Это продолжение. Первую часть рассказа можно прочитать здесь:
Рассказ | Второй шанс на счастье | Часть 3 |
Глава 4. Борьба с собой
Утро началось со звонка Андрея Павловича:
— Светлана, надеюсь, вчерашний вечер не испортил ваше впечатление обо мне? Эта неожиданная встреча...
Она сжала телефон, пытаясь унять дрожь в руках. Перед глазами всё ещё стоял вчерашний вечер — пронзительный взгляд Максима, тепло его руки, хриплый голос: "Я пять лет жил мыслью о вас..."
— Нет, что вы, Андрей Павлович. Всё было чудесно.
— Тогда позвольте пригласить вас сегодня в театр. "Евгений Онегин" в Большом — у меня ложа бельэтажа.
"Татьяна отвергла молодого влюблённого," — некстати подумала Светлана.
— Простите, сегодня не могу. Много работы с новым проектом.
— Жаль, — в его голосе появились стальные нотки. — Кстати, о работе. Зайдите ко мне в кабинет после обеда. Обсудим ваше повышение.
В офисе всё было как обычно — совещания, звонки, собеседования. Только сердце замирало каждый раз, когда открывалась дверь. Она знала: Максим где-то здесь, в этом здании. Может быть, всего в нескольких этажах от неё.
— Света, ты какая-то странная сегодня, — заметила Марина Викторовна. — Влюбилась, что ли?
— Почему вы так решили? — она почувствовала, как краска заливает щёки.
— Да у тебя глаза горят! И вообще... Летаешь где-то. А, вспомнила! Ты же вчера с Савельевым ужинала? Ну как он?
"Даже не помню, — мелькнула предательская мысль. — Всё заслонил взгляд карих глаз..."
Телефон тихо звякнул — сообщение от незнакомого номера: "Я думал о вас всю ночь. Можно увидеться сегодня? М."
Пальцы дрожали, когда она набирала ответ: "Нельзя. Вы же понимаете..."
"Понимаю. Но не могу иначе. Спуститесь в кафе на первом этаже через полчаса? Просто поговорить."
"Нет."
"Тогда я приду в отдел кадров. Мне как раз нужно заполнить какие-нибудь документы."
Она улыбнулась — вспомнился прежний Максим, упрямый мальчишка, готовый на всё, чтобы защитить свою учительницу.
"Хорошо. Кафе. 15 минут."
В кафе было людно — обеденный перерыв. Максим ждал её за дальним столиком, такой красивый в строгом деловом костюме, что у неё перехватило дыхание.
— Вы не спали, — заметил он. — У вас тени под глазами.
— Вы тоже, — она невольно отметила его осунувшееся лицо.
— Всю ночь читал ваши старые конспекты. Помните, как вы рассказывали о Пушкине? "Любовь всегда права, даже если весь мир против." Я тогда не понимал. Теперь понимаю.
— Максим, прошу вас...
— Нет, выслушайте, — он подался вперёд. — Я знаю, что вы чувствуете. Страх, сомнения, память о прошлом. Но я уже не тот мальчик. Я многого добился. У меня есть цель в жизни, карьерные перспективы...
— И всё это может рухнуть! — она почти выкрикнула это. — Вы же видели реакцию Андрея Павловича. Он влиятельный человек, он может...
— Плевать, — в его глазах вспыхнул прежний мальчишеский огонь. — Я готов уйти из компании хоть завтра. Найду другую работу, начну своё дело — да что угодно! Главное — вы.
Он замолчал, увидев слёзы в её глазах.
— Простите. Я давлю, тороплю... Просто боюсь снова потерять вас.
— Вы не теряли меня, — тихо сказала она. — Я просто была вашей учительницей.
— Нет, — он покачал головой. — Вы были той, кто научил меня верить в себя. В добро, в справедливость, в любовь. Помните мой последний день в школе? Когда я подрался с Петровым?
Она помнила. Помнила его разбитые костяшки пальцев, горящие гневом глаза, хриплое: "Вы особенная..."
— Я тогда не понимал, что со мной происходит, — продолжал он. — Думал, это просто восхищение учителем, благодарность... А потом, когда вы уехали, понял: без вас мир потерял краски.
К их столику подошла официантка. Максим машинально заказал два кофе.
— Я пытался забыть, — его голос стал глуше. — Встречался с девушками, учился, работал... Но каждый раз сравнивал их с вами. Как вы улыбаетесь, как поправляете волосы, как читаете стихи...
— Это наваждение, — прошептала она. — Пройдёт.
— За пять лет не прошло. И не пройдёт.
Она посмотрела на часы — обед заканчивался.
