Тот вечер не предвещал ничего особенного. Я даже помню, как радовалась, собираясь на семейный ужин – надела новое платье цвета морской волны, уложила волосы, как давно хотела, крупными локонами. В последнее время я редко выбиралась куда-то, работа съедала всё время, а тут такой повод – день рождения мамы.
Вера, моя старшая сестра, как всегда, блистала. Она притягивала взгляды, будто магнит – где бы ни появлялась, разговоры стихали, а люди невольно оборачивались ей вслед. Высокая, стройная, в идеально скроенном кремовом костюме, она выглядела как те недосягаемые красавицы с обложек модных журналов – безупречная, но холодная, вызывающая восхищение и робость одновременно.
Рядом с ней я всегда чувствовала себя неуклюжей, будто подросток на первой школьной дискотеке.
– А вот и наша Танечка! – улыбнулась она, когда я вошла в гостиную. – Смотрю, ты всё-таки решила сменить свой унылый гардероб. Давно пора, а то ходишь как серая мышка.
Я почувствовала, как краска заливает щёки. В комнате повисла неловкая тишина. Тётя Люда демонстративно уткнулась в свой телефон, мама начала суетливо переставлять тарелки, а папа сделал вид, что очень заинтересован узором на скатерти.
– Вера... – тихо произнесла мама.
– Что? – сестра пожала плечами с невинным видом. – Я же от чистого сердца. Разве не здорово, что Таня наконец-то начала следить за собой?
Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Внутри всё кипело, но я молчала. Как молчала последние пятнадцать лет, глотая подобные "комплименты" на каждой семейной встрече. Молчала, потому что "она же не со зла", "она старшая сестра", "она просто прямолинейная". А ещё потому, что боялась испортить праздник маме.
Я механически улыбнулась и села за стол, чувствуя, как внутри растёт знакомый ком обиды и злости. Вечер только начинался, а я уже знала – это будет очередной парад унижений, где мне достанется главная роль.
Ужин продолжался, а с ним и Верины "безобидные" комментарии. Каждое её замечание било точно в цель, словно она годами составляла карту моих уязвимых мест.
– Знаете, – произнесла она, элегантно отправляя в рот кусочек салата, – а ведь наша Танюша могла бы уже давно замуж выйти. Помните Игоря? Такой перспективный молодой человек был...
Я замерла. Игорь. Конечно, она вспомнила про Игоря. Три года прошло, а она, как коршун, продолжает кружить над этой темой.
– Вера, не начинай, – папа впервые за вечер поднял глаза от тарелки.
– Да что я такого сказала? – она картинно всплеснула руками. – Просто считаю, что в тридцать два пора бы уже... А то все в работу, в работу. Так и состаришься одна со своими отчётами.
В висках застучало. Перед глазами появились воспоминания трёхлетней давности: я, счастливая, показываю Вере кольцо. Она улыбается, обнимает меня, а через неделю... Через неделю Игорь узнаёт о моём "романе" с коллегой. Романе, которого никогда не было.
– А кстати, – Вера повернулась к тёте Люде, – ты знаешь, что Танина начальница развелась? Такая трагедия... – она многозначительно посмотрела на меня. – Говорят, муж её застал с подчинённым.
Я резко поставила бокал. Несколько капель вина упали на скатерть, расплываясь красными пятнами. Вот оно что. Теперь она пытается намекнуть всем... О господи. Неужели именно Вера тогда...
– Дорогая, – мама попыталась перевести разговор, – расскажи лучше, как твоя новая должность? Ты ведь теперь руководитель отдела?
– О да! – Вера мгновенно преобразилась. – Представляете, меня повысили всего через полгода работы. Конечно, было непросто, но когда умеешь правильно себя подать... – она снова взглянула на меня. – Не то что некоторые – сидят десять лет на одном месте, боясь слово поперёк сказать.
Я почувствовала, как к горлу подступает ком. Десять лет... Десять лет я терпела всё это. Каждый праздник, каждую встречу. "Она же сестра", "Она не со зла", "Просто у неё такой характер". А может... может, дело совсем в другом?
Вспомнились вдруг слова моего психолога, к которому я начала ходить месяц назад. "Люди, которые постоянно унижают других, часто глубоко несчастны сами. Они как будто пытаются возвыситься, принижая окружающих".
Я посмотрела на сестру новым взглядом. За идеальным макияжем, дорогим костюмом и уверенными жестами что-то пряталось. Что-то болезненное и испуганное. Может быть, та самая маленькая девочка, которая когда-то плакала, потому что родители уделяли больше внимания новорождённой сестрёнке?
– Танечка, может, расскажешь, как твои дела на работе? – спросила тётя Люда, явно пытаясь сгладить неловкость.
– О, – Вера хмыкнула, не дав мне и рта раскрыть, – что там рассказывать? Всё как всегда – бумажки перекладывает. Главное ведь не карьера, правда, сестрёнка? Главное – тихонечко просидеть в своём уголке, чтобы никто не заметил.
