Мечты о счастье у всех разные. Кому-то хочется богатства, кому-то славы. А кому-то простого человеческого счастья, то есть любви неземной, человека рядом на всю жизнь и радости существования с тем, кто и любит, и ценит, и уважает и дарит себя целиком и без остатка.
О такой женщине мечтал Игорь Щедрин с самых юных лет, с тех самых пор, когда впервые влюбился. Но нет, не в ровесницу со своего курса, а в одну театральную диву. Мама приобщила его к театру, там он и увидел ее на сцене, молодое дарование. Он старался не пропускать ни одного спектакля с ней, робко дарил цветы, ждал после представления, но подойти так и не решился. Ни разу.
А потом она уехала покорять столицу. Не зарывать же талант в землю на провинциальных подмостках. А он горевал, хранил афишу и выискивал в интернете хоть какие-то сведения о ней, но тщетно. Кроме местных пабликов никто о ней ничего не писал, в столице она пока не засветилась.
Так Игорь расстался со своей первой любовью, она осталась в его юношеских мечтах «как светоч дивной красоты». А другого никого пока не встретил. Университетские умницы настораживали своей деланной утонченностью, он боялся не столько их ума, сколько хитрости и притворства. Любая из них могла влюбить в себя понравившегося парня, а он и не заметит, как окажется в ее ловушке.
Нет, Щедрину нужна была другая, неземная девушка с тонкой душевной организацией. Чтобы могла рассуждать о прекрасном, не ходила по земле, а летала, не говорила, а пела. Эти мечты все еще были отголосками того образа, который исчез из его жизни, но не из сознания.
А за стеной у соседей каждый вечер допоздна звучала музыка. Игорь уже знал, что это была скрипка. Он не раз видел девушку, идущую по двору с футляром. Жила она с родителями в соседнем подъезде, но стены их соприкасались, и он, и вся семья становились свидетелями ежедневных концертов.
Это было то еще испытание. Одно дело, когда музыка звучит со сцены или с экрана телевизора, а другое, когда за соседской стеной кто-то не совсем умело пиликает не бог весть какие шедевры.
Игорь раздражался, мама успокаивала его, отец отмалчивался. К одиннадцати, а то и раньше, музыка, к счастью, стихала и можно было наслаждаться тишиной и покоем. Но вечером следующего дня все начиналось сначала.
С этой девушкой он никогда не встречался с глазу на глаз, как-то не довелось. Видел ее всегда из окна своего десятого этажа и пару раз издали во дворе. Тоненькие ножки, худенькая, неприметная. Если бы не этот футляр, на нее и внимания бы никто не обратил, наверное.
Игорю было ее жаль почему-то, во всяком случае до того момента, пока она снова не начинала играть, если эти тоскливые гаммы и этюда можно было назвать игрой, конечно.
Но он мало, что в этом понимал, поэтому затыкал ушные раковины «берушами» и предавался своим собственным занятиям, углубившись в просторы всемирной паутины.
С тех пор прошло несколько лет. Все в этом мире меняется. Соседи за стенкой уже переехали на новую квартиру, и Игорь больше не мучился от ежевечерних концертов. Он окончил университет, аспирантуру, успешно защитился. Работал и в некотором смысле даже преуспел, не боясь этого слова.
Но вот его личная жизнь как-то не налаживалась. Он все еще мечтал встретить свою единственную, выстроив в мыслях идеал, к которому стремился. И вот как-то ему повезло, наконец.
На работу пригласили коллег из дочернего филиала фирмы, в которой он трудился. И тут он увидел ее: умную, красивую, амбициозную. Девушка с красивым именем Эмма доказывала что-то, приводя научные аргументы и блеща эрудицией.
Слушали ее внимательно, но после выступления разгорелся спор, в котором она не то, чтобы проиграла, но взяла время на размышление. Игорю захотелось поддержать ее и, уловив суть научного спора, он взял слово и высказался в защиту этой умницы-красавицы. Не со всем он был согласен, конечно. Но пусть его оспорят!
Он принял ее сторону, и она оценила это. После ученых споров и найденного наконец компромисса Эмма подошла к нему и протянула руку со словами:
– Спасибо, Игорь. Я давно бьюсь над этой проблемой, но сейчас, похоже, она сдвинулась с мертвой точки. К нам с вами прислушались.
Так состоялось знакомство, которое быстро переросло в этакую тесную дружбу. Они стали встречаться, и как-то вечером Эмма позвонила ему и сказала, что у нее есть два билета на концерт в филармонию.
– Ты читал роман «Любите ли вы Брамса?» - спросила Эмма. – Да?! Удивительно. Тогда я хочу спросить тебя: любишь ли ты Вивальди? Сегодня в филармонии концерт его скрипичной музыки, идем?
И как тут отказать, чтобы не выглядеть профаном? Хотя, к скрипичной музыке у него было особое отношение с некоторых пор, но классику он все же любил. Был в этой музыке какой-то секрет, который он так и не мог постичь. И даже тот юношеский опыт, от которого у него челюсти порой сводило, не убил этого трепетного отношения к прекрасному.
У них с Эммой были отличные места в партере. Игорь незаметно рассматривал публику, встретил много знакомых лиц. Надо же, а народ-то эстет, оказывается. И он не один такой. Эмма периодически здоровалась со знакомыми легкими кивками и приветливыми улыбками. Нравилась ему и эта обстановка, и торжественность момента, и молоденькая женщина рядом, утонченная, грациозная.