— Мне пора. У меня встреча с Андреем Павловичем.
— Он ухаживает за вами, — это прозвучало утверждением, не вопросом.
— Да.
— И... вы?
— Не знаю, — она встала. — Я вообще ничего не знаю.
— Знаете, — он тоже поднялся. — Иначе не пришли бы сюда. Иначе не смотрели бы на меня так...
— Как?
— Как сейчас. Будто боитесь утонуть.
Их руки случайно соприкоснулись, и по телу пробежала дрожь. Он был прав — она тонула. В его глазах, в его голосе, в его любви, такой отчаянной и искренней.
— Я буду ждать, — просто сказал он. — Сколько нужно. День, неделю, месяц... Я никуда не исчезну.
В кабинете Андрея Павловича пахло дорогим парфюмом и властью. Он говорил о новой должности, о зарплате, о корпоративной квартире... А она смотрела в окно, где в сером московском небе плыли облака, и думала о том, что где-то в этом огромном здании есть человек, для которого она — весь мир.
— Так что вы решили? — голос начальника вернул её к реальности.
— Мне нужно подумать, — она встала. — Это серьёзный шаг.
— Конечно, — он улыбнулся. — У вас есть время до завтра. Кстати... этот мальчик, ваш бывший ученик. Он подаёт надежды, но так неопытен... Было бы жаль, если бы его карьера закончилась не начавшись.
Угроза была настолько явной, что у Светланы похолодело внутри. Она вышла из кабинета на дрожащих ногах. В коридоре было пусто, только у окна стоял знакомый силуэт.
— Я ждал, — просто сказал Максим. — Плохо?
Она кивнула, не в силах говорить. Он шагнул ближе, взял её за плечи:
— Всё будет хорошо. Я с тобой.
И впервые она не поправила его, не отстранилась. Просто стояла, опустив голову ему на плечо, и чувствовала, как страх уходит, сменяясь странным спокойствием.
Где-то в глубине души звучал голос разума: "Нельзя, неправильно, что скажут люди..." Но сердце отвечало: "А что правильно?"
Глава 5. Выбор сердца
Утро началось с корпоративного скандала. Весь офис гудел — Андрей Павлович устроил разнос аналитическому отделу. Якобы из-за ошибок в квартальном отчёте, но все знали: главной мишенью был молодой перспективный стажёр.
— Вы представляете, — шептались в курилке, — он заставил Астахова трижды переделывать расчёты! А там всё идеально было. Придирается к каждой запятой.
Светлана сидела у себя в кабинете, стиснув зубы. За стеной раздавался громкий голос директора:
— Это несерьёзный подход! Вы что, в школе? Здесь бизнес, а не институтский факультатив!
В его голосе слышалась плохо скрываемая издёвка. Она знала: это послание ей. Намёк на прошлое, на её учительскую карьеру... и на Максима.
Телефон завибрировал — сообщение: "Не волнуйся. Я справлюсь. Встретимся вечером?"
Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Вчера они проговорили до ночи в маленьком кафе на Чистых прудах. Он рассказывал о своих планах, мечтах, о том, как искал её все эти годы. А она... она, наконец, позволила себе быть счастливой.
— Светлана Андреевна! — раздался голос секретарши. — Андрей Павлович вас вызывает.
В кабинете директора пахло дорогим кофе и раздражением. Он стоял у окна, постукивая пальцами по столу:
— Присаживайтесь. Нам нужно серьёзно поговорить.
Она села, расправив плечи. Пять лет назад она уже была в похожей ситуации — в кабинете директрисы школы. Но теперь она другая. Сильнее. Увереннее.
— Я человек прямой, — Андрей Павлович повернулся к ней. — Вы мне нравитесь. Очень. И я привык получать то, что мне нравится.
— Я заметила, — она старалась, чтобы голос звучал ровно.
— Вчера мои люди видели вас с этим... стажёром. В кафе на Чистых прудах.
— Вы следите за мной?
— Забочусь, — он улыбнулся, но глаза остались холодными. — Вы умная женщина, Светлана. Неужели не понимаете, что связь с бывшим учеником может разрушить вашу карьеру? Снова.
Она вздрогнула. Значит, он знал. Всё знал — и про школу, и про скандал...
— Вы навели справки?
— Конечно. Я же говорил — вы мне нравитесь. А я люблю знать всё о тех, кто мне небезразличен.
Он подошёл ближе, наклонился к самому её лицу:
— Представьте: анонимный донос в совет директоров. Неэтичные отношения с подчинённым. А тут ещё и ваше прошлое всплывёт... Думаете, кто-то поверит в историю с фейковыми фото? В наше время deepfake — отличное оправдание для тех, кого поймали на горячем.
