«Ты вообще думаешь, о чём-нибудь, кроме себя?» – Сергей бросил портфель на пол, едва переступив порог квартиры.
Наталья обернулась от плиты, держа в руках ложку, и устало выдохнула:
— Ты о чём это, Серёж?
— О чём? — Сергей провёл рукой по волосам, словно пытаясь унять раздражение. — Уже шесть вечера! Квартира выглядит так, будто мы тут склад устроили, а через час придут гости!
Наталья опустила ложку на стол и повернулась к нему лицом.
— Гости придут? А я, выходит, не гость, да? Только за всеми успевай.
Сергей недоумённо вскинул брови:
— Ты вообще о чём? Мы же договорились: твоя зона — дом, моя — работа. Я своё сделал, а ты? Что мешало убрать, украсить?
Наталья усмехнулась, облокотившись на край стола.
— Твоя зона — работа? А моя — дом? Интересно, когда я подписывала этот договор? И знаешь, на минуту представь: я не робот. Я тоже работаю. Сегодня у меня была смена с восьми утра, потом магазин, потом кухня. Вот только украшения как-то не вписались.
Сергей развёл руками.
— Ну, ты же знала, что гости придут. Могла бы это предусмотреть.
Наталья чувствовала, как в горле поднимается ком, но она заставила себя не кричать.
— Конечно. Я всё могу предусмотреть. Я ведь суперженщина. Только никто этого не замечает. Ни ты, ни, кажется, кто-то другой.
Сергей открыл рот, чтобы ответить, но тут в дверях появилась их дочь, Екатерина.
— Мам, пап, а вы правда сейчас хотите ссориться? За час до прихода гостей?
Наталья посмотрела на неё с благодарностью. Сергей нахмурился, но промолчал.
— Катя, ты ведь видишь, — обратилась Наталья к дочери, — я стараюсь как могу, но всё равно виновата.
— Мама, я всё вижу, — тихо сказала Екатерина, — и ты права. Только вот папа не понимает, что в этом доме есть не только его проблемы.
Сергей резко повернулся к дочери.
— А ты чего встреваешь? Ты вообще ничего в этом не понимаешь.
— А может, и понимаю, — не сдавалась Екатерина. — Просто ты не хочешь услышать. Мам, ты иди, отдыхай. А с папой я сама поговорю.
Наталья молча вытерла руки полотенцем, чувствуя, как слёзы подступают к глазам, и скрылась в спальне. Ей больше не хотелось спорить, объяснять или доказывать.
Сергей остался на кухне с дочерью, не скрывая раздражения.
— Ну, и что ты хочешь мне сказать, Катя? Ты ведь даже не знаешь, как это — работать каждый день, чтобы семья жила в достатке.
Екатерина усмехнулась, скрестив руки на груди.
— А ты знаешь, как это — работать каждый день, а потом ещё и дом тянуть на себе? Мамина жизнь тебе кажется лёгкой?
Сергей нахмурился, глядя на дочь.
— Катя, ты не понимаешь. Я же тоже устаю. На мне большая ответственность.
— Зато на маме, видимо, вообще ничего, да? — не сдавалась Екатерина. — Ты хоть раз задумался, сколько она делает? Вы даже готовитесь к гостям по-разному. Ты идёшь с работы домой и ждёшь, чтобы было всё готово. А мама должна всё это устроить.
Сергей вздохнул, пытаясь найти ответ, но Екатерина продолжала:
— Знаешь, что самое обидное? Ты даже не замечаешь, как её это убивает. Она ведь никогда тебе не жалуется. Но я слышала, как она разговаривала с тётей Леной. Она сказала, что чувствует себя невидимой в собственном доме.
Сергей оторопел. Эти слова ударили по самолюбию, но они же заставили его задуматься.
— Невидимой? — тихо переспросил он, глядя куда-то в сторону.
— Да, пап, невидимой. Ты привык, что мама всё делает, но это не значит, что ей легко. Просто ты давно перестал это замечать.
