Ольга медленно опустила телефон. За окном февральский ветер гонял позёмку, а в квартире, несмотря на включенное отопление, вдруг стало холодно и неуютно.
Восьмилетняя Настя, её племянница, мирно спала в соседней комнате. После гибели сестры в автокатастрофе три месяца назад Ольга, не раздумывая, забрала девочку к себе. По-другому и быть не могло! Катя всегда говорила: «Если со мной что-то случится, только ты сможешь её понять». Они были больше, чем сестры. Они были лучшими подругами, несмотря на пять лет разницы. Были родными душами.
Паша, муж Ольги, поначалу поддержал решение приютить племянницу. «Конечно, забирай, — сказал он тогда. — Прорвемся». Но постепенно начались упреки: квартира маленькая, денег не хватает, личного пространства нет...
— Тётя Оля? — сонный голос Насти прервал тяжелые мысли. — А почему ты не спишь?
— Все хорошо, солнышко. Иди к себе, — Ольга попыталась улыбнуться.
— Дядя Паша опять задерживается? — девочка по-взрослому нахмурилась. — Он в последнее время часто допоздна работает.
«Если бы работал», — горько подумала Ольга. Муж все чаще ночевал у матери, объясняя это ранними совещаниями. А сегодня и вовсе поставил ультиматум...
Утро выдалось промозглым. Ольга механически помешивала овсянку, пока Настя собиралась в школу. В голове крутились воспоминания: вот они с Катей готовят такой же завтрак маленькой Насте, смеются, строят планы... Кто мог подумать, что всё оборвется так внезапно?
— Тёть Оль, а можно сегодня без шарфа? — девочка появилась на кухне с расчёской в руках. — У нас физра первым уроком.
— Нет, милая. На улице минус пятнадцать. Давай я тебе косички заплету?
Настя послушно устроилась на табуретке. Ольга принялась расчёсывать густые каштановые волосы — точь-в-точь как у сестры. В памяти всплыл их последний разговор: «Оля, я так устала быть одна... Может, попробовать начать всё сначала?» Катя недавно познакомилась с хорошим человеком, строила планы... А через неделю — авария.
Телефон завибрировал — сообщение от свекрови: «Приезжай сегодня, нужно поговорить». Ольга поморщилась. Галина Петровна никогда не скрывала своего отношения к невестке, хотя поначалу пыталась. «Разведённая, на пять лет старше Пашеньки... Но если он счастлив...» — говорила она знакомым с плохо скрываемым неодобрением. Теперь же появление Насти дало ей новый повод для недовольства.
— Тёть Оль, а почему дядя Паша больше не завтракает с нами? — внезапно спросила Настя.
— У него много работы, солнышко. Ешь кашу, опоздаем.
После школы Ольга повезла племянницу в художественный кружок. Настя увлечённо рисовала — этот талант она унаследовала от мамы. Катя тоже прекрасно рисовала, даже училась в художественном училище, пока не забеременела. «Ничего, — говорила она тогда, — Настька подрастёт — наверстаю».
Сидя в коридоре, Ольга листала старые фотографии в телефоне. Вот они с Пашей три года назад — счастливые, влюбленные. Тогда он говорил: «Какая разница — возраст, прошлые браки... Главное, что мы вместе». Что изменилось?
Телефон зазвонил — Паша.
— Ты была у мамы?
— Нет ещё. У Насти занятия.
— Оля, нам нужно решить этот вопрос. Я не могу больше...
— Что именно ты не можешь? — голос предательски дрогнул. — Жить как нормальная семья?
— Какая семья, Оль? Мы втроём в однушке! Я даже выспаться не могу перед работой!
— А год назад тебя всё устраивало, — тихо сказала Ольга. — Что изменилось, Паш?
В трубке повисла тяжёлая пауза.
— Я не подписывался воспитывать чужого ребёнка.
— Настя — дочь моей сестры! Куда она денется? В детдом?
— При чём тут детдом? У тебя есть родители...
Ольга прикрыла глаза. Родители... Двухкомнатная хрущёвка на окраине, мама с больным сердцем, отец-пенсионер. Они и так помогают, чем могут. «Доченька, может, правда, к нам Настюшку определим?» — предлагала мама после похорон Кати. Но Ольга видела, как тяжело даётся ей каждое движение, как отец украдкой принимает таблетки от давления...
— Тёть Оль, смотри, что я нарисовала! — Настя подбежала с ещё влажным рисунком. На листе красовался их дом, три фигурки держались за руки. — Это мы!
В группе продлённого дня к Насте сначала относились настороженно. «У неё мама умерла», — шептались дети. Но постепенно естественность и открытость девочки расположили к ней одноклассников. «Она удивительно легко находит общий язык с детьми, — говорила учительница. — Прямо как вы, Ольга Сергеевна».
