— Неблагодарная! — голос матери в телефоне дрожал от возмущения. — После всего, что сделала, бросаешь меня одну в пустой квартире!
Наталья прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Привычное чувство вины накатило удушливой волной.
— Мама, давай поговорим спокойно, — произнесла она, зажимая телефон между ухом и плечом и продолжая нарезать овощи для ужина. — Никто не бросает.
— Конечно, конечно! — в трубке раздался саркастический смешок. — Раз в неделю забегаешь на полчаса, продукты занесешь и убегаешь. Нормально дочь должна заботиться о матери?
Нож замер над недорезанной морковкой. Наталья прикусила губу.
— Каждые выходные приезжаю, мама. Среди недели работаю допоздна, сама знаешь.
— Знаю! — мать повысила голос. — Карьера дороже родной матери! А помнишь, как ночами с тобой сидела, когда болела? Последний кусок отдавала! Ради тебя от личной жизни отказалась!
— Мама...
— Молчи уж! — оборвала Вера Михайловна. — Решила квартиру продавать. К вам перееду.
— Что? — Наталья выронила нож. — Какую квартиру? Зачем продавать?
— Мою квартиру! — отчеканила мать. — Надоело в одиночестве прозябать. Продам, деньги положу на счет, а жить буду с вами.
— Но мама... — растерянно пробормотала Наталья. — Мы не обсуждали...
— А что обсуждать? — перебила Вера Михайловна. — Дочь должна заботиться о матери. Или стыдишься меня? Может, невыгодно стало навещать, когда квартира своя?
— Перестань! — вырвалось у Натальи. — При чем здесь выгода? Надо все обдумать, с Андреем поговорить...
— С мужем поговорить? — В голосе матери зазвенел металл. — Значит, чужой человек решает, как дочери с матерью общаться?
— Андрей не чужой, — тихо возразила Наталья. — Он моя семья.
— Семья? — мать горько рассмеялась. — А кто тебя вырастил? Кто ночей не спал? Кто от себя отрывал? Неблагодарная!
В трубке раздались короткие гудки. Наталья медленно опустила телефон и обессиленно прислонилась к кухонному столу. За окном сгущались сумерки. На плите закипала забытая кастрюля.
— Мама решила продать квартиру и переехать к нам, — произнесла Наталья, глядя в тарелку.
Андрей медленно положил вилку. Повисла тяжелая пауза.
— Когда решила? — наконец спросил он.
— Сегодня позвонила, сообщила, — Наталья размазывала еду по тарелке. — Говорит, надоело одной.
— Интересно, — протянул муж. — А нас спросить не надо?
— Она считает, что дочь обязана... — Наталья запнулась.
— Обязана что? — в голосе Андрея появились жесткие нотки. — Принять любое решение матери? Поступиться собственной жизнью?
— Не начинай, — поморщилась Наталья. — Она немолода, одинока...
— Стоп, — Андрей поднял руку. — Давай по порядку. Твоей маме пятьдесят пять. Она здорова, работает, ведет активную жизнь. Квартира у нее отличная, в центре. Что изменилось?
— Говорит, устала от одиночества.
— Одиночества? — усмехнулся муж. — Насколько помню, последний ухажер исчез после твоего выговора за потраченные мамины сбережения.
— При чем тут... — начала Наталья.
— При том! — Андрей повысил голос. — Каждый маминого поклонника проверяла, каждого отваживала. А теперь мама одинока?
— Они хотели ее обмануть! — вспыхнула Наталья.
— Не все, — покачал головой муж. — Николай Иванович был порядочным человеком. Но мама сказала — альфонс, и ты поверила.
Наталья промолчала. Перед глазами встал грустный пожилой инженер, ухаживавший за матерью два года назад. Приносил цветы, водил в театр, помогал с ремонтом...
— Мама сказала, что он претендует на ее квартиру, — пробормотала она.
— А теперь сама хочет продать квартиру и переехать к нам, — констатировал Андрей. — Не находишь странным?
— Перестань! — Наталья поднялась из-за стола. — Ты говоришь так, будто мама... будто она специально...
— Специально — что? — перебил Андрей. — Специально отваживала ухажеров? Специально жаловалась на одиночество? Специально решила переехать именно сейчас, когда мы планировали ребенка?
Наталья замерла с тарелкой в руках.
— Мы не говорили маме про ребенка, — прошептала она.
— Но она каким-то образом узнала, — жестко произнес муж. — И решила действовать. Ведь с маленьким внуком дочь не выгонит родную мать?
— Прекрати! — тарелка звякнула о столешницу. — Не говори так о маме!
Наталья лежала без сна, прислушиваясь к размеренному дыханию мужа. В памяти всплывали картины прошлого...
Вот она, десятилетняя девочка, стоит у окна, ждет маму с работы. На столе остывает приготовленный ужин — нехитрый салат из того, что нашлось в холодильнике.
