В 1863 г. Домье переезжает на бульвар Клиши, у него совсем нет денег, Виолле-ле-Дюк становится профессором истории искусств и эстетики Школы изящных искусств, Флобер и Гонкуры посещают бал-маскарад в театре Порт-Сен-Мартен, открывается «Салон отверженных»: Мане выставляет 3 офорта и 3 картины, в том числе «Завтрак на траве», умирает Делакруа, Флобер читает Тургенева, на ул. Риволи, 220 открывается лавка супругов Дезуа, торгующая предметами искусства Японии.
Точно известно, что супруги Дезуа посещали Японию, привезли оттуда оружие, одежду, ширмы, нэцке, массу других предметов. Когда Эмиль Дезуа отошел от дел по какой-то причине, магазином управляла его жена Луиза. Она объясняла покупателям значение японских альбомов, рассказывала им истории, учила их произносить японские слова и знакомила между собой любителей японских предметов. По словам братьев Гонкуров, которых сегодня упомянем еще не раз:
Эта женщина для нашего времени представляется чуть ли не исторической личностью: ее магазин был тем местом, той школой, если можно так выразиться, где возникло великое увлечение всем японским, которое, все больше распространяясь, в настоящее время переходит с живописи на моды.
(в этом пассаже я, правда, опустила нелестные высказывания образованных, хорошо воспитанных мужчин о внешности мадам Дезуа и ее манерах, чем больше читаю их, тем больше удивляюсь уровню человеконенавистничества)
Открытие магазина совпадает или, в какой-то степени даже способствует еще большему увлечению Парижа всем японским, продлившемуся всю вторую половину столетия, оказавшему большое влияние на художественную среду, породившему такое течение как "японизм" и заложившему основы последующего большого стиля - модерна. Хотя подобные магазины в Париже
открывались уже и раньше, например, довольно известный магазин на ул. Вивьен, 36 À la porte chinoise. Он торговал чаем и предметами искусства азиатского происхождения. Эти две торговые точки часто путают в литературе, приписывая название второго магазину на Риволи.
Тут скажу, что тема эта начиналась в телеграм- канале, но как-то вышло, что не закончилась, а хотелось бы ее завершить, ну потому что надо, потому что не могу остановиться, потому что она важная, а еще потому что Япония - моя долгая заочная любовь. Для читавших посты в телеграм: постараюсь не повторяться и бонус - подборка японских мест в Париже (но он, скорее всего будет в другом посте, слишком много букв) .
Про художника Джеймса Тиссо, скупившего на Риволи все кимоно мы уже говорили, точно известно, что на портрете Золя кисти Мане имеется гравюра, приобретенная в этом магазине, да и Гонкуры туда заходили. Их дом на бульваре Монморанси, 67 в XVI-м округе, где братья поселились в 1868 и где через 2 года умер младший Жюль, очень подробно описывает Эдмон. Он даже нанял фотографа, который задокументировал детали интерьера, от лилового пояса с белыми глициниями и ласточками, украшавшего стену на знаменитом Чердаке, где с 1885 г. каждое воскресенье в 11 часов собирались писатели и художники, до бронз, фарфора, шкатулок, вееров, чернильниц и свитков. Там, правда, еще французское искусство XVIII- го в. имелось. После смерти Эдмона в 1896 г. по его завещанию коллекцию продали, дом занял префект округа, сегодня он не доступен для посещения, к сожалению, можно только снаружи рассмотреть.
Какое-то безумие, мания собирать японские безделушки. В этом году я потратил на них, пожалуй, не меньше тридцати тысяч франков — все деньги, что я заработал, и мне так и не удалось выкроить сорок франков на алюминиевые ручные часы.
Трудно найти художника того времени, который бы не использовал в своих работах японские мотивы, многие собирали гравюры, так их поразившие, можно упомянуть Моне, Ниттиса, того же Тиссо, ван Гога особенно, японские мотивы в его творчестве видны, кажется, и без специальной подготовки.
