Тихо гудела вытяжка над плитой. За окном медленно угасал октябрьский вечер, размазывая по стёклам мелкие капли дождя. Ольга в который раз поправила салфетку под тарелкой сына и устало вздохнула. Пятилетний Димка уже битый час издевался над котлетой, размазывая пюре по тарелке причудливыми узорами.
— Дима, перестань играть с едой, — в десятый раз повторила она, стараясь сдержать раздражение в голосе. — Котлета совсем остыла.
Сын надул губы и демонстративно отвернулся. Двенадцатилетняя Катя, сидевшая напротив, не отрывала глаз от учебника по английскому, механически отправляя в рот маленькие кусочки еды. Завтра контрольная, и она явно нервничала.
Андрей, как обычно, уткнулся в телефон. Его тарелка была почти пуста — он ел быстро, будто выполнял очередную рабочую задачу. Звук уведомлений разрывал тишину каждые несколько минут.
— О, Серёга фотки с корпоратива скинул, — пробормотал он себе под нос, улыбаясь экрану.
Ольга почувствовала, как что-то внутри неё натянулось до предела. Весь день она крутилась как белка в колесе: стирка, уборка, готовка, помощь Кате с историей, поход с Димой к врачу. А теперь ещё эти бесконечные уведомления...
— Мам, я не понимаю это упражнение, — подала голос Катя, поворачивая к ней учебник. — Можешь объяснить?
В этот момент Дима решил, что пюре отлично смотрелось бы не только на тарелке, но и на скатерти.
— Ой! — воскликнул он с наигранным удивлением, когда кусок котлеты шлёпнулся на белую ткань.
Андрей хмыкнул, продолжая скроллить ленту.
Ольга резко положила вилку. Звон металла о фарфор прозвучал как выстрел.
— Дети — это общая забота, а не только моя! — её голос дрожал от сдерживаемых эмоций. — Андрей, ты можешь хотя бы за ужином оторваться от телефона?
Муж поднял глаза, в них читалось искреннее недоумение:
— А что такого? Я же здесь, с вами.
— Здесь?! — Ольга почувствовала, как предательски защипало в глазах. — Ты не замечаешь ничего вокруг! Дима весь стол перепачкал, Кате нужна помощь с уроками, а ты...
— Я работаю, — отрезал он. — Кто-то должен обеспечивать семью. И вообще, что на тебя нашло?
Катя испуганно посмотрела на родителей, крепче сжимая учебник. Дима замер с вилкой в руке, чувствуя, что происходит что-то серьёзное.
— На меня? — Ольга встала из-за стола, чувствуя, как дрожат колени. — Знаешь, что на меня нашло? Усталость. Тотальная усталость от того, что я как будто одна тяну эту лямку. Ты думаешь, деньги — это всё? А кто будет детьми заниматься? Кто будет создавать семью, а не просто жить под одной крышей?
На кухне повисла звенящая тишина. Было слышно только, как тикают часы на стене да гудит вытяжка. Андрей смотрел на жену так, словно видел её впервые.
Телефон снова подал голос, но на этот раз Андрей не взглянул на экран. Он молча наблюдал, как Ольга вытирает глаза кухонным полотенцем, как Дима испуганно жмётся к сестре, как остывает недоеденный ужин на столе. И впервые за долгое время ему стало не по себе от этой картины.
На холодильнике появился новый листок бумаги. Ольга старательно выводила пункты маркером:
"1. Забрать Катю с английского (вторник, 19:00)
2. Отвести Диму к стоматологу (четверг, 15:30)
3. Родительское собрание (среда, 18:00)".
Она прикрепила список магнитом и отступила на шаг, разглядывая свой почерк. Может, хоть так получится достучаться до мужа? После того вечернего разговора прошла неделя. Андрей стал меньше сидеть в телефоне за ужином, но в остальном всё осталось по-прежнему.
— Андрей, — окликнула она мужа, проходящего мимо кухни с чашкой кофе. — Я повесила расписание на неделю. Посмотришь?
Он мельком глянул на листок:
— А что там смотреть? Ты же обычно сама этим занимаешься.
Ольга почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
— Я думала, мы договорились...
— О чём? — он нахмурился. — Я работаю допоздна, ты же знаешь. У меня важный проект.
— У меня тоже важный проект — наши дети, — она старалась говорить спокойно, но голос предательски дрогнул. — Мне нужна твоя помощь.
Андрей поставил чашку на стол:
— Слушай, давай не начинать. Я обеспечиваю семью, плачу за эти кружки и врачей. Это моя зона ответственности. А ты занимаешься домом и детьми — твоя.
Вечером того же дня Ольга сидела в детской, механически расчёсывая Катины волосы. Из гостиной доносился звук телевизора — Андрей смотрел футбол. Дима уже спал, набегавшись за день.
— Мам, — тихо позвала Катя, — а почему папа никогда не читает мне книжки, как раньше?
Расчёска замерла в воздухе. Ольга поймала в зеркале отражение дочери — серьёзные глаза, чуть нахмуренные брови. Когда она успела стать такой взрослой?
— У папы много работы, солнышко.
— А у тебя?
Ольга почувствовала, как к горлу подкатил ком. Она попыталась улыбнуться:
— У меня тоже. Но мы же справляемся, правда?
Катя кивнула, но в её глазах читалось сомнение.
Позже, когда дети уже спали, Ольга стояла у окна на кухне, глядя на огни города. За спиной гудел холодильник, мигал экраном забытый на столе телефон мужа. Она чувствовала себя бесконечно одинокой в этой квартире, полной родных людей.
— Я больше не могу, Андрей... — прошептала она в пустоту. — Мне нужно хоть немного времени для себя.