— Вы... — она задохнулась от возмущения.
— Я предлагаю вам выход, — он коснулся её щеки. — Станьте моей женой. У вас будет всё — статус, деньги, положение в обществе. А ваш мальчик получит хорошие рекомендации и новую работу. В другом городе.
Она отшатнулась, вскочила:
— Вы чудовище!
— Я бизнесмен, — он пожал плечами. — И я привык добиваться своего. У вас есть время до завтра. Потом... потом будет поздно.
В коридоре она столкнулась с Максимом. Один взгляд на её лицо — и он всё понял:
— Что он сказал? Что сделал?
— Ничего, — она попыталась улыбнуться. — Всё в порядке.
— Врёшь, — он осторожно взял её за плечи. — Я же вижу. Расскажи.
И она рассказала. Про угрозы, про шантаж, про грязные намёки... Он слушал молча, только желваки ходили на скулах.
— Я уволюсь, — наконец сказал он. — Сегодня же.
— Нет! Ты шёл к этому пять лет. Это твой шанс...
— Ты мой шанс, — он притянул её к себе. — Единственный и главный. Остальное неважно.
— Но он может...
— Ничего он не может! — в его глазах горел знакомый огонь. — У меня есть запись. Весь разговор с тобой — на диктофоне.
Она ахнула:
— Как?
— Я не зря торчал под дверью, — он усмехнулся. — Знал, что этот гад что-то замышляет. Теперь у нас есть доказательства — шантаж, угрозы, домогательства...
— Максим...
— Подожди. Это ещё не всё. Помнишь того хакера, Петрова? Который сделал твои фейковые фото?
Она кивнула.
— Я нашёл его. Заставил написать признание — официальное, заверенное у нотариуса. Там всё: как делал фотошоп, кто его подговорил, почему...
— Когда ты успел?
— За пять лет много что успел, — он улыбнулся. — Я же обещал стать достойным тебя.
В этот момент дверь кабинета распахнулась — на пороге стоял Андрей Павлович:
— Как мило! Служебный роман в разгаре?
— Нет, — спокойно сказал Максим. — Настоящая любовь.
— Мальчишка! — директор шагнул вперёд. — Да я тебя...
— Осторожнее, — Максим достал телефон. — Каждое ваше слово записывается. Как и предыдущий разговор со Светланой. Хотите, чтобы совет директоров послушал?
Андрей Павлович побледнел:
— Ты блефуешь.
— Проверим? — Максим включил запись. Кабинет наполнился голосами: "Я привык получать то, что мне нравится... анонимный донос... ваше прошлое..."
— Выключи! — рявкнул директор. — Чего ты хочешь?
— Чтобы вы оставили нас в покое. Мы оба уволимся — по собственному желанию, с хорошими рекомендациями. Никаких грязных историй, никаких намёков на прошлое. Иначе...
Он недоговорил — и не нужно было. Андрей Павлович тяжело опустился в кресло:
— Вон отсюда. Оба. Заявления можете не писать — я сам всё оформлю.
Они вышли из офиса, держась за руки. У выхода их догнала Марина Викторовна:
— Светик! Ты куда?
— К счастью, — она улыбнулась. — Просто к счастью.
На улице накрапывал дождь. Максим раскрыл зонт, укрыл её:
— Не жалеешь?
— О чём?
— Обо всём. Карьера, перспективы...
— Помнишь, что я говорила на уроках? — она прижалась к его плечу. — "Настоящая любовь сильнее судьбы." Кажется, я наконец-то поверила в собственные слова.
Он поцеловал её — прямо посреди улицы, под дождём, на глазах у изумлённых прохожих. А она... она впервые за пять лет чувствовала себя по-настоящему свободной.
Где-то наверху, в окне директорского кабинета, мелькнул силуэт. Но им было всё равно. У них впереди была целая жизнь — без страха, без оглядки на прошлое, без чужих грязных намёков. Просто любовь.
Эпилог. Сбывшиеся мечты
Тёплый весенний ветер играл занавесками в их новой квартире. Светлана стояла у окна, глядя на цветущие яблони во дворе. Каждый год в это время она вспоминала тот день, когда всё изменилось — случайную встречу в ресторане, взгляд карих глаз, хриплое: "Я пять лет жил мыслью о вас..."
— Опять витаешь в облаках? — Максим обнял её сзади, уткнулся носом в шею.
— Вспоминаю, — она накрыла его руки своими. — Год прошёл, представляешь?
— Лучший год в моей жизни.
