"... - С лёгким паром! - раздался приветливый голос Инны Кузнецовой. Она стояла с тазиком и с веником. Женское время начиналось в восемь часов, когда все мужчины уже должны были освободить баню.
- Спасибо! - ответил Лёня. Настроение у него было замечательное. Баня сделала своё дело: вывела весь негатив и налила тело энергией и силой.
- Почему вчера не зашёл? Я ждала тебя ..."
Александра Ильинична к встрече с сыном была готова. В погребе стояли любимые Лёнины солёные огурчики и помидоры. Мочёные яблоки и квашенная капуста были засолены в кадке. Сальце и домашнюю колбаску мама Лёни хранила для сына, хотела, чтобы поел он свойского, домашнего, когда вернётся.
- Похудел ты, сынок, на казённых харчах, - смахнув слезу, сказала Александра Ильинична, когда прошли первые минуты встречи. - Ну, ничего, я откормлю тебя. Станешь ты у меня таким же, как раньше был - круглым и гладким. Я сейчас на стол соберу. Сальце поджарю с мяском и глазунью твою любимую приготовлю. Ещё щи из кислой капусты остались со вчерашнего дня. Сейчас подогрею.
- Мама, как же вкусно. Как будто вечность прошла с тех пор, как я домашнюю еду не пробовал.
- Ешь, сынок, ешь, не спеши. Торопиться ведь тебе некуда.
- Почему ты так думаешь? Я давно ни с кем не виделся, пройдусь по деревне, поговорю с нашими ребятами.
Александра Ильинична усмехнулась. Она прекрасно понимала, что Лёня говорит о Тане. И под словом "ребята" имеет в виду её.
- Если ты Татьяну свою спешишь увидеть, то нет её. Отправилась на курсы, так говорят.
- Она мне писала, что, скорее всего ей придётся поехать вместо коллеги. Добрая очень Татьяна и безотказная.
- Хм, что безотказная, то это факт, - многозначительно заметила Александра Ильинична и пошла к холодильнику. - Я сейчас тебе молочка подолью. Ты ешь сынок.
Только у Лёни после слов матери пропал аппетит. Не хотелось даже смотреть на домашние вкусности.
- Что ты имеешь в виду, мама? Говори, раз начала.
- Ну, тебе всё равно, сынок расскажут. "Добрые люди" у нас найдутся, сам знаешь. Лучше тебе от меня всё узнать. Витька здесь Свербеев геройствовал. Ребёнка он спас летом, когда мамка того отвернулась и не заметила, что малыш её возле вира оказался. С тех пор взяла Татьяна над ним шефство. Не одна, правда, а с Зиной. Вечерами сидели возле колхозного сада, где стол длинный поставили и навес. Нина Фёдоровна, Зинина мама, говорила, что к поступлению готовили они этого оболтуса. Только какая ему учёба? Он школу еле-еле окончил, а в техникум, куда он собирается, его вряд ли примут, - усмехнулась Александра Ильинична, а потом, увидев, что сын весь во внимании, продолжила: - Только это ещё не всё. Слухи ходят, что на руках Витька Татьяну по всему клубу носил, кружил под аплодисменты. Там Тамарка конкурс какой-то устроила с газетами. Так вот они стали победителями. Инна мне рассказывала всё в подробностях. Говорила, что Витька сиял от счастья, а Таня вроде была не против. Да что говорить? Конечно, она согласна была. Я по себе сужу. Если бы я не захотела с парнем танцевать, меня бы в жизни никто не заставил. Хотя знаешь, сынок? Вы с Таней ещё друг другу никто. Ну, "ходили" вместе, и что из того? Она человек вольный, как и ты, так что имеет право она танцевать с кем захочет. Ты поговори с ней, когда она вернётся. Думаю, что сама тебе всё расскажет. А людей не слушай: сам знаешь, что наврут с три короба.
Лёне хотелось прямо сейчас увидеться с Витькой, чтобы начистить тому физиономию. Таню Лёня ни в чём не винил, считая, что всё дело в наглеце Витьке. Тот и в школе был бесцеремонным. Что хотел, то говорил, что хотел, то делал. И за Таней увивался в открытую, давая понять, что она ему нравится.
- Спасибо, мама, я сыт. Пойду пройдусь, вдохну в себя свежий воздух.
Александра Ильинична своим материнским сердцем почувствовала: сын собирается к Витьке, и начала упрашивать:
- Ради всего святого прошу: никуда сегодня не ходи. Отдыхай. Завтра будет новый день, тогда и пойдёшь. Услышь меня, родненький мой! Ради меня никуда не иди. Если матерью своей считаешь, то останешься. У меня ведь нет никого, кроме тебя. Сам знаешь! Если и ради меня не останешься, то именем твоего покойного отца прошу: никуда не ходи!
Только Лёне не терпелось выйти на улицу по нужде. Он подошёл к двери, сказав на ходу:
- Я во дворе буду, никуда не пойду, не бойся.
- По нужде сходи, конечно, а так и шага из двора не ступай! - уже приказала Александра Ильинична, почувствовав, что сын не сможет её ослушаться. Бедная женщина ругала себя. Сама не понимала, как передала родному сыну сплетни. Зачем это сделала? Наверное, хотела, чтобы он от неё всё узнал, ведь всё равно ему всё расскажут.