Вечером, уложив племянницу, Ольга открыла ноутбук. Зарплаты воспитателя детского сада едва хватало на необходимое. На экране всплыло фото-напоминание: год назад они с Катей в парке. Сестра тогда впервые заговорила о новом знакомом: «Представляешь, Оль, он тоже художник. Говорит, у Насти большой талант...»
Телефон зазвонил. Галина Петровна.
— Оленька, ты должна меня понять, — голос свекрови звучал непривычно мягко. — Я же вижу, как мучается Паша. Он не готов к такой ответственности.
— А я, по-вашему, была готова? — впервые за всё время Ольга позволила себе резкость. — Когда сестра погибла, я тоже могла сказать — не готова, это не моя проблема...
— Но ты же понимаешь — мужчины иначе устроены. Им нужен покой, уют...
«Именно об этом думала Катя, когда одна растила дочь», — хотела сказать Ольга, но промолчала.
— У твоих родителей больше возможностей... — продолжала свекровь.
— Возможностей? — Ольга горько усмехнулась. — Каких, Галина Петровна? Папе шестьдесят пять, у мамы гипертония. Им самим помогать надо!
— Зато у них своя квартира. А вы... — свекровь многозначительно замолчала.
«А мы живём в квартире, которую ваш сын купил в ипотеку до брака», — мысленно закончила Ольга. Этот аргумент Галина Петровна использовала постоянно, хотя именно Ольга последние два года выплачивала большую часть взносов, пока муж «развивал бизнес».
Ночью Ольга долго не могла уснуть. В соседней комнате посапывала Настя. Девочка в последнее время часто просыпалась с криками, звала маму. Только недавно кошмары начали отступать...
Утро началось с неожиданного звонка директора детского сада:
— Ольга Сергеевна, у меня для вас интересное предложение. Помните Марью Ивановну из ясельной группы? Она уходит на пенсию. Хотите занять её место? Зарплата будет повыше.
Это был луч надежды. Пусть небольшой, но шанс.
Вечером она составила чёткий план. Новая работа, может быть, подработка... Тяжело, но выполнимо. Главное — удержать Настю на плаву. Катя всегда говорила: «Ты сильная, Олька. Сильнее меня».
— Тётя Оля, а правда, что мы переезжаем? — Настя подняла на неё встревоженные глаза.
Ольга замерла с недомытой тарелкой в руках:
— Кто тебе сказал?
— Я слышала, как ты вчера плакала. И про квартиру что-то говорила...
Сердце сжалось. Вот оно — самое сложное. Объяснить ребёнку, который только-только пережил потерю мамы, что придётся снова всё менять.
— Солнышко, иди сюда, — Ольга вытерла руки и обняла племянницу. — Знаешь, твоя мама всегда говорила, что главное — быть честной. Особенно с близкими. Да, возможно, нам придётся переехать. Но мы будем вместе, слышишь? Всегда вместе.
— А дядя Паша? — в глазах девочки блеснули слёзы. — Он нас больше не любит?
Ответить Ольга не успела — в дверь позвонили. На пороге стоял муж, непривычно серьёзный:
— Можно войти?
Настя молча убежала в свою комнату. Паша прошёл на кухню, сел за стол. Он выглядел осунувшимся, под глазами залегли тени.
— Я всё обдумал, Оль. И... поговорил с отцом.
Это было неожиданно. Отец Паши давно развёлся с Галиной Петровной, жил в другом городе. Они редко общались.
— И что он сказал?
— Знаешь, что я понял? — Паша нервно барабанил пальцами по столу. — Я превращаюсь в свою мать. Та же манера убегать от проблем, прятаться за отговорками...
Он встал, прошёлся по кухне:
— Помнишь, как мы познакомились? На выставке Катиных работ. Она тогда сказала: «Паш, моя сестра — самый надёжный человек в мире. Только не сломай её».
Ольга почувствовала, как к горлу подступает ком. Тот вечер она помнила до мелочей. Катя светилась от счастья — её первая персональная выставка. Настя, совсем ещё кроха, носилась между мольбертами...
— А я ведь почти сломал, да? — тихо спросил Паша.
За стеной что-то грохнуло. Они бросились в комнату. Настя стояла у открытого шкафа, а на полу валялись разбитая фоторамка и осколки стекла.
— Я нечаянно, — всхлипнула девочка. — Хотела достать мамину фотографию...
Паша молча начал собирать осколки. Поднял фотографию — та самая выставка. Катя в центре, счастливая, рядом маленькая Настя с альбомом для рисования, они с Ольгой держатся за руки...
