В комментариях под прошлой частью рассказа подписчик Дмитрий Фёдоров привёл полезную информацию: «Из завала надо стучать сериями ударов по трубопроводу. В серии количество ударов соответствует количеству человек в завале...» Скажу честно, я совершенно об этом забыл и даже ни разу не вспомнил, когда писал рассказ. Вспомнил, что нам об этом говорил преподаватель, когда учился на ГРП'шника. За время работы в шахте на тему количества стуков из завала никто из товарищей не говорил, поэтому по прошествии времени я эту информацию благополучно забыл.
Забыл также обыграть информацию с индивидуальными газоанализаторами, которые у каждого из нас были вмонтированы в светильники. Правда, поначалу, когда я пришёл в шахту, несколько лет ходил с обычным светильником без газоанализатора.
Эти два момента я возможно включу в полную версию рассказа, если надумаю вновь к нему вернуться и переписать всё заново. А сейчас новое продолжение.
Часть 7
Шесть шахтёров, оказавшихся в ловушке глубоко под землёй, как могли боролись за своё выживание. Свои тормозки, предназначенные на один обед, они растягивали на несколько перекусов. Экономили воду во фляжках, но она всё же быстро закончилась. Благо, вода была в шланге орошения, но сколько её там, было неизвестно. Если водяной став где-то под завалом нарушен на стыке соединения труб, то чистой воды, пусть и технической, у них не так уж и много.
Периодически из-под породы слышались металлические стуки. Ребята неоднократно пытались добраться до трубы, чтобы ответить своим товарищам, идущим им на помощь. Разбирали породу, однако без техники работа продвигалась крайне медленно. Да и силы их покидали без должного питания.
Горный мастер регулярно записывал на вентиляционной трубе показания концентрации метана – без вентиляции его содержание в атмосфере неуклонно увеличивалось, хотя ещё и не было критическим. Ради экономии электричества светильник включал только кто-либо один из шахтёров. Во время отдыха, когда свет был без особой надобности, ребята сидели в кромешной темноте...
Понятия дня и ночи утратили своё значение. Светильник включили – день, светильник выключили – ночь. Лишь по часам ещё можно определить время суток, а без хронометра в забое эта грань напрочь стёрта.
Звеньевой почувствовал, как его кто-то осторожно толкает в бок:
– Михалыч, ты спишь?
Звеньевой поворочался, открыл глаза – в кромешной тьме ничего не видно. Тихо ответил:
– Нет, Жень, уже не сплю. Чего-то хотел?
Мастер тихим полушёпотом спросил:
– Как думаешь, нас найдут?
Звеньевой глубоко вздохнул:
– А нас и не теряли. Там, наверху, все знают, где мы находимся.
– Ты прав. Михалыч, я спросил не правильно.
– Спроси правильно.
– Нас достанут?
Звеньевой включил свой изрядно подсевший светильник, посмотрел на спящих ребят, снова выключил свет:
– Достанут, Жень, обязательно достанут. Даже не сомневайся.
– Да я и не сомневаюсь.
– Ну вот видишь, ты сам знаешь, что за нами уже идут, а спрашиваешь, – звеньевой услышал, как мастер заворочался, с усмешкой спросил его: – Чё, опять не правильно спросил?
– Ага, не правильно. Но ты же понял меня?
Звеньевой вновь тяжко вздохнул:
– Да понял я, понял. Как не понять? Вот только что сказать тебе, я не знаю. У нас есть вода, но нет еды. Кислород заканчивается, углекислый газ растёт. Метана под кровлей уже более пяти процентов. Да, это ещё мало, но когда дышать станет совсем нечем, мы можем продержаться ещё семь часов в самоспасателях. Но у нас слесарь и моторист потеряли свои «бочонки», когда от завала убегали.., – звеньевой провёл ладонью по лицу, словно избавляясь от невидимой пелены. – Не знаю, Жень, успеем мы дождаться помощи или не успеем. Вон, моторист наш совсем сник.
