После того как жена уехала, моя жизнь стала ещё интереснее в плане насыщенности событиями. Я остался один, но не совсем — со мной была моя маленькая дочка. Мне приходилось везде брать её с собой.
Однажды осенью мне пришлось посетить школу сержантов. Там я принимал экзамены у выпускников — будущих сержантов. Я пошёл туда не один, а с дочкой. Это были два незабываемых дня. Думаю, ребята, у которых мы принимали экзамены, их запомнят надолго.
Почему мы? Потому что дочка меня удивила. Особенно на второй день приёма экзаменов.
Приём экзаменов в сержантской школе
В один из вечеров в канцелярию роты прибежал посыльный из штаба.
— Товарищ лейтенант, вас командир части вызывает, — сказал он.
— Хорошо, иду, — ответил я и вышел из-за стола.
Через пару минут я был в штабе у комбата.
— Товарищ майор, лейтенант Малютин прибыл по вашему приказанию, — отрапортовал я.
— Лейтенант, вы же у нас выпускник этого года? — спросил комбат.
— Так точно, — ответил я.
— Вам завтра рано утром нужно прибыть в сержантскую школу, будете принимать экзамены у выпускников. Прибудете к начальнику училища к 8 часам утра. Что делать дальше, вам скажут. Вы должны подготовиться сегодня с вечера, чтобы завтра уехать на машине, которая поедет за офицерами части. Это, конечно, значительно раньше, чем 8 часов, но пока вы найдёте школу, узнаете, где находится начальник школы и так далее, время пройдёт. Если останется немного, подождёте. Главное — прибыть вовремя. Вы меня поняли, товарищ лейтенант?
— Так точно, товарищ майор.
— Можете зайти в роту и сказать об этом своему командиру роты. После чего отправитесь готовиться. Форма одежды для строевых занятий. Вы должны выглядеть прилично, товарищ лейтенант. Рубашка должна быть чистой, брюки поглажены, а сапоги почищены. Если всё понятно, можете идти.
— Есть, — ответил я, развернулся и вышел из кабинета командира части.
Я дошёл до своей роты, зашёл в канцелярию роты и через неё прошёл в комнату отдыха. В ней находились замполит и командир роты, а также моя дочка. Я поставил командира в известность, забрал дочку, и мы ушли в медсанчасть.
Особо готовиться мне не нужно было, чистая свежая рубашка у меня была.
Мы с дочкой сходили в столовую, поужинали, после чего вернулись и легли спать.
Первый день сдачи экзаменов проходил в учебном классе
Утро началось по плану. Подъём, сборы, завтрак. К тому моменту, как мы с дочкой должны были сесть в машину и поехать в город, мы уже были на месте. До города добрались без приключений.
Сержантскую школу я нашёл быстро. Нас пропустили на территорию. У проходящего мимо сержанта узнал, где штаб и кабинет начальника школы.
На территории школы было много всего интересного и чисто. Деревья побелены, скамейки недавно покрашены. Солдаты и сержанты маршируют и отдают честь по Уставу, когда проходят мимо офицера. Я уже отвык от этого в отряде военных строителей.
В армии все должны ходить строевым шагом и отдавать воинскую честь друг другу, особенно, если мимо идёт офицер. Но в частях даже это делают редко. Если требовать от солдат и сержантов ходить строевым шагом и отдавать честь постоянно, то ты будешь выглядеть странно. А по вечерам или в выходные дни солдаты могут так активно перемещаться по территории части, что офицеру, идущему от штаба до роты, придётся идти с постоянно поднятой рукой. Это тоже будет выглядеть очень смешно.
В сержантской школе всё было по-другому. Тут все делали всё по Уставу. Поэтому и мне нужно было показать себя с лучшей стороны перед начальником училища.
Я пришёл в штаб. Начальник училища был уже в своём кабинете.
Подполковник выслушал меня и сказал, что я должен принять экзамены у одной из групп курсантов. Он дал мне специальные бланки, на которых я должен был ставить оценки, и сказал ждать в коридоре.
— К вам подойдут, товарищ лейтенант, и проведут вас до учебного класса. Всё, что нужно для экзамена, уже там. Вам покажут. После экзамена вы подпишете бланки и сдадите мне или в строевую часть. Можете идти, товарищ лейтенант, и ждать, когда за вами кто-нибудь придёт.
Я вышел в коридор. Моя дочка Дина сидела на том же месте, где я её оставил. Подошёл ещё один лейтенант и спросил, где кабинет начальника училища.
— Вот он, — показал я на дверь, из которой только что вышел.