Екатерина вышла из кухни, оставив отца одного. Сергей сел за стол и потер лицо руками. В голове всплывали сцены из прошлого: как Наталья стояла у плиты, когда он сидел на диване; как она в одиночку украшала квартиру на каждый праздник; как просила его помочь, а он отмахивался, говоря, что устал.
Он вдруг понял, что видел всё это, но никогда не придавал значения. Ему казалось, что так и должно быть. А может, он просто боялся признать, что ошибался?
Сергей долго сидел на кухне, переваривая услышанное. Мысли клубились, как туман, но одно становилось ясным: он действительно давно перестал видеть Наталью. Она просто была — рядом, привычная, как воздух, как само собой разумеющееся.
В этот момент он услышал её голос из спальни. Наталья говорила тихо, по телефону, но слова долетали до кухни.
— Лена, я просто устала… Больше так не могу. С утра на ногах, а потом ещё упрёки в том, что не всё идеально. Иногда мне кажется, что я вообще ничего не стою… Как будто всё, что я делаю, никому не нужно.
Сергей застыл. Каждое слово било прямо в сердце. Это была не просто обида — это была боль, с которой она жила, а он её даже не замечал.
Он поднялся, подошёл к двери спальни и прислушался.
— Я понимаю, что он тоже устает, но почему-то для него это оправдание, а для меня — нет. Я должна быть сильной, должна всё успевать, а если нет, то я плохая.
Сергей больше не мог слушать. Он тихо отошёл, чувствуя, как внутри поднимается волна стыда. «Как я мог не замечать этого столько лет?»
Он вернулся на кухню, но уже не мог сидеть на месте. Мысль о том, что Наталья чувствует себя невидимой, словно сковывала. Он вспомнил, как она вела себя за последние годы: молчала, терпела, старалась сглаживать углы. Он принимал это за норму, но теперь понял, насколько ошибался.
— Хватит, — прошептал он себе под нос.
Впервые за долгое время Сергей взял на себя то, что всегда считал «не своим делом». Он собрал всё необходимое: коробки с гирляндами, свечи, скатерти, праздничную посуду. Он даже позвонил Екатерине и попросил помочь.
— Пап, ты точно в порядке? — удивлённо спросила дочь, наблюдая, как отец натягивает гирлянду на стену.
— Катя, если я так поступал раньше, это не значит, что это правильно. Я хочу, чтобы мама увидела, что её труд важен. Что она важна.
Екатерина, хоть и не ожидала такого поворота, помогала с улыбкой.
Когда Наталья вышла из спальни, квартира уже светилась огоньками. На столе стояли цветы, которых она давно не видела, а Сергей с Екатериной возились с последними деталями.
— Серёж? — только и смогла вымолвить она, глядя на мужа, который с серьёзным видом пытался закрепить гирлянду на двери.
Он обернулся, встретился с её взглядом и улыбнулся.
— Прости, Наташ. Я был неправ. Теперь я это понял. И знаешь, что? Ты была права: мы должны быть командой.
В её глазах мелькнула смесь удивления и недоверия.
— Ты правда сам всё это сделал?
— Ну, Катя помогла. Но да, сам. И знаешь, я ещё хотел сказать… Мне жаль, что я не видел, как ты устаёшь, как стараешься. Но теперь я вижу.
Наталья молчала, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Эти слова для неё значили больше, чем любой подарок.
— Спасибо, Серёж, — тихо сказала она, улыбаясь сквозь слёзы.
В комнате повисла тёплая тишина, нарушаемая только потрескиванием гирлянд, уже сверкавших на стенах. Наталья обвела взглядом комнату: всё было не идеально, но от этого казалось ещё более настоящим. Стол, накрытый с любовью, блестящие шары, разложенные на полках, свечи, которые она давно мечтала использовать.
Сергей подошёл ближе и осторожно взял её за руки.