– Так он ещё пацан совсем молодой. Он, наверно, «звизду» живьём не видел, а тут раз – и такое испытание. Запросто «кукухой» можно поехать.
Звеньевой протянул:
– Да-а... Тут мужикам взрослым боязно как бы нервы не сдали, а пацану и подавно страшно.
Наступила небольшая пауза. В кромешной темноте закопошились ребята. Мастер подвёл итог:
– Мы должны продержаться. Может, всё ещё обойдётся – помощь-то уже идёт.
Звеньевой согласился:
– Будем стараться. Но положение наше неважнецкое. У нас нет сил до трубы копать. Прокопали немного и дело встало. Да даже если докопаемся, что это даст? Ровным счётом – ничего.
– Михалыч, как это – ничего? Ребята будут знать, что мы живые.
– Разве что только это. Да, это было бы хорошей новостью для тех, кто сейчас за нас переживает. Только нам это никак не поможет, – звеньевой немного помолчал и добавил: – Без еды, воды и кислорода нам долго не продержаться. Конечно, будем стараться, сколько получится. Но тут уж, как говорится, кому сколько свыше предписано прожить.
Мастер помолчал, обдумывая свой вопрос:
– Положа руку на сердце, скажи – какие наши шансы?
– Если честно, Жень, не велики. Штрек очень длинный. Если только он упал не от сопряжения, а подальше, тогда шансов у нас побольше. Но беда в том, что мы подробностей не знаем. Поэтому исходим из худшего сценария и готовимся ждать долго.
Мастер неуверенно произнёс:
– А я верю, что нас спасут.
Виктор Михайлович включил светильник и жёлтым лучом света посветил на коллег по несчастью:
– Ну что, ребята, не подведём наших товарищей? Дождёмся помощи?
Никто из ребят уже не спали. Они закивали:
– Продержимся! Не подведём! Дождёмся!
Звеньевой грустно улыбнулся:
– А у нас другого выхода нет. Единственное, чем мы можем им помочь, это тихо сидеть и ждать. Чем меньше мы двигаемся, тем меньше расходуем энергии.
Проходчик заволновался:
– Сколько нам ещё ждать?
Звеньевой пожал плечами:
– Да откуда ж я знаю? Я знаю столько же, сколько и вы.
Мастер задумался:
– Вот интересно – много уже штрека расчистили?
Звеньевой посмотрел в сторону завала:
– Там ведь не только породу надо убрать, но ещё и конструкцию конвейерного става нужно разобрать. Ну, с железяками ладно – их быстро выдернуть из завала. А ленту даже лебёдкой не выдернешь, её только кусками резать. Потом – арку поставить, сверху в куполе «костёр» из шпал выложить. А это всё время. Понятное дело, что ребята торопятся, не важно – живы мы или нет. Они не сбавят темп, пока до нас не дойдут.
В полубредовом состоянии моторист вдруг сказал:
– Шумит...
Ребята посмотрели на безвольное тело парнишки:
– Чего шумит?
– Земля шумит.
Мастер и звеньевой переглянулись:
– Неужто «крыша поехала»?
Звеньевой помотал головой:
– Не знаю. Может быть, – он обратился к мотористу: – Где земля шумит?
Парнишка поднял указательный палец вверх:
– Там шумит.
Ребята испуганно уставились на кровлю, проходчик спросил:
– Михалыч, чё это – горный удар? Нас всё-таки завалит?
Звеньевой посветил на незакреплённую часть кровли в забое:
– Я ничего не слышу.
Моторист повторил:
– Шумит. Далеко шумит.
Проходчик предположил:
– Купола падают?
Звеньевой воскликнул:
– Тихо всем!
В забое наступила тишина. Звеньевой поднял вверх голову и до его уха донёсся слабый, едва различимый скрежет, будто-бы кто-то грызёт земную твердь. Звеньевой скрестил пальцы рук замком на уровне груди:
– Ребятушки, только не промахнитесь!..
P.S.
Сегодня подал заявление на отключение монетизации. Через пять дней её отключат. За это время допишу рассказ, после чего работа на канале будет прекращена.