— Спасибо! — поблагодарил меня лейтенант, постучал в дверь и вошёл в кабинет.
Я присел на скамейку рядом с дочкой. Долго ждать не пришлось. Пришли два младших сержанта, подошли ко мне и провели нас в учебный класс.
— Товарищ лейтенант, а вы строгий? — спросил один из младших командиров.
— Как положено, — ответил я. — А что?
— Это наша учебная группа, — сказал один из младших сержантов. — Таких групп в школе несколько, и мы соревнуемся между собой. Очень бы хотелось, чтобы вы не занижали нам оценки. Я имею в виду оценки учащимся нашей группы.
— У меня нет такой цели, — сказал я. — Но всё зависит от знаний ваших подчинённых. Если знаешь, получишь хорошую оценку. А если нет, то я тоже не смогу поставить оценку хорошо или отлично. Обещаю, я не буду очень придирчив. Но, предупредите своих подчинённых, чтобы на занятии была тишина и порядок.
— В этом можете не сомневаться, товарищ лейтенант, порядок мы обеспечим.
Экзамен по Уставам и знанию воинским и должностных обязанностей
Когда мы пришли в класс, группа уже была в сборе. Один из младших сержантов скомандовал «Смирно» и доложил мне, что группа готова к сдаче экзаменов.
— Здравия желаю, товарищи курсанты! — громко сказал я.
— Здравия желаем, товарищ лейтенант! — хором ответили солдаты.
— Вольно! Садитесь!
Младший сержант повторил мои команды, и все сели.
Посередине класса у доски стояли два стола. За ними сидели два младших сержанта и я. Перед ними стояли три стола, за которыми должны были готовиться три человека. Дальше стояли парты, за которыми сидели остальные курсанты.
Я не стал перетасовывать билеты и вызвал первых трёх человек по списку.
Первый курсант, готовый к сдаче экзамена, подошёл к моему столу. Я вызвал следующего по списку и велел ему взять билет. После этого курсант занял освободившееся место и начал готовиться.
Первый экзамен был по воинской дисциплине, знакам различия, обязанностям и так далее. Вопросы были несложные, многие из них проходили ещё в школе на уроках начальной военной подготовки.
Следующий экзамен был интереснее.
Спросите, где была моя дочь? Она сидела на последней парте и играла с деревянными плашками. На самом деле это были не просто плашки, а что-то вроде кирпичиков. Из них курсанты выкладывали кирпичную кладку, чтобы показать, что они знают, как это делается. Эти плашки должны были пригодиться на втором экзамене.
На первом экзамене дочь сидела тихо и никому не мешала.
Экзамен по строительству, на котором проверялись знания о принципах строительства и материальном обеспечении
После небольшого перерыва начался экзамен по строительству. Дина, как и на прошлом экзамене, сидела на последней парте и играла с кирпичиками. Правда, на этот раз у неё была только половина кирпичей. Вторую половину ребята забрали, чтобы показать, как правильно выкладывать кирпичную кладку. Дина возмущалась и не хотела делиться. Пришлось её убедить, даже немного надавить. Я сказал, что если она не отдаст половину, то я заберу всё.
Сначала всё шло хорошо. Кому-то из ребят выпадали практические задания, где нужно было использовать кирпичики. Задания были несложные, и кирпичей хватало. Примерно в середине экзамена дочка попросилась в туалет. Нужно было решить, что делать. С одной стороны, можно было попросить кого-нибудь из солдат или младших сержантов сходить с ней, но я решил, что не стоит. Я уточнил, где туалет, и пошёл туда с дочкой. Младшим сержантам я приказал следить за порядком в классе. Я понимал, что ребятам, которые готовятся к экзамену, будут помогать и подсказывать. Решил, что им просто повезло. В конце концов, я не собирался ставить кому-то двойку за экзамен. Я считал, что их знания всё равно не очень хорошие. В любом случае им придётся учиться дополнительно на производстве. Поэтому я не видел ничего страшного в том, что меня не будет пять минут.
— Так, товарищи курсанты, пока меня не будет, прошу соблюдать тишину, — сказал я. — А вы, товарищи младшие сержанты, следите за этим. Это важно, потому что если будет шумно, то кто-нибудь может зайти. Не думаю, что будет хорошо, если кто-то узнает, что меня не было.
Одному из курсантов нужно было выложить кирпичную кладку в два с половиной кирпича с перевязкой и правильным закладыванием угла. Это было сложное задание, можно сказать, самое сложное — выкладывание кирпичной кладки. Учитывая моё отсутствие, курсант справился отлично. Только кирпичей у него не хватало, поэтому он взял часть со стола Дины.
