В предыдущей части:
Анна начинает следить за новой подругой своего бывшего любовника Рёты Омори и неожиданно для себя становится свидетельницей убийства. Спрятавшись в шкафчике подсобного помещения магазина, Анна оказывается в ловушке, и ей остается только прислушиваться, как банда планирует при помощи Омори добыть ценные документы.
***
– Мари! – послышалось восклицание, и Анна неожиданно почувствовала прежнее волнение.
Это был он, его интонации, мягкие, заботливые, его голос, глубокий и нежный. Нет, она не охладела к нему в одночасье, и сердце её болезненно заныло при мысли, что вся любовь и тревога, вложенные в короткое восклицание, обращены к другой женщине.
«Почему он всё же приехал? Не получил мое сообщение? Не стал читать? – огорчённо спросила себя Анна. – На какую помощь я надеялась?»
– Мари! Что? Что с тобой? – продолжил было Рёта, но вдруг, как-то неестественно охнув, осёкся: похоже, его ударили.
– Заткнись и слушай! – грубо прикрикнул качок.
– Видите ли, нам кое-что нужно, и если Вы дадите нам это без лишних разговоров, то никто не пострадает... Ну, почти не пострадает, – извиняющимся тоном вступил в разговор Рептилоид.
– Да, пришлось подправить внешность твоей подружке! – хохотнул подельник. – Ну что? Стимулирует?
– Я, я, я... Я ничего не понимаю. Мари, кто это? Кто вы? Что, что вы хотите? – растерянно залепетал Рёта.
Послышался резкий звук сорванного с какой-то поверхности скотча.
– Скажи им всё! Умоляю! Им нужны пароли! Они как-то выследили нас, узнали о нашем плане. Прости! Я не думала, что всё так обернётся, – с весьма натуральным отчаянием заголосила Цуруги и даже всхлипнула.
«Актриса! Умеет прикинуться овечкой! Неудивительно, что нашла к нему подход!» – подумала Анна, пытаясь одновременно вызвать в себе презрение к бывшему любовнику.
– Но... но ты ведь и сама знаешь пароль, – в недоумении промямлил Рёта.
– Что??? – разом заорали два мужских голоса.
– Вы ведь о пароле на архив? – всё с тем же озадаченным выражением переспросил пленник.
– О чём это он? Мари! – вложив изрядную долю издёвки в произнесённое имя, осведомился Удо.
– Да, Цуруги, какой архив и пароль? – поддержал его подельник.
– Омори! Чёрт бы тебя побрал! – гневно воскликнула в ответ Цуруги и, судя по звуку, отвесила ему смачную пощёчину.
К его чести, он даже не вскрикнул.
– Удо! Свяжи его наконец! Что стоишь столбом?! – перехватила инициативу Цуруги, очевидно, окончательно сбросив с себя роль жертвы.
– И всё же, о чём он, Цуруги? – меланхолично поинтересовался Рептилоид.
– Архив с документами запаролен. Что тут такого? – огрызнулась она.
– Мари? Тебя зовут Цуруги? – зачем-то встрял с дурацким вопросом Рёта.
– Прекрати повторять «Мари»! – рявкнула женщина.
– Ничего такого. Но нам ты не сказала, – не обращая внимания на перепалку любовников, ровным тоном продолжил Рептилоид.
– Она нам не доверяет! – с чувством констатировал Удо. – Слушай! А может, никто у тебя ничего и не крал, а ты уже всё продала, и теперь нам голову морочишь? Ты, обмылок! Сколько от неё получил?
– Что? – не понял Рёта.
– Какая твоя доля? Заплатила она тебе сколько? – теряя терпение, рыкнул качок.
– Мари! Что происходит? – начал было Рёта, но тут же заработал новую звонкую оплеуху.
– Заткнись! – шикнула на него Цуруги. – Ничего он не получил! Он идейный.
– Знаешь, такие вещи оговариваются заранее. Ты думала, что мы можем украсть у тебя архив? – проговорил Рептилоид, и Анна впервые подметила в его словах некоторое напряжение.
– Вот! Держите ваш пароль! Довольны?! Работаем дальше? – моментально отреагировала Цуруги, и что-то громко покатилось по столу. Ручка? Карандаш?
Анна почувствовала, как обстановка мгновенно разрядилась. Все как будто даже вздохнули, и только Рёта всё настырно талдычил: «Мари... Мари».
– Да, заткни ты его уже! – ледяным голосом приказала Цуруги и обратилась к Рептилоиду: – Как там твоя утилита?
– Сейчас... – отозвался тот и сосредоточенно засопел.
Несколько секунд до Анны доносился лишь стук клавиш да тяжелое дыхание Рёты. Удо и Цуруги не издавали ни звука.
– Хорошая новость – доступ мы получили. Плохая новость – видеонаблюдение ведётся только внутри магазина. Записей со стоянки нет. И уже давно. Последняя датируется январём прошлого года.
– Чёрт! – не сдержала досады Цуруги.
– Ну, что! Зато руки размяла. Да, Цуруги? – злорадно прокомментировал Удо.
– Значит, работаем с тем, что есть! Попробуем зайти дистанционно. Надо достать эти документы до десяти.
