В разговоре, с Ивушкиным, комендант посетовал на то, что на “Заозёрной” уже третий месяц нет замполита.
— Обещали прислать, и всё никак, — разбирая какие-то бумаги, пожаловался Ивушкину подполковник Крутиков, — мне Колокольцев уже плешь проел, требует замполита.
“А ведь можно устроить перевод для Шпагина, — сразу смекнул Кирилл, — а что, избавлюсь от этого семейства тихо и без шума”,
— Фёдор Захарович, я могу выручить “Заозёрную”, есть у меня один лейтенант, очень толковый, думаю подойдёт на эту должность.
— Что, прямо вот так и отдашь толкового лейтенанта? — Крутиков с сомнением посмотрел на Ивушкина.
— Отдам, — утвердительно кивнул Кирилл.
— Что-то тут не так, признавайся, избавиться от него хочешь, насолил наверное чем-то?
— Ну почему сразу избавиться, — пожал плечами Ивушкин, — просто хочу помочь соседям. Должна же быть взаимовыручка.
— А сам как без лейтенанта обходиться будешь?
— Пришлют кого нибудь на замену, рано или поздно, а пока обойдёмся.
— Ну раз так, спасибо что выручил. Забираю я у тебя твоего лейтенанта на “Заозёрную”, через неделю приказ о переводе пришлю.
На заставу Кирилл вернулся в хорошем настроении, через неделю, Шпагины уже паковали вещи.
— Я же тебя предупреждала, — помогая Нелле с очередным чемоданом, говорила Наталья Мухина, — веди себя поаккуратнее. А ты меня не слушала, вот тебе и результат, “Заозёрная”, на этой заставе никто не хочет служить, там офицеры подолгу не задерживаются.
— Ну значит и мы не задержимся. Если там всё так хреново, то может быть мой рохля наконец подумает о переводе. То что дурака моего туда сослали, это скорее всего дело рук Ивушкина. Решил козёл, таким способом избавиться от меня, — лицо Нелли перекосила гримаса гнева, — ну ничего, я ему всё равно отмщу, правда немного погодя.
— И что ты ему сделаешь, на хвост соли насыплешь? Успокойся наконец, и радуйся что только этим всё закончилось.
— Я, успокоиться,— Шпагина ухмыльнулась, — ну уж нет, своих обидчиков, я не прощаю.
Семейство Шпагины перебралось на “Заозёрную”, на заставе всё шло более менее спокойно, и Кирилл наконец получил отпуск. Он хоте было отправить в Ясный Колодец телеграмму о своём приезде, а потом передумал, решил так: “Нагряну неожиданно, пусть для Арины сюрприз будет. Нужно просить у неё прощение, и обязательно чтобы назад со мной вернулась”.
Сентябрь подходил уже к концу, от мужа не было никаких вестей, и Арина решила для себя. “С октября уеду в город, и буду искать там работу”. Отцу с бабушкой они с Татьяной так и не сказали, что между нею и Кириллом произошла ссора, поэтому оставаться дома она не могла.
— Арина, давай расскажем всё как есть, — просила её мать, — ну куда ты поедешь, где жить будешь, ты ведь беременная. Или давай я к Кириллу поеду и прочищу ему мозги.
— Нет мам, — упрямилась Арина, — не нужно ни того ни другого. Боюсь от такого известия, бабушка совсем сляжет, и так сердечко часто прихватывает. Справлюсь как-нибудь, мне не в первый раз.
Сегодня она проснулась очень рано, от того что приснился муж, он держал на руках маленькую девочку и улыбался. Сон был настолько реалистичным, что когда она открыла глаза, то не сразу поняла, что ей всё просто снится. Хотелось плакать, но она взяла себя в руки. Встала, оделась и вышла во двор. Солнце едва показалось над старой фермой, окрашивая горизонт в багровые цвета. В воздухе витала сентябрьская прохлада. Листья росшей под окном черёмухи, начали покрываться багрянцем, словно готовясь к прощанию с летом. Выкопанные картофельные грядки, увлажненные росой, искрились, словно миллионы драгоценных камней. На ветках старой яблони покоились краснобокие румяные яблоки. Внутри дома послышался шум, это мать взяв подойник, вышла, чтобы подоить корову.
— Арина, а ты что тут в такое время делаешь, — удивилась Татьяна, — ведь едва светать начало?
— Не знаю, не поспалось что-то, — ответила Арина, — пойду прогуляюсь к речке.
— Ты там долго не задерживайся, вон какой туман отводы подниматься начал, сыро,застудишься ещё.
— Я недолго мам, — пообещала она, — к завтраку приду.
Закутавшись в старый пуховый платок бабушки Лукерьи, Арина вышла за калитку, и направилась к реке. По мере того как она приближалась к воде, туман окутывал её, словно белоснежное одеяло, скрывающее мир вокруг. Шаги звучали тихо, скрадываемые этой белой ватой. Она остановилась на берегу, всматриваясь вглубь воды, в которой отражался всё тот же туман. Река будто бы спала, её поверхность слегка рябила от легкого дуновения утреннего ветерка. Арина чувствовала, как влажный воздух обнимает её, наполняя лёгкие свежестью и холодом.
— Как хорошо здесь, — прошептала она, сама себе.
Постояв немного над обрывом, она пошла дальше, к старому парому, своему любимому месту. Как только Арина подошла к сходням, её сердце забилось быстрее. На старых, обветренных досках сидели воробьи, шебурша свои перышки, и наслаждаясь прелестями раннего утра. Она присела на край, свесив ноги, и взглянула на воду, в которой колыхались жёлтые листья прибрежного ивняка. Тишина была почти осязаема. Только редкие птичьи голоса, да тихий плеск воды нарушали этот покой. Внезапно до неё долетел какой-то шум. Арина обернулась и увидела, как к реке подошла серая лошадка, и попыталась дотянуться до воды, стараясь не споткнуться о камни.
— Ты тоже пришла на солнышко полюбоваться ? — улыбнулась Арина, подмигнув четвероногой спутнице. Лошадка, словно понимая её, отозвалась тихим ржанием.
Домой возвращаться совсем не хотелось, хотелось оставаться в этом покое как можно дольше.
“Побуду ещё немного”, решила она для себя, и снова стала смотреть на воду.
Поезд в Курск прибыл в четыре часа утра. Кирилл не стал дожидаться первого утреннего автобуса, взял такси и поехал в Ясный Колодец.
— Слушай, командир, а побыстрее можно, — попросил он таксиста, кареглазого молодого паренька.
— Да и так вроде не медленно едем, — ответил то, — куда так торопишься?
— К жене, соскучился очень.
— Молодожён что ли?
— Нет, не молодожён. Виноват я перед ней сильно. Хочу поскорее вину свою загладить, прощения попросить.
— Ну тогда понятно, — улыбнулся паренёк и прибавил газу.
К дому Арининых родителей, Кирилл подъехал когда было уже светло. Он поблагодарил водителя такси, забросил на плечо рюкзак и взяв в руки чемодан направился к воротам. Толкнул калитку, она оказалась незапертой, он вошёл во двор. По тропинке от погреба к летней кухне, шла Татьяна, неся в руках миску с мочёными помидорами, увидела зятя и остановилась.
— Неужели явиться всё же надумал? — проговорила она и укоризненно покачала головой.
— Здравствуй, мама, — Кирилл попытался улыбнуться, но от волнения лицо стало как каменное, — я приехал, чтобы всё исправить.
— Исправить, — протянула она с недоверием, — как ты только дорогой зятёк, о своей жене такое подумать смог? Такое и в кошмарном сне не увидишь.
Кирилл вздохнул, ощутив тяжесть на душе.
— Я знаю, виноват. Поэтому на коленях буду прощения у неё выпрашивать. Мне ведь без неё не жить.
Татьяна посмотрела на него с сочувствием, но в её глазах всё ещё осталась настороженность. В это время из дома вышел Николай, и она приложила палец к губам.
— Не болтай лишнего, — быстро шепнула она зятю, — о том что у вас с Ариной произошло, только я знаю, ни отцу ни бабушке это неизвестно.
— Понял, — кивнул головой Кирилл.
— О, зятёк, — обрадовался тесть, — а мы уже подумали что в этом году так тебя и не увидим.
— Да вот, как только смог выбраться, сразу сюда, — произнёс Ивушкин.
— Ну давай обнимемся, что ли, — Николай подошёл к Кириллу и сгрёб его в свои объятия.
— А Арина спит ещё наверное? — спросил он у Татьяны.
— Да нет, проснулась давно, к реке прогуляться ушла, к старому парому.
— Ну тогда я к ней.
Кирилл быстро снял с плеча рюкзак, поставил на дорожку чемодан, и крикнул на ходу тёще.
— Там вам подарки, гостинца, мам, сама всё разберёшь, а я к Арине.
— Во как соскучился, помчался как Орловский рысак, — заулыбался Николай, — оголодал видать сильно.
— Вот что ты мелешь, бесстыжие твои глаза, — одёрнула его Татьяна.
— А что я такого сказал, — улыбнулся он в ответ, и подмигнул жене, — говорю же, соскучился мужик.