Когда я вернулся с дочкой в класс и отправил её на место, она обнаружила, что кирпичей не хватает. Она взяла коробку со своего стола и пошла между парт. Подойдя к столу, где была выложена кирпичная кладка, Дина встала напротив курсанта. Она посмотрела на него с упрёком. Курсант улыбнулся. Одним быстрым движением руки Дина смахнула его кирпичи в свою коробку.
— Это моё, — сказала она.
Солдат испугался, улыбка исчезла с его лица. Я подумал, что курсант, не уверен, и не сможет выложить кладку ещё раз правильно. Может быть, ему помогли, пока нас не было. Второго шанса у него не будет.
— Ладно, — сказал я, — уверен, что кладка была выложена правильно, поэтому не буду заставлять вас повторить её ещё раз, чтобы не тратить своё и ваше время.
Я услышал, как весь взвод выдохнул с облегчением.
— Соблюдаем тишину, товарищи курсанты, не мешаем товарищам, — сказал я и продолжил принимать экзамен.
В целом ответы ребят мне понравились, так что экзамен по теоретической части строительства прошёл успешно.
День второй — приём экзамена по строевой подготовке на плацу школы
На следующий день мы с дочкой снова пошли в сержантскую школу. Мне нужно было сдавать экзамен по строевой подготовке.
Мы с Диной зашли в штаб. Не успели мы дойти до кабинета начальника, как дочка потянула меня куда-то.
— Куда ты меня тащишь? — спрашиваю.
— Пойдём, там классные тёти! — зовёт меня Дина и тянет за руку.
Честно говоря, я не собирался никуда идти. Из одного кабинета вышла какая-то женщина с папками бумаг.
— О, Диночка, привет! — говорит она. — Это, наверное, твой папа?
— Да, — гордо отвечает Дина. — Это мой папа.
Я удивился.
— Вы её знаете? — спрашиваю у женщины.
— Конечно, знаю. Она вчера у нас в бухгалтерии пила чай с печеньем, — говорит женщина. — Пойдёмте, я ей ещё кое-что принесла. Пойдёмте!
— Я в шоке! Как она всё успела? Я же не так долго был у начальника. Мне даже как-то неловко за неё.
Мне было неудобно, но женщина настаивала.
— Папа у нас строгий. Пойдём, Дина, я тебя угощу.
Тут же, через открытую дверь кабинета, дочку увидели другие женщины. Они тоже узнали её. Оказалось, пока я был у начальника, моя дочь успела побывать в гостях в разных кабинетах, поговорить и попить чай.
На этот раз я был у начальника меньше, чем в прошлый раз. Поэтому Дина не успела ни у кого посидеть и попить чай. Зато женщины дали ей разных вкусностей.
Мы покинули учебный корпус.
В этот раз экзамены проходили не в классе, а на плацу. Сержанты построили взвод, и я начал проверять их по строевой подготовке. Я поприветствовал солдат, и они ответили мне тем же.
Взвод стоял двумя шеренгами. Я начал вызывать солдат по списку. Моя дочка стояла рядом со мной. Я подавал команды и следил, как солдаты их выполняют. Оценки я решил ставить в черновик.
— Курсант Иванов! — говорил я.
— Я! — отвечал солдат.
— Выйти из строя на два шага!
Солдат выходил из строя и поворачивался лицом к строю. Я подавал команды для поворотов на месте. Команды делились на две части: подготовительную и исполнительную.
— Напра-во! Кру-гом! Нале-во! Кру-гом!
Потом солдат должен был выполнять команды в движении. Тут важно было давать команды правильно и вовремя. Если ошибаться, солдат мог сбиться или вообще не выполнить команду.
— Шагом марш! Напра-во! — громко и чётко говорил я.
Дочка решила ходить с солдатами. Она вставала рядом и начинала выполнять команды. Я пытался остановить её, но она продолжала. Иногда она ошибалась и поворачивалась не в ту сторону. Тогда она оглядывалась на солдата и пыталась развернуться в нужную сторону. Это и другие её движения вызывали улыбки у солдат.
Повороты на месте — это было только начало. После команды «Шагом марш» дочка начинала движение с солдатом. Но выглядело это ещё смешнее. Её шаг был короче шага солдата, но она пыталась идти в ногу с ним. Из-за этого она делала неестественный шаг и не могла сделать следующий. Ей приходилось подтягивать ногу и снова делать длинный шаг. Это повторялось несколько раз, и казалось, что одна её нога не может сгибаться.
Её передвижение напомнило мне Паниковского из «Золотого телёнка», когда он украл гуся и пытался убежать с ним.
