Тусовка у нас получилась знатная. Мы все быстро сдружились и старались всё свободное время проводить друг с другом, двери нашей репетиционной всегда были широко распахнуты для своих. Вместе с тем, тусовка оказалась чем-то типа закрытого клуба, попасть извне кому-то чужому в неё было делом невозможным. Мы могли улыбаться, общаться, но держали всех на расстоянии вытянутой руки. В этом не было ни капли самодовольства или чванливости, или зазнайства, нет, я думаю, мы просто боялись нарушить то равновесие, которое само собой получилось в нашем коллективе. Разумеется, у каждого из нас оставались какие-то друзья «за бортом», с кем мы продолжали общаться, но лично у меня все мои друзья теперь были «из круга».
Приближался светлый весенний праздник 1 мая и мы решили, что это дело нужно как-то встретить-отметить. Придумали, что самым лучшим будет поехать к Аркадию на дачу. У него был небольшой домик в садоводстве недалеко от границы города, который он любезно решил предоставить под наше общее мероприятие, в замен на поставленное его матушкой условие – выкопать яму под отхожее место и водрузить сверху уже имеющийся скворешник. Ну, не самое плохое условие! В то время собрать всех в единую кучу было делом непростым – интернетов не было, соцсетей не было, даже сотовых не было. Да что сотовых, обычные проводные-то далеко не у всех были. Вот у меня, к примеру, в то время телефона в квартире не было и чтобы позвонить, я шёл к Курту или Аркадию или звонил из автомата, что висел на Аркашином доме. Взяв на вооружение из фильма «Игла» с Цоем технику звонка монеткой на ниточке, я мог обзванивать почти всех наших.
Телефона не было только у меня, Тимура и Янки, но рядом с ней жила Альфа и могла протрубить ей общий сбор. Я обзвонил всех, кого только можно было, назначили сбор и самое большое волнение было за Альфу, отпустят её или нет, она была «домашней» девочкой, школьницей, а тут вдруг какая-то тусовка, да ещё и с ночёвкой! Я не знаю, каких трудов стоило ей уговорить родителей, накануне выпускных экзаменов, но мы собрались и поехали. Из всей тусовки не смог поехать лишь Тимур. У него была практика на каком-то речном судне.
Мы прибыли на дачу, в рюкзаках и сумках парней булькали бутылки с вином, у Аркадия кастрюлька с уже замаринованным мясом. Он считался у нас главным специалистом по шашлыкам и приготовление мяса доверено было ему. Пока он колдовал с шампурами, мы поплевали на ладони, вооружились лопатами и приступили. Парни, конечно. А девчонки принялись намывать всю посуду в доме, ибо мышей никто не отменял, дом простоял всю зиму и мы приехали чуть ли не первый раз в сезоне. Нет, ну мы-то все точно первый раз, кроме меня, я уже бывал тут и помогал Аркадию со строительством домика. Он был небольшой, бревенчатый, только что отстроенный. Ещё даже перегородок никаких внутри не было, а тут приехали, глядь, а уже кухонька отгорожена.
Яму рыли быстро и ожесточённо, всем было глубоко плевать на яму, в которую всем было потом насрать — тратить на неё время, больше чем оно того заслуживало никто не собирался. Потому что нас ждали гитары, винишко и шашлычок. Вино мы тогда пили исключительно подогревая в духовке. Этот способ употребления я почерпнул в своей настольной книге, под названием «Кино» с самого начала» под авторством небезызвестного Рыбы. Цой и сотоварищи всегда грели вино прямо в бутылках в духовке, а потом пили. Думали, что так лучше торкает, видимо, но раз там так написано, то и нам сам бог велел. Правда, винцо мы наливали в кастрюльку, подогревали, а потом небольшим половником разливали по стаканам, как компот, ягодок только не хватало. Под вечер, под вино и шашлычок полились песни. Гитара ходила по рукам, играли кто что вспомнит.
Ближе к ночи, когда всех уже начало подкашивать, кого от разогретого вина, кого просто от усталости, решили как-то укладываться спать. Пощупали покрывала и матрасы в доме, а они слегка влажные. Подумали и решили спать прямо на улице, возле костра, возле которого и просидели весь вечер. Аркадий и Курт ушли в дом, все остальные как-то устроились, накидали дров в огонь и общей кучей, вповалку заснули.
Утро задалось. Похмелья тогда ещё ни у кого не было. Я продрал глаза и увидел удивленные лица проходящих мимо садоводов. Наше стойбище было хорошо видно с дороги, потому как даже забора ещё не было. Дом, сортир и посреди грядок потухший костер и разбросанные вокруг и около тела. Памятником возвышался, правда, не очень высоко, одинокий стул, вынесенный из дома и поставленный прямо на грядку. Чьё-то грузное тело когда-то вдавило все 4 ножки в пробудившуюся ото сна почву так, что стул наполовину ушёл в землю. С трудом я вытянул его из земли, проснулись все остальные. Скрипнула дверь сортира и оттуда вышел помятый Серёга. Я подумал было, не ночевал ли он там, но он опередил меня, сказав, что встречал там рассвет, тоскливо глядя сквозь щели на пробуждающееся утро и пробуждавшихся друзей. Он умудрился чем-то травануться (видимо, печеньки не пошли) и с неким незавидным постоянством посещал новый объект недвижимости.
Так как все проснулись, решено было прибраться, занести покрывала-одеяла в дом. Хозяин дома не подавал признаков осмысленной жизни. Он возлежал в кровати как Ленин в мавзолее, вызывая нездоровую зависть тех, кто спал на улице. На соседней кровати зашевелились и нашему взору предстал Курт. Зашли девчонки с одеялами в руках, я сделал всем «тс-с-с-с» и заботливо начал накрывать Аркадия одеялами, слой за слоем, с головой. Когда последнее покрывало было уложено, все встали в ожидании, слышались тихие еле сдерживаемые смешки. Через минуту Аркадий резко сел в кровати, скинув в ноги весь одеяльный бутерброд.
