Анна Сергеевна всегда говорила, что старость похожа на осень — такая же золотая и мудрая. Вот только никто не предупреждал, что золото может оказаться фальшивым, а мудрость — бессильной перед хорошо продуманным обманом.
В свои семьдесят три она сохранила не только ясный ум и любовь к жизни, но и удивительную способность видеть хорошее в людях. Возможно, именно это качество и сыграло с ней злую шутку.
Её уютная двухкомнатная квартира на втором этаже старой пятиэтажки дышала теплом и уютом. Здесь пахло свежей выпечкой и травяным чаем, а на стенах красовались фотографии трёх поколений семьи Котовых.
— Бабуль, опять твои знаменитые ватрушки? — Маша, любимая внучка, принюхивалась с порога. — Мои дошколята обзавидуются!
— А ты им расскажи, что у твоей бабушки секретный рецепт из старой поваренной книги, — подмигивала Анна Сергеевна, доставая противень из духовки.
Машу в их районе знали все. Невысокая, с русыми волосами и добрыми карими глазами, она работала воспитательницей в соседнем детском саду. С ней здоровались все родители в округе и обожали все местные детишки. Каждое воскресенье Маша приносила бабушке что-нибудь вкусненькое, а взамен получала бесценные житейские советы и порцию бабушкиной любви. И пирожки, конечно.
— Машенька, золотце моё, когда же ты замуж выйдешь? — привычно начинала Анна Сергеевна, разливая чай по старинным чашкам с позолоченными ободками.
— Ба, ты же знаешь — все достойные мужчины давно заняты, а на недостойных время жалко, — отшучивалась внучка, но бабушка замечала тень грусти в её глазах.
История у Маши была непростая. Три года назад она чуть не вышла замуж за своего коллегу — преподавателя физкультуры. Свадьбу отменили за неделю до торжества, когда выяснилось, что жених параллельно крутил роман с молоденькой практиканткой. С тех пор Маша к мужчинам относилась с прохладцей.
— Разве можно так разочароваться в людях? — вздыхала Анна Сергеевна. — Вот в наше время...
— В ваше время тоже не все рыцари на белых конях были, — беззлобно отвечала внучка, подкладывая бабушке любимое клубничное варенье.
Их воскресные посиделки были настолько привычными, что казались незыблемыми. Но судьба, как опытный режиссер, уже готовила декорации для новой драмы.
Игорь Петрович появился в их доме в начале сентября. Высокий, подтянутый, с благородной сединой на висках и военной выправкой. Он въехал в квартиру напротив бабушкиной и сразу стал героем всех дворовых разговоров.
— Анна Сергеевна, позвольте помочь с сумками, — галантно предложил он при первой встрече. — Такой очаровательной женщине нельзя таскать такую тяжесть.
— Ох, спасибо, Игорь Петрович, — зарделась бабушка. — Вы так любезны.
Местные старушки на лавочке оживились. Новый сосед оказался настоящей находкой: и мусор выносил, и дверь придерживал, и про здоровье спрашивал. Особенно им нравилось, что он представлялся отставным военным.
— Тридцать лет отдал службе, — рассказывал он. — А теперь вот, на заслуженном отдыхе.
Маша сразу почувствовала фальшь. Было в его улыбке что-то неправильное, словно маска, тщательно отрепетированная перед зеркалом. А его взгляд... Цепкий, оценивающий, совсем не военный.
— Ба, а ты не находишь странным, что военный пенсионер снимает квартиру в обычной пятиэтажке? — осторожно спросила она. — Им же, вроде, служебное жилье выделяют.
— Машенька, ну что ты придумываешь? Человек после развода, ему нужно время, чтобы обустроиться, — отмахнулась бабушка.
А Игорь Петрович тем временем всё чаще стал заглядывать к Анне Сергеевне. То лампочку поменять, то кран подтянуть. И всё расспрашивал — про квартиру, про сбережения, про документы.
— У вас же наверняка все документы в порядке? — как бы между делом интересовался он. — Сейчас столько мошенников развелось, особенно вокруг пожилых людей. Надо быть начеку.
Маша застала один из таких разговоров и чуть не поперхнулась чаем.
— А вы, простите, с какой целью интересуетесь бабушкиными документами? — спросила она прямо.
— Забочусь о благополучии соседей, — ответил Игорь Петрович с той самой отработанной улыбкой. — В наше неспокойное время...
— В наше время как раз следует быть особенно осторожным с теми, кто слишком активно интересуется чужими документами, — отрезала Маша.
После этого разговора началось необъяснимое. Бабушка стала реже звонить, а при встречах говорила какими-то заученными фразами. Игорь Петрович всё чаще мелькал в её квартире.