Короче, дочка быстро заскучала с этими солдатами и решила сменить тактику. Она встала рядом со мной.
Утро было прохладным, несмотря на высокую температуру в дневное время. Дочка была в голубой курточке. После зарядки она расстегнула куртку и взяла поясок в левую руку.
Она пыталась подавать команды вместе со мной, но не знала, когда и какую команду я скажу, поэтому говорила только вторую часть.
— Марш! — кричала дочка, пытаясь перекричать меня. — Во!
Я принял экзамен у половины группы, когда дочка сказала:
— Папа, я писать хочу.
Я не мог оставить группу и пойти с дочкой в туалет. Среди солдат были ребята постарше, и у меня появилась идея.
— Товарищи курсанты, есть среди вас женатые парни и, может быть, с детьми?
Откликнулся один солдат, лет 25–26.
— Я женат, товарищ лейтенант, у меня дочка, два года.
— Отлично. Проводите мою дочку в туалет и возвращайтесь. Готовы?
— Так точно, товарищ лейтенант.
— Идите. Можете покинуть строй, — сказал я солдату и обратился к дочке. — Иди с этим дядей, он тебя проводит. Хорошо?
— Да, папа.
Дина и солдат ушли в здание. Я успел принять ещё пару человек, пока их не было.
— Товарищ лейтенант, ваше приказание выполнено, — сказал солдат, вернувшись.
— Спасибо. Это была просьба, — сказал я. — В любом случае спасибо. Становитесь в строй!
Я вызвал следующего солдата, а Дина снова встала рядом со мной. Она стояла с распахнутой курткой и держала поясок в левой руке.
Экзамен подходил к концу. Я продолжал отдавать команды, а дочка пыталась повторять их за мной. Но в какой-то момент ей этого стало мало. Она не просто повторяла мои команды, но и пыталась подать их раньше меня.
Как я уже говорил, команды, особенно во время движения солдат, нужно подавать чётко под нужную ногу в момент её касания поверхности плаца. Поэтому нужно было делать более длительные паузы, чтобы дать солдату сосредоточиться и чётко выполнить мою команду. Но теперь была вероятность выполнить не мою команду, а команду моей дочери или даже сбиться и неверно выполнить движение.
После команды «Шагом марш» солдат начал удаляться от строя. Мне нужно было подать ему команду «На месте стой», но я не смог из-за своей дочери.
— На месте! — скомандовал я, и солдат остановился, но продолжал маршировать на месте. Он находился от нас метрах в десяти и ждал продолжения команды.
— Стой! — выкрикнула Дина, и у меня перехватило дыхание.
Я оглядел строй, все солдаты, стоявшие в строю, едва сдерживали свои улыбки. В это время продолжавший идти на одном месте солдат так сильно прислушивался, что казалось, будто его уши переместились на затылок.
«Только бы не остановился под дочкину команду», — подумал я и набрал воздуха в грудь.
— Стой! — крикнула ему дочь. — Стоять! Я сказала стоять! Да стои же ты, стои!
После этих слов воздух покинул мои лёгкие, и я уже не мог произнести ни единого слова.
В строю послышался смешок. Я взглянул на солдат, они не могли сдерживать улыбок, хотя пытались это сделать. Если бы солдаты не пытались сдерживать своих улыбок, их лица были бы естественными, а не корчащимися в гримасах. Мне было смешно видеть их, и поэтому я снова не смог набрать воздуха в грудь, чтобы подать команду всё ещё топающему солдату на одном месте.
В какой-то момент, я вынужден был отвернуться от строя и постараться больше не обращать внимания на слова дочери. Поступив таким образом мне всё же удалось успокоиться. Я набрал воздуха в грудь и повернулся в сторону всё ещё марширующего солдата на одном месте.
— Стой же ты! — злилась Дина и стегала себя пояском по левой ноге. — Стоять говорю, стоять!
— Стой! — скомандовал я под нужную ногу.
Солдат, как и положено, сделал ещё пару шагов на месте и остановился.
— Ну наконец-то, — выдохнув, сказала Дина, довольная собой.
— Кругом! — скомандовал я. — Встать в строй!
Оставалось принять экзамен ещё у пары человек. Слава богу, но остальное прошло спокойнее.
После окончания экзамена я дал листы младшим сержантам.
— Так, товарищи сержанты, у меня к вам большая просьба. Я мог быть необъективен, оценивая строевую подготовку ваших подчинённых, по причине того, что мне приходилось отвлекаться на поведение своей дочери. Поэтому вот вам черновики оценок. Проставьте средние в зачётные листы. Если кому-то из отличников я поставил оценку ниже, разрешаю повысить её. Отличных оценок не должно быть больше половины. Троек много тоже не ставьте. Даю вам на всё про всё двадцать минут. Принесёте листы мне, я их подпишу и передам вашему командованию.