– Ну, герой-любовник! Твой звёздный час! Пойдём простым путём? Или любишь острые ощущения? – с каким-то кровожадным упоением сказал Удо и, похоже, сорвал со рта Рёты скотч.
– Что всё это значит? – немедленно забормотал пленник.
Он всё ещё не вник в происходящее, но, как ни странно, вопрос его прозвучал не испуганно, а, скорее, устало и озадаченно.
– Это значит, что ты нам скажешь свои личные рабочие пароли. И лучше тебе не тянуть время, – пояснила Цуруги.
– Ты, вы хотите продать кому-то эти разработки? – уже более осмысленно заговорил Рёта.
– Это не твоё дело!
– Нет, об этом не может быть и речи! Если исследования попадут не в те руки, то последствия могут быть вообще непредсказуемыми! Новый наркотик – это самое безобидное, что можно предположить!
– Не читай мне лекций!
– А мне интересно! – нахально встрял Удо. – Ты что, парень, какой-то...
– Гуманист, – подсказал ему Рептилоид.
– Вы что тут развели?! – попыталась приструнить подельников Цуруги.
– Он изначально такой повёрнутый был? Или ты ему мозги промыла? – хохотнул в ответ Удо. – Ты прикинулась тайным агентом правительства или эмиссаром мировой организации за всё хорошее, против всего плохого? А, Цуруги?
Анне вдруг стало нестерпимо обидно за Рёту: «Ну конечно! Как я могла подумать, что он погнался за наживой?! Неужели я не разглядела бы в нем такое гнилое нутро?! Нет, он наивно думал, что помогает разоблачить грязные дела корпорации. Каким же идиотом он, наверное, чувствует себя сейчас?! Обманутый идиот...»
– Хватит паясничать! – резко повысила голос Цуруги. – А ты, Омори, не строй из себя героя! Хотел сбежать в Европу. Думал, что Bauer[1] Pharmaceuticals[2] умирают, как ждут такого ценного сотрудника, да? Ещё и с презентом в клювике. Ты ведь собственного работодателя обокрал и вдобавок подлянку с вирусом им подкинул. Белый и пушистый, да?
«Хотел сбежать... – горестно подумалось Анне. – И всё-таки я его не разглядела. Значит, главным для него была карьера...»
И тут, кстати или не кстати, но всем пришлось отвлечься – музыка из торгового зала вновь возвестила о приходе посетителя.
Анна услышала, как Рёта попытался что-то крикнуть, но сейчас же смолк. Кода, похоже, потопал к покупателю. А Цуруги гневно зашептала:
– Омори! Лучше тебе не доставлять нам проблем, а выложить свои пароли и побыстрее! Думаешь, мы тут собрались узнать о твоих взглядах на жизнь?!
Тот сдавленно замычал в ответ.
– Обыщи его! Может, у него при себе менеджер паролей[3], ну, или на бумажке где-нибудь нацарапал, – чуть повысила голос Цуруги, очевидно, обращаясь к Удо.
– Или копию всех доков на флешке захомячил! Вот бы подфартило! Да, Цуруги?! – язвительно отозвался подельник.
Какое-то время, казалось, ничего не происходило, лишь Рёта хрипел и сипел, видимо, выражая этим своё возмущение.
– Телефон! Портмоне! Ключи, от дома, наверное! – в итоге озвучил свои находки Удо.
Анна услышала, как Цуруги, щёлкнув кнопкой, начала рыться в содержимом кошелька.
– Нет! Зато налички полно! Можешь забирать – ты ведь о деньгах беспокоишься! – досадливо выпалил женский голос,
– А что с его айфоном? Он что с разряженным ходит? – пренебрежительно пробормотал Удо.
– Ах, это?.. Это вирус. Омори – послушный мальчик! Сделал, как ему сказали. Не пожалел своей пятнашечки[4].
– И, похоже, даже 15 Plus[5]! Вот болван!
«А! Вот почему Рёта не получил моё сообщение! Специально открыл письмо с вирусом, которое сам же всем и разослал, наверное. Чтобы отвести от себя подозрения. Ясно!» – с тяжёлым вздохом отметила про себя Анна и снова прислушалась.
– Значит, ничего! Ну, тем хуже для него! – с пугающей резкостью проговорила Цуруги и сразу же переключилась: – А! Кода! Займись видеозаписями из магазина.
– Да я уже, – сухо отозвался Рептилоид. – Удалил всё, начиная с трёх часов дня. Чуть пораньше взял. Сейчас запись не идёт, но с открытием магазина начнётся автоматически. Я настроил.
– Отлично! На тебя только и можно положиться! – многозначительно произнесла Цуруги. – Давай-ка сворачивать этот спектакль с магазином. Закроем всё и приберёмся! А ты, Удо, подключай смекалку и добудь нам пароли!
– Рад стараться! – глумливо отрапортовал качок, и Анна даже представила, что он издевательски взял под козырёк для того, чтобы своей клоунской выходкой хоть немного, но досадить Цуруги.
«Какая же ты стерва! Даже подельники тебя ненавидят!» – подумалось Анне.
Она неприязненно сморщилась, посылая сопернице лучи проклятий, и за этим плодотворным занятием едва не упустила из виду, что грядёт самая неприглядная часть операции по добыванию паролей.