— Что?
Раздались взрывы гомерического хохота.
Выпитое вчера пробудило адский аппетит, но кроме макарон не было ничего. Девчонки принялись кашеварить, но тут в дверном проеме появилась чья-то тень.
— Уберите брёвна с дороги! – и исчезла.
Мы вышли на улицу, там стояли какие-то мужик с бабой. Показав нам на бревна, оставшиеся с постройки дома, они потребовали их убрать, так как они лежат на дороге. На самом деле там лежало всего одно бревно, как раз по границе территории и никому, кроме них не мешало.
— Это соседи напротив, — вполголоса пояснил Аркадий: Давайте уберем это бревно, а то она матери потом заложит нас.
Мы перекинули бревно через остальные.
— Зачем вам вообще эти брёвна, они же уже трухлявые? – не унималась тетка.
— А мы пчел разводим, диких. – Съязвил Серега. — Мёд, небось, любите? Ещё к нам за медком ходить будете!
На такое тётке ответить было нечем, но тут отодвинулась занавеска и в окно высунулась Альфа, полюбопытствовать, в чём сыр-бор.
— Так у вас ещё и девушки! Как не стыдно, девочки… — завелась было тётка, но Серёга рявкнул: — А вы наших девушек не трогайте!
Злобно издав «пыххх» тётка удалилась за свой забор, прихватив всю дорогу молчащего мужичка. Макароны были готовы, но есть их было совершенно невозможно, все склеились и аппетита на них неожиданно хватило только у болезного Серёги. Поэтому ограничились лишь чаем, заедая его остатками вчерашнего банкета.
В общем и целом все посчитали поездку успешной и решили, что такие мероприятия нужно проводить почаще, а чтобы закрепить успех, решили поехать куда-нибудь на 9-е мая. Правда, некоторые начали покашливать после ночёвки почти на голой земле, но энтузиазма было хоть отбавляй и на такие мелочи внимания никто не обращал.
Буквально за пару дней до дня икс Лена предложила поехать к ним в деревню, где у них была дача. Правда, там будут родители и брат, но зато там красиво, леса, горы, природа и довольно большой дом. Начали всех обзванивать, но в последний момент соскочили Ёрри и Курт, для первого начался садовый сезон, второго просто не отпустили, Аркадий сказал что поедет, девчонки тоже, а до Бори не смогли дозвониться. Серёга и Тимур тоже обломались по разным причинам. Как-то маловато нас, но не отменять же запланированное мероприятие! Девчонки сказали, что заскочат к Борьке с утра, если получится, то прихватят с собой.
Наутро я забежал к Аркадию и уже дуэтом мы двинулись на Спортивную, где нас должны были ждать Янка и Альфа. Мы сидели и ждали их уже минут 10, как из подъехавшего троллейбуса нам замахали девчонки:
— Запрыгивайте, едем дальше!
Мы загрузились в рогатого и с радостью обнаружили там Борьку в обнимку с гитарой в тряпичном чехле.
— Сплю я и никого не трогаю! И тут меня бабушка будит и говорит, к тебе девушки пришли какие-то! – Боря, похоже, до сих пор был под впечатлением от утра. – Думаю, вот сон-то какой… хороший, а мне «да вставай уже!». Смотрю, и правда. А они мне говорят, мы сегодня в деревню едем, поедешь? Вот, вскочил и я тут. По-моему, даже умыться не успел. Наверное.
— Здорово, что смог! – мы были искренне рады его видеть. Доехали за разговором до Черниковки (такой район в Уфе, тем кто не в курсе), а там нас Лена встречает, вся в фенечках, волосы на ветру развеваются. Электричка вот-вот приедет, надо на станцию быстрее. Прибежали, ждём, а там народу! И хоть мы были молодые да наглые, но видимо одно из моих утверждений было ложным, ибо влезть в железное нутро железного червяка нам так и не удалось. Бойкие бабули, дедули и прочие садоводы взяли борт на абордаж, не оставив нам ни малейшего шанса проникнуть внутрь! Поезд противно гуднул и оставил нас в компании таких же лохов как и мы. Было принято коллегиальное решение ехать на вокзал и выдвигаться оттуда, что мы и проделали.
В электричке мы заняли 6 мест друг напротив друга, девчонки на одну скамейку, мы на вторую, на пол побросали сумки-рюкзаки и принялись развлекаться. Как оказалось, ехать было примерно 2 часа (ничего себе дачка!) и мы коротали время как могли, и сканворды решали и газетку новую читали. Как раз в городе только-только появилась новая неформальная рокерская газета с нетривиальным названием «Время колокольчиков». Надо сказать, что в Уфе в то время как раз начало возрождаться рок-движение и в этой газетке можно было почитать новости из рок-жизни города и окрестностей.
Девчонки сидели, о чём-то шептались и хохотали. Мы прислушались. Выяснилось, что Лена каламбурила по поводу названия деревни, куда мы ехали.
- Если к этому слову впереди поставить слово "лес", то получится неприличное слово.
Янка, естественно, стала перебирать все варианты, присобачивая впереди слово "лес". Лена смеялась и качала головой.
- Деревня называется Биянка. - Наконец сдалась она.
- И что тут такого? - Удивился Шопен.
- Лес. Биянка... А!!! Лесбиянка! - Заорал он на полвагона. Альфа густо покраснела. Полвагона посмотрело на нас.
К тому времени в вагоне было битком, как в автобусе в час-пик. Боре надоело ехать просто так и он расчехлил гитару, взял пару аккордов и запел что-то из «ЧайФов». Народ заволновался, кто-то нахмурился, а кто-то наоборот, заулыбался. Борька допел и передал гитару мне.
— Давай, спой чего-нибудь!
