Утро уже набирало силу и на улице стали появляться люди и Антиповна еще быстрее потянула Ольгу за собой. – Не хватало еще, чтобы пробуждение ведьминого колодца как-то связали с нашим появлением, - думала ведьма. Как бы то ни было, а проблемы с местным населением вещь неприятная во всех отношениях.
– Ой, - вдруг вскрикнула Ольга и остановилась.
– Что с тобой? – досадливо поморщившись остановилась и старая ведьма.
– Кажется ногу подвернула, или наступила на что-то острое, не пойму, - Ольга внимательно осмотрела свой сапог, но ничего подозрительного не нашла.
– Пойдемте домой, - она резво похромала в сторону дома, однако боль в ноге не прекращалась. Дома она с трудом сняла сапоги и тяжело опустилась на стул в прихожей.
– Снимай носок, - присела рядом Антиповна, - угу, давай ногу сюда. Ольгина ступня была красной и явно начинала отекать, но видимых повреждений на ноге не было.
– Ничего ты не подвернула и не проткнула. Колдануть кто-то успел… Ох не просто так ты к этому колодцу побежала… Иди, переодевайся в чистое исподнее, горе луковое.
Ольга искала в шкафу что-нибудь чистое и натуральное, но учитывая количество проведенных в последнее время ритуалов, такая одежда подошла к концу. Недолго думая, Ольга взяла простыню, завернулась в нее, как в римскую тогу и вышла на кухню.
На кухне ее уже ждал табурет в центре комнаты, перед которым стоял таз с водой. В четырех углах дымились пучки трав, а Антиповна хлопотала возле печи.
– Садись, опускай ноги в таз.
Ольга послушно выполнила указания ведьмы. Вдруг почувствовала что-то теплое над головой и услышала шепот Антиповны. Та читала какой-то заговор, но слов Ольга разобрать не могла. По телу стало разливаться тепло, и она закрыла глаза и попыталась расслабиться. Почему-то очень захотелось покоя. А еще лучше лечь в теплую кровать, укрыться с головой одеялом и поплакать. Да-да, именно поплакать. Даже не поплакать, а порыдать, нет, даже повыть, как собака на луну. Надо же какая горькая доля мне выпала, какая тяжелая судьба…
Внезапно вода в тазу громко зашипела, и Ольга открыла глаза.
– Что происходит?
– А вот мы сейчас и посмотрим, что происходит, - ответила старушка и достала из тазика восковую фигурку. Фигурка была почти черной и сильно напоминала склонившуюся в три погибели женскую фигуру в оборванном балахоне.
– Вот полюбуйся и расскажи, что ты видишь, - Антиповна повертела кусок воска у Ольги перед глазами. Та уже открыла было рот, чтобы выплеснуть всю, скопившуюся на языке горечь, но ведьма резко ее перебила.
– Нет! Не сейчас, сейчас молчи и слушай. Никакого великого горя в твоей жизни не случилось. Ты жива и здорова, сын жив и с судьбой твоей все более или менее понятно. Не перебивай. Молчи и слушай. Вот это – она потрясла черную фигурку в руке – свидетельство совершенного колдовства. Где и как ты его подцепила, я пока не знаю, но, судя по всему, сделано на следах и совсем недавно. Молчи! – снова тряхнула устрашающим куском воска ведьма, увидев, что Ольга хочет ее перебить.
– Сейчас все с тебя снимем, не сразу, конечно, такое за раз не снимается, но основной заряд уйдет и тебе станет легче. Вынимай ноги, вот сюда, на тряпку, все.
Ведьма унесла таз с водой на улицу и вскоре вернулась пустым. Тщательно обработала его содой и солью, налила какой-то отвар и снова сунула его под ноги Ольге. Та послушно сунула ступни в горячую воду. Тут же в таз полетела горсть соли, и Ольга почувствовала, как боль и жжение в ступне понемногу начали стихать.
На колени Антиповна положила вышитое хлопковое полотенце, на него кусок хлеба и солонку, В руки же Ольга получила стакан воды. – Держи, внимательно слушай и повторяй за мной заговор. Сама же подожгла свечу, взяла ее в руки и встала за спиной Ольги. – Готова? Повторяй: «Встану я и пойду из дверей в двери, из ворот в ворота, в чистое поле. Навстречу мне огонь, полымя и буен ветер. Встану и поклонюсь им низешенько и скажу так: «Славьтесь великие Огонь и Полымя! Не палите земных трав, дует ветер, не раздувай Полымя, а сослужите службу верную, великую — выньте из рабы Божией Ольги тоску тоскучую, сухоту плакучую, понесите ее через высокие бора — не потеряйте, через пороги — не уроните, через моря и реки — не утопите, а вложите в ее белую грудь, в ретивое сердце и в легкие, и в печень, любовь и радость, жизнь и силу, чтобы она не тосковала, не горевала в денну и нощну пору, в сладких яствах бы не заедала, в меду, пиве и вине не запивала. Будьте вы, слова мои, крепки и лепки от ныне и до веку. Заключаю крепким замком, а ключ в воду».
Заговор произнесли три раза, после чего старушка высыпала соль из солонки с стакан в руках Ольги и в нем же затушила почти сгоревшую за столь короткое период времени, свечу. Кусок хлеба завернула в тканевую салфетку, а Ольге велела переодеться.
Та и сама хотела уже сбросить с себя насквозь промокшую простыню. Вытерев ноги, она встала и ушла в комнату переодеваться. Нога почти не болела, но идти было тяжело, словно с потом вышла и вся энергия. Не успела она накинуть на себя халат, как в комнату вошла Антиповна, - давай тряпку свою, - забрала мокрую простынь.
– А почему мы из меня тоску выгоняли? – зевая спросила Ольга.
– Потому что подсадили в тебя черную тоскую.
– Зачем?
– Это почти философский вопрос, - усмехнулась ведьма, - может надеялись, что к бывшему мужу побежишь в жилетку плакаться на свою судьбу, а может просто чтобы извести, чтобы руки на себя наложила. Да и много еще вариантов, точный ответ может дать только тот, кто эти самые чары накладывал. Но ты мне зубы не заговаривай, иди выпей чай, на столе стоит, тебя дожидается, и спать ложись, а я пока это все приберу. Ольга двинулась на кухню едва перебирая ногами. Двумя руками взяла тяжелую, горячую кружку, вдохнула аромат меда и трав, и, зажмурившись, сделала большой глоток. Горьковатый травяной отвар медленно обволакивал пищевод и желудок даря необыкновенное успокоение. Ольга даже немного огорчилась, когда напиток закончился, но тут же почувствовала непреодолимое желание лечь и уснуть. И даже кружку не стала мыть, просто вышла из-за стола и ушла в свою комнату. Через минуту оттуда уже слышалось мерное сопение.
Антиповна вынесла таз с отваром и солью за огород и что-то зашептав, вылила содержимое в небольшой овражек. Вернулась и принялась растапливать печь в бане. Когда огонь аппетитно захрустел хрупкими сухими веточками вышла и уселась на крыльцо дома. Рядом внезапно материализовался огромный седой волк.
– А, пришел, - старушка ласково потрепала мохнатый загривок, вол фыркнул и положил голову на крыльцо.
– Ты куда смотрел, защитник, когда Ольге заразу подложили? Волк встревоженно задвигал ушами, тихонько заскулил и уткнулся носом в ноги ведьме.
– Да не виноват ты, не виноват, за всем не уследишь, я вон тоже не почуяла, а все колодец ведьмовской. Все собой закрыл, вот и не почуяли. А вот скажи мне, пес, почему он вновь появился именно сейчас? Почему ожил? Закрывали ведь к нему все пути. Кто-то их специально открыл или что-то грядет?
Пес помотал головой из стороны в сторону.
– А может пойдем посмотрим? – в глазах старой ведьмы заплясали лукавые огоньки. Волк встрепенулся, облизнулся, оскалился и нетерпеливо засучил лапами.
- Ох ты озорник какой, - рассмеялась старушка, - на вот, возьми, донесешь до колодца, - и она протянула волку завернутый в салфетку кусок хлеба, - чтобы шибко ретиво не скакал, а то не поспею за тобой. Погоди минутку, хозяйку твою проверю. Ведьма зашла в дом, убедилась, что Ольга крепко спит, улыбнувшись вымыла оставленную на столе кружку, тщательно заперла двери в дом и кивнула волку – пошли, милок.
И странная компания: - сухонькая старушка и огромный волк, ушла огородами в поле и очень скоро скрылась из виду.