— Значит, переписываешь дачу тайком? — Светлана положила на стол документы. — Никак дождаться не можешь?
Антонина Петровна медленно подняла глаза от чашки с чаем. На кухне повисла тяжёлая тишина. За окном шелестели листьями яблони, посаженные ещё пятнадцать лет назад, когда Светлана с мужем только начинали обустраивать участок.
— Откуда информация? — свекровь аккуратно промокнула губы салфеткой.
— Неважно. Главное — правда.
Пожилая женщина поджала губы, явно недовольная тем, что невестка узнала о её планах раньше времени.
— Дача принадлежит мне, распоряжаюсь как считаю нужным.
— Пятнадцать лет наших с Виктором трудов... — Светлана присела на табурет. — Каждые выходные там пропадали. Сад, огород, ремонт дома — всё своими руками.
— Мой сын Павел тоже имеет право на наследство.
— Павел даже не появляется на даче! — возмутилась Светлана. — За пять лет раз приехал, да и то на шашлыки.
Антонина Петровна поднялась из-за стола, давая понять, что разговор окончен. Но Светлана преградила дорогу:
— Послушайте, давайте поговорим как разумные люди. Может, найдём компромисс?
— Компромисс? — свекровь усмехнулась. — Между прочим, когда покупали дачу, деньги давала я. Мне решать, кому что достанется.
— Думаете, Виктор обрадуется такому решению?
— Виктор для меня как родной сын, он поймёт.
— Не уверена...
В этот момент хлопнула входная дверь — вернулся Виктор. Светлана и Антонина Петровна замолчали, но напряжение между ними можно было резать ножом.
— Что случилось? — Виктор переводил встревоженный взгляд с жены на мачеху.
— Ничего особенного, — Антонина Петровна направилась к выходу. — Просто обсуждали дачные дела.
Когда свекровь ушла, Виктор обнял жену:
— Что произошло на самом деле?
— Присядь, — Светлана придвинула мужу стул. — Нам нужно серьёзно поговорить...
Виктор молча слушал жену, постукивая пальцами по столу. Его спокойное лицо постепенно мрачнело.
— Нужно поговорить с Павлом, — наконец произнёс он.
— Думаешь, поможет?
— Брат разумный человек.
Светлана покачала головой. Младший брат мужа славился непредсказуемым характером. Сегодня говорит одно, завтра — совершенно противоположное.
— С твоим сводным братом сложно договориться будет, — вздохнула она.
— Хоть и не родной, но брат, — ответил Виктор. — Когда отец женился на Антонине Петровне, мне было десять. Павлу тогда только пять исполнилось. После смерти моей мамы, Анны Михайловны, мачеха заменила нам обоим мать. Правда, Пашку всегда больше опекала — всё-таки родной сын.
— Потому и дачу ему хочет отписать?
— Наверное... — Виктор помрачнел. — Хотя мою родную маму при жизни уважала.
Разговор с Павлом состоялся на следующий день. Братья встретились в небольшом кафе недалеко от работы.
— Мама права, — заявил Павел, размешивая сахар в кофе. — Справедливо разделить участок поровну.
— Справедливо? — Виктор подался вперёд. — Мы со Светой пятнадцать лет...
— Знаю-знаю, — перебил брат. — Каждые выходные пахали как проклятые. Но земля-то мамина.
— Думал, ты откажешься.
— С какой стати? — Павел пожал плечами. — Кстати, я планирую начать строительство. Марина давно мечтает о собственном доме.
— Строительство? — Виктор поперхнулся кофе. — На каком участке?
— На своей половине, разумеется.
— Какой половине? Раздела ещё нет!
— Формальности, — отмахнулся Павел. — Через неделю привезут материалы.
— Даже не вздумай!
— Не указывай мне, братец.
Виктор вернулся домой в скверном настроении. Светлана встретила его у порога:
— Как прошло?
— Паша строиться собрался.
— Где?
— На даче. На своей половине, — Виктор горько усмехнулся.
— Нужно срочно что-то делать! — встревожилась Светлана.
— Например?
— Поговорить с твоей мамой. Раз уж на то пошло, земля действительно её.
— Бесполезно. Когда она последний раз меняла решение?
