оглавление канала, часть 1-я
Еще, когда я была сопливой девчонкой, и училась, дай Бог памяти, в девятом классе, нас в школе водили на спектакль по пьесе Гоголя Николая Васильевича «Ревизор». Так вот, завершающая сцена оканчивалась фразой: «К нам приехал ревизор». И артисты очень мастерски играли этот финал, замирая в немом испуге в разных позах, в зависимости от роли каждого. Должна сказать, что Радетели переплюнули этих актеров в своем мастерстве. Профессиональные артисты по сравнению с этими, что сейчас были вместе со мной в комнате, были просто жалкими участниками деревенской самодеятельности. А моя бабуля называла подобное состояние просто – «небо пало». Нет, я, безусловно, предполагала, что мое сообщение вызовет у них некоторый шок, но не до такой же степени! Они просто замерли, словно под взглядом медузы Горгоны обратившись в камень. И длился этот момент никак не меньше минуты. В глазах обоих застыл самый что ни на есть неподдельный страх. И это наводило меня на мысль, что эту «музыку» заказывали вовсе не они. Был кто-то еще, стоявший на ступень (а может быть и больше) выше их всех вместе взятых. Иначе не получалось. Мелькнула мысль, что сегодня наша борьба с этим чертовым семенем, Радетелями, увы, не будет окончена. Хотя, для меня именно сегодня все и может закончиться. Но унывать я по этому поводу не собиралась, памятуя о том, что уныние – это смертный грех.
Первым в себя пришел Байрат. Сощурив и так узкие глаза, прошипел (голос к нему еще окончательно не вернулся):
- Что значит, сожгла?
Вопрос, на мой взгляд, был совершенно дурацким. Но я сделала скидку на внезапность подобной информации, и просто, пожав плечами, ответила так же по-дурацки:
- То и значит… Облила керосином и…фьють…! – Я изобразила кистью руки замысловатое «па» в воздухе, означающее это самое «фьють». Шмыгнула носом, все еще строя из себя дурочку, и проговорила, словно оправдываясь: - Когда нашла, подумала, что от этой книги всем только одни неприятности. А нет книги – нет и неприятностей. Как-то так…
Тут, наконец «оттаял» Нестроев. Хищно усмехнувшись, проговорил с угрозой в голосе:
- Насчет «нету неприятностей», это ты пальцем в небо. Как раз сейчас все твои неприятности и начнутся… - Потом, повернувшись к своему приятелю, словно выплюнул: - Ты что, ей веришь?! – И, срываясь на крик, заорал: - Она же лжет!!! Не могла она ТАКУЮ книгу сжечь!!! Духа бы у нее не хватило!!!
Да, нервишки у него были так себе. Но советовать ему лечебные процедуры я не стала. Такому советовать – своего времени не жалеть. А его у меня и так было не очень много. Видя, что его партнер не торопится что-либо предпринимать, Нестроев стал медленно обходить стол, надо полагать, чтобы добраться до моего горла. Перебежав на другую сторону стола, чтобы увеличить дистанцию между нами, я торопливо, с обидой в голосе, проговорила:
- Эй… Потише… Давайте без нервов. А запугивать меня не нужно. Я и так уже достаточно запугана, чтобы начать заикаться прямо сейчас.
Тимур Всеволодович, не удержавшись, рявкнул:
- Ты глянь на нее!!! Она еще и издевается…! Да ты представляешь, ЧТО я с тобой сейчас сделаю, дрянь ты эдакая?!
Вот что значит, интеллигентный человек! Он даже и ругается-то по интеллигентному! Послушать приятно. Ни тебе мата, ни еще какой нецензурной брани, не то, что, мои мужики на деляне! Но тут на помощь мне опять пришел Байрат. Не зря я его считала на несколько порядков умнее и опаснее Нестроева. Он обратился к своему соратнику:
- Погоди, Тимур… Людмила не напоминает мне идиотку, хоть и старается изобразить из себя конченную дуру. Не пришла бы она к нам, не будь у нее в запасе туза в рукаве. Не могла же она не понимать, что за этим последует! – А потом, глянул на меня проницательно и с насмешкой проговорил: - Ну… Рассказывай… Что ты приготовила для нас.
