– Владик, ну что тебе стоит? Всего час туда и обратно, – Наталья поправила очки и заглянула мужу в глаза. – Ленка же не успеет.
– Нет.
Владимир даже не повернул головы. Он методично нарезал овощи для салата, и звук ножа по разделочной доске отдавался в висках у Натальи тревожным пульсом.
– Может, объяснишь хоть? – она присела на краешек кухонного диванчика, расправила складку на домашнем платье.
– А что объяснять? – нож замер в воздухе. – Двадцать пять лет вожу твоих родственников по всем делам. На работу, с работы, в больницу, из больницы, в школу, из школы... – Владимир повернулся к жене.
Ты заметила, что мы даже в отпуск не ездили последние три года? Всё потому, что "Ленке надо помочь с ремонтом", "у мамы давление", "племянников некому забрать с тренировки"...
Наталья почувствовала, как краска заливает лицо. Да, действительно, когда она в последний раз думала о своём муже? О их планах? Мысли постоянно крутились вокруг проблем родственников.
– Но ведь семья...
– А я? Я не семья? – Владимир отложил нож. – Знаешь, что меня добило? Вчера звонит твоя мама. Сразу мне. Говорит: "Вова, у нас кран потёк. Приедешь?" Даже не спросила, могу ли я. Просто поставила перед фактом.
Наталья молчала. В памяти всплывали десятки подобных эпизодов. Как Владимир молча брал ключи и ехал. Как отменял свои планы. Как пропустил встречу выпускников, потому что нужно было отвезти племянника на соревнования...
– Лен, извини, но сегодня никак, – Наталья говорила по телефону, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. – Вызови такси.
– Ты что, серьёзно? – в трубке послышался возмущённый голос сестры. – У меня встреча! Важная! А ты... Дай трубку Вовке!
– Нет.
– Что значит "нет"?
– То и значит. Владимир занят.
После разговора руки дрожали. Наталья налила себе воды, сделала глоток. В дверном проёме появилась фигура мужа.
– Я всё слышал, – он подошёл, положил руки ей на плечи. – Знаешь, я ведь не против помогать. Я против того, чтобы нас использовали.
Телефон снова зазвонил. На экране высветилось "Мама".
– Не бери, – тихо сказал Владимир. – Хотя бы сегодня.
Наталья посмотрела на экран, потом на мужа. И впервые за много лет нажала "сбросить".
Вечером она позвонила своей давней подруге Тамаре.
– Представляешь, Том, он просто отказался везти...
– И правильно сделал, – перебила подруга. – Давно пора. Ты же превратила его в семейного водителя. Извини, но это правда.
– Но ведь надо помогать близким...
– Близким – да. Но не в ущерб собственной семье. Знаешь, что я заметила? Когда ты последний раз говорила о том, что вы с Владимиром куда-то ходили вдвоём? Или о ваших планах?
Наталья промолчала. В голове крутились мысли о том, что она действительно не помнит, когда они с мужем просто гуляли или ходили в кино...
Перед сном она долго смотрела на спящего Владимира. На морщинки возле глаз, на седину на висках. Когда она появилась – эта седина? Почему она не замечала раньше?
Телефон тихо завибрировал. Сообщение от сестры: "Не ожидала от тебя такого предательства. Завтра поговорим".
***
Наталья проснулась от настойчивого звонка в дверь. На часах – семь утра. Владимир уже ушёл на работу, оставив на столе чашку с остывшим кофе и записку: "Не сдавайся".
На пороге стояла Ленка – взъерошенная, с красными от недосыпа глазами.
– Я такси вызвала, представляешь? Пятьсот рублей! – с порога начала сестра. – А твой благоверный не мог...
– Проходи, – перебила Наталья. – Кофе будешь?
Ленка прошла на кухню, плюхнулась на диванчик:
– Вот что я тебе скажу... Володька твой совсем берега потерял. Мы ж не чужие! Для кого копить свои силы и время? Вон, живёте как короли – двушка в центре, машина...
– Подожди, – Наталья поставила чашку на стол. – То есть, по-твоему, раз у нас есть квартира и машина, мы обязаны быть семейным такси?
– Да при чём тут такси? – взорвалась Ленка. – Ты что, не понимаешь? У Димки соревнования через неделю. Областные! А везти некому.
– А что с твоей машиной?
– В ремонте. Слушай, – Ленка подалась вперёд, – может, ты с Вовкой поговоришь? По-хорошему? Димка же талант, ты сама знаешь. Нельзя упускать такой шанс.
Наталья смотрела на сестру и вдруг увидела ситуацию со стороны. Как в замедленной съёмке: вот она просит мужа, вот он снова едет, откладывая свои дела... А что потом? Следующие соревнования? Новый ремонт?
– Нет, Лен. Извини, но нет.
– Что значит "нет"? – Ленка резко встала. – Ты на кого променяла родную кровь? На мужика, который тебя против семьи настраивает?
– Владимир и есть моя семья.
– Да ты... – Ленка задохнулась от возмущения. – Ты просто... подкаблучница!
Наталья почувствовала, как к горлу подступает ком обиды. Но где-то внутри появилась и окрепла странная уверенность – она поступает правильно.
– Знаешь что, – она встала, выпрямилась. – Я тебе сейчас номер хорошей службы такси дам. Недорого берут. И давай договоримся: больше не пытайся давить на меня.
– Ах вот как? – Ленка схватила сумку. – Ну хорошо. Только помни: когда тебе понадобится помощь...
– То я её попрошу. Вежливо. И приму отказ, если он будет.
Входная дверь хлопнула так, что зазвенела люстра.
Наталья медленно опустилась на стул. Руки дрожали, но внутри была пустота. Странная, звенящая. Она достала телефон, набрала номер.
– Владимир слушает.
– Это я... – голос предательски дрогнул.
– Что случилось?
– Ленка приходила. Насчёт соревнований Димки...
– И что ты ответила?
– Я... я отказала.
В трубке повисла тишина. Потом муж тихо произнёс:
– Горжусь тобой.
– Правда?
– Правда. Слушай... А давай сегодня в кино сходим? Как раньше.
Наталья улыбнулась:
– Давай.
Телефон снова зазвонил. На экране высветилось "Мама".
***
Мама говорила долго. Наталья держала трубку и смотрела в окно, где кружились первые снежинки. Привычные интонации, знакомые с детства приёмы: "Ты всегда была самой ответственной", "Кто, если не ты?", "Мы же семья"...
– Мам, – Наталья прервала очередной монолог о семейных ценностях. – А ты помнишь, как мы с Владимиром познакомились?
– При чём тут это? – в трубке послышалось недоумение.
– Он тогда каждый вечер ждал меня после курсов. Два часа на морозе, помнишь? А я всё задерживалась – то тебе в аптеку, то Ленке с детьми помочь...
– Вот именно! Ты всегда была...
– Нет, мам. Я всегда была глупой. Знаешь, что он сказал тогда? "Я подожду". И ждал. Двадцать пять лет ждал, пока я научусь ценить наше время.
В трубке повисла тишина. Потом мама тяжело вздохнула:
– Значит, теперь ты нас бросаешь?
– Нет. Я просто перестаю быть круглосуточной службой спасения.
Вечером они с Владимиром действительно пошли в кино. Как раньше – он купил ей любимый карамельный попкорн, она положила голову ему на плечо. После сеанса гуляли по вечернему городу, и Наталья поймала себя на мысли, что не проверяла телефон уже два часа.
– О чём думаешь? – Владимир взял её за руку.
– О нас. Знаешь, я только сейчас поняла: всё это время я пыталась всех спасти, а в итоге чуть не утонула сама.
Он остановился, развернул её к себе:
– Я рядом. Всегда был.
– Знаю. Просто... – она замялась. – Страшно менять привычки. Вдруг я действительно предаю семью?
– Ты не предаёшь. Ты выбираешь себя. Нас.
Дома пришло сообщение от Ленки: "Димка занял второе место. Сами справились". Наталья почувствовала укол вины, но Владимир, словно читая её мысли, обнял за плечи:
– Видишь? Мир не рухнул.
Утром позвонила подруга Тамара:
– Слушай, тут твоя мама всем знакомым жалуется, что ты от рук отбилась. Говорит, Владимир тебя против родни настроил.
– И что ты ответила?
– Что он тебя не настроил, а глаза открыл. Кстати, – в голосе Тамары появились лукавые нотки, – а правда, что вы в отпуск собрались?
– Правда. В Питер, на неделю.
– Одни?
– Представь себе!
– Молодец, – серьёзно сказала подруга. – Только...
– Что?
– Сестра твоя к тебе собирается. Серьёзный разговор намечается.
Наталья положила трубку и посмотрела на своё отражение в зеркале. Женщина средних лет, с морщинками у глаз и упрямой складкой возле рта. Кто она теперь – предательница или просто человек, научившийся говорить "нет"?
В дверь позвонили.
***
На пороге стояла не только Ленка, но и мама. У Натальи ёкнуло сердце – семейный десант в полном составе.
– Чай, кофе? – спросила она, пропуская их в квартиру.
– Сядем поговорим, – мама решительно прошла на кухню. – По-семейному.
Они расселись вокруг стола. Наталья машинально поправила скатерть, чувствуя, как нарастает внутреннее напряжение.
– Значит так, – начала мама, – мы всё понимаем. Устали, своя жизнь... Но есть вещи, которые важнее.
– Какие, мам?
– Не перебивай. Мы тут подумали и решили: раз уж вы с Владимиром так против помощи родным, давайте хотя бы график составим. Ну, например, по выходным...
Наталья почувствовала, как к щекам приливает жар:
– График? Серьёзно?
– А что такого? – вступила Ленка. – Все довольны будут. И вы отдохнёте, и мы знать будем, когда можно на вас рассчитывать.