Из гостиной донёсся его раздражённый вздох:
— Оль, ну что ты опять начинаешь? Всё же нормально.
"Нормально," — эхом отозвалось в голове. Она посмотрела на свое отражение в тёмном стекле. Усталые глаза, морщинка между бровей, которой раньше не было. Сколько ещё можно так жить?
В кармане халата лежал телефон. Ольга достала его и нашла номер старой подруги. Палец завис над кнопкой вызова. Может быть, пришло время что-то менять?
Чемодан стоял у двери как молчаливый свидетель. Маленький, красный, с облезлой наклейкой от старой поездки на море. Ольга собрала его ещё ночью, когда все спали.
Шесть утра. Суббота. За окном серело хмурое октябрьское утро.
— Я уезжаю к Тане на пару дней, — она старалась говорить ровно, глядя куда-то мимо заспанного лица мужа. — Дети остаются с тобой.
Андрей стоял в дверях спальни в мятой футболке и домашних штанах, недоверчиво щурясь:
— Что за глупости? Какая Таня?
— Моя подруга из университета. Помнишь, на нашей свадьбе была? — Ольга застегнула куртку. — В холодильнике есть еда. Кате нужно повторить правила перед контрольной по русскому. У Димы в пять тренировка по плаванию.
— Подожди-подожди, — он потёр лицо ладонями, пытаясь проснуться. — Ты это серьёзно?
— Абсолютно.
— Но как я справлюсь один? У меня сегодня важные звонки...
— А как я справляюсь? — она впервые посмотрела ему в глаза. — Каждый день, Андрей. Каждый день.
Он фыркнул:
— Брось, что тут сложного? Покормить, погулять... Элементарно же.
Ольга молча взяла чемодан. В детской зашевелилась Катя — она всегда чутко спала.
— Мама? — сонный голос дочери. — Ты куда?
— Я ненадолго уеду, солнышко, — Ольга присела на край кровати, поправляя одеяло. — Побуду у тети Тани. Папа за вами присмотрит.
— Не уезжай, — Катины глаза наполнились слезами.
— Я скоро вернусь. Обещаю.
К вечеру квартира превратилась в поле боя. Гора немытой посуды в раковине, разбросанные игрушки, недоделанные уроки. Дима размазывал слёзы по щекам, требуя маму. Катя заперлась в комнате после ссоры с отцом из-за невыученных правил.
Андрей метался между плитой, где подгорала яичница, и ванной, где нужно было искать плавки для тренировки. Телефон разрывался от рабочих сообщений.
— Пап, я не пойду на тренировку! — кричал Дима. — Я хочу к маме!
— Сынок, подожди... — он попытался снять сковородку с огня, но только обжёг палец. — Чёрт!
Время близилось к ночи. Дима наконец уснул, накричавшись. Катя так и не вышла из комнаты. В тишине квартиры было слышно только тиканье часов и гудение холодильника.
Андрей сидел на кухне, глядя на гору грязной посуды. Перед ним стояла остывшая чашка чая и список дел, написанный Ольгой. Половина пунктов осталась невыполненной.
Из детской донёсся плач — Дима снова проснулся.
— Как она вообще с этим справляется каждый день? — пробормотал Андрей, поднимаясь. Собственный голос показался ему чужим и растерянным.
В кармане завибрировал телефон. Очередное рабочее сообщение. Впервые за долгие годы он нажал кнопку "Выключить".
Дверной замок щёлкнул на исходе второго дня. Ольга переступила порог и замерла: из кухни доносился смех детей и голос Андрея, напевающего что-то несуразное.
— А теперь открываем ротик... Вот так, самолётик заходит на посадку!
Она осторожно заглянула на кухню. Андрей, небритый, в спортивных штанах и старой футболке, изображал самолёт ложкой с кашей. Дима хохотал, уворачиваясь. Катя сидела рядом, закатывая глаза, но улыбаясь.
На столе громоздились сковородки и кастрюли разных размеров. Судя по запаху, не все кулинарные эксперименты были удачными.
— Мама! — Дима первым заметил её. Подбежал, уткнулся носом в куртку. — А папа пытался блинчики делать!
— Пытался — ключевое слово, — хмыкнул Андрей, поднимаясь. — Первая партия вышла... своеобразной.
— Он их в мусорку выбросил, — добавила Катя. — А потом гуглил рецепт и звонил бабушке.
Ольга сняла куртку, всё ещё не веря своим глазам. На холодильнике появился новый список — почерком мужа:
"1. Научиться готовить нормальный завтрак
2. Разобраться с расписанием кружков
3. Больше не пропускать родительские собрания".
— Я тут подумал... — Андрей почесал затылок, — может, возьму удалёнку по средам? Буду с детьми сидеть, пока ты на своей йоге или где ты там хотела...
Она прислонилась к дверному косяку:
— Правда?
— Знаешь, эти два дня... — он замялся, подбирая слова. — Я как будто впервые по-настоящему побыл отцом. Да, было чертовски сложно. Я всё делал неправильно. Злился, психовал... — он посмотрел на детей. — Простите меня, малыши.
— А мне понравилось с папой, — вдруг сказала Катя. — Он смешно помогал с уроками. И даже научился косички заплетать!
— Криво, правда, — усмехнулся Андрей.
— Зато старался.
Ольга почувствовала, как к горлу подступают слёзы — но впервые за долгое время не от обиды или усталости.
Андрей подошёл, осторожно взял её за руку:
— Прости. Я был таким идиотом... Давай обсудим, как мы можем сделать это вместе? По-настоящему вместе.
Она кивнула, сжимая его ладонь. За окном светило яркое осеннее солнце, заливая кухню тёплым светом. Впереди было много работы — но теперь они справятся.