Я вздохнула. Ну вот… И повеселиться напоследок не дали как следует! Такое представление сорвали, блин! Скромненько потупив глазки, заунывно начала:
- Правильно понимаешь… Я, конечно, дура, но не до такой степени, чтобы вот так, внаглую, явиться к вам с пустыми руками. Перед тем как сжечь книгу, я провела за ней две ночи. Я знаю, ЧТО вам надо. И я выучила все заклинания и наговоры наизусть. И теперь, только я могу активировать формулу той мази, что написала для вас Ульяна, чтобы это сработало, как вы того и хотели. И, разумеется, я вам их скажу. Но вы должны понимать, что все эти обряды – часть женской энергии. И только женщина сможет стать русалкой. Так что, написать вам их, чтобы вы потом могли применить это на деле, я не могу. – Увидев, как гневно вспыхнули глаза у обоих, поспешно добавила: - Вы меня не так поняли… написать-то я могу, да, только вот, силы это не будет иметь никакой, если их начнет применять мужчина.
Мне было просто, на сей раз, говорить правду. Ведь так это и было на самом деле. В моих словах сейчас не было ни капли лжи. Мужчины переглянулись между собой. И Нестроев медленно, словно не доверяя моим словам (и, между прочим, совершенно напрасно!), спросил:
- Ну… И что ты предлагаешь?
Вот это уже был совсем другой разговор! Поняв, что убивать меня немедленно уже никто не собирается, я, почти по-хозяйски усевшись за стол, деловито проговорила:
- Надеюсь, вы времени зря не теряли, и мазь у вас уже готова? - Они дружно, но по-прежнему, настороженно кивнули головой. А я продолжила с некоторым облегчением: - Ну вот и славно! Значит, мы спустимся с вами сейчас в вашу лабораторию, и я прочту эти заклинания, и активирую эту мазь. Вы можете записать мои слова на магнитофон или куда там еще. Не разбираюсь я в ваших технических тонкостях. И вы потом можете с этим работать. Сразу объясняю, почему именно нужно записать голос. Потому что, заклятие нужно произносить напевно, и звуки имеют большое значение для потока энергии.
Вы видели человека, который уже положил голову на плаху, ожидая удара топора, а тут, внезапно прибежал гонец и сообщил, что батюшка-государь отменяет казнь? Вот… И я не видела. Только могла себе немного представить эмоции этого человека. До этого момента. Краски жизни вернулись на лица обоих. Они переглянулись между собой со значением. А для меня слова были излишними. Я видела все их мысли так же ясно, словно бы на их лбах большими буквами ползла бегущая строка текста: «Она нам - заклятия, а потом избавляемся от всех свидетелей, и мы – в дамках!» Все-таки, было интересно, кто же такой сильный и могучий стоит над ними, что одна только мысль о промахе наводит на них смертельный ужас? Ладно… Я этого не знаю, и вряд ли узнаю. Да и не надо мне этого. После уничтожения этого змеиного гнезда, я думаю, Радетели надолго позабудут сюда дорогу.
Но как следует поразмышлять мне над этим не пришлось. Радетели приняли решение. Ну, если уж совсем честно, то куда им было деваться? Все равно, других вариантов у них не было. На то и расчет у меня был. Байрат поднялся из-за стола, и жестко проговорил:
- Хорошо… Пойдем. Но учти…
Я выставила в притворном испуге руки перед собой, и затараторила:
- Да, поняла я, поняла… Вы мне… В общем, мало мне не покажется… И не нужно через каждую секунду меня пугать, а то, с перепугу я, чего доброго, память потеряю, и кто тогда будет виноват? – Видя, как они на меня смотрят с недоумением, смешанным с недоверием, закончила, несколько мстительно: - Вот, то-то же… Небось, если все сорвется, вас начальство по головке-то не погладит…
Нестроев опять сорвался. Задохнувшись от негодования, он хлопнул кулаком по столу и заорал так, что задребезжали стекла в окнах:
- Ты что, не видишь???!!! Она же форменным образом издевается над нами!!!!
Я, изо всех сил изображая поруганную невинность, пробормотала:
- Какой мне смысл…? Сами-то подумайте… Я, как есть… Ничего не утаивая… А вы…?
