Внутрь зашло двое, ещё один чужак, как успел заметить Алесей, остался снаружи за дверями. Как всегда, все в защитных костюмах, лица скрыты масками, в которых искажёнными контурами отражалась скудная обстановка импровизированной камеры. На каждом было что-то вроде разгрузки с карманами и креплениями. На боку по пистолету в кобуре – такие, судя по всему, Алексей и Василий затрофеили недавно в лесу у напавших на них. Кроме того, на бедре – по небольшому пистолету-пулемёту, своими очертаниями напоминающими продукцию Хеклер и Кох и также в специальном креплении, предполагающем возможность быстрого изъятия и немедленного применению. Алексей помнил о том, какими патронами может быть снаряжено это оружие, поэтому относился к нему вполне серьёзно. Другое дело, что к любому оружию необходимо относится именно так. Бросив быстрый взгляд, он заметил, что, в данном случае, магазин был снаряжён обычными патронами, что неудивительно, ибо использовать те, другие, в закрытом помещении было бы чистым самоубийством.
Было немного обидно из-за того, что они тащили трофейное оружие и боекомплект, чёрт знает, за сколько километров, так ни разу его не применив в реальном бою.
«За мной пришли, спасибо за вниманье, сейчас должно быть будут убивать» - всплыла в памяти цитата из старого, ещё советского, мультика, тогда казавшаяся смешной, но сейчас совсем не добавляющая оптимизма в текущей ситуации.
Прихватив по пути трёхногий табурет, у которого даже не было мягкой сидушки, один из чужаков, сделал несколько шагов в сторону людей и, уверенным движением установив предмет мебели, уселся на него сверху. Второй чужак остановился в паре шагов позади и слева, удерживая в поле зрения обоих пленников, так чтобы первый не перекрывал обзор. Умно.
Повисла тишина. Кроме шороха одежды, не было слышно даже, как работают маски-противогазы чужаков. Хорошие штуки, отметил про себя Плетнёв. Такие штуки бы да нам в серию пустить. И всё-таки Василий прав: почему они всё время в них? И тот чужак с рюкзаком, он умер от полученных ран или от того, что я снял с него маску?
Что же, ответы на эти вопросы, если и можно было получить, то только после того, как у них получится отсюда выбраться, а с этим сейчас как раз наблюдались серьёзные проблемы. Трудно планировать побег под пристальным взглядом двух вооружённых людей, который могут оборвать твоё бренное существование в любой момент.
Свои перспективы Алексей сейчас оценивал не слишком высоко, даже с учётом уверенности в своей судьбе. Судьба и Фортуна всегда ходят рука об руку. Глядишь, им станет скучно, и они решат всё переиграть.
Рассчитывать на то, что чужаки проявят милосердие, учитывая, сколько они положили их собратьев в лесу, тоже не приходилось. На месте усевшегося на табурет, которого Алексей определил, как командира, он не факт, что удержался бы, чтобы не пристрелить пойманных врагов на месте. И, признаться, подобный инцидент как-то имел место в его практике. Правда тогда Алексей был совсем зелёным и не сдержал эмоций, чем чуть было не подставил всю группу. Всегда необходимо иметь в виду, что любой пленник может оказаться источником полезной информации.
По всей видимости, учитывая, что сейчас их оглушили неизвестным способом, чужаки смогли подавить желание избавиться от незваных гостей, которых отправили им на убой, при первой же возможности, а решили разобраться, кто же это такие к ним пожаловал. И как так получилось, что два измотанных пришельца уложили целый взвод хорошо вооружённых и технически оснащённых противников.
А ведь они наверняка переговариваются, подумал Алексей глядя в чёрное стекло маски. Не может быть, чтобы они вот так просто молча на них пялились. Пауза явно затягивалась. Лучше бы они сразу начали бить по рёбрам, чем вот так оттягивать неизбежное. Глядишь в ходе замеса какая-нибудь идея в голову пришла, что, конечно, не факт, но лучше уж хоть какая-то движуха, чем вообще никакой.
Алексей готов был поклясться, что лицо чужака, обращённое в его сторону и скрытое защитной маской, выражает искренний интерес, граничащий с любопытством. По крайней мере, язык тела, говорил именно об этом: чужак сидел, чуть подавшись вперёд и слегка наклонив голову на бок. Прямо как собака, подумал Плетнёв, и смотрит сейчас прямо мне в глаза.
Казалось, что он упёрся взглядом именно в Плетнёва, в то время, как на поникшего проводника совсем не обращает внимания. Но это могло быть ошибочным впечатлением, так как движение глаз за маской не было видно.
Да в конце-то концов! Ты будешь говорить или нет? Вопросы задавать там, или ещё что? Да хоть бы на своём тарабарском языке! Алексей хмыкнул и растянул губы в ехидной улыбке. Почему-то чужак напомнил ему гопника, банда которого внезапно столкнулась с решительным отпором со стороны случайной жертвы.
А ведь ему реально интересно, решил Алексей. Иначе давно бы прикончили, ещё когда они были без сознания.
- Ну, чё смотришь? – удивившись собственному спокойствию, спросил Алексей, не выдержав. Он хотел почесать нос, но получилось лишь дёрнуть головой.
Чужак дал жест второму, что стоял у него за спиной, и тот, сделав шаг, что-то протянул в руке.
Это была та самая зажигалка с гравировкой молодой богини, которую Плетнёв прихватил в Мёртвом городе рядом, когда заметил с одной из высохших мумий. Он ещё хотел её передать Гранину, чтобы потом тот присовокупил её к артефактам, тем более, что она не фонила радиацией, как некоторые другие.
Коснувшись маски левой рукой в печатке, чужак активировал некий датчик или нажал на кнопку и заговорил, не снимая маски. Вопреки ожиданиям говорил он на совершенно непонятном языке, хотя Алексей был уверен, что сейчас услышит путь и искажённый, но всё-таки русский. Ну, хотя бы английский, который он знал по разговорнику для допросов.
Чужак говорил короткими рублеными фразами, в которых Алексей не мог уловить ни одного знакомого слова из известных ему земных языков. При этом язык явно не тоновый, как китайский или вьетнамский языки, которые Алексей на слух почти не различал, а больше походил на какой-нибудь европейский. Даже звуки не были какими-то особенно хрипящими, как у голландского, который как-то слышал в одном незамысловатом кино.
Может быть, албанский? Как звучит албанский, Алексей не имел ни малейшего понятия, но от одной мысли, что базу в чужом мире с возможностью принятия космического челнока могла создать Албания, ему стало смешно и он невольно расщерепился, пытаясь подавить подступающий приступ смеха. Неужели у него начинается истерика? Надо взять себя в руки.
Увидев подобную реакцию, чужак замолчал. Потом, было слышно, тяжело вздохнул и что-то бросил своему подчинённому за спиной. Тот, если и ответил, то использовал беззвучный режим переговоров.
Вот только после получения указания второй чужак подошёл к проводнику и с чувством врезал ему тяжёлым ботинком под рёбра. Василий застонал, подтягивая ноги к животу, не имея возможности закрыться скованными за спиной руками.
Это было подло. Специально же ударили раненого. Алексей изменился в лице, и на его скулах заиграли желваки.
Потом главный опять обратил внимание на Плетнёва, держа в левой руке всё ту же зажигалку и постукивая указательным пальцем левой по корпусу, однозначно указывая на изображение богини.
«Интересно, если он не понимает русского, то как мне с ним объясняться? Будет хуже, если он уверен в том, что я знаю его язык и просто из упрямства не хочу на нём говорить» - подумал Алексей.
- Что? Что ты хочешь знать? – спросил он, бросив косой взгляд на скрючившегося Василия, размазанное по полу пятно крови под которым, кажется, не увеличивалось. – Откуда у меня эта зажигалка? Ты это имеешь в виду?
Чужак вновь что-то повторил, и в его голосе, слегка искажённом динамиками, отчётливо слышались вопросительные интонации. А голос такой уверенный, и одновременно будто уставший. Наверное, манера общения такая, подумал Алексей, с теми, кто не может ответить, как следует.
- Алё, гараж! – ответил он, нарочно повысив голос, как бывает, когда кто-то пытается что-то объяснить или узнать у иностранца. – Я тебя не понимаю! Если ты не телепат, то будь добр задавать вопросы на понятном мне языке. А уж я решу, стоит оно того, чтобы отвечать на них или нет.
Чужак после такой тирады распрямил спину и помотал головой. Неужели он настолько туп, чтобы не уловить простую мысль – я его не понимаю!
Второй вновь направился к проводнику с легко читаемым намерением.
- Нет! – выкрикнул Алексей, и чужак остановился, почти занеся ногу для удара.