В моей памяти ещё свежо было воспоминание о провальном концерте, в голове быстро пронеслись аккорды, тексты и я решил сыграть что-нибудь попроще, разогреться. Для этой цели как нельзя лучше подходила цоевская «Электричка» — два аккорда, ми минор да до мажор по кругу, а тут ещё и как нельзя в тему – в электричке ж и едем! Я прислушался к стуку колёс, поймал темп и под их стук начал.
«Я вчера слишком поздно лёг, сегодня рано встал
Я вчера слишком поздно лёг, я почти не спал
Мне наверно с утра нужно было пойти к врачу
Но теперь электричка везет меня туда
Куда я не хочу…»
Песня монотонная, шаманская, под стук колёс. Я посмотрел в конец вагона и увидел какую-то тетку, которая сидела к нам спиной и время от времени оборачивалась со злым лицом, в выражении которого без труда читалось: «Хулиганьё!» Это подзадорило меня и я затянул дальше.
«В тамбуре холодно и в то же время как-то тепло
В тамбуре накурено и в то же время как-то свежо»
Справа от нас стояли какие-то девчонки и я заметил по шевелению губ, что одна из них явно знает текст. Киноманы! После такого я уже запел во весь вагон.
«Почему я молчу, почему не кричу, молчу
Электричка везет меня туда, куда я не хочу!»
Наши подпевали и финал песни получился очень даже хорошо! Я полностью оправдал себя в собственных глазах после того провала.
Но, долго ли скоро ли, как мы доехали до нашей станции. Лена сказала, что надо будет бежать на автобус, ибо до её деревни ещё далековато. Выпрыгнули на перрон и рванули к автобусу. Лена вдруг остановилась, ей показалось, что её зовут. Так и оказалось, это приехали её брат и отец за нами. Но нас-то шестеро! Они не думали, что нас будет такое количество и какое-то время все были в замешательстве. Но отец сказал, что как-нибудь поместимся и мы стали набиваться в видавший виды «Москвич-2140». Кто-то сел к кому-то на колени, запихнули гитару, барахло и поехали. «Космич» уверенно вёз нас по проселочным дорогам. Мы проехали одну деревню, вторую и на очередном повороте у нас пробило колесо.
Всё бы ничего, но инструменты остались в деревне, Ленкин брат, Антон, забыл их сунуть обратно в багажник. Отец высказал ему, всё что думает и отправил бегом в деревню. Мы постояли было, в попытках помочь, но потыкавшись без инструментов решили не стоять на месте, а пойти, прихватив с собой гитарку. Шли по дороге и распевали во всё горло всё, что вспомним, распугивая лесных жителей за километр вокруг.
Через какое-то время «Москвич» нас нагнал. Как отцу удалось открутить и поменять колесо я не знаю, может, медведь подсобил, коих в этих глухих лесах множество. А природа и вправду была та ещё: Челябинская область, ещё немного и начнутся Уральские горы. Леса как тайга, подъемы, спуски, горные речки. И глушь… По пути мы встретили Антона, который ехал навстречу на мотоплуге с прицепом и вёз ненужный уже инструмент.
Дом оказался на самом краю деревни, у подножия огромного холма. Мы зашли в хату, познакомились уже как следует с родителями и братом Лены. Хоть Антон и выглядел года на 23, но оказалось, что он младше сестры на два года, усы делали его старше. Мы как-то быстро сдружились, ему тоже нравилась рок-музыка, это нас сблизило, особенно после упоминания того, что у него где-то припрятана бутылка красного. Нас покормили и затопили баньку, чтобы попариться с дорожки. Пока суть да дело, решили подняться в гору, там выпить винишка, посидеть у костра, песенки попеть. Подальше от родительского глаза. Кто-то привез с собой прирожные-трубочки с кремом и я взял одну из них. Только было я начал её кусать, как Янка подскочила и толкнула мой локоть так, что пирожное размазалось мне на пол-лица. Сделано это было явно с умыслом, так как было сказано что-то язвительное, я обиделся и когда все собрались идти в гору – отказался. И остался в доме с книжкой в руке. Я как раз тогда добыл книгу про группу «Аквариум» и зачитывался ею. Все ушли, я вышел во двор, сел на скамейку и погрузился в мир ленинградского рока.
Какими же родными мне стали эти имена – Джордж Гуницкий, Борис Борисыч, Фан, Губерман, Фагот Фаготов, Курёхин. Запомнились фотографии с подписью «Фото Вилли Усова». Вообще я заметил, что в тех вырезках из газет и журналов, что я собирал о советском роке, это имя в подписи к снимкам встречалось чаще остальных. Можно было сказать, что в общем-то благодаря этому чуваку я и узнал в лицо многих персоналий любимого мною жанра. В телевизор их не очень пускали, а если и пускали, то далеко не всех. И спасибо Артемию Троицкому, что сочинил книжку «Рок в Союзе», которую я купил в прошлом году в Ташкенте. Там было столько имен, столько групп мне неизвестных, а ещё и снабженных фото того же Вилли Усова! Именно по этой книге мы с Куртом собирали нашу фонотеку.
Вечерело. Я оторвался от книги и посмотрел на гору. Мне показалось, что кто-то спускается. Пригляделся, вроде Альфа. Решил пойти навстречу, размяться после долгого сидения с книжкой. Встретились где-то на середине горы. Сказала, что остальные тоже сейчас придут. Мы дошли до дома, через несколько минут пришли парни. Лены и Яны нет. Ну, мало ли, решили отойти в сторонку, до кустиков или ещё чего. Тут как раз и банька подоспела и мы мужским коллективом отправились попариться. Когда вышли, то узнали, что девчонок до сих пор нет, одна Альфа сидит. Родители начали проявлять беспокойство. Я спросил у наших, что как было. И рассказали мне следующее.