– Рассчитывать... – Наталья медленно встала. – Вы вообще слышите себя? График? Для бесплатного такси и мастера на все руки?
– Дочка, – мамин голос стал медовым, – мы же не чужие люди. Ты всегда была самой надёжной, самой ответственной...
– Хватит! – Наталья хлопнула ладонью по столу так, что подпрыгнули чашки. – Хватит манипулировать! Двадцать пять лет вы пользовались моей "ответственностью"! А теперь послушайте меня.
В этот момент щёлкнул замок входной двери – вернулся Владимир. Он замер в дверях кухни, оценивая обстановку.
– Володя, – мама попыталась улыбнуться, – мы тут как раз...
– Я понял, – он прошёл к столу, встал за спиной жены. – И знаете что? Наташа права. Хватит.
– Вот! – торжествующе воскликнула Ленка. – Я же говорила – это всё он! Настроил против родни!
– Нет, – Наталья почувствовала, как ладонь мужа легла ей на плечо. – Это не он. Это я наконец поняла: нельзя жить чужими проблемами. У вас есть свои семьи, свои мужья, своя жизнь. Почему мы должны жертвовать своей?
– Потому что... – начала мама.
– Потому что вам так удобно, – перебила Наталья. – Но это закончилось. Я люблю вас. Правда, люблю. Но я больше не ваша палочка-выручалочка.
– Что ж, – мама поджала губы, – я вижу, нам здесь делать нечего. Пойдём, Лена. Раз уж родная дочь отказывается...
– Мам, – Наталья устало опустилась на стул, – давай без драмы. Просто примите: у нас своя жизнь. Можем видеться, общаться... Но без одолжений.
Когда за ними закрылась дверь, Владимир молча обнял жену:
– Ты справилась.
– Думаешь?
За окном начинало темнеть. На экране телефона высветилось сообщение от Тамары: "Как прошло?"
***
Первый месяц новой жизни – без бесконечных звонков и просьб. Наталья научилась отключать телефон на ночь и не вздрагивать от каждого сообщения.
Мама не звонила. Ленка прислала пару язвительных сообщений и затихла. Странно, но мир не рухнул. Солнце всё так же вставало по утрам, люди спешили по своим делам, и жизнь продолжалась.
– Знаешь, – сказала Наталья мужу за субботним завтраком, – я только сейчас поняла, какой ты мудрый.
– Это почему? – Владимир оторвался от чашки с кофе.
– Ты не пилил меня, не требовал... Просто ждал, когда я сама пойму.
Он усмехнулся:
– Я же видел: тебе нужно было через это пройти. Самой.
Звонок в дверь заставил их обоих вздрогнуть. На пороге стояла Ленка – непривычно тихая, какая-то потерянная.
– Привет, – она переминалась с ноги на ногу. – Можно войти?
Они снова сидели на кухне, и Наталья заметила, как сестра украдкой разглядывает их с Владимиром – будто впервые видит.
– Я тут подумала... – Ленка крутила в руках чашку. – Ты это... прости меня.
Наталья удивлённо подняла брови:
– За что?
– За всё. Знаешь, когда ты отказалась помогать, я была в бешенстве. А потом... – она запнулась. – Потом я увидела вас в парке. Вы гуляли, смеялись... И я вдруг поняла: я не помню, когда мы с мужем вот так просто гуляли.
Владимир тихо вышел, оставив сестёр наедине.
– Представляешь, – продолжала Ленка, – я всё думала: вот Наташка может, значит, и я могу на неё свалить... А теперь приходится самой крутиться. И знаешь что? – она впервые улыбнулась. – Оказывается, я тоже могу. Димку на соревнования сама вожу. В выходные с мужем кино смотрим...
Наталья почувствовала, как к глазам подступают слёзы:
– Лен...
– Погоди, дай договорю. Я маме так и сказала: хватит Наташку грузить. Она права – у каждого своя жизнь.
– А мама?
– А что мама... Ворчит, конечно. Но, знаешь, – Ленка хитро прищурилась, – по-моему, она тоже начала что-то понимать. Вчера сама в такси поехала. Представляешь?
Они рассмеялись – впервые за долгое время так легко и искренне.
Вечером, когда Ленка ушла, Владимир обнял жену:
– Ну что, не жалеешь?
– О чём?
– О том, что научилась говорить "нет".
Наталья покачала головой:
– Знаешь, я наконец поняла: когда перестаёшь тащить чужой воз, люди учатся ходить сами. И это – настоящая помощь.
Телефон тихо звякнул – пришло сообщение от мамы: "Доченька, может, поужинаем вместе? Только мы. Я заказала столик в кафе..."
Наталья улыбнулась и начала набирать ответ.
***
У вас бывало такое чувство, что вы живёте чужой жизнью вместо своей? Поделитесь.
Подпишитесь - здесь мы говорим о том, о чём обычно молчим. Жду ваших историй
***