Нижние Брчели — православный монастырь, основанный сербской дворянкой Еленой Балшич в начале XV века. Восстановленный в 1861 году после случившегося страшного пожара, устроенного турками, сейчас он является частью культурного наследия черногорского города Вирпазар. Монастырь и в наши дни остается домом для религиозной общины.
Именно тут 22 сентября 1773 года монахи были потрясены, на рассвете обнаружив труп своего почетного гостя, останки которого покоятся там и сегодня. В ту ночь был убит Степан Малый (Стефан Малый) - первый и единственный царь Черногории, который, как судачили при его жизни, на самом деле был низложенным императором России Петром III.
Настоящий Петр III, Карл Петер Ульрих Шлезвиг-Гольштейн-Готторпcкий, был немецким принцем по отцу, уроженцем Киля. Но, будучи и сыном великой княгини Анны Петровны Романовой (старшей дочери царя Петра I Великого), этот осиротевший подросток в возрасте одиннадцати лет стал наследником российского престола, когда его тетя императрица Елизавета I настояла на приезде юноши в Россию. Она умерла в 1762 году, и он стал Петром III, хотя и не успел короноваться, потому что правил всего сто восемьдесят шесть дней.
Его супруга уже скоро захватила власть под именем Екатерины II, Петр же был заключен в Ропшинский дворец под Санкт-Петербургом, где через несколько дней был найден мертвым, по официальной причине умершим в результате потери крови при геморроидальной колике, но на самом деле, вероятно, задушенным. Тем не менее, в России память о свергнутом царе продолжала жить благодаря его сыну и наследнику, великому князю Павлу (будущему Павлу I), который, как и отец перенял прусские обычаи своего отца.
На этой почве дала плоды русская версия самозванства, памятная прежде всего историей Пугачева в России, возглавившим бунт против императрицы Екатерины в 1773 году. Самозванцы в той же России не единожды играли свою авантюрную роль, как правило, когда настоящий царь не происходил из династии Рюриковичей, основывая свою. Так было, например, с «Димитриями», возникшими благодаря угасания династии Рюриковичей и правлению Бориса Годунова, регента, провозгласившего себя царем.
Лжедмитрии именовали себя выжившим царевичем Дмитрием Ивановичем, младшим сыном Ивана Грозного, которому на момент смерти отца было всего три года и который умер во юные годы при странных обстоятельствах.
Точно так же случилось в Черногории благодаря широко распространенных слухов о том, что Петр III все еще жив и однажды вернется я из ссылки. Самозванцем Петром III оказался и вышеупомянутой Степан Малый, чтобы провозгласить себя царем в Черногории.
То, что происходило в Черногории, а не в России, не было обделено вниманием российской императрицы, так как Черногория помимо России тогда была последним в Европе православным государством, свободным от господства Османской империи, хотя и являвшееся ее данником. Гористость местных земель и ослабевающее могущества соседней Венецианской республикой помогли Черногории сохранять такую шаткую независимость. Любопытной была его форма государственного устройства, представлявшая собой смесь княжества и наследственного епископства, которым с 1697 года управляла династия Петровичей-Негошей.
Правитель назывался владыкой (князем и епископом одновременно), и этот титул с 1735 года достался аскетичному по жизни Савве II Петровичу, бескорыстно старавшегося преуспеть в делах государственных, но напротив, своими решениями приведшего к распространению народное недовольство. В это время гайдуки (бандиты) свободно бродили по землям Черногории, а османы совершали периодические набеги, видя слабость правления Саввы. Турки в итоге решились на завоевательную кампанию. Это вынудило Черногорию обратиться за помощью к России, но правившая тогда императрица Елизавета Петрова не проявила заинтересованности в помочи Савве, и он в итоге обратился к Пруссии.
Эта инициатива была встречена с большим неодобрением в стране, и в 1744 году он был вынужден отречься от престола в пользу Василия III, который, в конце концов, добился сотрудничества с Россией для противостояния османскому султану. Его смерть в 1766 году привела к возвращению того же Саввы и возвращению к прежним беспорядкам, когда страна была разделена на враждующие кланы, а правительство в отчаянии брошено в объятия венецианцев. Этот сложный для Черногории период стал идеальной средой для появления авантюриста в политике. Им оказался находчивый Степан Малый.
***
Где и когда он родился, неизвестно, но его появление в истории Черногории произошло именно в 1766 году. Степан заявил о себе в деревне под названием Маини, расположенной к северу от города Бувда, располагавшегося на побережье и находившегося под контролем венецианцев. Степан был врачом, что делало его популярным среди простых людей, которые вскоре распространили слух, что он не кто иной, как российский император Петр III. Тайна его происхождения только подкрепляла веру простого населения в такую версию, которую прилюдно сам Степан никогда не признавал, но и не отрицал. Меж тем стали распространяться сплетни, что он имел подозрительное сходство с исчезнувшим царем, что он не смог сдержать слезу, услышав упоминание о российском наследнике Павле Петровиче.
В какой-то момент Степан решил действовать и обратился к народу с призывом объединиться в православной вере, положить конец внутренним разногласиям и освободить Балканы от ислама. Кланы по началу не слишком обратили на него внимание, но Степан настаивал на своем. И в конце концов он сумел добиться от противоборствующих внутри страны кланов подписания мира. Люди были в восторге от такого решительного и активного деятеля. Снискав народное уважение, он был к тому же официально признан в Черногории Петром III, в том числе это признавал и сам Савва, хотя Савва точно знал, что Степан был самозванец, потому что владыка бывал в России и лично встречался со свергнутым российским императором прежде. Когда же Савва попытался раскрыть правду позже по просьбе русских, его никто уже не послушал. Савва в итоге потерял свою власть и был заключен в монастырь.
Рост авторитета Степана меж тем был стремительный. Уже в феврале 1768 года - чуть более чем спустя год после появления его в политике – Степану удалось взять на себя абсолютное правление Черногорией, да ещё впервые в Черногории провозгласить себя царём. Это был первый и последний раз, когда этот титул был использован в Черногории.
Степан не был глупцом. У него хватило здравого смысла уважать местные традиции, но в тоже время разграничить гражданскую и религиозную власть, чтобы священники и монахи не препятствовали его деятельности. Энтузиазм, который вызвало его появление в политике, был таков, что приграничные области перестали платить дань Венеции и Стамбулу. Некоторые воинские части даже заняли территории, утраченные Черногорией раньше, под знаменем нового царя.
Эти события вызвали и любопытство, и ожидания в Европе. Все знали, что Степан был самозванцем. Но самозванец оказался полезен в борьбе против Османской империи и для некоторых в снижении влияния России в регионе. Конечно, в Петербурге на возвышение Степана смотрели несколько иначе. Русский посол в Константинополе, который поначалу не придавал этому ни малейшего значения, изменил свое мнение, когда получил письмо от Саввы, в котором тот спрашивал его, действительно ли умер Петр III или нет. Посол рекомендовал как можно скорее выслать Степана из Черногории, если Савва хочет сохранить его благосклонность. Савва же был подавлен обстоятельствами набора популярности Степана и оказался в стороне.
Степан поспешил отправить своих эмиссаров в русское посольство в Вене с намерением успокоить страсти и, между прочим, попробовать де-факто получить признание России его статуса царя черногорского, если ему удастся установить дипломатические отношения. Но попытка не удалась. Русские послы писали Екатерине II о Степане с презрением. Императрица ответила письмом черногорским дворянам, уверяя их в смерти Педро III и угрожая им прекращением экономической помощи и даже вторжением, если они не свергнут самозванца. К несчастью для нее, человек, ответственный за перевозку документа, не смог добраться до Черногории, так как ему было запрещено проезжать через территорию Венеции.
Черногорский царь выбирался и из других расставленных для него ловушек, будь то попытки отравления или отношения с Венецией, или превентивное османское вторжение, которое было отбито. Судьба как будто благоволила Степану. Проливные дожди испортили порох вражеской артиллерии, да и сам султан решил отозвать свои войска, чтобы отправить их против иного противника - России, которая только что объявила османам войну, опасаясь, что султан захватит последний балканский христианский оплот.
Князь и генерал Юрий Владимирович Долгоруков был послан в 1769 году Екатериной для координации русских экспедиционных сил с экспедиционными войсками Черногории и Пелопоннеса (где христианские греки с помощью партизан сопротивлялись власти османского эялата Мореи). Долгоруков познакомился с Степаном в вышеупомянутом монастыре Нижние Брчели, где они проговорили восемь часов.
Присутствовали на встрече и офицеры, сопровождавшие Долгорукова в его миссии. Благодаря Долгорукову сохранилось лаконичное описание черногорского царя, который, по его мнению, было полной противоположностью образу правителя: молодой, на вид лет тридцати, среднего роста, гладкое и бледное лицо, длинные, вьющиеся черные волосы, зачесанные назад, и очень тонкий голос. Он был одет в греческом стиле, с белой туникой, красной шапочкой и цепью, на которой висела икона. Степан также курил турецкую трубку и быстро говорил.
Русский эмиссар счел беседу пустой тратой времени. Тем не менее, прибытие русских войск вселило моральный дух в местное население, которые во многих случаях бросалось в противостояние с османами на пограничных территориях. Долгоруков счел эти действия преждевременными и, опасаясь, что ситуация выйдет из-под контроля, и осудил провокационные действия черногорцев. Если не считать взаимоотношения с османами, его скрытой миссией было низложение Степана. Он запланировал следующие свои шаги в этом направлении в самой столице, Цетине, где Долгоруков решился на еще одну встречу - с черногорской элитой.