Светлана обняла мужа:
— Знаешь... Мне кажется, пришло время раскрыть ей один секрет.
— Какой секрет? — насторожился Виктор.
Светлана загадочно улыбнулась:
— Помнишь Марию Степановну?
— Соседку по даче? Конечно.
— Она рассказала интересную историю.
В тот же вечер супруги отправились к пожилой женщине. Мария Степановна встретила гостей радушно, засуетилась с чаем и пирогами.
— Знаете, милые мои, — начала она, разливая чай по чашкам. — Когда увидела, как грузовик с материалами разворачивается у вашего участка, сердце защемило.
— Почему? — спросил Виктор.
— Напомнило давнюю историю. Моя свекровь тоже решила поделить дачу между сыновьями. Младшему досталась половина с домом, старшему — пустая земля.
Мария Степановна помолчала, отхлебнув чай.
— Мы со свекровью не ладили. Она считала — невестка должна молчать и соглашаться. А я перечила, отстаивала своё мнение. Особенно когда узнала правду...
— Какую правду? — Светлана подалась вперёд.
— Дача-то была куплена на деньги моей мамы! — Мария Степановна грустно улыбнулась. — Свекровь просто оформила покупку на себя. Тогда так проще было.
Виктор нахмурился:
— К чему вы клоните?
— К тому, что документы на вашу дачу я видела. В семьдесят восьмом году. И подпись на них стояла не Антонины Петровны.
— А чья? — выдохнула Светлана.
— Анны Михайловны. Вашей мамы, Витенька.
В комнате повисла тишина. Виктор растерянно смотрел на старушку:
— Мама никогда... Почему она не сказала?
— Ваши родители были скромными людьми. Когда Анна Михайловна заболела, она попросила Антонину Петровну присмотреть за участком. А та со временем... — Мария Степановна развела руками.
— Присвоила? — Светлана сжала руку мужа.
— Выходит, что так.
— Документы сохранились?
— В местном архиве должны быть. Я сама видела, как ваша мама их оформляла.
Виктор поднялся:
— Спасибо, Мария Степановна. Пойдём, Света.
— Куда? — встревожилась жена.
— К маме. Пора серьёзно поговорить.
Мария Степановна перекрестила их на прощание:
— Храни вас Господь. Только не горячитесь. Правда — она как лекарство, главное — правильная доза.
Антонина Петровна открыла дверь не сразу. На пороге замерла, оценивая решительные лица сына и невестки.
— Поздновато для визитов.
— Разговор срочный, — Виктор прошёл в прихожую. — Про дачу.
Свекровь поджала губы:
— Опять начинаете?
— Мама, сядьте, пожалуйста.
В гостиной горела настольная лампа, создавая уютный полумрак. Антонина Петровна опустилась в любимое кресло, сложила руки на коленях.
— Рассказывайте, что узнали, — произнесла она неожиданно спокойно.
Виктор переглянулся со Светланой:
— Откуда...
— Думаете, не догадывалась, что рано или поздно правда откроется? — свекровь вздохнула. — Мария Степановна постаралась?
— Значит, признаёте? — Светлана подалась вперёд. — Дача принадлежала маме Виктора?
— Формально — да.
— Почему молчали столько лет?
Антонина Петровна помолчала, разглаживая складки на платье.
— Анна попросила меня перед смертью присмотреть за участком. Сказала — пусть будет для внуков. Я присматривала. А потом... — она запнулась. — Потом документы как-то сами переоформились.
— Сами? — Виктор повысил голос.
— Витя, — одёрнула мужа Светлана. — Давайте спокойно.
— Спокойно? — он резко поднялся. — Мать обманывала меня столько лет! А теперь хочет отдать половину Пашке!
— Паша тоже имеет право... — начала Антонина Петровна.
— На что? На мамино наследство? — Виктор навис над креслом. — На то, что она берегла для своих внуков?
— Я думала...
— О чём? О справедливости? Или о том, как половчее распорядиться чужим имуществом?
Антонина Петровна неожиданно всхлипнула:
— Прости, сынок. Я правда хотела как лучше...
— Как лучше? — Виктор горько усмехнулся. — Для кого?
