В дальнейшем всё напоминало фильм «День сурка». Мы почти точно повторили маршрут, но чуть-чуть изменили тип поведения.
Удивительно, что, как и вчера, на нас мало кто обращал внимания, хотя я демонстративно слушала Сергея, переспрашивала и записывала. Парни фотографировали. Я по-английски бубнила в диктофон, описывая, что видела. Александр комментировал. Шоу провели на высоте.
Я всё время ждала какого-то подвоха, слишком уж гладко всё получалось, и дождалась. В небольшом ресторанчике на Набережной, когда я зашла в туалет помыть руки, то нос к носу столкнулась с дамой, наблюдавшей вчера за мной.
Если тогда она была в каком-то цветном платье, то в этот раз Дама была строгом чёрном платье и с роскошным белым кружевным шарфом на плечах. Волосы строго зачесаны назад и собраны в элегантны узел. Дама старалась выглядеть благородной. Однако её подвели выщипанные в тонкую ниточку брови, вульгарно покрашенные двухцветным лаком ногти, не в тон помаде, почему-то розовой с коричневой обводкой краев губ, и… Да-да! На ней были грязные туфли. Она по помойкам что ли лазала?
Я улыбнулась ей равнодушной улыбкой и отправилась к великолепным раковинам, сделанным в виде морских ракушек.
Дама пристально посмотрела мне в глаза и спросила:
– Зачем Вы второй раз проделываете это?
Голос у неё был сипловатым. Я, опять вежливо улыбнувшись, небрежно ответила:
– I'm sorry! I don't understand. (Простите! Я не понимаю).
– Ну как же, Вы вчера здесь гуляли, и я Вас видела, – она доброжелательно улыбалась, однако глаза были холодными.
Я, близоруко щурясь, поправила очки на носу (этот приём я освоила со школы, после чего от меня отставали все учителя) пролепетала:
– Sorry! I don't speak Russian (Простите! Я не говорю по-русски).
Дама задумчиво пробормотала:
– Неужели я ошиблась, и это опять двойник?! Странно, но ведь её сопровождают эти. Проклятье! А если они создали петлю времени?! Как же это всё узнать?
– Mrs., what happened? (Миссис, что случилось?)
– Я ошиблась. Простите, – она покачала головой и вышла.
Я вымыла руки и прошла к столу. Видимо, я выглядела чуть взволнованной, и меня встретили встревоженными взглядами. Я пожала плечами, громко пояснив по-английски, что какая-то русская что-то меня спрашивала, но я ничего не поняла.
Боб немедленно это по-русски пересказал Сергею и Александру, прокомментировав:
– Неужели мне с ней в туалет ходить? Вот это влип!
Александр промурлыкал:
– А что, это было бы оригинально!
Мужчины заулыбались, а я сердито протараторила:
– Bob, what did he say? I'm sure you're laughing at me again. Surely due to the fact that I'm in Syzran mixed women's men's toilet? (Боб, что он сказал? Уверена, вы опять смеётесь надо мной. Неужели из-за того, что я в Сызрани перепутала женский и мужской туалет?).
Александр покраснел и нежно пожал мне руку.
– Connie, I'm sorry! I'm sorry I upset you. (Конни, прости меня! Мне жаль, что я огорчил тебя).
Краем глаза я заметила в боковом зеркале, висящим у входа, как та дама поднялась и выскользнула за дверь ресторана. Я, умудрилась, покраснеть, закрыть лицо руками, что дало мне возможность не только разглядеть мужчину, оставшегося сидеть за столом, где сидела та женщина, но и запомнить его внешность.
Мужику на вид было около тридцати-сорока лет, он был статным блондином с большими ярко-голубыми глазами. Единственно, что портило впечатление – его чёрный, похоронный костюм.
Я толкнула коленом, Конрада и показал глазами ему на мужика. Александр по-русски проговорил:
– Надо Конни сфотографировать, а то она очень сильно расстроена.
Конрад кивнул и принялся меня фотографировать. Мужик, естественно, попал в кадр. Чтобы отвлечь его внимание, Александр немедленно налил мне в бокал вина и проворковал.
– Тост, за дружбу, и... Ну, за то, что будет, давайте выпьем! – а для меня повторил. – A toast to friendship and... Well, whatever it is, let's drink on it now!
– Sasha! You're so sweet! (Саша! Ты такой славный!), – я растроганно шмыгнула носом.