- Нет… - раздалось из-под маски вражеского командира. «Н» получилась твёрже, чем надо, после «т» словно бы следовал ещё один короткий неопределённый звук, и произнёс почти по слогам. – Ко-ми-тет?
Отпираться в принципе было бессмысленно, потому как их тщательно обыскали, пока они находились в бессознательном состоянии и по косвенным признакам могли сделать соответствующий вывод. А слово «нет», произнесённое Алексеем натолкнула командира чужаков на логичный вывод.
- Допустим, - ответил Плетнёв. – И что?
Но, похоже, что чужак не знал больше по-русски ни слова. С одной стороны, это порадовало, так как языковой барьер не даст разболтать лишнего, с другой – в определённом смысле раздосадовало, так как тебя тоже лишало возможности получить хоть сколько-нибудь ценную информацию.
Тем временам, чужак на табурете опять показал зажигалку, постучал по ней пальцем и что-то спросил.
- Вот ты упёртый хр*н, - замотал головой Алексей. – Я ж тебе говорю, что я, тебя, не, понимаю! Что ты хочешь узнать? Где я подобрал эту штуковину? Или кто на ней изображён?
Последовала новая реплика, как показалось Алексею, в довольно выдержанном тоне, при этом зажигалка так и осталась в руке чужака, а он вроде как с удивительным, учитывая обстоятельства, терпением ждал ответа. Вот только толку ему от такого ответа, учитывая, что он ни бельмеса в языках друг друга.
- В Мёртвом городе, - произнёс Алексей, - который находится в Мёртвой долине. Я там нашёл эту зажигалку. Понравилась она мне. Думаю, если закурю, то, как раз пригодится после починки.
Чужак слушал. Плетнёв вдруг понял, что его визави, конечно, может и не понимать по-русски, но вполне может вести запись допроса, чтобы потом передать её для расшифровки, куда следует.
- Кто изображён на корпусе, не знаю, - продолжал Алексей, - могу лишь догадываться, что это связано с местным культом… таким же мёртвым, как и всё там. Баба какая-то, возможно местная богиня. Может быть, отвечающая за состояние сердечно-сосудистой системы. Там много её статуй стоит. Местные жители, походу очень уважали её. Или боялись, не знаю. В мою задачу не входило собирать легенды и тосты…
Плетнёв говорил и говорил, придумывая обстоятельств на ходу, слегка приправляя их правдой, один раз даже рассказав бородатую байку про то, как опер, чтобы сделать папку визуально толще, наполнил её газетными вырезками с анекдотами.
Пока он говорит, их не пытают. Пока он говорит, пускай и несёт всякую пургу, - время идёт. И то, что чужак его не понимает, это в определённом смысле даже плюс.
Вот только он не стал рассказывать про то, что в своё первое посещение Мёртвого города он столкнулся с существом, которое внешне очень напоминало выгравированное на зажигалке женское изображение. И то, что существо это очень долго держали в каменном саркофаге, в котором, как древнем дольмене было просверлено круглое отверстие, достаточно для того, чтобы пропихнуть внутрь какую-нибудь еду, но не позволяющее заточённому внутри выбраться наружу.
Потом он рассказал про сортировочную станцию и про горы высохших трупов и тысячи звенящих под ногами пустых гильз…
- Ходили мы там, бродили по пустым улицам, ничего нового не нашли. Ну, вот и всё, если вкратце, - закончил Алексей, когда у него окончательно иссякла фантазия. Время шло, но он так и не придумал, как можно освободиться. – Доволен? Вы бы это помогли моему товарищу, раз уж сразу не прикончили, видите, у него рана открылась? Можно промедола вколоть, у нас есть в аптечке.
Но чужак уже не слушал. Он поднялся с табурета и коснулся того же сенсора, что и раньше, переводя работу маски в беззвучный режим.
Встав в пол-оборота так, чтобы не терять из вида пленников, он стоял и что-то передавал своему подчинённому. Ну не просто же так он стоял и молчал, иначе это выглядело бы очень и очень странно.
Ещё более странно выглядело то, что их до сих пор не убили. Да, пытались, но потом просто оглушили и продолжают по какой-то непонятной причине сохранять им жизни.
Внезапная догадка произвела на Алексея эффект холодного душа. Даже не догадка, а предположение, гипотеза, как сказал бы Гранин, но выглядела она очень и очень логичной.