– И поменьше грязи! – напутствовала Цуруги
– Да, можно ограничиться переломами, – доброжелательно посоветовал Рептилоид.
И, судя по звукам, оба удалились в торговый зал.
– Как насчёт того, чтобы начать с пальчиков! – наигранно дружелюбным тоном осведомился Удо и, похоже, снял со рта пленника клейкую ленту.
– Да пошёл ты! – отозвался Рёта.
Вдруг что-то непривычно резко и сухо хрустнуло, и пленник сейчас же истошно закричал, закричал так, как Анна и не могла представить, что способен кричать реальный человек.
Её пробила мелкая дрожь и покрыла холодная испарина. Голова пошла кругом. Она больше ни секунды не могла оставаться в этом тесном гробоподобном ящике.
«Надо выбираться! Надо выбираться!» – с принуждённым усердием принялась твердить она себе и впервые за несколько часов приоткрыла шкаф.
Её взгляд упал на яркий дверной проём, ведущий к полкам с товарами и кассе, но подсобка в поле зрения не попадала: она скрывалась дальше.
Снова раздался противный щелчок, и снова помещение сотряс пронзительный вопль, за которым после пары судорожных вздохов послышалось хриплое, но свирепое:
– Выкуси! Выкуси, ублюдок!
«Ах! Рёта!» – горестно воскликнула про себя Анна и почувствовала, как слёзы хлынули ей на щёки.
Но Удо безжалостно продолжил пытку: пленник вновь взвыл. И Анна, не думая об опасности, скользнула из своего убежища на пол. Она тихонько прикрыла за собой металлическую створку и в каком-то судорожном беспамятстве, словно в тягучей реальности кошмарного сна, устремилась к чёрному ходу, молясь, чтобы дверь оказалась открыта.
Дверь была открыта. Но перед тем, как Анна успела выскочить наружу, до неё новой удушающей волной докатился нечеловеческий рёв боли, душераздирающий и безнадёжный.
Анна вырвалась из узкого коридорчика в темноту апрельской ночи и в безысходном немом отчаянии схватила ртом прохладный воздух, почти рухнув на шершавый асфальт. Сейчас бы лечь и лежать, пока силы вновь не вернуться в её тело, пока нервный озноб не уступит место обычному замерзанию и не заставит её всё-таки собраться и поползти домой, в тёплое семейное гнёздышко.
Впрочем отдыхать было совсем не время. Едва удержав равновесие, Анна выпрямилась и замерла. До неё долетели голоса. Нет! Ошибки быть не может, это Цуруги и Рептилоид. И они приближались!
Анна огляделась. Светильник, установленный над дверью чёрного хода, отбрасывал на окружающую тьму слабый желтоватый круг, а за его границей на фоне сизо-фиолетового беззвёздного неба лишь едва прорисовывались очертания придорожных зарослей, куда Анна и бросилась.
– Стой! Ты ничего не слышал? – настороженно произнесла Цуруги и даже шикнула.
Спутник неопределённо хмыкнул в ответ, и оба несколько напряжённых секунд сосредоточенно молчали.
– Енотовидные собаки, наверное. Они умные. Знают, что здесь мусор оставляют.
– А ты эрудированный, Кода, и сообразительный! Я думала, что ты только в компьютерах разбираешься, – одобрительно отозвалась Цуруги.
А тот снова хмыкнул, но теперь уже как-то смущенно.
«Она что, к нему подкатывает?!» – удивленно подумала затаившаяся в нескольких метрах от парочки Анна.
– Похоже, у нас с тобой много общего, – продолжила флиртовать Цуруги.
– Ты тоже... сообразительная... – наконец отвесил собеседнице неуклюжий комплимент Рептилоид, но поспешно сменил тему: – А вот и ящик!
Послышались металлическое громыхание и шуршание пластика. Анна осмелилась приподнять голову: подсвечивая свои действия фонариками телефонов, подельники дружно загружали в решётчатый контейнер объемистые мусорные мешки.
– А теперь – велосипеды! – удовлетворенно вздохнув, скомандовала Цуруги.
– Даже если мы спрячем их велосипеды, их всё равно начнут искать с магазина, – попытался увильнуть от новой физической работы Рептилоид.
– Это я предусмотрела. С одного телефона я уже разослала сообщения, что малый поехал отрываться в Кобе. А с другого – попозже отправим, – и женщина многозначительно похлопала себя по карману костюма.
– Ты смогла их разблокировать?! – с нарочитым восхищением воскликнул спутник.
«Да, заигрывания – явно не твой конёк», – насмешливо подметила Анна, но сейчас же посерьёзнела и пригнулась, потому что луч фонарика вдруг скользнул в её сторону.
– Да что там! Дел-то! Сейчас ведь все отпечатком пальца блокируют.
– Ну да! Или датой рождения! – легкомысленно подхватил собеседник. – Да, Цуруги?
– А ты внимательный к деталям... – без прежнего энтузиазма отозвалась та.
И у Анны от знакомой интонации по спине пробежал холодок. Рептилоид однако перемены в настроении подельницы не заметил и продолжил галантную, по-его мнению, болтовню:
– А уж про тебя и говорить нечего. Ты дотошная, можно сказать.