Мужчина напряжённо слушал, разглагольствования Боба, о шашлыках и способах его приготовления, которые он немедленно переводил на английский. Было видно, как наблюдателю это надоело. Особенно его раздражало, когда мы с Конрадом обсуждали, стоит или не стоит фотографировать интерьер ресторана, на английском, конечно. Наконец, он потребовал счёт и покинул ресторан.
Мы не знали, остался ли кто-нибудь из наблюдателей и по-прежнему ничего не понимали, во всяком случае, я. Поэтому с удовольствием подключились к развлечению: как Александр уговаривал всех прогуляться по всем набережным, а Сергей спорил с ним и предлагал посмотреть новые районы города.
Они час спорили, приводя разные доводы и аргументы, поглощая разные салаты и вина. Мы позволили себя уговорить и отправились гулять по паркам. В парке им. Ю.Гагарина я заметила, что парни стали двигаться иначе, как на охоте. то есть прислушиваясь и озираясь. Я поняла, что наблюдатели очень близко, но в парке было полно отдыхающих, поэтому я сообщила, что натёрла ногу, и мне нужен отдых. Чтобы меня утешить, мы отправились в уютный ресторан «Пилзнер», на улице Стара Загора.
Там мы изрядно накачались пивом с великолепными колбасками и сыром. По лицам Старших я поняла, что они кого-то чувствуют, но не могут что-то определить. Тогда я, изображая изрядно захмелевшую, вышла подышать на воздух.
Дальнейшее произошло всё так быстро, что я не успела среагировать. Машина, стоявшая недалеко, вдруг резко поехала, меня спасла случайность. Пробегавшая мимо кошка стартанула мне под ноги, я шлёпнулась, и машина скрылась за углом. Сидя на асфальте, я мелко икала, а из ресторана ко мне выскочил охранник и помог подняться. Я, цепляясь за него, вошла в ресторан и впервые в жизни потеряла сознание.
Очнулась уже в машине, надо мной нависали врач из «Скорой помощи» и Сергей с Александром, которые хором спросили:
– Всё нормально?
Я взорвалась и, тщательно выговаривая слова завопила:
– What does normal mean?! They wanted to kill me! What's happening? That's it! Let's go to the hotel, and we have to leave here. Cars are running over, some women are bothering in the toilet. (Что значит нормально?! Меня хотели убить! Что происходит? Всё! Поехали в гостиницу, и надо уезжать отсюда. Машины наезжают, какие-то женщины пристают в туалете.)
Врач «Скорой помощи» растерянно моргал, потом спросил:
– О чём она говорит?
Боб вздохнул и признался:
– Считает, что это покушение.
– Успокойте её, – отмахнулся врач. – Уверен, что это – пьяница из ресторана. Знаете сколько таких?! Конечно, я сообщу полиции.
– Не надо. Я уже сообщил, – остановил его Сергей.
Действительно приехал наряд полиции, но камеры перед входом не работали, и никто не заметил номера машины. Все, посредством Боба, утешили меня, что разберутся, хотя, конечно, все понимали, что никто и ничего не будет делать.
Мы возвратились в отель. Я сразу ушла в свой номер, потому что не хотела, чтобы мы разбирали моё поведение. Хватит и того, что я постоянно чувствовала взгляд Александра, сидящего за мной в машине. Очень я надеялась, что никого не подвела.
В номере я забралась в кресло и решила почитать о колдовстве и прочем. Меня всё время раздражало то, что я ничего не знаю. Вошла в Сеть и открыла в планшете раздел магии. Охохонюшки! Это оказалось таким нудным и глупым, что незаметно для себя я заснула.
Проснулась от невероятной головной боли. Решила проглотить таблетку аспирина, попыталась встать и обнаружила, что лежу в каком-то подвале на грязном матраце.
Я села, потому что была не связана. Прислушалась. Было тихо. Встала и стала осматривать мою тюрьму. Окон не было, а узкую щель между кирпичами, почти под потолком вряд ли можно назвать окном. Тем не менее, эта щель давала достаточно света, чтобы я поняла, что это очень старый дом. Кирпичи от старости осклизли, а в некоторых местах поросли мхом. Осмотрела дверь, обитую снаружи жестью, видимой в щель между досками. Услышав позвякивание ключей, немедленно завалилась на матрац.
Когда в комнату ввалились три знакомые мне личности, то я, стеная, как после избиения, с трудом поднялась и выдавила:
– Who are you? Where am I? (Кто вы? Где я?)
Женщина, вооружившись словарем, давясь собственным языком спросила?
