Сегодня я пойду к старому войсковому стрельбищу. Оно расположено у границы посёлка, за грунтовой дорогой, там где проводят национальные праздники эвенкский Цветение Тундры и якутский Ысыах. Этот тир под открытым небом принадлежал Арктическому погранотряду КГБ, и уже много лет как заброшен. Последний раз я бывал там еще совсем пацаном. Я даже и не знаю, что осталось от него на сегодняшний момент. Когда-то на этой стрелковой площадке располагался командный пункт, такой наскоро сколоченный домик с большой железной печкой, нарами, столом и балконом для наблюдения за огневой подготовкой. Стены этого сооружения обитые изнутри жёлтой фанерой, были изрисованы угольками, словно рисунки первобытных людей: изображение голых женщин, всякие неприличные сцены и тому подобное карикатурное Ню, то о чём только мог и думать 18-летний здоровый юноша. Я это очень хорошо помню, мы сюда с друзьями приходили "в поход", и эти дикие художества вызывали приступы смеха с неким чувством смущения и неловкости. Старшие товарищи примерно знали расписание стрельб, и на весенних каникулах можно было, пока нет военных прийти, растопить печку, разогреть тушенку в банке, вскипятить чай. Для нас пацанов было такое меню, старшие наверное, употребляли кое-что покрепче. Пункт на замок не закрывался и не охранялся, вся эта постройка больше походила на сарай. А в конце 90-х это строение сожгли, при каких обстоятельствах мне неизвестно.
Стрельбище было совмещено с полосой препятствий. Наверное, правильно это называлось "Комплексная полоса пограничника".
Тундра очень медленно, но всё же поглощает инородное, чужое, тщательно восстанавливая свой статус-кво.
А вот эти кочерыжки, как раз таки останки сгоревшего пункта управления стрельбами.
Разрушенные элементы полосы препятствий. Гексагон из бруса в кольце бочек. Надпись на бочках 1971 год.
Поваленные временем мишени кустарного производства - труба, каток, крышка бочки и готово. При том на века.
Прострелянные, они стоят и, смотрят куда-то вдаль, словно статуи Моаи на Острове Пасхи.
Пункт боепитания порос кипреем узколистным или как его еще называют Иван Чаем. Он будет цвести около недели.
Рядом с ним я разглядел кусок патронного цинка (упаковка калибра 5,45 это 1080 патронов) и крышку от фильтра противогаза.
В детстве по нашей мальчиковой легенде после стрельб якобы можно было найти остатки боекомплекта в бумажных пачках, которые "забывались" солдатами под снегом. Конечно, такого быть не могло, но мы верили, ведь каждый хотел заполучить себе настоящий патрон в качестве сувенира. Что точно было найти, так это кучи разных стреляных гильз.
Для нужд огневой подготовки использовались бочки, металлические листы, поддоны.
Я обнаружил какие-то странные дверцы, тяжелые, массивные, я не смог оторвать их от вечной мерзлоты. Возможно бронелисты.
На полигоне стоит ржавый кузов списанного вездехода. Видимо тоже применялся в качестве тренировочной цели. Я вскользь упоминал о нем, когда ходил к лиственницам Каяндера.
Вот мы и пришли к финишу. Табличку на полосе препятствий из железного листа согнуло ветрами и выталкивает вечной мерзлотой, но она всё ещё выполняет своё назначение.
Вот так теперь выглядит стрельбище в окрестностях Чокурдаха. На этом всё.
Благодарю за просмотр.