Но тут на сцену вышла высокая, красивая девушка со скрипкой в сопровождении аккомпаниатора. На ней было длинное концертное платье, изящно облегающее ее стройный стан. На ногах лаковые лодочки, а в темных волосах, уложенных в тугой пучок, красовалась белая орхидея. Зрелище было великолепным!
Раздались аплодисменты, сразу же заглушенные тонкой, будто льющейся с небес музыкой. Звучали «Времена года» Антонио Вивальди, и от музыки веяло каким-то обновлением, вдохновением! Хотелось слушать ее, не переставая и восхищаться мастерством скрипачки, которая рождала эти звуки на своем изящном, как она сама, инструменте.
Эмма незаметно взяла Игоря под руку и слегка прижалась к нему.
– Нравится? – спросила девушка шепотом, едва касаясь губами его щеки.
Но, переполненный яркими переживаниями и впечатлением от услышанного, Игорь ничего не ответил, а просто взял ладонь Эммы и слегка сжал ее.
После этого вечера он навел справки о скрипачке. Смутные сомнения терзали его, вернее, какое-то будто наитие подсказывало, что он знает ее. Чисто внешне не узнал, но откуда тогда это настойчивое чувство, что они знакомы?
Валерия Ланская – так гласило в программке. Лауреат международного конкурса, молодая, но подающая большие надежды артистка местной филармонии.
Придя домой, он спросил родителей, не помнят ли они фамилии этих соседей, у которых дочь играла на скрипке. Но, как оказалось, они никогда и не знали ее, и с ними были не знакомы.
И только старожилка их дома, Варвара Венедиктовна, вспомнила ее.
– Игорек, так это же Лерочка Головина, девчушка, которая училась играть на скрипке. Помню ее очень хорошо. Они потом переехали. А тебе зачем?
– Головина, говорите. А я вот был недавно на концерте Валерии Ланской. Вот и задумался, не она ли это?
– Все может быть. Замуж вышла, вот и поменяла фамилию.
Большего ему узнать не удалось. Но зато он купил еще несколько билетов на ее концерты, только посещал их один, без Эммы. Приходил всегда с цветами и вручал их исполнительнице с таким чувством, что хотел о многом сказать, что-то вспомнить. Ему хотелось восхищаться ею и рассказать, как он когда-то был ее невольным слушателем.
И наконец решился. В один из вечеров дождался у дежурного выхода, как когда-то в юности ждал своего кумира. Несмотря на знатный крещенский морозец, неподалеку толклось еще несколько человек, кого-то ожидая. И наконец вышла она, Валерия. Красива шубка, сапожки, в руках футляр со скрипкой.
Игорь бросился навстречу, чтобы всех опередить, если это ее ждут. Но к ней, выйдя из красивой иномарки, направился лишь один мужчина, с которым они подошли к Лере вместе.
Он вручил букет алых роз под снисходительным взглядом «соперника» и услышал вдруг:
– Спасибо, Игорь. А я думала, ты так и не решишься подойти поближе, чем рампа сцены.
Она улыбнулась, а ее слова означали, что она давно узнала его.
– Познакомься, Юра, это мой бывший сосед, мы когда-то в одном доме жили. – Сказала Лера, обращаясь к мужчине у него за спиной. – А это мой муж Юрий Ланской, дирижер симфонического оркестра.
Как-то само собой получилось, что они все вместе сели в машину Юрия, и он пригласил всех на кофе. Заехали в бар, и эта пара буквально очаровала его. Лера была действительно какая-то неземная, от нее исходило что-то от той музыки, которую она виртуозно исполняла на сцене. Казалось, она живет ею.
Юрий смотрел на жену с восхищением, а Игорь любовался этой парой и завидовал. Завидовал тому, что это не его судьба, не его женщина, не его музыка. Все это было и близким, и далёким, и чужим, и в то же время таким родным, таким желанным!
В итоге он был приглашен на концерт симфонической музыки в ближайший выходной, получил от Юрия две контрамарки. И на этом концерте они сидели рядом: Игорь с Эммой и Лера.
– Обожаю, когда Юра дирижирует, - сказала Лера.
Эмма в ответ кивнула с улыбкой, а он сидел между двумя прекрасными женщинами и чувствовал себя на седьмом небе от счастья.
Да, он технарь, но ничто человеческое ему не чуждо. Это он понял тогда, под великолепную музыку Вивальди, подаренную той, которая когда-то вызывала улыбку и некоторую жалость.
Зато сейчас превратилась в прекрасную, очаровательную скрипачку. Мало приметный алмаз стал чистой воды бриллиантом в руках умелого шлифовщика, человека ее же интересов, человека музыки.
А он, Игорь, не смог бы ей этого дать, никогда. Но зато рядом с ним Эмма, и с ней его жизнь проста и понятна, но в то же время и интересна. Она тоже любит музыку, обожает Вивальди и концерты симфонического оркестра. И наконец, они все четверо теперь хорошие друзья.
***
Только Лера призналась ему как-то, что девчонкой была влюблена в него, хотела покорить его сердце, хотела, чтобы он ее заметил. А он…
– Тебе это удалось, дорогая, - ответил Игорь, не смущаясь.
И они вместе засмеялись по-дружески. И как же это прекрасно, когда мечты сбываются, когда все хорошее рядом, а в душе легко и спокойно: твоя жизнь в твоих руках. И она наполнена чудесной музыкой, как теплым солнечным светом.