Что они шьют? Зла не хватает! Люда второй час ходила по огромному магазину в поисках нормальной кофточки, в меру нарядной и качественной, чтобы в мир, и в пир, и в добрые люди. Гардероб Людмилы поизносился и немножко устарел. Да не беда — ей хватало ума и вкуса, чтобы обновить брючки и блузки, освежить их ярким платочком или шарфиком, как она всегда делала раньше. Зарплата, как говорится, не блещет, а профессия обязывает выглядеть прилично. Людмила выкручивалась, и потому у коллег складывалось впечатление, что одежды у нее полный шкаф.
Беда в другом: она очень поправилась в последнее время. Средний возраст, проблемы со здоровьем, качество еды изменилось — в общем, похвастаться хорошей фигурой Людмила не могла. Раньше она старалась следить за своей внешностью, а тут вдруг какой-то тумблер переключился. Стало все равно. Даже губы подкрасить лень. Одна мечта: приползти с работы, постоять под душем, облачиться в пушистый, мягонький халатик, да вкусно поужинать перед телевизором. Или с книгой, положенной, как в ранние студенческие времена, около тарелки. Зрение подводит, так Люда приспособилась электронные книги читать. Вприкуску с какой-нибудь вредной вкуснотой книжка интереснее. Или наоборот — еда ярче под увлекательное чтение.
Виновата, виновата, что же поделать. Ну хочется… Какие радости у Люды в жизни — работа — дом — работа. Мужа нет уже пять лет, умер Сереженька от сердечной недостаточности. Дети разлетелись по своим увлекательным жизням. Звонят, приезжают иногда. Но ведь взрослые люди со своими проблемами — зачем их отвлекать?
До пенсии Людмиле еще, как говорится, пахать и пахать. «Обрадовали» в восемнадцатом году, «омолодили». Деньги утекают сквозь пальцы, как вода. Да и надо себя чем-то занимать, чтобы не свихнуться от тоски, как вон соседка свихнулась, овдовев. Нормальная женщина была, а как умер муж, так и задурила: развела дома зоопарк. Десять кошек содержит, да еще и на улице пятнадцать голов прикармливает. И все разговоры — только о кошках. Кошки, кошки, кошки — то, кошки — се. Раньше друг к другу в гости ходили на бокальчик вина, столько общих тем находили… А теперь глаза у соседки ненормальными какими-то стали. Кошки, кошки, кошки. Людмила пробовала сменить тему, а той ничего не интересно, только кошки. И попробуй ей замечание сделать — агрессивная становится, нервная.
Ну ее к черту.
Люда сторонилась соседки. Пока Сережа жив был — подсмеивалась над ней и крутила у виска пальцем. А теперь и саму пора лечить: неряшливая Люда стала, ленивая, апатичная. Одна радость — чтение и еда. Иногда — сериалы дурацкие. Раньше ни за что не стала бы смотреть эту чушь. А теперь на выходных Люда может целый день подряд в ящик пялиться. Смотреть и что-нибудь жевать. Без передышки.
Тьфу. Самой противно. Но слов из песни не выкинешь — наела Люда двадцать пять лишних килограммов. И это, кажется, не предел. Со здоровьем неполадки, сонливость днем, и бессонница ночью, все болит, сердце пошаливает. От природы красивое лицо Людмилы в последнее время распухло, раздулось. Глаза как щелочки из щек торчат, веки набрякли и мешки под глазками-щелочками повисли. Ужас, а не женщина. В зеркало смотреть не хочется.
И с одеждой такая незадача получилась. Все мало, ничего на животе не сходится. Ну не в халате на работу ходить? Может, устроиться на удаленку? Сидеть дома, денежки получать и есть. А точнее — жрать как не в себя.
Поплакав о своей тоскливой жизни, Людмила собрала последние силенки в кулак. Дождавшись, когда заветная денежка упадет на счет зарплатной карты, отправилась она по магазинам. Нужно было купить пару кофточек да брюки. Темненькие какие-нибудь. Неброские. Чтобы телу было свободно.
Никогда бы не поверила Людмила, что столкнется с такой проблемой в прогрессивном двадцать первом веке! Ладно бы, дефицит, как в советские годы, страну атаковал. Или еще какие трудные времена. Но сейчас-то что? На вешалках — сотни моделей, на любой вкус и цвет. И брючки, и кофточки, и курточки, и костюмы, и пальто. На вид — не последний ширпотреб. Хочется все это надеть. И качество, вроде, неплохое. На первый взгляд. Даже настроение у Людмилы улучшилось.
