Благодаря этому человеку мы сейчас можем видеть фотографии некоторых узников Аушвиц-Биркенау – мужчин и женщин, детей и стариков, поляков, евреев, цыган. Он не только фотографировал узников. Перед освобождением лагеря, когда немцы жгли все документы, он спас от уничтожения негативы, сохранив для истории лица тысяч заключённых концлагеря.
Его звали Вильхельм Брассе, он был фотографом в концлагере Аушвиц.
Вильхельм родился в декабре 1917 году в городе Живец. Тогда это была ещё Австро-Венгрия, но уже в следующем 1918 году на обломках империй образовалось новое или, точнее, возродилось старое государство – Польша. Предки Вильхельма со стороны отца были немецкого происхождения. Дед Альберт Карл работал садовником у эрцгерцога Габсбурга, владельца Живца и окрестностей. Отец нашего героя, несмотря на немецкие корни, был ярым польским патриотом. Предки Вильхельма со стороны матери были поляками.
Окончив школу, Вильхельм увлёкся фотографией. Мастерству этому он учился, работая в фотоателье в Катовицах, которое принадлежало тётке Вильхельма. Молодой человек снимал документальные и свадебные фото, делал художественные портреты клиентов. Любил свою работу и считался хорошим фотографом.
После начала Второй мировой войны немцы очень быстро заняли Живец, переименовали его в Зайбуш и включили в состав Третьего рейха. Всем жителям с немецкими корнями было предложено подписать так называемый фолькслист – документ о немецком происхождении, дававший некоторые преференции и льготы. Вильхельм Брассе подписать его отказался. Так как отказавшимся грозила тюрьма или концлагерь, Брассе решил тайно перейти границу с Венгрией в Закарпатье, добраться до Франции и присоединиться к польским воинским частям, формировавшимся на Западе. Однако этим планам помешала случайность. В тех горных местах, где Брассе хотел пересечь границу, проживали лемки, они заметили незнакомого мужчину, схватили его и выдали немцам.
Брассе арестовали и сначала посадили в тюрьму города Санок, где он провёл более четырёх месяцев – с 27 марта по 9 августа 1940 года. А 30 августа 1940 года с очередным транспортом Брассе оказался в концлагере Аушвиц.
Аушвиц – это немецкое название города Освенцим, в котором лагерь находился, так же стали называть и сам лагерь. Первыми узниками Аушвица были немецкие преступники, затем туда стали массово свозить поляков, после начала войны с СССР немцы отправляли в лагерь советских военнопленных, а с апреля 1942 года – евреев со всей Европы. Брассе прибыл в Аушвиц с одним из первых транспортов и получил лагерный номер 3444.
Сначала Брассе определили на строительные работы, затем на разгрузку угля, а после на овощной склад. Но когда немцы узнали, что на воле Брассе был фотографом, то стали использовать его по специальности. С 5 февраля 1941 года он вошёл в особый отдел – Erkennungsdienst, которым руководил гестаповец Бернхард Вальтер, и стал снимать новоприбывших узников для лагерной картотеки.
Каждого узника нужно было сфотографировать с трёх позиций – в профиль, анфас и три четверти. Фото в три четверти делалось с покрытой головой: женщинам повязывали платок, мужчинам надевали берет. Узника усаживали на специальную платформу, сзади него располагался металлический стержень с опорой для головы. Сиденье вращалось, таким образом можно было делать фото и анфас, и в профиль, не пересаживая узника и не меняя фокусировку. Также имелся специальный держатель с табличкой, куда вставлялись буквы, обозначающие тип заключённого, например, Pole – поляки, Z – цыгане, Jude – евреи, и цифры – номер, присвоенный узнику.
Фотографирование было поставлено на поток. Брассе делал по несколько сотен снимков в день, проявлял их по ночам. Всего им было сделано более 50 тысяч снимков заключённых, что, конечно, капля в море, ведь по самым минимальным оценкам за время существования лагеря Аушвиц-Биркенау через него прошли более полутора миллионов человек. Но Брассе снимал не только заключённых. Немцы любили фотографироваться на фоне бараков и узников и отправлять фото домой семьям. Эти фотографии тоже делал Брассе. Несколько раз ему приходилось фотографировать людей, над которыми делал эксперименты доктор Менгеле.
Условия жизни Брассе по сравнению с другими невольниками были несравненно более лёгкими, он был привилегированным заключённым, лучше питался, дважды в неделю мог принимать ванну, у него были подушка и одеяло. Но с другой стороны, он много знал и этим представлял для немцев угрозу. В случае каких-либо подозрений его могли просто застрелить.
В январе 1945 года при приближении советской армии немцы начали готовиться к ликвидации лагеря и уничтожать следы своих преступлений. Были взорваны крематории, подожжены склады с имуществом, отобранным у заключённых, сжигались документы. Часть узников вывезли в лагеря на территории Германии. Фотокартотеку заключённых тоже планировали уничтожить. Для этого Вильхельму Брассе и его напарнику Брониславу Юречеку было приказано сжечь все негативы. За процессом поначалу наблюдал гестаповец Вальтер, но как только он отлучился, Брассе и Юречек загасили огонь, вытащили из печи оставшиеся негативы и спрятали их в фотомастерской, заколотив вход досками. В результате уцелело около 40 тысяч фотографий, которые стали свидетельствами на Нюрнбергском процессе и последней памятью о тысячах погибших людей.
Брассе немцы отправили в Маутхаузен, где он дождался освобождения. Американцы предлагали ему остаться на Западе и не возвращаться в Польшу, однако Брассе вернулся в родной Живец. После войны он хотел продолжить работу в фотоателье, но не смог, каждый раз, глядя в объектив на очередного клиента, видел вместо него лица узников Аушвица.
Вильхельм Брассе прожил долгую жизнь, умер в 2012 году в возрасте 94 лет. Многие годы никто не знал о его прошлом. Но в начале XXI века израильские телевизионщики снимали фильм о концлагере и вышли на след Брассе. А от них про фотографа узнал польский кинодокументалист Иренеуш Добровольский, который в 2001 году записал на видео несколько часов бесед с Вильхельмом Брассе. Брассе, как все выжившие в концлагере узники, всю жизнь нёс в себе душевную травму, ему необходимо было выговориться. Он вспоминал, как тяжело переживал то, что не может ничем помочь несчастным людям, которых фотографировал, рассказывал о тех узниках, кто особенно ему запомнился, в том числе о Чеславе Квоке.
Про Чеславу Квоку читайте тут:
Когда его спросили, почему же он, уже будучи в лагере, не воспользовался возможностью заявить о своём немецком происхождении и освободиться (его тётка использовала все свои связи, чтобы вытащить его), Брассе ответил, что никогда так сильно не чувствовал себя поляком, как там, в концлагере.