– Педантичная. Если ты про видеозаписи, то поверь моему опыту, с ними лучше перестраховаться. Попала я как-то в историю, не вовремя пройдя мимо торгового автомата. Благо, хороший адвокат вытащил.
– Так вот почему ты такую глушь выбрала. Не зря! Получается нашла хорошее место. Никаких видеозаписей! – Рептилоид, видно, и сам не осознавал, что слова его звучали не как похвала, а, скорее, как тонкая издёвка.
Цуруги отреагировала спокойно, но, по опыту Анны, это спокойствие не предвещало ничего хорошего.
– И не только его нашла. Там чуть дальше по дороге есть отличный съезд к реке, без ограждения. Если ехать аккуратно, то ничего, а если поторопиться, то можно с обрыва прямо в реку телепортироваться. Улавливаешь? Как придёт время, усадим всех в «Pixis» и сымитируем автокатастрофу. Подушки безопасности я уже отключила. Так что разобьются в хлам. И концов не найдут!
– Но по машине могут отследить, – возразил подельник.
– Она не моя. По документам принадлежит Омори.
– Ну, может, и сработает. Только если начнут копать...
– Сразу никто ничего не найдёт, а пока разберутся, мы уже будем наслаждаться солнцем Ипанемы[6], – самодовольным голосом парировала Цуруги.
– Тебе виднее... – наконец смиренно согласился Рептилоид. – Ты, я вижу, всё заранее продумала. Только зачем? Заранее знала, что сотрудников комбини придётся убрать?
– Нет, их я не собиралась убирать, кое-кого другого, – с выразительным намёком проговорила Цуруги.
Реплика, казалось, имела особое значение, но раздумывать над ней было недосуг – парочка как раз исчезла за углом магазина, и Анна изо всех сил рванула и углубилась в заросли. До неё ещё долетали отдельные фразы о смене машин и другом шоссе, но большинство слов заглушал хрусткий шум веток.
***
Сидя в салоне своей Хонды, Анна чувствовала лишь какое-то страшное отупение и мелкую надоедливую дрожь.
Она уже проверила мессенджер. Сделала это сразу же, как только, обессиленно упав на водительское сиденье, захлопнула за собой дверцу. К счастью, дома всё было в порядке. В ответ на её голосовое сообщение Такаси отправил ей парочку стикеров с поцелуйчиками, а во время ужина – групповое фото за столом: Ринка с немного хмурым видом приобнимала Кая, который намеренно кривил смешную рожицу, а сам Такаси, забавно приподняв кустистые брови, растерянно смотрел куда-то мимо объектива.
«Приготовили рис хаяси[7]. Молодцы!» – с горечью подумалось Анне.
Первым её желанием было сразу же дать по газам, вырулить на дорогу и гнать не переставая до самого дома, не думая о том, как удивит и озадачит она всех своим внезапным появлением, противоречащим её собственным словам о Кобе. Дом казался ей единственной безопасной точкой в этой тёмной и враждебной ночи.
Но руки не слушались, а мысли разбегались. Смутное гложущее беспокойство не давало ей сосредоточиться и довести свой план побега до конца.
Нет, она не желала, она не будет думать об этом! Она просто посидит вот так, пока глупое волнение не уляжется. Отключит сознание и справится со своими чувствами!
«Ты всё прекрасно знаешь и понимаешь! – злобно зашипёл в её мозгу вредный голосок. – Хочешь притвориться чистенькой и ни в чём не виноватой? Сделать вид, что ничего не произошло, и как ни в чём не бывало вернуться к семье, которую ты предала?»
«Но... но... я же ради них...» – попыталась найти себе оправдание Анна, но в глубине души она уже согласилась с безжалостным суждением собственной совести.
Не сможет она жить дальше, зная, что произошло и какую роль она во всём этом сыграла. Она всегда будет помнить, что из-за её бездумной выходки пострадало столько людей!
Ещё есть возможность спасти Рёту. Нет, о полиции не может быть и речи. Понятно, что Цуруги не будет церемониться с пленником: избавится от него при малейшем намёке на опасность, да и ещё и сбежать успеет. Хитрая, изворотливая сука с каменным сердцем!
«Но он ведь сам виноват! – в отчаянии Анна снова попыталась найти хоть какой-то предлог снять с себя вину. – Он сам ввязался в эту аферу. Не ради денег, конечно, но всё равно... Ах, Рёта! Какой же ты доверчивый дурачок! И как эта стерва обвела тебя вокруг пальца. Надеялся стать героем и разоблачителем, а стал лишь жалким вором. Ужасно! И с осознанием этой горькой истины он вот-вот лишится жизни. Наивный, романтичный идеалист. Импульсивный, но отчаянно смелый!»
Анна уже не пыталась обмануть себя – она всё ещё любила его. И неудивительно, что именно он тронул её сердце: она ведь тоже наивная и порывистая.
«Вот только трусиха! – припечатал её вредный голосок. – Сидишь, раздумываешь тут. А из-за тебя он сейчас подвергается таким мукам, какие тебе ни в одном кошмаре не снились! Ждешь его смерти?»