«Мы сидели наверху, там типа полянки, бревно лежит, кострище. Разожгли костер, сидели, выпили на шестерых бутылку вина. Болтали, потом Альфа сказала, что хочет домой и пошла вниз. Потом Янка с Ленкой, а мы остались вино допить и костер затушить»…
— Погодите, стоп! Как Янка с Ленкой следом пошли? Я видел, как Альфа спускается, пошел ей навстречу, никого больше не было. Потом вас видел, как вы спускаетесь. Куда девчонки могли деться? Пошли-ка поищем, что ли.
Мы поднялись в гору, никого не нашли. В принципе, сверху можно было спуститься двумя путями, мы разделились на 2 группы, договорились встретиться дома. Я, Альфа и Боря пошли налево, Аркадий и Антон направо. Мы ходили, кричали, звали, заглядывали за все кусты и деревья, приглядывались к траве, может следы какие увидим – все впустую. Устав, наполовину охрипнув, мы вернулись домой, может, второму отряду больше повезло. Но нет, их тоже постигла неудача. Родители начали впадать в панику. Мы оставили их одних и уселись во дворе.
— Чего делать будем? – спросил я. – Тут менты есть в деревне?
— Нет тут ментов. В соседней деревне только. – Ответил Антон. – Да и деревенька тут такая, дикая. И народ дикий.
— Может, по деревне пройдемся?
Иных вариантов не было и мы пошли по деревне, опрашивая изредка встречавшихся аборигенов. Все отвечали отрицательно, но один мужичок вселил в нас надежду – «Видел, спускались с горы». Но, опросив его как следует, мы поняли, что видел он наш спасательный отряд… Мы уже не знали, что делать, у матери вообще началась истерика, её накачали корвалолом, мы сидели во дворе и проводили совещание, что делать дальше. Уже начинало темнеть, как вдруг калитка распахнулась и мимо нас прошли Янка и Ленка. Они молча миновали нашу притихшую компанию, лишь отец крякнул, махнул рукой, что-то промычал нечленораздельно и ушел в дом, успокоить мать. Девчонки дошли до бани и уселись на скамейку. Мы подскочили к ним со словами «Где вас, б…дь, носило?», но те молча сидели с закрытыми глазами и не обращали на нас никакого внимания. Это нас сильно озадачило. Мы потормошили их, но ни к какому результату это не привело – девчонки как сидели с закрытыми глазами, так и продолжали сидеть. Причем было такое чувство, что они просто спят.
— Блин, чуваки, что вы там жрали такое? – Я уже мог предположить самое плохое. Что это за плохое я не знал, наш опыт в «веществах» был минимален. Мы алкоголь-то употребляли в гомеопатических дозах, а про всякую дрянь и слыхом не слыхивали, не то, чтобы пробовать. Правда, среди нас был новый человек, которого мы плохо знали, мало ли что. Но все в один голос сказали, что только выпили вино и всё, ничего не ели, не пили, не нюхали и не кололи. Осталось предположить, что девчонки сами чего-то имели в запасе, хотя это было самым нелепым предположением, потому что все были откровенны друг перед другом и тема наркоты не интересовала решительно никого из нашей тусовки.
Я принюхался к их дыханию – никакого «выхлопа» не почувствовал. Закатал им рукава, осмотрел вены, запястья – ничего. Пошлепал их по щекам, ноль эмоций. Становилось уже не по себе.
— Антон, у вас в доме нашатырь есть?
— Сейчас посмотрю! – он убежал, но вернулся с пустыми руками.
— А в машине в аптечке?
Порылись и там – нет. Я вспомнил про другое едкое вещество.
— А уксус у вас есть? Эссенция?
Антон прибежал с бутылочкой эссенции. Я открыл ее и по двору разнесся резкий запах уксуса. Я нюхнул из бутылочки и чуть не сдох. Поднес её к носу одной, второй… Они продолжали спокойно дышать, как ни в чём не бывало. Выяснилось, что Антон учился в медучилище, стало быть какие-то знания в медицине должны присутствовать. Мы перебрали с ним все возможные варианты и ничего придумать не смогли. Я решил посмотреть на зрачки одной из них, приподнял веко и отшатнулся в ужасе. Подозвал Антона и проделали это ещё один раз – зрачков не было вообще, на нас смотрели абсолютно белые глаза! Это было так страшно, что меня аж заколотило. На крыльцо дома вышел отец, увидел нашу компанию, развернулся и ушел в дом. Нужно было что-то делать. Если их родители увидят в таком состоянии, мать вообще с ума сойдет. Баня к тому времени остыла, мы взяли девчонок за руки-ноги и затащили внутрь, положив их рядышком прямо на пол. Мы и колотили их по щекам и пульс замеряли. Выяснили, что пульс замедлен. Кто-то в сердцах спросил их что-то и мы услышали… Янка очень тихо и очень медленно, рааассстяаагиииваааяаа слова что-то говорила! Это открытие повергло нас в шок! Тут выяснилось, что Лена тоже способна к общению, но она молчала, лишь отвечая головой, кивая или качая, но тоже ооочень мееедлееенннооо.
Кто-то метнулся в дом, принес тетрадку и две ручки. Как выяснилось, прямых ответов от них было не получить, Янка тоже отвечала лишь «да» или «нет». Нужно было грамотными вопросами получить ответ.
И мы начали.
Это напоминало какую-то игру, когда нужно было задавать такие вопросы, чтобы ответы были лишь «да» или «нет».
— Вы куда-то пошли?
— Да.
— Налево?
— Нет.
— Направо?
— Да.
Так, с этим выяснили. Нужно узнать, что случилось. Альфа и Боря записывали всё на листочки, чтобы мы потом могли мозговым штурмом быстрее добраться до сути.
— Вы куда-то шли?
— Да.
— Вы что-то выпили?
— Нет.
— Вы что-то курили?
— Нет.
— Вы употребляли какие-либо наркотики?
— Нет.
Уже хорошо. Что же произошло?
— Вы где-то сидели?
— Да.
В этот момент мне пришла в голову мысль.
— Вы кого-то встретили?