Лёня думал о Тане и не мог поверить словам матери. Ну, не могла его Танюша радоваться, находясь на руках у Витьки. Наверняка, это он сам без её согласия подхватил на руки, а она из-за своего уступчивого характера просто не смогла ему отказать. Тут Лёня представил себе эту картину - и сжал кулаки. Как бы там ни было, а Свербеев прижимал Таню к себе, ведь без этого в конкурсе с газетами никак нельзя. От одной мысли о том, что Таню мог обнимать кто-то ещё, тем более Витька, Лёне становилось не по себе. Он вернулся домой только потому, что обещал матери никуда не ходить, а так... Он представил, с каким удовольствием начистил бы этому "герою" Витьке Свербееву физиономию.
"Ну, ничего, возможность разобраться с НИМ ещё будет, ведь в одной деревне живём", - сказал себе Лёня и вернулся домой, где мама уже заварила ему травяной чай. По всей кухне разлился аромат чабреца, запах которого напомнил Лёне, напоминая о беззаботном и счастливом времени детства, когда он осенью и зимой возвращался из школы, и они с мамой вместе чаёвничали.
Больше Александра Ильинична к сыну больше с расспросами не лезла и сама ничего не рассказывала. Постелила и позвала спать, ведь завтра ей надо было идти на работу. Лёня послушно разделся и лёг, перед этим помывшись в тазике.
- Ничего, сынок, сегодня в тазике помоешься, а завтра в деревне баня. Там и попариться сможешь. Я веников берёзовых и дубовых навязала, так что выбирай любой.
Лёня баню любил особенно в зимнее время, когда можно сразу из парилки выскочить на улицу и запрыгнуть в снежный сугроб. Сейчас снега не было, но зато можно было сразу облиться ледяной водой, что он и сделает.
Весь следующий день Леонид занимался своими делами. Съездил в город, отметился в военкомате, а потом вернулся домой, где начистил картошки и пожарил её, посыпав сухим луком и укропом, которые были заготовлены в избытке. Когда Александра Ильинична пришла с работы домой, Лёня уже с веником и с тазиком направлялся в деревенскую баню. Мать сына не окликала, решив, что с ним в общественном месте ничего не случится. Даже если они и встретятся с Витькой, то выяснять отношения они перед людьми постесняются. Но Лёня и пошёл раньше, чтобы не встречаться с Витькой, решив, что тот, наверняка, придёт позже. Для себя Лёня решил, что пока не поговорит с Таней, разговаривать с соперником не станет. Не заслуживает Свербеев того, чтобы уделяли ему столько внимания. Лёня, если сказать честно, Витьку за человека не считал. Точнее, думал о нём как о каком-то второсортном однокласснике, у которого в жизни может быть только такая же дорога, как и у его отца.
Напарившись и наговорившись об армейской службе с мужчинами из своей деревни, Лёня довольный шёл домой. Все отметили, что он возмужал, а дед Семён, пенсионер, который работал на полставки, "занимаясь баней" (заготавливал дрова, топил раз в неделю и убирал) сказал, что мужчиной можно считать только того, кто отслужил в армии. В этот момент Лёня сожалел, что не было рядом Витьки. Тот в детстве, когда они с мамой убегали от разбушевавшегося отца в сарай, напоролся на косу. Жизнь Витьке спасли, но селезёнку пришлось удалить. В армию он не служил, так что и мужчиной его считать нельзя. Лёня думал, что так и скажет, когда им с Витькой придётся поговорить по-мужски. В том, что разговор состоится, Лёня не сомневался.
- С лёгким паром! - раздался приветливый голос Инны Кузнецовой. Она стояла с тазиком и с веником. Женское время начиналось в восемь часов, когда все мужчины уже должны были освободить баню.
- Спасибо! - ответил Лёня. Настроение у него было замечательное. Баня сделала своё дело: вывела весь негатив и налила тело энергией и силой.
- Почему вчера не зашёл? Я ждала тебя. Несколько раз на улицу выходила, думала, может, тебя увижу.
- Я с мамой заговорился, а потом уже было поздно. Инна, если ты хотела мне о Тане что-то рассказать, то тебя моя мама опередила. Да и Таня в письмах всё то, что происходит, подробно описывала...
- Почему сразу о Тане? Новостей разве других нет, что ли? Я про учёбу спросить хотела. Ты ведь вроде учиться собирался? И я решила, что поступать в следующем году буду, - недовольно ответила Инна. - Получается, что ты меня в сплетницы записал. Даже обидно как-то.
- Нет, не обижайся, ты всё не так поняла, - начал оправдываться Лёня. - Конечно, мы поговорим. Скажи, когда мне лучше подойти и куда.
- Давай в десять вечера возле навеса. что возле колхозного сада. К этому времени у меня волосы высохнуть успеют, - уже другим, более весёлым тоном ответила Инна.
Лёня подумал, что в десять на улице никого не будет. Так что их никто не заметит и ничего Татьяне не скажет. Не хотелось, чтобы их с Инной видели вместе, но и отказать ей Лёня не смог.