Надо действовать! У неё есть козыри на руках: она знает, где эти самые пресловутые документы. А если попробовать выторговать жизнь Рёты в обмен на них? Правда, сначала надо их отыскать!
«Чёрт бы побрал мою вспыльчивость!»
Уже всё решив для себя, Анна просто посидела пару секунд в тепле и уюте светлого салона, а потом, словно перед отчаянным прыжком в пучину, набрала полную грудь воздуха и снова нырнула в неприветливую ночь.
Она включила фонарик на телефоне. Ей предстояло прочесать припарковочные кусты в поисках зеленой сумки «Биркин».
«Ах! Ну почему же зелёная?! Попробуй теперь отыщи!» – сокрушенно подумала Анна и поспешила к парковке.
***
Фонарик телефона выхватывал из темноты зарослей лишь небольшой абстрактный кусок пейзажа, в котором прихотливо переплетались листва, ветви, трава и случайный вездесущий мусор, а окружающее на контрасте казалось непроглядно угольной чернотой. Поиски продвигались плохо. А вернее, никак не продвигались. Похоже, Анна кружила на одном месте, на сотый раз прощупывая всё те же стволы и кочки.
Порядочно исцарапавшись и извозившись в липкой влажной земле, продрогшая и измотанная, она решила попробовать сориентироваться от машины Цуруги и, выбравшись на обочину, покралась вдоль кустов. Когда в просвете показалась яркая вывеска комбини, Анна первым делом присмотрелась и прислушалась. И не зря: по стоянке меланхолично расхаживала Цуруги и курила. Пару раз заглянула в салон своего «Pixis», смачно хлопая дверью, пару раз, настороженно замерев, от души выругалась: «Черт бы всё побрал! Проклятое зверьё!» Наконец, вполне насладившись перерывом, она размяла окурок в автомобильной пепельнице, оросила из какого-то флакончика и себя, и салон и, закрыв микроавтобус, направилась к магазину.
Анна последовала по зарослям за ней и успела увидеть, как та распахнула дверь заднего хода. В гулкой ночи разнёсся сухой и отрывистый приказ: «Так! Кофе-брейк[8]! И кончаем с этим!»
Анна вздрогнула и взглянула на часы – начало десятого. Ей бы тоже поторопиться.
«А может, попробовать блефануть? Позвонить в магазин, сказать, что документы у меня, и поторговаться? Надо только телефон магазина узнать», – вдруг созрел у неё новый план.
Но айфон в её руках лишь мигнул экраном и бесповоротно потемнел.
«Разрядился! – смятённо ахнула Анна, и мысли её понеслись в бешеной неразберихе: – Зарядить? Времени нет! Она сказала кончать. Кажется, ничего хорошего это не сулит. Почему я сразу не позвонила! Вот дура! Так, на это тоже времени нет! Надо действовать прямо сейчас! Какой план? Пойти самой? Безумие! Она пристрелит меня на месте. А Рёта? А если?»
Но несмотря на хаос в голове, Анна продолжала медленно подходить к магазину. Обошла торец. Стеклянный фасад был тёмен, только фирменный знак компании, опоясывающий здание, продолжал гореть наверху цветастой лентой.
Где-то в глубинах торгового зала плавно вырисовался золотистый прямоугольник света – вход в подсобные помещения, и оттуда появилась женская фигура.
Анна приблизилась к раздвижным дверям, на которых была предупредительно вывешена табличка: «По техническим причинам филиал закрыт до 06:00. Приносим извинения за причинённые неудобства!»
Анна сознавала, что теперь, когда электрическая вывеска у неё практически над головой, тьма ночи её не скрывает, а значит, изнутри магазина достаточно одного беглого взгляда на парковку, и...
«Будь, что будет! Пристрелит, так мне и надо!» – успело пронестись у неё в мыслях, и в этот момент Цуруги её заметила.
Анне не было видно её лица, но по движениям было понятно, что та опешила. И вдруг она решительно подошла к двери.
«Всё!»
Анна зажмурилась и зачем-то задержала дыхание. Но тут услышала требовательный стук по стеклу.
– Ямада? – послышалось за ним – Тебя Омори вызвал?
«А она быстро соображает!» – облегчённо выдохнула Анна и, проигнорировав вопрос, сразу зашла с козырей:
– Я знаю, где твои документы! Они были на флэшке в сумке. Я знаю, где эта сумка.
– Она у тебя?! – потрясённо рявкнула Цуруги и едва не раздавила бумажный стаканчик, что держала в руке – так близко она подступила к створкам двери.
– Не у меня, но я знаю, где. И скажу, если отпустишь Омори, – сразу выпалила главное Анна.
Цуруги раздумывала.
– Тебе это ничем не грозит. Он сам украл документы, а я, получается, ему помогаю. Значит, в полицию мы не обратимся.
– Почему ты не позвонила? – как-то без видимой связи спросила Цуруги.
Анна просто продемонстрировала ей свой отключившийся телефон.
– Вирус... – усмехнулась та, и лицо её разгладилось и посветлело, словно она пришла к какому-то решению: – Идёт! Стой тут! Мы выведем Омори через чёрный ход. Ты сможешь его видеть. И как только документы будут у нас – вы оба свободны.