— Знаешь, Машенька, — однажды сказала Анна Сергеевна необычно холодным тоном, — Игорь Петрович считает, что ты слишком настойчиво лезешь в мои дела.
— Что?! — Маша не поверила своим ушам. — Ба, ты серьёзно? С каких пор чужой человек указывает, как нам общаться?
— Он не чужой! — вдруг вспылила бабушка. — Он единственный, кто по-настоящему заботится обо мне! А ты... ты просто завидуешь!
Тем вечером Маша впервые ушла от бабушки со слезами. А через неделю узнала, что Анна Сергеевна собирается переоформлять какие-то документы на квартиру.
— Это для моей же безопасности, — повторяла бабушка чужими словами. — Игорь Петрович всё объяснил. Сейчас такие схемы мошенничества...
— Да он сам и есть мошенник! — не выдержала Маша.
— Да как ты смеешь?!? Вон из моего дома! — впервые за всю жизнь закричала Анна Сергеевна на внучку. — Не смей порочить порядочного человека!
Машу словно ледяной водой окатило. В глазах любимой бабушки плескалась чужая, навязанная злость. Уходя, она услышала, как Игорь Петрович утешает Анну Сергеевну:
— Вот видите, я же говорил. Молодёжь сейчас только о наследстве и думает...
*****
Началось расследование. Маша не спала ночами, искала информацию, обзванивала знакомых. На работе валилась с ног, но продолжала копать. И докопалась.
Игорь Петрович оказался вовсе не Петровичем. И не военным. Настоящая фамилия — Круглов Игорь Владимирович, трижды судимый за мошенничество. Специализация — одинокие пенсионеры с квартирами.
Схема была отработана годами: войти в доверие, рассорить с родственниками, убедить переоформить имущество «для защиты от мошенников». А потом — продажа квартиры, и пенсионер оказывается на улице.
— Товарищ участковый, умоляю, проверьте этого человека! — Маша плакала в кабинете полиции. — Он же не только мою бабушку обманывает!
— Без заявления от потерпевшей мы ничего не можем сделать, — разводил руками молодой лейтенант. — А ваша бабушка заявление писать отказывается.
Время утекало как вода. Документы были почти готовы к подписанию. И тут случилось непредвиденное.
Игорь, уверенный в успехе, решил параллельно обработать соседку этажом выше — одинокую пенсионерку Валентину Михайловну. Но просчитался. Её сын оказался оперативником из отдела по борьбе с мошенничеством.
Развязка наступила стремительно. В один из вечеров, когда Игорь Петрович поднялся к Валентине Михайловне с «документами для защиты», в квартире его уже ждали.
— А вот и наш «отставной полковник», — усмехнулся молодой оперативник, защелкивая наручники.
Маша примчалась к бабушке, едва услышав новости. Достучаться не смогла — Анна Сергеевна заперлась и не отвечала на звонки.
Три дня внучка провела под дверью, ночевала на лестничной клетке, носила бабушке еду и оставляла под дверью. На четвёртый день дверь тихонько скрипнула.
— Машенька... — Анна Сергеевна стояла в прихожей, осунувшаяся, с потухшими глазами. — Прости меня, девочка моя. Какая же я дура старая...
Они рыдали в обнимку, сидя прямо на полу в прихожей. Бабушка всё повторяла:
— Как я могла? Как я могла тебя, родную кровиночку, ради проходимца...
— Ба, главное — всё обошлось, — гладила её по седым волосам Маша. — Ты же не подписала документы?
— Нет, слава Богу. Всё собиралась, а что-то останавливало. Может, сердце чуяло...
*****
Через месяц жизнь вошла в привычное русло. Снова по воскресеньям пахло ватрушками, снова звенели чашки с позолоченными ободками.
— А знаешь, Машенька, — лукаво прищурилась как-то Анна Сергеевна, — к нам новый сосед въехал. Вдовец, инженер на пенсии. С таким чудесным мопсом гуляет...
— Ба! — округлила глаза внучка.
— Да не волнуйся ты так! — рассмеялась бабушка. — Я теперь каждого нового знакомого пробиваю через участкового. Учёная уже!
Они смеялись, а за окном кружили жёлтые листья. Жизнь, как осень, дарила новые краски и новые надежды. И где-то в глубине души теплилась уверенность: теперь-то они точно не попадутся на удочку мошенников. Потому что настоящая любовь — она как настоящее золото: никакой фальшивкой не заменишь.
А Игорь Петрович... что ж, получил свои законные восемь лет. Говорят, в тюрьме он тоже пытается кого-то «защитить от мошенников». Только теперь его слушают совсем другие люди.
Истории, которые могут вам понравиться:
🎀Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить выход новых историй и рассказов.💕