Степан по-прежнему много сторонников и явился с ними в монастырь, готовый встретиться с русским посланником в противостоянии лицом к лицу. Эта своеобразная словесная дуэль продолжалась несколько часов, по истечении которых, так как соглашение не было возможным, Долгоруков призвал черногорских дворян арестовать самозванца. Но они колебались, и Долгоруков отдал приказ своим людям, добавив, что они убьют Степана, если тот окажет сопротивление. Черногорцы, которые не желали его смерти, стояли на месте, и Степан был задержан для допроса.
Очевидно, что вопросы к Степану были по преимуществу относительно его происхождения. Тот уверял, что никогда не называл себя Петром III, но не хотел раскрывать действительные обстоятельства происхождения даже перед угрозой пыток. То он говорил, что бездомный, иногда что он родился в Янине (и это была ложь, так как он не говорил по-гречески), то утверждал, что его фамилия Райчевич. Русским показалось, что он признал, что он не Петр III. В итоге Степан публично зачитал опровержение об этом, которое предварительно его заставили подписать. Русские посланники утверждали, что черногорцы хотели его линчевать и они предотвратили такой самосуд.
Меж тем оказавшись в вакууме власти, Долгоруков взял бразды правления в свои руки в качестве представителя Екатерины II. Тогда то он по-настоящему понял, в какое осиное гнездо он попал. Народ ополчился против посланника за то, что тот приказал прекратить нападения на османов в ожидании русских подкреплений. Разогретому населению хотелось вступить в бой безотлагательно. Кроме того, князь опасался, что его попытаются убить. Османская империя назначила цену за его голову. Кроме того, Долгоруков узнал, что венецианцы также подумывают его отравить.
Когда его штаб был взорван, в отсутствие известий об ожидаемом прибытии русских войск он покинул Черногорию, сев на корабль, который доставил его в монастырь Бурчеле (в нынешней Сербии), где он рассчитывал провести зиму. Однако в конце концов по предложению Саввы Долгоруков отправился в Станоевичи (на территории современной Боснии и Герцеговины) в монастырь.
Пленный Степан был переведен туда же, чтобы генерал мог внимательно следить за ним. Мудрая мера, так как вскоре после отъезда была попытка его освободить. Рассудив, что казнить Степана за самозванство означало бы снова разворошить осиное гнездо, Долгоруков пошел на необычный ход, помиловав его, назначив чиновником Российской империи и снова уступив ему управление Черногорией. Почему же он так поступил? Степан показал себя политически успешной и более надежной фигурой, чем Савва, явно сдавший позиции венецианцам. В свою очередь, Степан способствовал продвижению русских через земли Черногории.
У черногорцев не возникло проблем с тем, чтобы снова принять своего лидера, даже если он больше не был наделен прежней аурой императора России. Но теперь его поддерживала Россия. Однако русские так и не прислали обещанных войск, в связи с чем начать долгожданную войну против османов не представлялось возможным, поэтому от задумки решено было отказаться.
Меж тем Степан занимался и другими вопросами в стране. Одним из них было строительство дороги через горы, которое едва не стоило ему жизни, когда во время ее укладки взорвалась мина, которая серьезно ранила его. Степан тогда потерял глаз и был парализован, что вынудило его передвегаться в кресле. Но ему еще предстояло прожить пять лет, в течение которых он провел первую в истории Черногории перепись населения с целью распределения оружия, оставленного Долгоруковым. Он все еще ждал помощи русских. Ждал тщетно, что несколько снизило его престиж, хотя в 1772 году Степан частично восстановил его, когда началась очередная война между русскими и османами. Но она так и не сказалась на улучшении положения Черногории. Ему удалось восстановить мир с Венецией.
Тем временем Степан сосредоточил свою деятельность на внутренних проблемах. Он проводил многочисленные собрания с кланами и местными дворянами для укрепления национального единства, и даже ввел смертную казнь - доселе неслыханную в стране – в отношении тех, кто продвигал частные интересы в ущерб интересам государства и упорствовал в своей традиционной кровавой клановой мести. Этой мерой он рассчитывал и положить конец бандитизму, который в его отсутствие вновь активизировался. Дюжина избранных из числа наиболее уважаемых людей из знатных семей должна была выносить приговоры через так называемый Суд двенадцати.
Неизвестно, к чему бы привела деятельность Степана Малого, если бы его жизнь не оборвалась преждевременно. Годами в Османской империи с момента возвращения Степана во власть не прекращались поиски способа избавиться от него. Этим вопросом занялся мутасарриф (губернатор) Албании Кара Махмуд-паша. В итоге он добился своего - подкупил грека из Мореи, только что поступившего на службу к черногорскому царю, чтобы тот убил своего нового господина. И грек он это, как мы было упомянуто выше, в монастыре Нижние Брчели, убив первого и единственного в истории царя Черногории…