– Идёт! – коротко отозвалась Анна.
«Так легко? – не веря собственной удаче, подумала она, проследив, как собеседница исчезла в подсобке. – Так легко поверила мне? Ну а что ей остаётся? Документы-то им нужны. Чёрт! Наверное, она догадалась, что я их и украла, раз знаю, где они. Как там говорил этот наглый? Цуруги никому не позволит переходить себе дорогу. Да?»
Нарастающее беспокойство начало настойчиво нашёптывать Анне: «Беги!»
«Нет! – тряхнула головой она. – Какой смысл меня убивать? А если я кого-то предупредила, куда и зачем иду? Точно! Надо так и сказать. Припугнуть их».
Анна посматривала то на угол магазина, то внутрь его. Хоть в торговом зале было безлюдно, но червячок сомнения продолжал грызть: а вдруг Цуруги всё же что-нибудь выкинет?
Но вот из-за стены здания показались мужские фигуры, и Анна радостно вздрогнула и закричала в их сторону:
– А если я не вернусь, то...
Договорить она не смогла, потому что в следующее мгновение оказалась на земле, чувствуя странную неподвластность собственного тела, которое само по себе отчего-то встряхнулось и обмякло. Лёгкое помрачение противно кружило ей голову и не позволяло подняться, и ей пришлось бессильно наблюдать Цуруги, склоняющуюся к ней с электробритвой в руке.
«Что? Нет! Это же шокер! Дура!» – успела подумать Анна, и её накрыла пустота.
***
«Какая же я дура!» – невольно продолжила свои унылые размышления Анна, ещё не совсем осознавая, что с ней происходит и где она.
Реальность возвращалась к ней постепенно. Прежде всего она поняла, что лежит на полу, и сейчас же ощутила, что её руки, ноги и даже губы зафиксированы – и, похоже, клейкой лентой. Лежать было страшно неудобно, потому что всё тело давило на правое плечо, а запястья, сведенные за спиной, до боли резало скотчем. Анна попыталась разлепить веки – получилось не сразу: свет до слёз слепил глаза. Но когда ей всё же удалось это сделать, то сквозь упавшие на лицо волосы она увидела лишь деревянный бок стола и женские ноги перед ним. Ноги беззастенчиво обнажились, стоптав в кучу грязные чулки, и принялись облачаться в новые.
«Она даже обувь сняла, чтобы тихо ко мне подкрасться! Ясно! – интерпретировала для себя увиденное Анна и снова начала распекать себя: – Какая же я дура! Надо было не в магазин пялиться, а следить и за противоположным углом. Даже дебилу было бы понятно, что со спины могут напасть!»
На неё накатило отчаяние и ужас: сейчас ей тоже будут ломать пальцы и выбивать информацию. Она не готова ни к боли, ни к унижениям. И от страшного предчувствия у неё перехватило дыхание и сердце застучало так, что его толчки запульсировали, казалось, прямо в горле.
«А если сразу им всё сказать? Тогда они просто меня пристрелят и всё?» – в панике подумалось ей.
Но сейчас же не замедлил вмешаться тихий вредный голосок: «Рёта, которого ты подставила, ничего им не сказал, а ты прямо на его глазах так опозоришься? Мало того, что ему ничем не помогла, так ещё и выставишь себя подлой и трусливой идиоткой: сначала украла сумку, потом всё выложила этим подонкам. Соберись, тряпка! И думай! Хочешь счёты с жизнью свести? Всегда успеешь!»
Анна через силу проглотила ком слёз и снова всмотрелась в окружающее: понятно, что она сейчас в подсобке. Кажется, напротив неё по другую сторону стола сидел Рёта – были видны его кожаные туфли с изящными длинными носами. Слышно его не было. Возможно, тоже рот заклеен, или он без сознания. Цуруги уже обулась в удобные по виду туфли на толстом каблуке. Это заставило Анну подумать о своих лодочках: по ощущениям их на ногах не было.
«Без обуви я далеко не уйду, даже если смогу снова сбежать. Где они, интересно?» – и Анна попробовала повернуть голову, чем привлекла внимание Цуруги.
– А! С добрым утром! Ты на своей машине сюда приехала? – резко склонившись к самому лицу Анны, проговорила она.
– У-у, – отрицательно прогудела Анна и для убедительности поводила подбородком.
– Значит, на такси? – продолжила допрос Цуруги.
– Угу-угу! – Анна подкрепила ответ энергичным морганием и киванием.
– Я так и думала! – и собеседница выпрямилась.
«Так это пока цветочки! – мысленно выдохнула Анна и не преминула упрекнуть себя: – И надо же быть такой самонадеянной дурындой!»
Но тут от нового приступа самобичеваний её отвлекли громкие шаги. В подсобку ввалились ещё двое.
– Вокруг парковки ничего! Ну что, босс, теперь прикажете? Прочесать всё до озера Бива[9]? – прозвучал нагловатый голос.
«Удо», – догадалась Анна рассматривая пока лишь его щеголеватые чёрные кроссовки FILA[10] с причудливым завитком на ребре подошвы[11].
– Отбой! Думаю, она всё же приехала на такси.