— Знаешь, — медленно произнёс он, разглядывая снимок, — а ведь ты очень похожа на маму. Особенно когда рисуешь. Она так же закусывала губу от усердия.
Настя шмыгнула носом:
— Мама говорила, что я когда-нибудь стану известной художницей. Как она...
— Обязательно станешь, — Паша вдруг решительно выпрямился. — А для этого тебе нужна нормальная комната. С мольбертом, столом для рисования...
Ольга удивлённо посмотрела на мужа. Тот продолжал:
— Я звонил риелтору. Помнишь трёшку в соседнем доме? Она всё ещё продаётся.
— Паш, мы же обсуждали — она нам не по карману...
— Теперь по карману. — Он достал из кармана смятый конверт. — Помнишь проект, над которым я работал последние месяцы? Контракт подписан. С повышением и премией.
— И ты молчал?
— Не был уверен, что получится. А ещё... — он замялся. — Было стыдно. Я ведь правда сбежал. К маме, как маленький. Отец прав — пора взрослеть.
Вечером, когда Настя уже спала, они долго разговаривали на кухне. Впервые за последние месяцы — откровенно, начистоту.
— Знаешь, что самое паршивое? — Паша крутил в руках чашку. — Я ведь любил проводить с ней время. Помогал с уроками, в парк ходили... А потом испугался. Ответственности, привязанности... Того, что однажды она станет роднее, чем...
— Чем собственные дети? — тихо закончила Ольга.
— Да. Глупо, да?
— Не глупо. Я тоже боюсь. Каждый день боюсь не справиться, разочаровать, сделать что-то не так...
— Но ты не сбежала.
— Потому что знаю — Катя на моём месте поступила бы так же.
На следующий день Паша впервые за долгое время вернулся домой рано. С пакетами продуктов и альбомом для рисования.
— Это что? — удивилась Настя.
— Поможешь мне? — он разложил на столе листы. — Нужно спроектировать твою новую комнату. Где поставим стол? А мольберт?
Девочка недоверчиво переводила взгляд с дяди на тётю:
— Правда можно?
— Конечно! — Паша достал карандаши. — И знаешь что? Давай сделаем одну стену грифельной, чтобы можно было рисовать прямо на ней.
Весь вечер они провели за планированием. Настя увлеченно рисовала эскизы, Паша что-то высчитывал на калькуляторе, Ольга улыбалась, глядя на них.
Звонок Галины Петровны раздался, когда они уже заканчивали.
— Мама, — твёрдо сказал Паша, взяв трубку. — Мы всё решили. Да, с ипотекой. Нет, это не обсуждается. Хочешь помочь — приходи в воскресенье, будем выбирать обои для детской.
*****
Прошло полгода.
Ольга стояла у окна новой квартиры, разглядывая весенний двор. На детской площадке Настя с подружками играла в классики. Паша внизу возился с машиной — весь в масле, но довольный.
Переезд дался нелегко. Первые месяцы работали на износ — она в две смены в саду, он допоздна в офисе. Но постепенно всё наладилось. Даже Галина Петровна смирилась, особенно когда увидела, как преобразилась девочка в новой обстановке.
Настя действительно расцвела — пошла в художественную школу, записалась в театральный кружок. А главное — перестала бояться строить планы на будущее. «Знаешь, тётя Оля, — сказала она недавно, — мама бы порадовалась, правда?»
На стене в гостиной теперь висела та самая фотография с выставки — в новой рамке. А рядом — первая картина Насти, написанная на новом мольберте: их дом, три фигурки взявшиеся за руки, и... маленькая четвёртая.
— Это братик, — объяснила девочка. — Или сестричка. Я пока не решила.
Ольга машинально положила руку на живот. Она ещё никому не говорила о своей догадке. Нужно сначала сходить к врачу...
Телефон тренькнул сообщением. Паша: «Спустись на минутку»
Внизу муж, вытирая руки ветошью, внимательно посмотрел на жену:
— Ты к врачу записалась?
— Откуда ты...?
— Догадался, — он улыбнулся. — Когда начала отказываться от кофе по утрам. Я же помню — Катя также себя выдала, когда ждала Настю.
Ольга прижалась к мужу, не заботясь о масляных пятнах на кофте:
— Поможешь рассказать ей?
— Вместе расскажем. Мы же семья.
Наверху звонко рассмеялась Настя. Ольга подумала — как странно устроена жизнь. Иногда нужно пройти через боль потери, через предательство близких, через страх остаться одной... чтобы в итоге обрести настоящее счастье.
А вы как думаете — можно ли построить крепкую семью, пройдя через испытания? Или легче сразу сдаться, когда становится трудно?