– Who are you?
– What?! I am a journalist Connie Cruаz from Sweden (Что?! Я журналистка Конни Круаз из Швеции), – уж не знаю, почему я выбрала слово «Круаз – Стойкость», и откуда оно у меня возникло в голове, хотя это был не знакомый мне язык. Увы, я уже сказала, и теперь оставалось ждать реакции.
Дама лихорадочно листала словарь, потом зло рявкнула:
– Юрий, неужели вы не могли найти кого-то знающего язык?!
– А что искать? Дураку понятно, что она сказала, что является журналисткой из Швеции. Её зовут Конни Круаз, – здоровяк раздражённо фыркнул.
Женщина зло сощурилась и закричала мне, полагая, если очень громко кричать и постоянно повторять одно и тоже, то у меня пробудится способность понимать по-русски:
– Зачем вы ездили в судмедэкспертизу?! Зачем?! Судмедэкспертиза!! Там, где трупы? Зачем туда ездили? Что Вам там надо было? Врачи-патанатомы! Эксперты!! Белые халаты! На Тухачевской!! Вас ещё встречал криминалист Сергей Левашов. Доктор, в белом халате. Сергей Левашов!! Криминалист!! Левашов!!
– Oh! Yes! Sergey Levashov, he told why the building constructed in 1936 in style of new constructivism disappeared. This is the direction in architecture that existed in the USSR, Germany and Holland. He showed where it was. (О! Да! Сергей Левашов, он рассказал, почему исчезло здание, построенное в 1936 году в стиле нового конструктивизма. Это – направление в архитектуре, существовавшее в CCCР , в Германии и Голландии. Он показывал, где оно было).
– Ну и что она говорит? На что она намекает, когда говорит про СССР, Германию и Голландию? Вот что, – женщина от ярости зашипела, – пусть посидит здесь, а мы найдём переводчика. Кстати, можете захватить того патлатого, что таскался с ней. Я слышала, как тот непрерывно им переводил.
Я моргала, но заметила, что тот Юрий чуть прищурился, и поняла, что он-то английский знает хорошо.
Второй мужик неожиданно взвыл:
– Мы взяли не ту!
– Нет!! – возмущённо завизжала женщина. – Всё равно она из этих проклятых. У неё печать зверя. Ты что не видишь, что она точная копия той?! Пусть живёт твapь. Мы сгноим её заживо! Здесь её никто не найдёт. Даже эти! Проклятье! Это надо же! Этому чудовищу орден вручили. Орден! Орден архангела Гавриила! Он же проклятый! Как к нему подступиться, если он криминалист в ментуре?
Молчавший до сих пор мужик проворчал:
– Вот поэтому-то мы с ним ничего не можем сделать.
– Можем! Обязательно сможем! – женщина воздела руки к верху. – Юрий, давай! Я помогу тебе. Перед нами великая цель – освободить Землю, от тварей и предателей рода людского и их потомков! Мы последние крестоносцы на Земле!
Голубоглазый мужик поднял руки, глаза его загорелись синим пламенем, и он ляпнул:
– Только если она из могилы поднимется, к ней вернется отнятое у её крови, – меня толкнули на матрас, и я, как положено, разрыдалась. Мужик опрометчиво бросил мне пластиковую бутылку с водой. – Пей, тварь! Мучайся! Сдохни здесь! Я заставлю тебя дерьмо жрать. Не пытайся сбежать, там у входа караулят нетленные. Учти, они не спят, не едят, не устают. Задавят сразу, как ты только из-за двери высунешься.
Я не могла все испортить, поэтому, прижав руки к груди, пролепетала:
– I don't understand! What do you want? (Я не понимаю! Что вы хотите?)
Они закрыли дверь. Я подождала, когда затихнут шаги, и призадумалась. Это кто же такие? Типа борцов против мутантов с такой мутацией, как у меня? Нет! Они не видели моих глаз. Линзы на месте. Вспомнила обнаруженную фотографию девушки, похожей на меня, у наркомана. Может из-за этого двойника меня ищут? Про каких предателей они талдычили?
Обозлилась, сосчитала небольшое стадо баранов, успокоилась. Пить не стала, кто знает, что они туда налили!
Наконец, меня осенило. Если в ход пошли проклятья, то мои коллеги с их супер-пупер способностями не смогут меня обнаружить. Охохонюшки! Значит, надо рассчитывать только на себя.
Продолжение следует...
Предыдущая часть:
Подборка всех глав: