Часть 3
Глядя на ребят, звеньевой повторил свой вопрос:
– Сегодня из вас кто-нибудь крыс видел?
Ребята молча переглядывались и лишь моторист утвердительно кивнул:
– Я видел.
– Давно видел?
– Когда вы метры рубили. Они мимо меня пробежали. Пищали и бежали. Я ещё подумал – чего это они?
Проходчик вытаращил глаза:
– А чё нам не сказал?
Моторист пожал плечами:
– Зачем? Вы же работали! Крыс что-ли не видали?
– Ты дурошлёп или кто? Крысы побежали из забоя и нам бежать нужно.
– А нам-то зачем?
Проходчик повысил голос:
– Ты из какой дырки на свет появился? Явно не из той, какой нужно. Ты разве не знаешь, что крысы бегут когда грозит опасность?
На лице моториста нарисовалось недоумение:
– Не-а, не знал. А как они узнают, что им грозит опасность?
Проходчик захлебнулся от негодования:
– Нет, тебя точняк не «звизда» родила. Все шахтёры знают, а ты не знаешь.
Звеньевой заступился за моториста:
– Валера, ну ты чё на парня накинулся? Он в шахте работает без году неделю, понятное дело, что у него ещё нет ни знаний, ни опыта. Он ещё толком не обтёрся в шахтёрской профессии.
Проходчик не сдавался:
– Михалыч, ну про крыс-то все знают...
Звеньевой перебил:
– Все, да не все. Мы знаем, а он – нет. Вот ты, к примеру, знаешь, как крысы в полной темноте ориентируются? С рештака на трубу прыгают и чёрта-с-два промахнутся! А ведь не видно ни черта.
Проходчик огрызнулся:
– А мне это зачем? Я знаю, что от них тормозок надо прятать повыше куда им не добраться, и бежать за ними, если они толпой бегут.
Звеньевой повернулся к мотористу:
– Крыс много пробежало?
Парнишка задумался:
– Я их не считал. Штук пять. Может, больше.
Проходчик воскликнул:
– Вот где они прячутся? Когда крепь арочная и круги затяжкой перетянуты, тут понятно. А у нас борта открытые, сетка только по кровле. Тут спрятаться негде, но ведь где-то прячутся.
Горный мастер ответил:
– На то они и крысы – найдут где спрятаться, – мастер обратился к звеньевому: – Михалыч, как думаешь – дело дрянь?
Звеньевой помотал головой:
– Нет, Жень, дело не дрянь. Дело о-очень дрянь! Понимаешь?
Мастер кивнул в сторону забоя:
– Что это может быть – суфляр?
– Грудь забоя не шипит, метана нет. Думаю, что нет – не суфляр, – звеньевой посветил наверх: – А вот кровля, наверно, сядет.
Проходчик всполошился:
– Чего же мы стоим? Надо ноги делать и дёргать отсюда, пока нас тут живьём не похоронило!
Звеньевой согласился:
– Щас дёрнем. Жень, звони срочно дежурной, скажи, что забой останавливаем. Потом звони электрослесарю, пускай ленты запускает и нас вывозит.
Мастер напомнил:
– Слесаря может не быть на месте – он пошёл воду качнуть, а затем сюда придёт.
– Будет или не будет, всё равно звони. А мы пока комбайн отгоним, – звеньевой обратился к комбайнёру: – Серёга, заводи комбайн, поехали назад. Валера, ты с Михой хватайте инструмент и на ленту. Всё, ребята, хорош сопли жевать, оперативно шустрим булками! Это в наших интересах.
Проходчик яростно замахал руками:
– Может, нам ещё метры закрепить? Тут из забоя бежать надо, а ты наряды раздаёшь.
Звеньевой буркнул в ответ:
– Не хочешь спасать инструмент, спасай свою пятую точку. Моториста с собой возьми и гляди у меня – по дороге его не потеряй. Отвечаешь за него головой!
– Я ему не нянька по шахте за ручку водить. Тут ему не детский сад.
Звеньевой сердито посмотрел на проходчика:
– Тебя какая муха укусила? Ты чего такой злой? Щас комбайн отгоним и все вместе пойдём отсюда.
Комбайнёр встал за рычаги, включил комбайн. Звеньевой поднял с почвы силовой электрокабель, чтобы комбайн задним ходом невзначай на него не наехал. Горный мастер стал звонить по телефону. Проходчик скомандовал мотористу:
– Беги на головку ленты, включи её с кнопки и беги на следующую. А я пока инструмент покидаю на ленту.
Комбайн отогнали от груди забоя на десяток метров, теперь телефон оказался впереди комбайна. Мастер повесил трубку:
– Электрослесаря нет на люке, ленту он нам не включит. Побежали пешком!
Звеньевой огорчился:
– У вас ноги молодые, вы можете и пешкодра отсюда умотать. А я уже почти пенсионер, мне бежать тяжко. Ладно, блокируем комбайновый пускатель и полетели мухой на сопряжение, здесь оставаться нельзя – тут опасно.
В штреке замелькал свет. Горный мастер предположил:
– Вон, наверно, электрослесарь к нам идёт.
Звеньевой возразил:
– Делать ему тут нечего, мы сами отсюда уходим.
Ребята энергично замахали светом слева-направо, подавая запрещающий знак электрослесарю. Свет вдали остановился и стал судорожно бегать по кровле, оглянулся назад, опять посветил на кровлю над собой. Мастер крикнул во всё горло:
– Назад!!! Беги назад!
Но вместо того, чтобы бежать обратно к устью штрека, свет вдруг сорвался с места и стремглав помчался вперёд. Комбайнёр склонился над пускателем, привычным движением оперативно провернул фиксатор, тут же перевёл ручку в вертикальное положение и, таким образом, снял с комбайна подачу электричества. В это самое время воздух вдруг невероятно сгустился и тяжело ударил в грудь, издали донёсся нарастающий гул. Звеньевой выругался:
– ... твою мать... Быстро все под перегружатель комбайна!
Гул стремительно нарастал, давление воздуха усиливалось. Электрослесарь бежал уже не один, а вместе с мотористом и они были рядом. Ребята юркнули кто куда – звеньевой как самый грузный из всех спрятался под узким перегружателем (так себе защита, но всё же), комбайнёр и проходчик шмыгнули под лоток погрузчика, мастер укрылся под стрелой (только бы выдержали домкраты, иначе его придавит к приёмному столу лотка).
Треск ломающейся породы надвигался молниеносно и раздавался уже совсем близко, воздух наполнился плотным облаком пыли...