша бы мне сказал, я уверена. - отведя взгляд, Люба задумалась. — Хоть детективов нанимай... С каждым шагом всё чудесатее и чудесатее...
— Зачем детективов? Давай после работы к нам заедем, у Димы поспрашиваем аккуратно. Согласна?
— Если только ненадолго.
— Договорились. - Наташа встала. — Тогда без пяти шесть жду тебя у выхода.
— До встречи! - Люба махнула рукой и принялась доедать второе.
Вечером, сидя за столом на кухне у Наташи и Димы, она с удивлением услышала то, чего никак не ожидала услышать.
— Любаш, я думал, ты в курсе... - Дмитрий виновато посмотрел на жену друга.
— И давно? - с горечью в голосе спросила Люба.
— Всегда. С самого первого дня, как устроился на работу.
— Ни слова мне не сказал... Ни намёка... - она отвернулась, чтобы друзья не увидели, как по щекам побежали слёзы.
— Да ты что, Любаш! - Наташа вскочила и достала салфетки. — Успокойся! Подумаешь, деньги!..
— Наташ, ты не понимаешь! Всё, что я зарабатываю, последнего гроша, уходит на оплату квартиры и дорогу. Он сказал, ему так легче будет, потому что я всё помню, куда и когда платить. Обещал, что прорвёмся, а сам...
— Ну, вообще-то это нормально - помогать матери... - несмело предположил Дима.
— С чего вдруг? - Люба возмущённо посмотрела на мужчину. — У неё три квартиры на сдаче! Три! Она всех нас может содержать с такими деньгами! И пенсия у неё ещё! Она каждый квартал за границу летает, подтяжки лица делает, а в это время внуки у неё сухари грызут пустые! - тут Любе стало настолько обидно за себя и за детей, что она разрыдалась во весь голос. Друзья ещё несколько минут успокаивали её, а после Люба извинилась и уехала домой.
Внезапно узнав, что муж отдаёт матери бОльшую часть заработной платы, Люба ещё долго не могла прийти в себя. Свекровь не нуждалась в средствах настолько остро, что можно было позволять себе обирать чуть ли не до нитки семью сына. Готовя очередной скудный ужин, Люба еле сдерживалась от того, чтобы позвонить свекрови и всё ей высказать. Прежде она решила, что спросит у мужа напрямую - с какой стати он помогает дееспособной и здоровой шестидесятилетней женщине, которая может не только обеспечивать себя, но и помогать другим.
Михаил приехал чуть позже.
— У мамы был? - спросила Люба и нахмурила брови.
— Да, а ты откуда знаешь? - ответил супруг вопросом.
— Птичка на хвостике принесла. - она не предложила Михаилу ужин, как обычно, лишь смотрела, как тот переодевается. — Сколько в этом месяце ты заработал, и сколько отдал матери? И как давно тебя повысили?
Михаил изменился в лице. Вместо спокойной улыбки - гримаса изумления и непонимания. Криво усмехнувшись, спросил:
— Что за дезинформация у тебя? Никто меня не повышал.
— Да? А вот Дима говорит другое. Что тебя давно повысили до руководителя направления, и зарплату тоже подняли. Объяснишь?
— Я что, мальчик тебе, чтобы оправдываться?
— Может, и не мальчик. Но то, что ты содержишь в таком возрасте свою мать - как минимум, странно. Она столько имеет с квартир, что может ещё нам подкидывать, чтобы мы постными супами не питались.
— Это - моя мать! - твёрдо сказал Михаил. — И мой долг - помогать ей, в благодарность за то, что она одна меня вырастила, выкормила, выучила и воспитала!
— Я не против, Миша, помогай, пожалуйста, но не забывай о своей семье! Твои дети разве не достойны лучшей жизни? Или тебя устраивает, что они в чужих обносках ходят? Можно давать деньги маме, но не бОльшую же половину зарплаты? Она - одна, а нас - четверо! Как ты думаешь, кому нужно больше денег?
— Ей.
— Что?! - Люба даже села от неожиданности.
— Она не должна ни в чём не нуждаться.
— Да у неё и так всё есть, Миша! Она в сто раз чаще нас ездит на отдых, покупает себе исключительно брендовые шмотки, бриллианты, и я уверена, что на счетах у неё куча денег!
— Она пожилой человек и ей нужна моя помощь и забота.
— А я? А мы, Миша? Мы не нуждаемся в твоей заботе?
— Возможно, но ей труднее, чем нам, и моя помощь ей нужнее.
— Вот как? - Люба разочарованно провела по лицу. — Да уж, к такому меня мама не готовила... - подойдя к окну, женщина резко развернулась и спросила: — То есть, сейчас ты спокойно сделал выбор между нами и мамой, и не в нашу пользу?
— Я сказал: мама у меня одна.