После ухода из "МетаТрейд" они не пропали. Максим, с его аналитическим складом ума и деловой хваткой, быстро нашёл работу в международной компании. А Светлана... она наконец-то вернулась к своему призванию.
Их небольшой образовательный центр начинался с трёх комнат в старинном особняке. Сейчас там занимались дети из разных школ — кто-то подтягивал литературу, кто-то готовился к экзаменам, кто-то просто приходил поболтать о книгах и жизни.
— Помнишь наш первый урок здесь? — Максим развернул её к себе. — Ты так волновалась.
Ещё бы не волноваться! После скандала в Мирном она боялась снова встать перед классом. Но эти дети были другими — открытыми, искренними. Они смотрели на неё с интересом и доверием, а не с осуждением.
На столе лежала стопка сочинений — вчера обсуждали "Грозу" Островского. Рядом — свежий номер педагогического журнала с её статьёй о современных методах преподавания литературы. Жизнь налаживалась, складывалась во что-то правильное и настоящее.
— У тебя глаза светятся, когда ты о работе думаешь, — Максим погладил её щёку. — Как тогда, в школе. Помнишь, как ты читала нам Блока?
Она помнила. И его взгляд помнила — внимательный, серьёзный. Тогда она старательно не замечала этого взгляда, убеждала себя, что ей кажется...
— "В моей душе лежит сокровище, и ключ поручен только мне..." — процитировала она.
— Я тогда чуть с ума не сошёл, — он притянул её ближе. — Сидел за последней партой и думал: она же чувствует то же самое. Должна чувствовать.
— И что бы ты сделал, если бы я призналась?
— Не знаю, — он честно улыбнулся. — Наверное, испугался бы до чёртиков. Я ведь просто любил тебя — издалека, безнадёжно. А когда всё случилось, когда тебя начали травить... Я вдруг понял: вот оно, моё главное испытание. Либо я стану достойным тебя, либо всю жизнь буду жалеть о своей трусости.
Она вспомнила его разбитые костяшки пальцев, решительное: "Я заставил его признаться!" И первое письмо, которое до сих пор хранила: "Мы обязательно встретимся — когда стану достойным."
Где-то там за окном, в потоке машин и людей, спешили по своим делам их бывшие коллеги из "МетаТрейд". Может быть, Андрей Павлович всё ещё сидел в своём кабинете, строил козни и плёл интриги. Но здесь, в их маленьком мире, всё это было неважно.
— Знаешь, — Светлана прижалась к плечу мужа, — я сегодня урок вела у старшеклассников. И один мальчик так на девочку смотрел... Прямо как ты тогда.
— И что ты ему сказала?
— Ничего. Просто улыбнулась. Потому что иногда надо просто подождать. Время всё расставит по местам.
Их поцелуй был наполнен осторожной нежностью. Максим часто останавливался и смотрел на Светлану, будто не мог поверить, что они вместе. А она думала о том, что судьба выдала им испытания только для того, чтобы они распознали настоящую любовь.
На кухне звякнул таймер — пора было вынимать пирог. Вечером должны были прийти гости — родители Максима, её мама, близкие друзья. Год совместной жизни — не круглая дата, но им хотелось отметить её в кругу самых родных людей.
— Иди спасай свою кулинарную репутацию, — Максим подтолкнул её к кухне. — А я пока накрою на стол.
Она смотрела, как он расставляет тарелки, и думала: вот оно, счастье. Не в громких словах и красивых жестах, а в этих простых домашних мелочах. В том, как он помнит, какой чай она любит. Как целует по утрам, не открывая глаз. Как слушает её рассказы о работе, об учениках, о книгах...
Телефон тренькнул — пришло сообщение от одной из учениц: "Светлана Андреевна, я сегодня стихи писала. Можно вам покажу?" И следом фотография тетрадного листа с неровными строчками: "Любовь не знает слова "поздно", Она приходит в нужный час..."
— Что там? — Максим заглянул через плечо.
— Жизнь, — она улыбнулась. — Просто жизнь. И она прекрасна.
В старой шкатулке лежало письмо пятилетней давности — с потёртыми краями, написанное дрожащей рукой восемнадцатилетнего мальчишки. Они оба сдержали своё слово — он стал достойным её любви, она поверила в их общее счастье.
А время... время действительно всё расставило по местам. Потому что настоящая любовь не знает слова "поздно". Она просто приходит — и делает мир прекрасным.
Конец
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Теперь за Светлану можно не волноваться, рядом с Максимом ей ничего не грозит. Делитесь этой историей с близкими и родственниками, чтобы пример верности и надежности Максима вдохновил как можно больше людей. И, конечно, я жду ваши лайки и подписки - завтра будет новый день и новая история, прочтите её первым!