Девчонки как-то забеспокоились, начали извиваться на полу. Кажется, мы нащупали верный путь.
— Это был кто-то чужой?
— Нет.
— Вы его знаете?
— Да.
— Сосед?
— Нет.
— Он из деревни?
— Нет.
Мы ломали голову, кто бы это мог быть такой? Перебирали кучу знакомых, но никак не могли напасть на след.
— Он с вами что-то сделал?
Девчонки снова начали извиваться на полу. Это было не самое приятное зрелище, напоминало фильмы ужасов, сцены изгнания демонов. Мы уже, казалось, перебрали всех общих знакомых, потом до нас дошло, что это могла быть какая-то известная личность. Чего она потеряла в предгорье Урала было делом десятым. И тут меня как подкинуло. Догадался, кого они обе могли бы подпустить к себе. Я сорвался и убежал в дом, чтобы найти там одну вещь.
Когда я пришел обратно, то держал эту вещь за спиной. Наши все сидели на полу и продолжали играть в вопросы-ответы. Я предполагал, что это может быть какой-то дурацкий розыгрыш, может Ленка сговорилась с братом разыграть нас? Поэтому я присел рядом с ней, внимательно глядя на её закрытые глаза.
— Скажи мне, вы ЕГО видели? – и приблизил к ней то, что принёс. Реакция была неожиданной – её как подбросило, она приоткрыла глаза, по прежнему белые, выгнулась дугой и затряслась. Это уже совсем смахивало на сцену экзорцизма, мои друзья все перепугались, да и мне было страшно. Страшно, но вместе с тем очень любопытно. Страх боролся с научным интересом. Убрал руку, она успокоилась, приблизил, её снова заколотило. Я был убежден, что она не видела, что конкретно у меня такое в ладони, не могла подсмотреть. Увидел вопросительные взгляды ребят и показал им то, что было у меня в руке.
Кассета. Обычная аудиокассета. А в ней вкладыш, вырезанный из журнала "Работница", с портретом.
Это был поворот, да ещё какой. Мы не верили в духов, это был кто-то, до жути похожий на него. Чем больше мы расспрашивали их, тем больше не понимали, что происходит. Как только мы начинали спрашивать о том, что было, их начинало колотить, они начинали тянуться друг к другу. Будучи человеком скорее атеистичным, нежели агностиком или верующим, я отвергал саму мысль о потусторонних корнях этого происшествия, а ещё, хоть я и был наивным, но вроде как неглупым, то решил расставить все точки над i. Я снова вышел на улицу, отцепил от своей связки ключей ключик от почты, зажал его в кулак и зашел внутрь. Ни одна живая душа не могла знать, что же мной зажато в кулачке. (кстати, теперь, когда я слышу эту песню Мумий Тролля, то всегда вспоминаю этот момент). Я подсел к Янке, протянул к её голове кулак, да ещё и так, чтобы она никак не могла его видеть.
— Ты знаешь, что здесь?
— Да.
Я вздрогнул. Стояла гробовая тишина, все понимали, что что-то происходит.
— Что… это?..
— Ключ.
Мне стало страшно.
— Какой ключ?
— От почтового ящика.
Я разжал кулак и все увидели маленький ключик на моей ладони. Вот это я уже никак не мог объяснить. Как тщательно не был бы разыгран спектакль, но даже если был подсадной и как-то мог им подсказывать, то не в этом случае. По-моему всех в один момент обуял страх. Мы начали понимать, что столкнулись не с гипнозом, как я предполагал вначале, а с чем-то более загадочным и даже жутким.
Следующая серия вопросов-ответов дала понять, что дело тёмное, слово за словом, мы добрались почти до сути. Мы были настолько самоизолированны от окружающих, что подойти к нам мог только кто-то, кого мы хорошо знаем или любим. Нас связывал Цой. И только он мог вот так подойти, из чащи лесной и его не испугались бы. Если бы его уже 2,5 года как не было на этом свете. Мы все прекрасно знали, что он был человек светлый, значит, кто-то принял его обличье, чтобы войти в доверие. А кто умеет принимать чужие обличья и втираться в доверие?
Стало еще страшнее. Антон оглядел всех и спросил:
— Я понимаю, что не все здесь христиане, вы не будете против, если я перекрещу всех?
— Да! Да! Да!
Он осенил каждого крестом, наложил кресты на дверь, на окно, на печь с трубой, на все 4 стены, пол и потолок. У меня родилась ещё пара вопросов. Я предупредил друзей, что ответы на них могут нам не понравиться, но задать их нужно. Все напряглись, но кивнули, давай, мол.
— Он где-то недалеко?
— Да.
Как же хотелось оказаться в этот момент дома!
— Он может войти сюда?
— НЕТ.
Сказать, что мы испытали облегчение, не сказать ничего! Ситуация пугала своей необычностью, странностями, потусторонними делами. После последних вопросов-ответов было понятно, что сделать мы ничего не сможем. Нужно было дожидаться утра, ставить в известность родителей и что-то предпринимать. За окном начало светать, было уже не так страшно и мы решили выйти из бани и оглядеться. Отдернули шторку на окне, никого, и вышли на улицу. Достали сигареты, закурили. Напротив бани стоял Москвич, было прохладно, начало мая все-таки, раннее утро и мы влезли в него. Сидели, молчали, курили в открытые окна. Вдруг заорали петухи и как в дешевом фильме ужасов в банное окошко мы увидели, что Янка и Ленка одновременно сели на полу. Мы бросились внутрь бани.
Девчонки недоумённо оглядывались, не понимая, как тут оказались.
— Что происходит? – спросила Янка.
— Это мы у вас хотим спросить! Что было?
— Что у меня с носом? – Янка морщилась, потом залезла в ноздрю мизинцем и мы увидели засохшую кровь.
— У неё слизистая обожжена. – Догадался Антон.- Уксусом сожгли.