Байрат глянул на меня испытывающе и пронзительно. Но мне теперь это было уже безразлично. Я вошла в ту стадию игры, когда роль становится твоей натурой. Именно так наши разведчики и обманывали детектор лжи. Правда, я школы разведки не проходила. Так… Самоучка, можно сказать. Жизнь меня научила. Но, думаю, вышло вполне сносно.
Нестроев, все еще сверкая на меня глазами, пробормотал, обращаясь к своему напарнику:
- Ну смотри… Не говори потом, что я не предупреждал… - И, пыхтя, как набирающий скорость локомотив, пошел к потайной двери, ведущей в подземную лабораторию. А я с печалью констатировала, что чаем меня так и не напоили.
Мы, как и в прошлый раз, стали спускаться по винтовой лестнице. Голова у меня в этот раз не кружилась. То ли, из-за того, что путь был знакомым, то ли не до того мне было. Сейчас, когда уже не нужно было играть роль, я сосредоточилась на мелодии, мысленно прокручивая ее, вспоминая точнейшие нюансы звучания. Я знала, что это было очень важно для того дела, которое я задумала. Интересно, Кирилл все объяснил Ульяне? И сможет ли девочка сделать это, хватит ли у нее на это силы после всего пережитого? В любом случае, отступать мне уже было некуда. И теперь уже становилось неважным, хватит, не хватит. Думаю, когда Федор узнает о том, что я не послушалась его, сильно разгневается. Зубами, конечно, поскрипит, но девчонке все равно поможет. Эх… жаль, что Хранители не могут этого сделать сами! Силищи-то у них не меряно! Но, я Радетелям сказала правду, это была только женская магия, мужчинам она была неподвластна.
Мы спустились в самый низ, и Нестроев привычным жестом набрал комбинацию цифр и каких-то значков на двери, ведущей в лабораторию. А мне, глядя на мелькание его пальцев по панели, пришла в голову одна идея, как можно по максимуму обезопасить тех людей, которые здесь находились. Надо попробовать.
Дверь пискнула, щелкнула, и мы вошли в лабораторию. Все здесь было, как и в прошлый раз. Только в камерах-аквариумах никто уже не сидел. Безмолвные, словно роботы, люди продолжали работать над своими колбами и приборами. Я старалась присматриваться к ним повнимательнее, чтобы понять, это, все-таки, люди, или те самые урлаки, о которых говорил Виктор? Но они были закутаны с ног до головы в свою спецодежду, на лицах маски и огромные, похожие на странные глаза гигантских насекомых, очки. Поди, рассмотри под эдаким одеянием, кто там скрывается за ними!
Я остановилась посреди коридора, и требовательно посмотрела на Байрата, демонстративно игнорируя Нестроева.
- Ну…? И где мазь? И где будем ее активировать? Не посредине же дороги…
Байрат дернул бровью, И Нестроев умчался куда-то в самый конец коридора. Наверное, побежал за мазью. А змеюка в образе человека, с прищуром глядя на меня, прошипела с угрозой в голосе:
- Не буду напоминать, какая на тебе лежит ответственность. Ответственность за твоих родных и близких. Так что…
Я прервала его песню прямо на взлете. Возмущенно глянула на него с гневом в очах, возопила:
- Опять??? Я же предупреждала!!! Мне сейчас сосредоточиться надо, чтобы все правильно вспомнить, а ты меня опять запугиваешь?!
Байрат, все еще с недоверием глядя на меня, отступил на шаг назад, и проговорил:
- Ладно, ладно… Настраивайся…
Я надула губы.
- Я здесь не могу. Мне нужно, чтобы поблизости, хотя бы за стеной, была вода. Тогда заклинание будет иметь большую силу. – И добавила с легким раздражением: - Это же понятно! Русалочий заговор нуждается в близкой воде… - Потом, сделав вид, что задумалась, проговорила нерешительно: - И я бы, на вашем месте, удалила отсюда всех людей. Это не займет очень много времени, даже если вы прервете работы в лаборатории. Но посторонние уши не должны слышать той мелодии, которая составляет основу заговора. – И тут же, снисходительно усмехнувшись, продолжила: - Кстати, и охрану тоже желательно убрать. Я ведь отсюда никуда не денусь, сами понимаете. А охранники любят поболтать. – И уже жестко закончила: - Это – сакральные знания, не для посторонних ушей! Так понятно!?