— Доченька, — мама переступает порог, прижимает к груди. — Крошка моя, заботливая...
Вера Михайловна садится за стол, пробует салат: — Молодец, настоящая хозяюшка растет! Никому тебя не отдам, будешь всегда со мной...
Спустя пять лет. Первая школьная дискотека.
— Мам, можно пойду? Весь класс идет!
— Какие танцы? — мама качает головой. — Уроки сделала? А мне помочь? Совсем мать забросила...
Институт. Приемная комиссия.
— Экономический? — мама морщится. — Нет, дочка, поступаем на бухгалтерский. Надежная профессия, всегда при деньгах будешь. К тому же рядом с домом...
Первая влюбленность. Сергей — высокий, темноволосый, с гитарой через плечо.
— Музыкант? — мама всплескивает руками. — Забудь! Нищета, безответственность! Мать больная, а она о романах думает...
— Какая больная? — удивляется Наталья. — На работу ходишь, по магазинам...
— Давление, — мама прикладывает руку к сердцу. — Голова кружится. Брось его, доченька, кто о тебе позаботится, кроме матери?
Сергей пишет письма, звонит. Мама перехватывает конверты, не подпускает к телефону.
— Доченька, — воркует она вечерами, — мы же вдвоем справимся? Зачем нам чужие?
Первая работа.
— В другой район? — мама качает головой. — Далеко, неудобно. Устрою к себе в бухгалтерию...
Андрей. Первый, кто по-настоящему боролся за нее.
— Наташенька, — мама заламывает руки, — одумайся! Грубый, неотесанный...
— Самостоятельный, — возражает Наталья. — Своя фирма, квартира...
— Квартира? — мамины глаза загораются. — А район приличный?
Свадьба. Переезд.
— Бросаешь! — мама рыдает, собирая вещи дочери. — Променяла на чужого человека!
— Мам, — Наталья обнимает мать, — рядом же, двадцать минут на машине...
— Не звонишь, не навещаешь! — каждый телефонный разговор начинается с упреков.
— Мам, три раза в неделю приезжаю...
— Занята, знаю! Муж дороже матери...
Месяц назад. Разговор о ребенке.
— Андрей, — Наталья смотрит на тест с двумя полосками, — кажется, получилось...
Звонок в дверь.
— Доченька! — мама влетает в квартиру. — Соседка видела, как из аптеки шла... Неужели заболела?
Тест летит в мусорное ведро. Через неделю — выкидыш.
— Нервничать нельзя было, — качает головой врач.
Наталья повернулась на бок, смахнула слезу. Память услужливо подбрасывала новые картины, но она уже не хотела смотреть...
— Нам нужно поговорить, — Наталья присела на краешек дивана, где дремала свекровь.
Нина Петровна приподнялась, поправила очки: — Случилось что-нибудь?
— Мама решила продать квартиру, переехать к нам...
— Ах, вот оно что, — свекровь помолчала. — А ты против?
— Не знаю, — Наталья опустила голову. — Сложно... Она одна... Но Андрей...
— Андрей правильно беспокоится, — Нина Петровна накрыла ладонью руку невестки. — Послушай историю...
Свекровь поправила подушку, устраиваясь поудобнее.
— Когда-то моя мама решила так же — продать квартиру, переехать. Говорила — заботиться надо, помогать по хозяйству. Мы согласились...
Она вздохнула: — Через полгода превратились в чужих людей. Мама контролировала каждый шаг, критиковала, вмешивалась. Муж начал задерживаться на работе. Дети притихли, боялись лишний раз пошуметь...
— И что потом? — Наталья подалась вперед.
— Развелись, — просто ответила свекровь. — Квартиру разменяли, каждый пошел своей дорогой. Мама осталась одна, дети выросли без отца...
— Но моя мама не такая! — возразила Наталья. — Она любит меня...
— Любит, — кивнула Нина Петровна. — По-своему. Но задумайся — почему именно сейчас решила переехать?
— Андрей считает, из-за ребенка...
— Умный мальчик, — улыбнулась свекровь. — Материнская любовь прекрасна, пока не превращается в цепи. Пора научиться различать любовь и манипуляцию.
— Как? — прошептала Наталья.
— Начни с малого, — Нина Петровна сжала руку невестки. — Скажи «нет».
— Она не простит...
— Простит, — свекровь покачала головой. — Если действительно любит — простит и примет. А если нет...
Наталья молчала, обдумывая услышанное. За окном стемнело, зажглись фонари.
— Знаешь, — наконец произнесла она, — наверное, квартиру маме продавать не стоит. Район хороший, соседи... А одиночество — не приговор.
— Не приговор, — согласилась свекровь. — Может, стоит помочь маме наполнить жизнь чем-то новым? Курсы, путешествия, общение...
— Николай Иванович до сих пор один, — задумчиво протянула Наталья. — На пенсии, времени свободного много...