Что-то внутри меня оборвалось. Перед глазами пронеслись картины: вот я сижу ночами над новым проектом, вот защищаю его перед руководством, вот получаю награду за лучшее решение года... И всё это – ничто? Просто "бумажки"?
– Знаешь, Вера... – мой голос дрожал, но я продолжала говорить. – Я давно хотела тебя спросить. Почему? Почему ты всегда пытаешься меня унизить перед другими?
В комнате повисла звенящая тишина. Я увидела, как мама замерла с салфеткой в руках, как отец медленно выпрямился на стуле.
– Что за глупости? – Вера попыталась рассмеяться, но смех вышел натянутым. – Ты слишком чувствительная, Танюша. Я просто говорю правду...
– Правду? – я почувствовала, как по щекам текут слёзы, но больше не пыталась их скрыть. – А правда в том, что это ты рассказала Игорю про несуществующий роман? Ты ведь специально всё подстроила, да?
Вера побледнела. Её пальцы, державшие вилку, начали мелко дрожать.
– Я... я не понимаю, о чём ты.
– Понимаешь, – мой голос окреп. – Прекрасно понимаешь. Как понимаешь и то, что делаешь со мной все эти годы. Каждый праздник, каждая встреча – это возможность показать, какая я неудачница. Но знаешь что? Я больше не позволю тебе это делать.
– Девочки... – начала мама, но я подняла руку.
– Нет, мама. Я должна это сказать. Я люблю тебя, Вера. Ты моя сестра, и это никогда не изменится. Но я больше не буду молчать. Не буду улыбаться в ответ на твои "шутки". Не буду делать вид, что всё в порядке, когда ты пытаешься разрушить мою жизнь.
Вера вскочила из-за стола. Её лицо исказилось, превратившись в маску гнева и... страха?
– Да как ты смеешь?! Ты... ты... – она задыхалась от возмущения. – Я всегда заботилась о тебе! Всегда пыталась помочь! А ты... Неблагодарная!
В комнате стало тихо. Мама молча плакала, размазывая тушь по щекам. Папа растерянно смотрел в сторону, нервно постукивая пальцами по столу – он всегда терялся в таких ситуациях.
– Вера, а помнишь, как в седьмом классе ты меня защитила? – я неожиданно для себя вспомнила тот день. – Когда Маринка с её компанией пыталась забрать мой новый рюкзак, а ты откуда ни возьмись появилась...
Ты прибежала откуда-то и так на них накричала...
Вера замерла. Её губы дрогнули: – А ты помнишь, как разрисовала мой дневник с наклейками? Я тогда целый день ревела.
– Конечно помню. Мне было пять, я просто хотела, чтобы он стал ещё красивее.
Сестра неожиданно всхлипнула и опустилась на стул. Её идеальная причёска растрепалась, тушь потекла.
– Знаешь, когда родилась ты... – она говорила медленно, будто каждое слово давалось с трудом. – Мне было семь. И вдруг все стали говорить только о тебе. Какая ты красивая, какая умная, какая талантливая. А я... я просто стала старшей сестрой. Той, которая должна быть примером. Той, которая должна уступать, потому что она старше.
– Верочка, мы... – начала мама, но Вера только покачала головой.
– Я не виню никого. Просто... – она посмотрела на меня покрасневшими глазами. – Когда у тебя появился Игорь, и все вокруг начали говорить, какая прекрасная пара... Я не специально. Честно. Просто... Я не думала, что он так отреагирует.
Я медленно подошла и села рядом с ней. Не обнимая – ещё рано.
– А я ведь завидовала тебе, – призналась я. – Ты всегда такая уверенная, красивая. У тебя всё получается словно само собой.
Вера невесело усмехнулась: – Само собой? Я каждый день встаю в пять утра, чтобы успеть в спортзал до работы. Я хожу к психологу дважды в неделю. Я...
Она осеклась, и мы обе замолчали. Каждая думала о своём.
– Девочки, может, чаю? – неуверенно предложила мама.
– Нет, мам, – я покачала головой. – Нам с Верой надо поговорить. По-настоящему поговорить. Может, прогуляемся?
Вера кивнула, вытирая глаза салфеткой: – Только дай мне умыться. Я не могу выйти с таким лицом.
Я чуть улыбнулась – что-то в ней всё-таки не менялось.
– С днём рождения, мам, – Вера встала и наконец-то обняла маму. – Прости за... всё это.
– Родные мои, – мама прижала нас обеих к себе, – я так долго ждала, когда вы наконец поговорите.
Мы вышли с Верой на улицу. Был тёплый весенний вечер. Предстоял долгий разговор, и я не знала, чем он закончится. Но впервые за много лет я чувствовала, что мы обе к нему готовы.