За эти дни многие интересовались никто не спросил — что случилось и куда я пропал, поэтому я все равно отвечу :)
Не будем ходить вокруг да около, а скажем прямо — я заболел. Жена принесла с улицы вирусную инфекцию, словно брошенного котенка. Сначала он драл когтями ее горло, а потом и за меня принялся. Вернее — она.
Жена принесла инфекцию в конце прошлой недели, а в начале нынешней я вступил с ней в неравный бой. Не с женой, с инфекцией. С женой вообще вступать в бой — дело безнадежное и мало эффективное. С инфекцией то же самое, но отступать уже было некуда.
Вирус пытался нащупать мои слабые места в обороне и прорывался то через мозг (тут он прав), то через уши, то через сопла, брал за горло и я уже начал беспокоиться и за оставшиеся у моего организма вентиляционные отверстия, выставив там усиленную охрану и круглосуточное дежурство.
Однако к вечеру пятницы мои бастионы пали, а иммуновцы капитулировали. Вместо белого флага вывесил наружу налитые кровью глаза, в которых полопались сосуды.
Право слово, температура за эти дни лишь пару раз боязливо переступила красную линию, словно кошка, которая осторожно лапкой пытается переступить порог не знакомой ей квартиры, и тут же, по скорой, вернулась в область привычных значений. Однако даже в такие моменты, когда значения были в области привычных, мозг лица распирало во все стороны, а в глазах словно поковырялись крестовой отверткой особо изощренные маньяки.
Что до бега, то он у меня стал на паузу после ударного вторника, когда с утра я пробежал 10 км, а вечером 14 км, вынашивая самые коварные замыслы на утро среды. Но уже по возвращении домой с пробежки почувствовал, что дело пахнет керосином как недавно воздух на Набережной Дона после утечки растворителя.
Мой одометр замер на отметке 255 км за январь. Отчаянные чаяния все-таки сбегать 5 вёрст разбились об мой эффект красных глаз. С такой мордой лица являться на массовый забег (а собралось там более трехсот стариков, женщин и в основном детей) — можно по ней и схлопотать.
Чем же я лечил свой ослабленный никотином и алкоголем вирусной инфекцией организм, кроме прикладывания подорожника и обсасывания сушеных ножек мухоморов? Нет, мухоморы, я, признаюсь, обсасывал чисто метафорически. Иначе бы здесь и не такое написал.
Как ни уговаривала меня жена сойти с пути истинного и применить в лечении недуга препараты, запрещенные WADA, я стоически отверг эти варианты, не исключая возможность своего приглашения на ближайшие Олимпийские Игры одной из федераций. Например хоббихорсинга.
Говорят, что митохондрии живут 4 дня. Рождаются при движении на определенном пульсе и помирают от пассивности хозяина. Если конечно раньше не сгорят в пожарище борьбы с вирусом, это где-то после 38 и 8.
К воскресенью я достиг той самой точки невозврата — 4 дня абсолютного безбежья. Голова продолжала болеть и общее самочувствие оставаться за гранью научной фантастики. При этом никаких ярко выраженных, вызывающих признаков простуды не было, все по чуть-чуть. Не закладывало и не обкладывало.
Тут я заподозрил, что мое состояние может быть вызвано не только болезнью, но и резким прекращением активности с последующим падением давления. Ничего не оставалось, как взять себя в руки, а руки в ноги и бежать...
Дурное дело — не хитрое, сбегал. На удивление бодро и в кайф. Застоялся конь. Или олень. Может быть даже тигр. Ну а наша песня хороша — начинай сначала (как после августовской травмы) или пациент скорее жив, чем мертв — узнаем в ближайшие выходные на втором этапе серии стартов «Контрольная десятка». Оставайтесь рядом и будьте здоровы!
Вся правда о пробеге «Крещенские морозы»