Посмотрела размеры на бирках. Набрала целую кучу вещей и отправилась в примерочную. И тут — разочарование! Ничего не подходит. Ничего не налезает. А если и налезает, то смотрится так нелепо, так смешно, что Люда, не выдержав, саркастично рассмеялась. Убожество! На кого все это шьется? На бревна? Лекала моделей одежды не выдерживали критики. Такое чувство, что носить их должны были не женщины (и не только толстушки), а бесполые гуманоиды!
— Девушка, а что-нибудь на меня у вас в магазине имеется? — Людмила окликнула консультанта, тощую девицу с крысиным хвостиком.
Та мельком взглянула на Люду.
— На ваш размер, женщина, в-о-о-о-н та секция, — девица лениво указала куда-то в самый дальний угол, — вы не в том отделе выбирали. Здесь все до пятьдесят второго.
— Но у меня пятьдесят второй! — возмутилась Люда.
Девица вякнула короткое: маломерки! И ушла.
Оставалось только иронически хмыкнуть. Рынок, ёшкин матрешкин! Как прицепилось в девяностых к российскому продавцу дурацкое «маломерка», так до сих пор и не может отцепиться. Купишь вещь сорок восьмого размера, померяешь, а это — чистый сороковой. Зачем так делать? Говорят, европейские размеры.
Но наш человек привык к другим стандартам. Не верит. Берет, скажем, пятьдесят четвертый, напяливает на себя, как чулок. И ходит этаким чучелом. А как же — продавцы только что нахваливали: ах, как вам идет! Ах, как чудесно сидит на вас это платье! Лишь бы продать вещь, втюхать наивному покупателю. Сервис, будь он неладен! Правда, сегодняшняя дева-консультант, навязчивостью не страдает. Тем лучше для Людмилы — она ужасно стеснялась навязчивых продавцов. От них не избавиться. В итоге: идешь домой с совершенно ненужной покупкой. Одно расстройство.
Людмила прошла к отделу «Плюс сайз» и посмотрела на продукцию, любезно предложенную пышным покупательницам. С минуту она оторопело смотрела на «чехлы для танков», отороченные кружевами, бисером и леопардовым (почему именно леопард?) принтом, а потом расхохоталась искренне и громко. Это был замечательный, уморительно смешной, веселый отдел! Где еще увидишь такое количество пижамок, в которых можно было сходить на Новогодний карнавал: все с ушками, с хвостиками, с лапками! Тут и панда, и леопард!
Где встретишь футболку из тоненькой, как марля, ткани с нежной романтической аппликацией «розы» на груди. Вдобавок, на «розы» наклеен бисер и пайетки! А сбоку — бантики. Чудо-дизайнеру этой красоты показалось мало, и он на спинку «шедевра» прилепил надпись «Любовь». Разумеется, на английском языке.
Людмила уже не стеснялась своего хихиканья. Серьезно на эти вещи смотреть было невозможно! Над очередной блузкой она уже покатывалась от смеха! На изделии было запечатлено лицо Мерлин Монро в красно-черных тонах (вид спереди) и Мэрелина Мэнсона (вид сзади). И вокруг стразы, стразы, стразы… И кожаные шнурки, вдетые в дырочки на рукавах, завершали шикарный ансамбль.
— Веселишься, Люсь? — чей-то мелодичный женский голос прозвучал рядом.
Людмила повернула голову и увидела красивую, высокую женщину. Что-то неуловимо знакомое в лице. Глаза… Длинные, желтоватые, рысьи…
— Марина? Марина, точно! — Людмила вспыхнула. — Привет! Сто лет, сто зим!
Да, это была она, одноклассница Марина Бокова, школьная подружка, отличница и умница. Людмила не виделась с ней лет пятнадцать. Кажется, они встречались на вечере выпускников. Раньше дружили, а после школы виделись только на редких школьных вечерах. Их пути-дорожки давно разошлись: взрослые люди, взрослые проблемы. Марина всю жизнь была холостячкой. А Люся — женщина замужняя. Нет точек соприкосновения. Марина, профессиональная швея, человек околобогемный, талантливый, яркий и неординарный. Ну о чем ей говорить с Людмилой, домашней курочкой, всю жизнь крутящейся вокруг детей и супруга?
Но нечаянная встреча случилась, и оказалось, что бывшим одноклассницам есть, о чем поговорить. Наверное потому, что они теперь обе — одиночки. Вот и произошла «стыковка» двух, по сути, таких разных космических кораблей.
— Вот, решила обновить гардероб. Никогда бы не подумала, что это так весело, — сказала Людмила, — сама виновата, наела лишние килограммы. Понять не могу одного — почему так: философия такая? Чем больше баба, тем больше мишуры на ее одежду навешивают. Нас и так хорошо видно!