— Вот видишь, — Нина Петровна ласково погладила невестку по руке. — Решение рядом, стоит только посмотреть под другим углом.
— Риэлтор приходил, — с порога объявила Вера Михайловна. — Квартиру высоко оценил.
Наталья глубоко вдохнула, мысленно досчитала до пяти: — Присядь, мама. Нам нужно поговорить.
— О чем? — мать опустилась на стул. — Сроки обсудим? Комнату приготовишь?
— Нет, мама, — Наталья расправила плечи. — Не переезжай к нам.
Повисла звенящая тишина.
— Что значит — не переезжай? — голос матери задрожал. — Прогоняешь?
— Не прогоняю, — Наталья старалась говорить спокойно. — Просто считаю, что продавать квартиру не нужно.
— Значит, решила? — мать поджала губы. — Сама все решила? А мать и спрашивать не надо?
— Мама...
— Молчи! — Вера Михайловна вскочила. — Думаешь, не понимаю? Мешать боишься! Стесняешься! Квартира приглянулась?
— Перестань, — Наталья тоже поднялась. — Ты прекрасно знаешь — квартира не нужна. Но переезд — ошибка.
— Ошибка? — мать всплеснула руками. — Забота о матери — ошибка?
— Забота — не значит жить вместе, — твердо произнесла Наталья. — Давай подумаем, как иначе...
— Иначе? — перебила мать. — Решила от матери избавиться? Николая Ивановича мне сосватать? В кружок рукоделия отправить?
Наталья вздрогнула: — Откуда...
— Думаешь, не знаю, как со свекровью шепчетесь? — мать сузила глаза. — Планы строите?
— Нина Петровна просто...
— Просто настраивает против матери! — Вера Михайловна повысила голос. — А ты уши развесила! Совсем чужим людям доверяешь!
— Прекрати! — Наталья стукнула ладонью по столу. — Никто никого не настраивает! Просто попробуй взглянуть...
— На что? — мать скривила губы. — Как дочь родную мать предает? Как чужую семью выбирает?
— Не чужую, — покачала головой Наталья. — Мою семью. Мой выбор.
— Выбор? — Вера Михайловна горько рассмеялась. — А кто тебе выбор давал? Кто растил? Кто ночей не спал?
— Мама, — Наталья смотрела прямо в глаза матери, — именно поэтому. Ты вырастила меня, дала образование, научила стоять на ногах. Позволь теперь жить своей жизнью.
Три месяца пролетели незаметно. Наталья поднималась по знакомой лестнице, держа в руках пакет с продуктами. На площадке второго этажа раздавались голоса.
— Вера Михайловна, разрешите пригласить на выставку?
Наталья улыбнулась, узнав басовитый голос Николая Ивановича.
— В художественную галерею? — голос матери звучал заинтересованно. — Никогда там не была...
— Прекрасная экспозиция, — донеслось из-за двери. — После можно в кафе зайти, обсудить впечатления...
Наталья тихонько поднялась этажом выше, давая возможность матери закончить разговор. Через несколько минут входная дверь внизу хлопнула — Николай Иванович ушел.
— Доченька! — Вера Михайловна встретила дочь радостной улыбкой. — Проходи скорее!
В квартире пахло свежей выпечкой.
— Пироги? — удивилась Наталья. — Ты же не пекла сто лет...
— Николай Иванович любит к чаю, — мать смущенно поправила прическу. — Да и девочкам из кружка нравится...
Наталья присела к столу, наблюдая, как мать суетится с чашками.
— На пенсию собираюсь, — как бы между прочим сообщила Вера Михайловна. — Николай Иванович путевки присмотрел, в санаторий...
— Замечательно, мам.
— И квартиру ремонтировать надо, — мать разлила чай. — Обои поблекли, сантехника старая...
— Поможем с ремонтом, — кивнула Наталья. — Андрей бригаду хорошую знает.
Повисла пауза. Вера Михайловна помешивала ложечкой чай, явно собираясь что-то сказать.
— Прости меня, доченька, — наконец произнесла она. — За квартиру, за упреки... За все прости.
Наталья накрыла ладонью руку матери: — Мам, и ты меня прости. За резкость, за...
— Полно, — Вера Михайловна махнула рукой. — Права была Нина Петровна — любовь не душит, любовь дает крылья. Не сразу поняла...
Она помолчала, разглядывая пар, поднимающийся от чашки: — А насчет внуков... Буду приезжать, помогать. Если позовете, конечно.
— Позовем, — улыбнулась Наталья. — Обязательно позовем.
За окном порхал первый снег. В воздухе витал аромат яблочной выпечки. На столе дымились две чашки чая — как в детстве, только по-новому, по-другому.
Вечером, вернувшись домой, Наталья достала спрятанную коробочку с тестом. Две полоски проявились почти сразу.
«Мам, — набрала она сообщение, — готовься стать бабушкой».