— Знаешь, я, наверное, был неправ не только сегодня, но и раньше. Ты всё это время справлялась с домом, с работой, с нами... А я просто этого не замечал. Привык, что ты всё делаешь, как будто так и должно быть. Но это неправильно.
Наталья посмотрела ему в глаза и впервые за долгое время увидела там не строгость и усталость, а искреннее сожаление.
— Главное, что ты понял это, Серёж. И я хочу, чтобы ты знал: я не жалуюсь на жизнь. Я просто… иногда хочу почувствовать, что я не одна. Что ты рядом, что мы — вместе.
Сергей кивнул, будто записывая эти слова у себя в сердце.
— Мы будем вместе, Наташ. Я тебе обещаю.
К этому моменту в комнату заглянула Екатерина.
— Ну что, родители, мир? — спросила она с лукавой улыбкой.
— Мир, — ответил Сергей, глядя на дочь, а затем перевёл взгляд на Наталью. — И новый договор. Теперь всё делим поровну.
Наталья рассмеялась, впервые за весь день чувствуя, как напряжение уходит.
— Хорошо, только ты первым будешь мыть посуду после гостей, — шутливо парировала она.
— Справедливо, — улыбнулся Сергей.
За час квартира была полностью готова к приходу гостей. Родственники начали собираться, принося с собой шум, смех и праздничное настроение. Наталья ловила себя на мысли, что давно не чувствовала такого покоя. Она сидела за столом рядом с Сергеем, который теперь смотрел на неё с теплотой, будто заново открывая свою жену.
В какой-то момент, когда все говорили о своих делах, он наклонился к ней и тихо сказал:
— Спасибо, что терпела меня, Наташ. Я правда ценю всё, что ты делаешь.
Она улыбнулась, взяв его за руку.
— Просто помни это, Серёж. И всё будет хорошо.
Тот вечер стал для них не только праздником, но и началом новой главы, в которой они больше не играли каждый свою роль, а действительно были командой.
Когда последние гости покинули квартиру, Наталья выдохнула и облокотилась на спинку дивана. Дом был снова тихим, лишь мягкий свет гирлянд подсвечивал комнату. Сергей собрал со стола остатки посуды и заглянул в гостиную.
— Ты отдыхай, я сейчас всё уберу, — сказал он, унося тарелки на кухню.
Наталья смотрела ему вслед, чувствуя смешанные эмоции: радость, удивление и лёгкую растерянность. Ей было непривычно, что Сергей вдруг так изменился.
Когда он вернулся, сев рядом, они долго молчали.
— Ну что, мы справились, — наконец сказал Сергей, потянувшись за её рукой.
— Справились, — кивнула она. — И знаешь, это был первый вечер за долгое время, когда я не чувствовала себя загнанной лошадью.
Сергей грустно улыбнулся.
— А я понял, что был слишком строг к тебе… Да и к себе тоже. Просто я всегда думал, что моя работа — приносить домой деньги, а всё остальное не так важно. Но это неправда. Важно всё.
Наталья повернулась к нему, чувствуя, как эти слова окончательно снимают с неё груз, который она несла многие годы.
— Ты не представляешь, как я этого ждала, Серёж. Ждала, чтобы ты заметил меня.
Он крепко обнял её, прижимая к себе, как будто боялся отпустить.
— Я вижу тебя, Наташ. И больше никогда не буду закрывать глаза.
В эту минуту Наталья поняла, что их семья вступила на новый путь. Не идеальный, но честный и совместный. Они всё ещё могли спорить, ссориться, уставать друг от друга, но теперь она знала, что её услышат, а он — что его поддержат.
Сергей посмотрел на неё и добавил с улыбкой:
— И знаешь что? Эти гирлянды я вешал не зря. Они как-то сразу делают всё лучше.
Наталья рассмеялась и, впервые за долгое время, почувствовала, что их дом стал не просто местом, где живут, а настоящей крепостью, где есть место для любви и взаимопонимания.