— Уксусом? – изумилась Янка. – Да что тут было?
Выяснилось, что они вообще ничего не помнят. Долгое время они считали, что мы их разыгрываем, но мы показали им стенограмму их допроса. Тут появились родители и сразу, с порога сказали нам убираться отсюда. Включая Антона и Ленку. Мы собрались и поплелись к автобусу. Пока сидели и ждали, то продолжали рассказывать девчонкам, какая у нас с ними была ночка в баньке. С трудом, но они вспомнили, что пошли за Альфой, но потом решили остаться на горе. Нашли какое-то место, сели, разожгли костер и болтали о чём-то своем, девичьем. И одновременно услышали, что играет музыка, «Кино», песня «Верь мне». А потом увидели, что к ним на поляну вышел Цой – и всё. Очнулись, сидя на полу бани.
Мы приехали в город и разошлись по домам. Господи, вот моя уютная комната, вот моё кресло! Я сел в него и ушел в себя. Все случившееся казалось каким-то безумием, сюрреализмом. Вам, прочитавшим это, наверное, не показалось страшным наше приключение, а меня временами сковывал животный ужас, я реально чувствовал шевеление волос на голове. Всё было необъяснимо, я и сейчас не могу этого всего объяснить. И чтобы пресечь всякие мысли, скажу: я не люблю канал РЕН-Тв, я не верю в инопланетян, в антинаучные теории, я материалист до мозга костей. Не верю в духов, в привидения, зомби и прочую ересь. Как говорит пословица, «татарин не пощупает – не поверит», а во мне течёт и татарская кровь тоже.
Следующие недели две-три мы встречались чуть ли не ежедневно, пережитое сильно нас сплотило. Настолько, что мы избегали не только посторонних, но даже старались отделаться от Курта, Ёрри, Серёги и Тимура, от тех, кто не прошел через это. А Антон наоборот, прижился в нашем коллективе. Лишь спустя какое-то время мы оттаяли и потихоньку всё встало на свои рельсы. Ёрри узнал первым о нашем приключении. Те листочки, на которых мы записывали ответы девчонок, я оставил в репетиционной. Ёрри нашел их и прочитал. Не совсем понял, что произошло, но понял, что что-то странное. По природной скромности он не стал лезть в чужой монастырь, но пара случайных фраз, брошенных кем-то и мы разговорились. К моему огромному сожалению, я не знаю, куда потом пропали эти бумажки, я бы с интересом их сейчас прочел. Возможно, и докопался до истины, с того момента минуло уже столько лет, поумнел, быть может.
А Ёрри да, пожалуй, его можно было бы назвать самым интеллигентным из нашей компании. Есть в нем что-то благородное, не удивлюсь, если он каких-то кровей будет. Так уж получилось, что в нашей компании собрались не очень здоровые люди. Нет, на голову-то мы все были больные, причём на всю, но вот у Ёрри был сахарный диабет и он постоянно носил с собой инсулин. Наверное, по этой причине после школы он никуда не поступил, но эрудицию свою он пестовал книгами. С ним всегда было о чём поговорить, что обсудить. Как я уже рассказывал, его отец был военным и служил где-то под Владивостоком. Ёррику надоело мотаться по стране и он остался жить у бабушки, которую называл мамой, чем нас всегда путал.
Вообще же, если рассказывать о нашей тусовке, то не было никого, кто был бы похож характером или темпераментом. Если Ёрри был интеллигентным и спокойным, то Аркадий был гораздо проще, его радовали более приземлённые вещи, он мог засмеяться во весь голос, часто улыбался и шутил, редко, но очень метко. Зато он был самым упорным среди нас, упёртым. Курт же обладал поистине компьютерной памятью, помнил наизусть десятки телефонных номеров, какие-то истории, факты. Я больше чем уверен, что напиши он эту историю, фактов было бы гораздо больше! Борька был скромным. Тихий, спокойный, но как музыкант был, пожалуй, лучше всех из нашей команды. Нет, он не был виртуозным гитаристом, мы с ним были примерно на равных на тот момент, где-то он лучше, где-то я, но он знал гораздо больше песен, больше аккордов и в компании я отходил на второй план, если он брал гитару в руки.
Так прошел май. У четверых из нашей тусовки начались школьные экзамены. Курт и Ёрри, Яна и Альфа заканчивали 11й класс, видеться с ними мы стали реже. Однако, неожиданно появился новый праздник. 12 июня в стране стало Днём России, выходным. А в Уфе ещё решили сделать и Днём Города. И на этот праздник должны были приехать "ЧайФы" и дать бесплатный концерт на главной площади города. Мы пришли на площадь, а там, по-моему, вся неформальная молодежь города собралась! Столько людей в одном месте я не видел ни разу. Мы пробрались максимально близко к сцене, по которой лазили какие-то техники, что-то настраивали, прикручивали. Наконец на сцене появился Шахрин сотоварищи. Борьке очень нравился ЧайФ, а тут его кумиры! Они начали играть какую-то из песен, а их гитарист, с очень красным лицом, был явно недоволен звуком. Он всё время подавал какие-то знаки звукооператору, подходил к колонкам, прислушивался, снова чего-то объяснял звукачу, а потом просто взял и столкнул ногой одну из колонок со сцены.
Толпа бесновалась, пускали волну, веселились. Когда ЧайФ отыграл, вышла другая команда. Стоящие впереди нас чуваки протянули нам бутылку портвейна. Все братались и это было настоящее единство рок-фанатов. На газонах вокруг площади стояли, сидели и лежали группки людей. Мы прохаживались по этой территории, удивляясь и радуясь вместе со всеми такому замечательному празднику. Вдруг со сцены послышались какие-то новые звуки. Лежавший на газоне и не подававший признаков жизни чувак в кожаной косухе вдруг встал и пошёл к сцене, продираясь через кусты:
- О, пойду на Буланову поблюю!
Да, такого разгула я не видел в Уфе ни до, ни после. Это был, пожалуй, лучший День Города в Уфе. Ещё на пути к площади, мы содрали несколько оранжевых афишек, которыми было оклеено полгорода – «День Города, площадь Ленина, концерт 12 июня». В стороне стоял автобус. Борька потащил нас туда – там ЧайФ! И действительно, у входа в автобус стоял тот самый гитарист.
— Это же Бегунов! – Борька рванулся в автобус, но пьяный Бегунов ногой перекрыл проход.
— Кудда?!
— Мне только автограф у Шахрина! – Боря показал на свою акустику. – Вот сюда.
— В автобус нельзя! – Но гитару взял и вместе с ней протянутую мной афишку. Так у нас появились автографы Шахрина. Пока мы стояли и ждали, вышел сам Шахрин. Борька подскочил к нему:
— Можно я пожму вашу руку?! – Он чуть ли не прыгал от возбуждения. Если бы я так фанател, то вел бы себя, наверное, так же.
У меня был уже опыт взятия автографов, в апреле 1990 в Уфу с концертами на три(!) дня приехали «Кино». Я был на двух из восьми(!) концертах и мне удалось проскочить ментовской кордон, следуя попятам за Каспаряном, у которого я взял автограф и заскочить в гримерку группы. Я успел увидеть Густава, сидящего на диване, закинувшего ноги на низкий столик, рядом с ним сидел Виктор. Он поднял голову и наши глаза на секунду встретились. Я протянул было ему фотку-календарик, чтобы тот расписался, но меня сзади схватили за плечо и буквально выдернули наружу. Передо мной стоял низенького роста ОМОНовец. Мне удалось отправить фотографию для автографа, а этого ментёныша я потом встретил, когда мы поехали смотреть видео на работу к отцу Аркадия. Тот работал в милиции, дежурным по городу и в том же здании была комната отдыха ОМОНа, где те крутили отжатый у бандюганов видик. Вот там, в дверях, мы нос к носу столкнулись с этим чучелом. Он меня узнал и в его глазах пролетело беспокойство – «а что это в святая святых делает этот чувак», читалось в его глазах. Мне хотелось плюнуть ему в ноги, настолько я был зол за тот момент в гримёрке, но благоразумие победило. Сделанного было не вернуть, а нажить проблем – запросто.
Боря пожал руку Шахрину, а я подумал в тот момент, насколько «звёзды» на самом деле близки к народу, вот, Бегунов точно так же бухает, как и мой сосед, такая же красная рожа. Да и всё остальное у него, как и у всех людей, нимба нет над головой, крыльев-рогов тоже. «Это такие же люди, как и мы!» — мелькнуло в голове и прочно заняло свою полку, среди других мыслей. Я не раз потом буду возвращаться к этой думке, но впервые она пришла именно в тот момент. И вывод, последовавший за этим: если они, такие же, как мы, не небожители, значит… Значит и мы можем спокойно оказаться среди них! Там, наверху, на сцене! Эта мысль очень хорошо засела в голове и пустила первые робкие всходы.
А наше школьное руководство озадачило нас музыкальной частью надвигающегося выпускного вечера. С нас аппаратура и музыкальное сопровождение, а мы сможем разделить трапезу с выпускниками. Аркадий, как главный любитель вкусно поесть, с удовольствием вписался в мероприятие.
— Я на 90% состою из чая, а там похавать можно будет!
В день «икс» к школе подъехал ЛАЗ, мы загрузили свои колонки на заднюю площадку, впереди набились выпускники и выпускницы. Автобус тронулся и мягко покатил в сторону арендованной столовки. К нам подскочили парни из Лёхиных класса:
— Чуваки, спрячьте вот это к вам в аппаратуру, вас шмонать не будут, а мы поделимся! – и протянули нам три бутылки красного. Распихали вино по кофрам, пронесли в столовку, расчехлились, подключились. Ну, выпускной как выпускной, ели, пили, танцевали, конкурсы, речи. Директор школы Мурашев, которого мы за глаза звали Мурашериф, напился и пытался танцевать с колонкой. Мы его худо-бедно оттащили в сторону, а сами время от времени склонялись под стол, на котором стояли усилитель с магнитофоном и отхлебывали заработанное вино. К утру мероприятие закончилось, мы загрузили аппарат в автобус и сгребли в коробки все нетронутое на столе. И салаты и мясо какое-то, разносолы всякие и целая коробка мороженого. Нас покатали по городу и высадили в традиционном для уфимских выпускников месте – у памятника Салавату Юлаеву.
Нет, это памятник не хоккейной команде, а национальному башкирскому герою, поэту, сподвижнику Пугачёва. Это место одно из самых красивых в Уфе – над рекой, на высоком обрыве стоит постамент в виде утёса, на самом краю которого остановился вздыбленный конь с седоком на спине. И от этого утеса открывается вид, захватывающий дух. Метрах в ста ниже блестит широкая Белая, видно мосты, перекинутые через главную реку Башкирии, а в туманной дымке виднеются далекие пригороды. На это место традиционно приезжают свадьбы, выпускники. В городе так и говорят, «к Салавату пошли».
Все ушли к памятнику, а я, Аркадий, Курт, Ёрри и ещё несколько человек остались, сели на скамейку, у меня в руках оказалась гитарка и полилась одна песня за другой. На площадку у памятника приехал очередной автобус, оттуда вышла новая порция выпускников и направилась к памятнику. Проходя мимо нас, часть из них отделилась и села на скамейку напротив. С ними была учительница, едва старше нас, видимо, только закончившая университет и куча выпускниц. Они тихо сидели и слушали, а когда я допел, одна из выпускниц подошла и подарила мне розу. Это было так неожиданно… и так приятно! Учительница улыбнулась на это и сказала:
- Это ваш школьный Цой?
- Да! – Сказал Курт.
Выпускницы, вместе со своей учительницей ушли, а я подумал, что жизнь рок-звезды и правда хороша!
Нас привезли в школу, мы занесли аппарат к себе, вытащили коробки с едой и договорились, что как проспимся после бессонной ночи, то соберёмся все и попируем! Я поручил Аркадию обзвонить всех наших и часа в четыре дня мы уже сидели на точке, пили вино, закусывали трофеями. По-моему, собрались все наши. И в самый разгар гулянки, когда мы что-то пели уже нетрезвыми голосами, в дверь по-хозяйски постучали. Я открыл и увидел Мурашерифа собственной персоной. Он оттолкнул меня в сторону, вошел и увидел нашу гулянку.
— Значит так, сейчас собираетесь и уходите. Ключи отдаете мне. Придете 1-го сентября. Летом вам тут делать нечего!
Такой оборот дела меня никак не устраивал.
— Я не отдам ключи. У нас тут аппаратура. Я её никому не доверю, даже вам.
— Ну, тогда можете вообще уйти отсюда! – от директора несло спиртным.
— Ну и уйдем!
Мы начали собирать инструменты, аппаратуру, Мурашев сразу забрал ключи и мы вынесли всю аппаратуру на улицу. Что-то унесли ко мне, что-то к Курту. Уже позже, сидя дома, окруженный колонками, гитарами, я понял, что нужно было сдержаться, промолчать. Отдать один ключ, директор успокоился бы, протрезвел, договорились бы. Нет, мой упёртый характер подложил свинью. Нужно было как-то выбираться из этой ситуации.
Тусовка наша тоже страдала отсутствием репточки, собираться стало негде. Как-то раздался звонок в мою дверь, я открыл и увидел Тимура. Не помню уже, почему он не стал заходить в дом, помню только, что мы сидели на ступеньках в подъезде, он взял в руки гитару и начал петь песни, одну за другой. Я уже знал, что он умеет играть на гитаре, играл он хуже всех нас на тот момент, но по-настоящему поразил он меня другим – у него был очень своеобразный вокал, с обертонами, хрипотцой, сильный. И песни были подстать. Я не знал тогда ещё творчества "Гражданской обороны" и думал, что это песни Тимура. Такое было жалко упускать, но наша группа была уже комплектной и менять в ней чего-либо я не хотел. Подумав, предложил ему собрать свою группу и репетировать на нашей точке. Правда, её пока нет, но это дело наживное, всё равно у Тимура состава-то нет. Через пару дней он снова пришёл и сказал, что всё обдумал, предложение ему понравилось и в качестве басиста решил взять Серёгу. Я понимал, что Серёга будет слаб, как музыкант, что нужно кого-то получше, но решать было не мне, да и альтернативы не было. Тем более, Тимур с Серёгой были дружны, а это тоже важно. Аркаша у нас тоже не супербасист, зато все свои, родные можно сказать.
И тут подвернулся Его Величество Случай! Случай явился нам в облике паренька, примерно куртовского возраста, по фамилии Семёнов, Артём. Его мама была завучем в нашей школе, он хотел свою группу, у него были пара друзей, а Тимуру был нужен состав. Я поговорил с Артёмом, тот пообещал, если Тимур возьмёт его в группу, то помещение нам точно дадут. И я обрадовал своего друга известием, что у нас снова будет репточка и что у него есть состав!
Артём не обманул, мама под свою ответственность снова впустила нас в школу. Нашу каморку нам не вернули, но, пока каникулы, она вселила нас в свой кабинет. Мы притащили туда аппаратуру, познакомились с друзьями Артёма, познакомили их с Тимуром и поделили репетиционное время: три дня нам, три дня им, через один и седьмой день тому, кому нужнее, по договоренности. Так как аппаратура полностью была моя, то я естественным образом переживал за её сохранность – мы-то её берегли, а для Артемовой братии это было всё чужое. Я приходил первое время на их репетиции, слушал, давал какие-то советы Серёге, как коллеге-басисту. Мне не очень нравилось их общее звучание и было видно, что ребята попросту отрабатывают повинность, играя с Тимуром. Вроде и играли, но как-то лениво, без драйва, без инициативы. Зато в перерывах, когда Тимур переводил дух, эти трое начинали запиливать что-то похожее на металл и это было гораздо убедительнее. Мы с Тимуром как-то пытались перенаправить их энергию в нужное нам русло, но видели лишь стену непонимания.
Что-то должно было случиться, я как нутром чувствовал и в один из пустых дней решил зайти в школу. Уже на подходе к кабинету завуча я услышал рев гитар на перегруженном усилителе и грохот барабанов. Я чуть ли не ногой распахнул дверь и увидел настоящий Содом: какие-то люди, мне незнакомые, играли на наших инструментах, какие-то девки сидели на стульях, а навстречу мне шёл побледневший Артём.
— Так, все нах… отсюда! — я метнулся к усилителю и вырубил его точным тычком в кнопку. Отобрал палочки у сидящего за установкой и придирчиво осмотрел пластики. – Вон, я сказал!
Артём пытался что-то объяснить, пока его гости ретировались из кабинета, но я его не слушал. Как? У нас была договорённость, я всегда доверял людям, а тут приходят вообще какие-то не пойми кто и фигачат нашу аппаратуру! Оставаться в кабинете завуча мы уже не могли и, пользуясь доверием и знакомством со сторожами, перенесли аппаратуру в актовый зал. Позади него была небольшая запертая на замок кинопроекторская, заваленная старыми партами под самый потолок, которые мы увидели в дырку для киноаппарата. Осталось со временем добиться разрешения на эту комнатку и мы будем вообще в шоколаде, до сцены 20 метров. Уже не помню, в этот же день мы увиделись с Тимуром или нет, но я сообщил ему, что группы у него больше нет. Это его удивило, но не опечалило — ему артёмовские ребята тоже не нравились.
Уже за ближайшим поворотом нас всех ждали перемены.
_______________________________________________________