Гравюры служили вдохновением, убеждая новых художников в том, что на передний план, например, можно поместить какой-то крупный объект, что можно композицию сместить или обрезать, т.е делать все то, о чем они думали и что применяли, но что никак не соответствовало принципам классической живописи. Восхищаясь японскими художниками, тот же Эдмон Гонкур писал: "В этот вечер солнце похоже на вишневую облатку для конвертов, наклеенную на жемчужные небо и море. Только японцы отважились в своих альбомах с картинами отразить эту странную игру природы." Вот вверху примеры такой "вишневой облатки", среди них один- очень известный, самая известная картина импрессионизма.
Но никто из известных художников, если не ошибаюсь, до Японии не добрался. В 1873 году из поездки по Дальнему Востоку возвращается банкир Анри Чернуски, он привозит более 5 000 предметов (не только японских), что позволяет провести крупную выставку во Дворце Промышленности, а потом провести конгресс востоковедов со всей Европы. Его коллекцию сегодня можно увидеть в его особняке у парка Монсо – музей Чернуски.
А в 1876-77 гг. французский промышленник Эмиль Гиме совершил кругосветное путешествие и долгое время провел в Японии, изучая ее религии. Он собрал выдающуюся, авторитетную, научно обоснованную коллекцию и открыл музей сначала в Лионе, потом в Париже. Музей Гиме – главное собрание произведений искусства Дальнего Востока в Париже. Гиме в поездке сопровождал художник Феликс Регаме, фиксировавший все этапы экспедиции, работы, позволившие парижанам познакомиться с японской архитектурой, пейзажами и обычаями. Эти работы художник представил на Всемирной выставке 1878 г., где Япония принимала участие второй раз и которая только усилила интерес к японской культуре.
Японцы привезли ферму, территорию которой засадили также привезенными растениями с островов. Интерьер фермы был обставлен и украшен керамикой, бронзой и тканями, а японцы в традиционных костюмах подавали чай. На этой выставке у японской делегации переводчиком был Хаяси Тадамаса. Он познакомился со всеми упомянутыми заинтересованными лицами и, по моему скромному мнению, узрел для себя перспективу. Он поселился в Париже, открыл компанию, импортирующую предметы искусства Дальнего Востока, в 1890 г. открыл магазин на авеню Виктории, 64 (ведет в Ратуше). Именно он помогал Эдмону Гонкуру в написании биографий двух японских художников, Утамаро и Хокусая. Считается важнейшей фигурой среди тех, кто знакомил Францию с японской культурой.
В Париже проводились выставки, издавались каталоги, тот же Хаяси привез из Токио предметы искусства более раннего времени, чем 18-19 вв. Еще один популяризатор японской культуры в Париже, Зигфрид Бинг, имевший целых 4 магазина по разным адресам, выпускал ежемесячный журнал "Художественная Япония". Журнал Paris illustré в мае 1886 г. выпустил специальный выпуск, посвященный Японии с гравюрой Кэйсана Эйсэна на обложке. Ван Гог написал сначала ее маслом отдельно, а потом еще включил в портрет "Папаши Танги", торговца красками и маршана, чья лавка находилась на улице Клозель, сначала № 14, потом 9.
Если французские художники до Японии не добирались, то японские приезжали учиться европейской прогрессивной живописи. Одним из первых считается Курода Сэйки, приехал в Париж в 1884 г. Позднее, его ученик в Токийской школе изобразительных искусств, Цугухару Фудзита, стал самым известным из японских художников в Париже, в конце жизни принял католичество и имя Леонард, в честь да Винчи. Но в начале ХХ- века, особенно после Первой мировой войны в Париже обосновалась целая колония японских художников, около 200 человек, которые жили в основном на Левом берегу, в богемном Монпарнасе, бедокурили и искали свой путь в живописи, выбирая кто академизм, кто новые течения, а кто, как Фудзита, смешивая в своем творчестве японские и европейские приемы.
Подписывайтесь на телеграм-канал и ловите в следующий раз подборку японских парижских мест, начну с садов