— Сядь, — Светлана потянула мужа за рукав. — Мама, у нас есть предложение.
— Предложение? — Антонина Петровна промокнула глаза платком.
— Дача останется общей, — начала Светлана. — Никаких разделов. Павел с семьёй сможет приезжать в любое время.
— А строительство?
— Новый дом не нужен, — твёрдо сказал Виктор. — Старый крепкий, места хватит.
Антонина Петровна покачала головой:
— Паша не согласится.
— Согласится, — Светлана подошла к окну. — Когда узнает правду.
— Решили шантажировать?
— Зачем? Просто расскажем историю дачи. Пусть знает, откуда она взялась.
В дверь позвонили. На пороге стоял Павел.
— Мне соседка позвонила, — объяснил он. — Сказала, срочно нужно прийти.
Мария Степановна действовала наверняка.
— Проходи, сынок, — Антонина Петровна поднялась. — Разговор серьёзный намечается.
Час спустя в гостиной царила тишина. Павел сидел, обхватив голову руками:
— Почему никто не рассказал раньше?
— Не хотели бередить память, — Антонина Петровна опустила глаза.
— А теперь?
— Теперь придётся всё решать по-честному, — Виктор положил руку брату на плечо.
— Прости, — Павел поднял голову. — За строительство, за претензии... Не знал.
— Главное — теперь знаешь.
— И что дальше?
Светлана присела рядом с деверем:
— Дальше будем жить дружно. Как раньше.
— Думаешь, получится? После всего?
— Должно получиться, — твёрдо сказала Антонина Петровна. — Ради памяти Анны.
— Мам, — Виктор обнял мать. — Спасибо, что созналась.
— Прости меня, сынок. Закрутилась с этими переоформлениями... Думала, так правильнее будет.
— Правильнее — говорить правду.
— Теперь буду помнить, — Антонина Петровна улыбнулась сквозь слёзы.
Прошёл месяц. На даче собралась вся семья — первый раз за долгое время. Светлана накрывала на стол в беседке, Виктор колдовал над мангалом. Павел с женой Мариной привезли детей.
— Красота какая! — восхищалась Марина, рассматривая цветущие кусты роз. — А мы собирались тут стройку затевать.
— Глупость неимоверная, — согласился Павел, помогая раскладывать тарелки.
Антонина Петровна наблюдала за внуками, гонявшими мяч по дорожкам:
— Анна радовалась бы, глядя на них.
— Помнишь, как она мечтала о большой семье? — Светлана присела рядом со свекровью.
— Помню... — Антонина Петровна взяла невестку за руку. — Знаешь, я ведь потому и затеяла раздел. Думала, если Паша построится, внуки чаще приезжать станут.
— Приезжают и так.
— Теперь вижу. А тогда страх одолел — старею, детей рядом нет...
— Мам, — окликнул Виктор. — Мясо готово!
За столом было шумно и весело. Дети наперебой рассказывали о школе, взрослые обсуждали планы на лето. Павел предложил построить детскую площадку.
— Только не за счёт роз, — предупредила Светлана.
— Упаси господь! — Павел поднял руки. — Найдём местечко.
— И беседку расширить надо, — добавила Марина. — Тесновато становится.
— Сделаем, — кивнул Виктор. — Вместе.
Вечером, когда дети угомонились, а взрослые сидели у костра, Мария Степановна заглянула на огонёк.
— Душа радуется, — сказала она, глядя на притихшую семью. — Анна бы одобрила.
— Присаживайтесь, — Светлана подвинулась. — Чаю с малиной?
— Спасибо, что открыли правду, — шепнула Антонина Петровна соседке.
— Правда — она всегда дорогу найдёт, — улыбнулась старушка. — Главное, вовремя.
Над дачным посёлком сгущались сумерки. Пахло дымком и цветущими розами. Где-то вдалеке играла музыка. Виктор обнял жену за плечи:
— Знаешь, мама была права.
— В чём?
— Когда говорила про наследство для внуков. Пусть приезжают, пусть будет им здесь радостно.
Светлана посмотрела на свекровь, задремавшую в кресле, на Павла с Мариной, на играющих неподалёку детей:
— Так и будет. Теперь точно будет.