Марина улыбнулась.
— А ты нисколько не изменилась характером, чувства юмора тебе не занимать. Может, сходим в кафе?
— Не знаю, Марина. Мне сегодня по магазинам до ночи бродить придется. Дошла до такой степени, что на работу надеть нечего.
Марина фыркнула.
— Ой, Люся, ты как была тундрой, так тундрой и осталась. В интернете полно магазинов с качественной одеждой размер в размер. И ткань нормальная, и сидит прекрасно. А здесь по старинке все — на оптовых рынках наберут тряпья по сто рублей за килограмм, а продают, как «фирму». Тьфу на них! Пойдем. Как живешь? Чем занимаешься — интересно! Не переживай, можно и ко мне обратиться, я тебе за вечер такую кофточку скрою, закачаешься!
Людмила недолго думала. Времени вагон, почему бы не поболтать с одноклассницей в приятной обстановке.
— Ну ладно, я — тундра, — сказала она Марине по пути в маленькую кафешку под милым названием «Каприз», — а ты что тут делаешь?
— Профессиональный интерес. Иногда в таких «моллах» можно наткнуться на необычный крой. Но в основном — захожу потешить свою гордыню, — ответила Марина, — и поржать, как ты!
Пирожные были вкусны. Кофе — хорош. А собеседницы вдруг почувствовали полную гармонию, будто музыкальные инструменты, звучащие в унисон. А ведь раньше такого не было — при редких встречах разговоры Людмилы и Марины не складывались, спотыкаясь будто на затягивающихся паузах…
— Замечательно выглядишь! — восхищалась Люда. — Душа радуется, глядя на тебя. Наверное, личная жизнь просто бурлит.
Марина, правда, замечательно выглядела. В детстве она была худющей, как грач. Про таких говорили: доска — два соска. Вроде бы, эпоха моделей началась. Худая, значит модная. Но Маринка жутко стеснялась собственного скелета и постоянно сутулилась, потому и представляла собой унылый вопросительный знак.
В классе она была незаметной. Старалась быть. Тогда еще, интуитивно, Люся поняла — это такая уловка. Невидимок никто не трогает и не обижает. Как обидишь невидимку. Но Люся-то знала — Марина совсем не подходила под категорию тихонь! Судьба у подружки была достойна самых жалостливых романов!
В один из прекрасных сентябрьских дней, когда совсем не хочется смотреть на школьную доску (голова еще не перестроилась на учебу после каникул), завуч (все ребята называли ее «зауч») Нина Петровна привела в класс новенькую. Девочка как девочка. Тощенькая, длинненькая, раскосая, в чистеньком фартучке. Бантики, прямой пробор — ничего такого в ней не было.
Ее посадили к середничкам, в крайний ряд у окна, за четвертую парту. К Люсе, на ту пору очень хорошенькой, миленькой третьекласснице, не блиставшей какими-то талантами и достижениями. Училась Люся на тройки и четверки, на уроках вела себя хорошо, врагов в классе не имела и тоже не выделялась из общей массы, потому что твердо усвоила мамино наставление: выскочкой быть нехорошо! Скромность — главное качество примерной девочки.
Марина вытащила из портфеля учебник математики и новенькую, в незамутневшей обложке тетрадь. Через несколько мгновений, когда Маргарита Алексеевна (первая учительница Люси) продолжила повторение пройденного в прошлом году, вызывая к доске ребят, Марина прилежно записывала примеры на клетчатые страницы, особо аккуратно положив правую руку на промокашку.
До Люси не сразу дошло, что Марина — левша. Она уставилась на соседку с восхищением: это же надо! Пишет левой рукой, а циферки ровненькие! А у Люси — хоть и правая рука, зато почерк как «у курицы лапой»! Люся, обезьянничая, взяла авторучку левой и попробовала накарябать очередной пример. Получилось из рук вон плохо. Марина скосила на соседку зеленый, в желтую крапинку глаз и отвлеклась, разглядывая Люсины потуги в тетради.
— Не получится. Ты нормальная. А у меня голова по-другому устроена! — шепнула она Люсе.
— Как это? — не поняла Люся.
— Гуманитарно! — объяснила Марина.
Люся была потрясена! Ничего себе девочка! Ничего себе словечки! В душе Люси загорелся яркий, белый огонек! Она еле-еле высидела до переменки, то и дело посматривая на новенькую. Люся вдруг нашла ее очень красивой. Ей понравились длинные загнутые Маринкины ресницы и очень нарядный кружевной воротничок. Не терпелось познакомиться с удивительной соседкой поближе!
Автор: Анна Лебедева