— Действительно. А жён и детей может быть много, да? Помню, помню, как ты это мне сказал в самом начале... - слёзы подпирали горло, готовые хлынуть с минуты на минуту, и сдерживая себя изо всех сил, Люба сказала, пряча дрожащие руки за спиной: — Значит, так, дорогой. Тебе на раздумья сутки. Если для тебя важнее твоя мама, можешь собирать свои вещи и уезжать к ней. Если важнее мы с сыном и дочерью, то оставайся, но о том, чтобы отдавать почти всю зарплату матери, ты забудешь. По крайней мере, в том количестве, что было до этого. И ещё. Ипотека и все прочие расходы, кроме питания на тебя и меня, мы платим пополам. Продукты себе мы покупаем отдельно, потому что я не ем в таком количестве, как ты. Всё понятно сказала?
Михаил смотрел на жену и не знал, как реагировать. С одной стороны, он любил мать всей душой, был ей безмерно благодарен за всё, и готов был помогать столько, сколько нужно. С другой стороны, остаться без семьи он не хотел, несмотря на поведение жены в последнее время и её "необъяснимые" истерики. Однако, он ничего не ответил, а собрал самое необходимое и уехал. Куда - не сказал.
На следующий день он написал жене:
"Я не знаю, что делать. Я и вас люблю, и маму."
"Тебе придётся сделать выбор, Миша! Тебе, не мне!" - ответила Люба. - "Если ты мужчина, а не мальчик, ты сделаешь правильный выбор!"
***
Михаила не было три дня. Всё это время он рассуждал, как поступить, а на самом деле - пытался отлепиться от матери, которая манипуляциями и хитростью так настроила сына, что он был готов даже оставить семью ради неё.
Когда вернулся, они вместе с Любой приняли решение, что будут помогать матери, но в пределах разумного, и только тогда, когда есть "свободные" деньги.
Ох, как она кричала! Ворвалась к ним в дом в новой шубе, трясла крупными золотыми серьгами с прозрачными камнями, хваталась за сердце и имитировала обморок.
— Встаньте, мама. - наклонилась к ней Люба. — Вы, как Ленин, живее всех живых. - мать открыла один глаз и посмотрела им на невестку. Потом нехотя поднялась и уселась на диван, недовольно выпятив нижнюю губу. — Не устраивайте дешёвый спектакль, мама, ведь вам отлично известно, какая у нас ситуация, как нам сейчас тяжело. Вместо того, чтобы самой предложить помощь, вы тянете из сына последнее, обрекая единственных внуков на полунищенское существование. - Люба стояла напротив, наблюдая реакцию свекрови. Та сощурилась:
— Помощи моей захотела? Накося, выкуси! - ткнула она фигу в лицо Любе. — Ты ещё скажи, чтобы я вас в свои квартиры пустила пожить!
— Прекрасная мысль, мама! - Люба невесело улыбнулась и хлопнула в ладоши. — Я всё надеялась, что вы, наконец, это сами предложите, ведь от трёх квартир одну уж точно можно было бы подарить единственному сыну! Тогда и он бы помогал вам от всей души!
— Не дождётесь! Много вас таких тут ходит! Всё отжать у меня норовите, да только не получится у вас, хоть на голове стойте! - резко вскочив, мать рванула к выходу, и уже стоя перед открытой дверью, крикнула в сторону сына: — Ты со мной или остаёшься с этой?
Михаил покачал головой из стороны в сторону и тихо сказал:
— Остаюсь.
— Прекрасно! - она плюнула. — Забудьте, что у вас есть бабушка, понятно? Чтобы я вас не слышала и не видела! - сказала она и со всей силы толкнула дверь. От грохота дверного полотна с косяка отвалилась гипсовая облицовка и разбилась, выпустив во все стороны облачка строительной пыли.
Из комнаты испуганно высунулись головы детей.
— А где бабуля? - спросила Леночка.
— Ушла. - Люба ласково погладила сына и дочь по щекам. — Пойдёмте чай пить? Мне премию дали, и я купила тортик.
— Ура! - закричали они. — Тортик!
После ухода свекрови Люба, впервые за много месяцев, облегчённо выдохнула.
Хочется, чтобы у них всё было хорошо. Но это будет зависеть, в первую очередь, от мужества Михаила и степени его независимости от матери, а ещё от того, насколько сильно он любит свою жену и детей, и понимает, кто ему по-настоящему дорог.
***
Всё в мире сводится к любви...
Всё в мире сводится к любви в сухом остатке.
А зло жестокое творит её нехватка.
Но с нею вместе пережить и беды можно.
Внутрисердечно введена она надёжно.
Ещё с рождения на небе разливают
Любовь по душам, у людей душа живая.
И ходят дети, умножая чувство это,
Улыбкой доброй озаряя всю планету.
Но вырастают и обидами порою
Вдруг вытесняют свет, заполненный любовью.
Ломают крылья за спиной, и уменьшают
Свои сердца, где прижилась любовь большая.
А позже, встретив в суете глаза родные,
Вновь отрастают крылья мягкие седые...
И наполняется душа тем светом ярким...
Любовь является всегда небес подарком.
И, взявшись за руки, хохочут словно дети...
И за любимых с этих пор они в ответе.
За все улыбки и за слёзы, за тревоги.
Хоть всем дана, но сохранится у немногих
Любовь, которой очень хочется делиться,
Не покорить, а всё отдать и раствориться
В глазах любимых навсегда и без оглядки.
Всё в мире сводится к любви в сухом остатке!
(© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, автор стихотворения)