А с чего он собственно взял, что тот, кто их выбросил из подземного храма в Мёртвом мире, хотел, чтобы их ликвидировали именно эти типы в противогазах? Ведь изначально неизвестный знакомый Гранина забросил их в мир, где они чуть было не погибли от токсического шока, надышавшись ядовитыми газами. И если бы Василий не смог быстро найти точку перехода то, лежать бы их белым косточкам под порывами кислотного ветра.
Да с чего он вообще решил, что местным чужакам об их прибытии стало известно именно от того незнакомца в подземелье? В конце концов, здешние чужаки могли следовать своему протоколу действий, а незнакомец в гробнице, выкинувший их в химический ад, – своему! Первые засекли всплеск на датчиках и пошли зачищать местность, потому что так было положено. Может, они вообще не их ждали? А столкнувшись с резким отпором, решили лучше подготовиться, – и это им, стоит признать, удалось – чтобы взять людей Комитета живьём.
Стоп! Алексей оборвал сам себя в своих рассуждениях. Должно быть, сказывается усталость. Комитет! И тем в лесу, и этим двум, однозначно знакомо это слово – комитет. Они либо сталкивались с нами раньше, либо что-то когда-то слышали из других источников.
Чёрт возьми! А ведь все комитетские, из тех, что при серьёзных должностях, с кем приходилось общаться Алексею, утверждали, что населённых людьми миров они никогда не встречали! И Мёртвый город они всегда приводили в пример, когда говорили о погибших мирах. Впрочем, среди рядовых сотрудников бродили разные слухи, но никто лично не готов был поклясться, что видел другую человеческую цивилизацию. Может действительно не видели, а, может, вынуждены были молчать. Ходили, правда, какие-то байки про какую-то там пустыню, о ли населённую кочевниками, то ли такую же мёртвую, как любой другой пустой мир. Но и это, похоже, были именно что байки.
Василий был единственным человеком на памяти Алексея, который признался, что, в своих путешествиях, видел другой мир, населённый людьми. Не существами, типа громил, которые людей-то напоминают только тем, что имеют схожее количество рук и ног, а именно людьми. И когда это он вообще успел, учитывая, что все проводники в Комитете на строгом учёте. Значит, смог всё-таки улизнуть, ощутив вблизи подходящую точку перехода.
В конце концов, истории о тех, не только проводниках, кто решил уйти, бросив работу на Комитет, затерявшись среди известных и не очень миров, тоже были не редки в среде комитетчиков.
Получается, что правы были те, кто советовал ему держать ухо востро и не воспринимать все указания Комитета, как истину в последней инстанции. Если только…
Закончить мысль логически Алексей не успел, так как земля под ним содрогнулась, и их буквально подбросило на полу, заставив Плетнёва хорошенько приложиться копчиком о бетонный пол.
- Что за?! – только и смог выдохнуть он, тряся головой, так как в ушах звенело, их словно забило ватой.
Чужаки, тоже подлетевшие над полом, поднимались на ноги, пока сверху на всех сыпались песок и мелкая бетонная крошка. Рядом откашливался скрюченный в три погибели Василий. Пыль смешивалась с кровью под ним, образуя грязные разводы на полу.
Где-то снаружи надрывно орала сирена, которую было слышно через образовавшиеся трещины в стенах. Что произошло, понять было совершенно невозможно. Но это что-то точно давало им пусть и крохотный, но всё-таки шанс.
Алексей вдруг осознал, что труба, к которой он был прикован, шатается. С силой дёрнув пару раз, он ощутил, что труба поддаётся, отставая от стены, а по голове больно ударило несколько некрупных кусков бетона.
Но это же заметили и их враги. Тот, что всё это время тыкал в зажигалку, даже не успев встать на ноги, потянулся за автоматом, закреплённым в кобуре на бедре. Стало очевидно, что «конфетно-букетный» период их знакомства закончился, и чужаки ни при каких условиях не намерены отпускать их с Василием живыми.
И тут их накрыл второй удар, ещё более мощный, чем первый.
Кусок потолочной плиты, переломившись, рухнул между людьми и чужаками, скрыв из виду одних от других, а сам Алексей вдруг понял, что лежит на спине всё также прикованным к трубе, а над ним голубеет чистое небо, в котором, среди дыма и пыли, мечутся какие-то до одури напуганные летучие твари.
******************************************************************************************
Не забывайте ставить "палец вверх" под публикацией и включать колокольчик на странице канала, чтобы не пропустить новых.