– Кода так и сказал. Ключей же при ней нет.
«Не стала запирать и ключи в машине оставила! Думала, что сразу вернусь», – не удержалась от грустных мыслей Анна.
– Просто сидела в кустах, пока за нами следила, вот и перепачкалась вся, – послышалось флегматичное пояснение.
«Рептилоид», – сказала себе Анна и отметила его несуразные зелёные кроксы[12].
– И всё же проверка никогда не помешает. Она ведь могла машину в кустах спрятать.
«До чего же умная, стерва! Догадалась про машину! Чудо, что не нашли. Она, правда, не совсем уж у них и под носом. И цвет скрывает», – с облегчением подумала Анна, всё же надежда как-то вырваться и уехать отсюда продолжала в ней теплиться, и она снова прислушалась.
– Ладно! По кофе – и продолжим! Времени совсем мало! – распорядилась Цуруги, и до Анны долетело характерное шуршание бумажных стаканчиков.
– Grand merci![13] А мне захватила? – забормотал Удо.
– На! Держи! – в ответе прозвучало что-то похожее на гадливость. – Зачем она тебе? Ей за сорок уже!
– Не пропадать же добру! Да и бабёнки за сорок ох какие горячие бывают! – как будто бы даже облизываясь, с демонстративным бесстыдством возразил Удо.
Цуруги лишь фыркнула в ответ.
А Анна похолодела. И снова мысль о смерти показалась ей не такой уж отталкивающей. Кроссовки тем временем направились к ней. Крепкие жилистые руки подхватили её под мышки и одним движением усадили у стены, а затем услужливо отвели ей волосы от лица.
– Симпатичная мордашка, кстати! И как это у такого урода сестра такая красотка?! – кивнув в сторону Омори, задал риторический вопрос Удо, с голодным волчьим прищуром пристально рассматривая пленницу.
Анна опустила взгляд, но успела увидеть широкие скулы, короткий нос, модную бородку «якорь» и чрезвычайно узкие с нависающими веками глаза.
«Почему он думает, что я сестра Рёты? Цуруги же знает, кто я. Значит, она так сказала. Опять она что-то задумала», – невольно начала размышлять Анна.
А Удо уже перешёл от слов к действиям: его пальцы скользнули по её щеке и ухватили за подбородок. И вдруг Анна посмотрела ему прямо в лицо, в непроницаемо чёрные хищные зрачки, посмотрела и многозначительно вскинула брови, словно хотела сказать ему что-то чрезвычайно важное. Он опешил и потянулся было к клейкой ленте на её губах, но командный окрик Цуруги привёл его в чувства.
– Сначала – дело, потом – глупости!
Удо отпрянул и, забрав с пола свой стаканчик с кофе, отошёл. Но хмурая складка у него над переносицей говорила о том, что смятение его не оставило, и, встав чуть поодаль, он продолжал бросать на пленницу озадаченные взгляды.
Теперь обзор у Анны стал гораздо лучше.
Она сидела в хорошо освещённой подсобке рядом с типичным канцелярским столом, на котором помимо органайзеров для бумаг умещались экраны видеонаблюдения, сейчас тёмные, стационарный компьютер и ноутбук, оба включённые, но, видимо, перешедшие в спящий режим. У стола уже успел пристроиться Рептилоид. Пока что он просто попивал кофе, флегматично взирая на Цуруги, а его узкое ящероподобное лицо выражало лишь вселенскую апатию.
Рёта сидел дальше. Он был буквально прикручен к стулу скотчем, иначе давно бы уже упал, ведь, судя по низко свешенной голове, он был без сознания.
Цуруги деловито похлопала пленника по щекам и резко сорвала с его губ клейкую ленту.
– Омори! Алло!
Рёта медленно выпрямился, обвёл комнату осоловелыми глазами и вздрогнул, увидев Анну.
– Как? – хриплым голосом, едва похожим на свой, прошептал он.
– Давай без сантиментов! Хлебни вот кофе! Для бодрости! – назидательно проговорила Цуруги и сунула пленнику бумажный стаканчик.
И тот покорно отпил, не отводя тревожного взгляда от бывшей любовницы.
– Анна! Как? Почему? – снова начал он.
– Примчалась к тебе на помощь! Удобно получилось, да? И мы не собираемся с ней церемониться, если ты не пойдешь нам навстречу! – жёстко отрезала Цуруги.
– Прости! – игнорируя угрозы, сказал Рёта, всё ещё глядя на Анну.
И сердце её едва не разорвалось от горечи и всепоглощающей любви. «Я его подвела! Я погубила его! А он и не подозревает: всё так же нежен и заботлив!» – в безысходной тоске подумалось ей, и она снова многозначительно посмотрела на Удо, от чего тот заметно занервничал и даже нетерпеливо переступил на месте.
– Не отвлекайся, Омори! Пароли! Или она пострадает! – требовательно прикрикнула Цуруги.
Но пленник, оттягивая неизбежное, снова дрожащими руками поднёс к губам стаканчик с кофе.
«Его пальцы! Его милые пальцы!» – ужаснулась Анна, впервые по-настоящему всмотревшись в распухшие, неестественно растопыренные фаланги, и слёзы хлынули из её глаз.
