Есть мнение, что даже история XIX столетия придумана. Но не целиком. Мемуары самого Наполеона, Клаузевица, генералов – русских и французских, – офицеров, включая Дениса Давыдова, даже солдат, – всё фальшивка. Однако сам по себе поход французов на Москву имел определённое место быть. Просто добиралась до цели Великая Армия обходным путём, – водным. От Петербурга, по каналу специально прокопанному для этой цели сидевшими в Твери герцогами Ольденбургскими… Ну, не могла же французская армия по Смоленской дороге пройти?
Как и прочие построения от «не могла», эта удивительная теория удивительно же популярна в среде людей сущеглупых. И единственное что с неё можно взять, – повод вспомнить о Мариинской системе каналов.
Сеть судоходных каналов, предшествовавшая железнодорожной, действительно стала развиваться в России с середины XVII столетия, когда, при Тишайшем ещё, Волга была связана с Северной Двиной. В XVIII же веке приоритеты изменились. Столицей стал Петербург и каналы потянулись к нему. Планы строительства второго Волжско-Балтийского пути – севером, через Онегу и Шексну, – стали прорабатываться в 1710 году по указанию Петра I.
Но средств тогда не нашли. До конца века вопрос поднимался ещё много раз, что-то и где-то строилось, однако до решительного штурма болотистого водораздела в районе современного Рыбинска дело не доходило. В частности, изучив вопрос, Екатерина II пришла к выводу о большей целесообразности улучшения для связи старой и новой столиц дороги по суше. По ней она, как известно, и каталась, проверяя исполнение указаний. Кроме того, с 1713 года действовал же уже западный – Вышеволоцкий – путь из Ладоги в Волгу через Новгород.
Строительство ключевого участка, связывающего Неву и Волгу, началось только в 1799 году под руководством инженер-майора Барклая-де-Толли, – родственника полководца. Завершена система, названная Мариинской (в честь императрицы Марии Фёдоровны, – жены Павла I и матери Александра I), была в 1810 году. Годом позже между Волгой и Питером заработала и третья система каналов, – прямой Тихвинский путь.
...То есть, к 1812 году действительно появилась уже три водных пути из устья Невы на Волгу. Восточный, Мариинский являлся наиболее перспективным, ибо проходил, не считая каналов, по крупным рекам и озёрам. Но в начале XIX столетия оставался и наименее популярным, ибо тянулся через местности почти не населённые, где трудно было найти лошадей и рабочих – то есть, тягу для барж. Западный, Вышеволоцкий, существовавший ещё с петровского времени, с такими проблемами не сталкивался, но шёл по ручьям с очень низкой пропускной способностью. Средний – Тихвинский – и был чем-то средним… Да, впрочем, и через самые большие – Мариинские – шлюзы проходить могли лишь баржи водоизмещением до 50 тонн. Иное во времена конной (в лучшем случае) тяги речных судов не было целесообразным.
И для смеха: а мог ли – теоретически – воспользоваться системой каналов, чтобы переправить армию в Москву, враг? Нет. Во-первых, обороняющейся стороне ничего не стоило парализовать систему, разрушив плотины водохранилищ и шлюзы. Система, – не прокопанный ров (хотя можно засыпать и ров), а именно система гидротехнических сооружений. Шлюзы, позволявшие судам подниматься, преодолевая водоразделы, работали только на спуск воды. Следовательно (в общем случае), на гребне водораздела требовалось строить водохранилище, накапливавшее талую воду весной, и тратившее её экономно, – чтобы хватило до конца навигации. В случае спуска воды из водохранилища, движение по каналу не могло возобновиться до следующего лета.
Во-вторых же, ни один из трёх Волжско-Балтийских путей в Москву, просто, не вёл. Выйдя на Волгу в районе Твери, баржи могли спуститься до устья Оки, – что означало приличный крюк, – подняться по Оке до устья Москвы-реки, но… и всё. Исключая период весеннего половодья, до строительства поднимающего в неё воду канала в 40-х прошлого века, Москва-река была не судоходной даже в таком смысле. Это значит, что либо севернее, либо южнее и восточнее Москвы армии пришлось бы выгружаться…
Последнее же значит, что 200 тысяч боевых и транспортных лошадей, чтобы рассадить кавалерию, прицепить пушки и повозки с ядрами и провиантом у французов должны были быть с собой. На баржах. И десятки тысяч занимающих массу места телег тоже…
Но, стоп. А зачем, собственно? Если баржи всё равно имели конную тягу, логичнее гнать табуны лошадей берегом. Там же пойдут и телеги. Просто потому, что баржу может тянуть пара коняг, и остальным нечем будет заняться. На кораблях останется только пехота, пушки и грузы…
...Но, стоп. Если телеги идут берегом (вопрос, ещё пройдут ли тучи коней они по узкой бечеве, петляющей болотистыми берегами), почему грузы в лодках? Вообще, зачем более чем вдвое удлинять путь, – тем более через непролазные и безлюдные дебри русского севера. Баржи не могут двигаться быстрее идущей шагом лошади, путь займёт больше времени и затрачено будет больше фуража…
Да ну нафиг, подумал Наполеон, пойду лучше на Москву по дороге.
О чём речь? О том, что водные пути XVII-XIX столетия при некотором сходстве не имели достоинств железных дорог, и по этой причине после появления последних быстро были заброшены, или же реконструировались для пропуска пароходов. Но и последнее удалось сделать лишь в случае Мариинской системы, проложенной по крупным рекам. Тихвинская и Вышеволоцкая перестали функционировать.