— Товарищ лейтенант, а можно мы посоветуемся?
— Действуйте!
Сержанты послушно забрали листы и пошли проставлять отметки.
— Товарищ лейтенант, мы сделали. Только у нас вот что получилось. Мы старались.
Я почувствовал какой-то подвох.
— Что у вас получилось? — спросил я.
— Мы ни одной тройки не поставили и отличных оценок у нас чуть больше половины.
Фактически меня поставили перед фактом, изменить что-либо было уже нельзя. Но не идти же было мне за новыми листами, не говорить, что я ошибся и так далее.
— Ладно, — сказал я, — не идти же за другими листами, не оправдываться перед вашим начальником. Будем считать, что вы очень хорошо подготовили своих подчинённых, товарищи сержанты. Потом снижать оценки уже никто не будет. Давайте экзаменационные листы сюда.
Один младший сержант протянул их мне. Я быстро проглядел их и подписал.
— Ура! — произнёс второй младший сержант. — Теперь мы точно будем победителями в соцсоревновании. Спасибо, товарищ лейтенант.
Я занёс экзаменационные листы в штаб школы, и мы с Диной покинули её.
Дополнение вместо заключения
Через пару дней, как я уже писал в предыдущей статье, мне пришлось проверить карманы куртки дочери. И то, что я там обнаружил, меня очень удивило. Особенно меня поразил объём содержимого.
Из правого кармана куртки я вытащил столько вещей, что их просто некуда было положить обратно. Карман не был порван, так что его объём был естественным и явно меньше объёма вытащенных предметов.
Среди вещей оказалось четыре набора плакатных перьев. Каждый набор был размером со спичечный коробок советских времён (он был больше, чем современные коробки). Плакатные перья были большим дефицитом. Я знал это со слов замполитов. Они страдали из-за их отсутствия. Конечно, их можно было купить в канцтоварах, но они разлетались оттуда, как горячие пирожки, и в основном по знакомым. Купить их в магазине было практически невозможно.
Сначала я подумал, что Дина взяла эти перья у кого-то из запасливых замполитов. Я обошёл все роты и спросил у всех замполитов.
— Виктор, у тебя случайно не пропадали плакатные перья? — спросил я замполита не своей роты.
— Нет, а что, разве они у кого-то есть? Это же жуткий дефицит.
— Есть, — сказал я.
— У кого?
— У меня есть.
— Слушай, дай, пожалуйста. Очень нужно, — сказал Виктор.
Бобылев Виктор был последним ротным замполитом, у которого я спрашивал, не пропадали ли у него плакатные перья. У замполита отряда спрашивать было бесполезно. Тому они точно были не нужны, а от замполитов рот он только постоянно что-то требовал, но никогда ничем их не обеспечивал.
— Вот, держи!
— Сколько они стоят? Сколько я тебе буду должен? — спросил Бобылев.
— Нисколько. Это подарок Дню Революции! — сказал я, засмеялся и ушёл.
Я раздал все четыре набора перьев замполитам рот, их было четыре в нашей части.
Все остались довольны. Я был уверен, что у Дины они могли появиться, когда она разгуливала по кабинетам в сержантской школе. Конечно, можно было отнести перья в школу, но я решил не делать этого, надеясь, что у них были ещё перья и что у них есть место, где их можно было взять дополнительно.
Продолжение следует
Пожалуйста, читайте, комментируйте и ставьте лайки! Вам не составит труда, а мне будет очень приятно.
Чтобы написать подобную статью, мне нужно потратить 8-9 часов. Ваши лайки — это словно бальзам на мои уставшие пальцы.
Есть правда читатели, которые думают, что я выдумываю свои статьи, то хочу сказать следующее. Если бы я хотел просто развлекать людей, то мне было бы проще писать в жанре фэнтези. Тогда бы возникало меньше вопросов и было больше интереса. Но я хочу рассказать о вещах, которые заставляют задуматься.
Если рассказ основан на реальных событиях, то он может стать поводом для размышлений. А если это просто выдумка, то и думать не о чем. Особенно это касается мистики, о которой я рассказываю на своём канале. Она всегда была частью моей жизни, независимо от того, кем я работал — телефонным мастером, офицером, системным администратором, вебмастером или кем-то ещё.
Начало - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - часть 14 - Продолжение
Всем здоровья и хорошего настроения!