– А пусть сестричка его простимулирует! – не выдержал-таки напряжения Удо и с этими словами, поставив на стол свой так и не тронутый кофе, устремился к пленнице.
– Что? – всхлипнул Рёта и как-то странно засипел, выронил стаканчик и, паралитически подергавшись, завалился набок.
Анна заметила мимолётную улыбку удовлетворения на лице Цуруги. А Удо по какому-то неведомому наитию кинулся к Рептилоиду – тот безвольно упал на стол, едва лишь подельник к нему притронулся.
– Сука! – успел завопить качок прежде, чем ему в лицо полетели остатки жидкости из стаканчика Цуруги.
Она среагировала почти моментально. Но то ли кофе уже подостыл, то ли Удо обладал высоким болевым порогом – эффект от манёвра вышел ничтожным. Через секунду Цуруги оказалась прижатой к стене. Правая рука Удо сомкнулась у неё на шее, а левой он старался перехватить её попытки залезть во внутренний карман пиджака. Цуруги хрипела, но не сдавалась. Свободной рукой она тянулась к столу, на котором Анна разглядела лежащий на самом краю шокер.
«Ну нет!» – крикнула про себя она и, вытянувшись в струнку, принялась связанными ногами толкать деревянный бок стола. Шокер медленно сползал. Цуруги, натужно дыша, продолжала сопротивляться. И в один момент с грохотом упавшего со стола прибора глухо громыхнул выстрел.
Теперь уже Анна не сомневалась, что это было.
Продолжение следует.
Читайте часть IV здесь.
Примечания.
[1] «Bauer» (нем.) – читается как «ба́уэр».
[2] «Pharmaceuticals» (англ. «фа́масью́тикэлс» – «фармацевтика») – в названиях европейских и американских компаний указывает на их принадлежность к фармацевтической промышленности (см. примечание).
[3]«Менеджер паролей» – в данном случае речь идет о портативном устройстве типа USB-флеш-накопитель (разг. флешка), предназначенном для безопасного хранения и управления паролями от разных приложений и сервисов.
[4] «Пятнашечка» – речь идёт об смартфоне iPhone 15 (англ. «Айфо́н 15») производства корпорации Apple. Поступил в продажу в сентябре 2023 года со стартовой ценой от 799$.
[5] «15 Plus» – речь идёт о смартфоне iPhone 15 Plus (англ. «Айфо́н 15 Плюс»), версии iPhone 15 с увеличенным экраном (6,7 дюймов против 6,1 дюймов у обычной модели), выпущенной одновременно с базовой моделью. Стартовая цена – 899$.
[6] «Ипане́ма» (порт. Ipanema) – престижный район в южной части Рио-де-Жанейро и расположенный в нём морской пляж. Популярное среди туристов и жителей города место отдыха и развлечений.
[7] «Рис хая́си» (яп. ハヤシライス «хая́си ра́йсу») – блюдо, популярное в Японии как блюдо западного стиля («ёсёку»). Обычно содержит говядину, лук и шампиньоны в густом соусе демиглас на основе красного вина и томатного соуса. Этот соус подается поверх или вместе с отварным рисом. Иногда соус покрывают свежими сливками.
[8] «Ко́фе-брейк» (англ. coffee break – «перерыв на кофе») – устойчивое выражение, обозначающего короткий перерыв в работе, обычно в середине смены, когда сотрудники могут отдохнуть и выпить чашку кофе или какого-либо другого бодрящего напитка.
[9] «Озеро Би́ва» (яп. 琵琶湖 «би́ва-ко») – крупнейшее озеро Японии, находящееся в префектуре Сига (центральная часть острова Хонсю), к северо-востоку от бывшей столицы Киото. Пресноводное, имеет тектоническое происхождение. Площадь озера – 670,3 км².
[10] «FILA» (ит. «фи́ла») – южнокорейская компания, производитель и поставщик спортивной одежды, обуви и спортивных аксессуаров. Изначально была основана в Италии братьями Фила, но в 2007 года была полностью приобретена южнокорейским подразделением.
[11] «Чёрные кроссовки FILA с причудливым завитком на ребре подошвы» – речь идёт о модели кроссовок Fila Classic Jamal Mashburn (англ. «фи́ла кла́ссик Джама́л Машбёрн). Это высокие баскетбольные кроссовки, впервые выпущенные компанией Fila в 1996 году в сотрудничестве с известным американским баскетболистом Джамалом Машбёрном. Модель выпускается и по сей день (2024 год). Её розничная цена от 90,00 $. Отличительной особенностью данной модели является оригинальный дизайн подошвы с рельефным зигзагообразным рисунком.
[12] «Кро́ксы» (англ. crocs) – обувь производства американской компании Crocs, Inc, представляющая собой изготовленные из вспененного полимера, а именно из запатентованного материала под названием Croslite™ (англ. closed-cell resin – «закрытоячеистый полимер»), сандалии, закрытые спереди и с хлястиком сзади. Основной ассортимент Crocs – это практичная обувь для повседневного использования, которая получила широкое распространение благодаря удобству и демократичной цене базовых моделей.
[13] «Grand merci» (фр. «гран мэрси́») – «Большое спасибо».