О богах древней Ирландии поговорили немного, обсудили их странности. Теперь самое время поговорить о демонах. Противостояние богов с титанам, суров с асурами, агуров с дэвами, ассов с ванами (оглашать весь список нет смысла) непременно присутствует во всех индоевропейских мифологических системах и в мифологических системах большинства народов, попадавших в сферу идеологического влияния индоевропейцев. Например, в Китае есть такие мотивы, принесенные из Индии, и у арабов есть — подцепили от персов.
Миф о борьбе богов с демонами — переосмысление взаимодействия порядка и хаоса. Энергия хаоса велика, но слепа и неуправляема, в порядке энергия заморожена, творческой силой он уже не обладает. Коннотация — то есть оттенок смысла, может и поменяться: у греков и индусов боги «хорошие», а у персов-огнепоклонников - «плохие» (дэвы).
Дальнейшее суть подробности, отражающие не общее, а частности, характерные для конкретных культур. Всё зависит от экономики, обычаев народа и исторического контекста, в котором он развивается.
Ирландцев тоже не минуло — в каком-то виде индоевропейские первообразы к ним завезли. Но вот могли ли мотивы закрепиться в далеко не индоевропейских реалиях, не изменившись? Никак нет. У ирландцев была законченная мифологическая система, в которой и богам тесновато было, а тут ещё какие-то странные личности с загадочным функционалом. Дальнейшее — потуги впихнуть то, что никак не могло поместиться: под землю этих хтонических чудовищ пришлецов уже никак не загонишь, пришлось вынести их за скобки выселить куда-то ещё.
Потусторонние существа, олицетворяющие хаос, у ирландцев воплотились в фоморов. Единственное число Fomhórach (фовоора), множественное Fomóraigh (фомора). Само слово уже многообещающее. Фо — частица, указывающая на нахождение чего-то под чем-то. А вот мор ставит лингвистов перед трудным выбором: либо от корня - большой (тогда fo было лишним), либо от протокельтского *mori, из которого получилось огамическое *morin, а уже из него — древнеирландское muir. То есть фоморы — существа из глубин. Ирлнандцы — не мореходы, долгое время море их не радовало, а название и вовсе было табуировано. До сих пор, наряду с новоирландским muirв ходу и другое farraige (фьярджи), которое обозначает ещё и «простор». То есть в ходу был эвфемизм, как у нас — корова, медведь и плаун. В общем, из глубин ничего хорошего не поднимется. Но с языком не так просто: в протокельтском *mori обозначало также стоячую воду или топь. В таком значении этот корень встречается, например, в названии заболоченного гранитного массива на юге Англии Bodmin Moor, и во множестве топонимов по всей Англии и в Шотландии. То есть, не только море — трясина тоже, и как тут не вспомнить «болотные тела». Не о том я, что это — жертвы фоморам, а попытка задобрить и призвать на помощь ту силу, с которой они были накоротке.
Однако, фоморы так же разобожествлены, как и сами боги из племени Дану: фомора можно ранить, покалечить или убить. Фоморы умирают. То есть, уже в дохристианские времена никто их за небожителей не держал, но помнили. Как их представляли себе? Свидетельские показания расходятся:
- Фоморы — невозможно красивые человекоподобные сверхъестественные существа, внушающие любовь и преклонение даже богам. Примеры этой категории — Элаха, сына Делвы и Эхнья, дочь Балора.
- Фоморы — уродливые твари, нередко с одной рукой, одной ногой и так далее, но на самом деле они вполне комплектны, так как второй половиной своей пребывают в волшебном мире, разумеется не том, где хозяйничает Донн (они живые) и не в том, где вечная юность и лето, - в средоточии волшебной силы.
- Фоморы — великаны, воплощённый ужас, облик которых искажён колдовством (магическая травма). Балор (у имени его тот же корень, что и у Бела, бога света, смерти и пробуждения растительности) по молодости лет сунул нос в кухню, где варили колдовское зелье. Понюхал — и получилось, что получилось: один глаз остался, и на что глянет, то вянет, да и то недрёманное око сам открыть не мог — слуги подпорками поднимали веко.
Если мы говорим о древней Ирландии и не учитываем, кто и откуда и кто кому родственник, смысла в таком времяпровождении немного. В мифах все сугубо уроженцы каких-то мест и чьи то потомки, сватья и братья, а личности — в последнюю очередь, так что поступки мотивированы родством. И правда в том, что фоморы и боги из племени Дану — родственники, причём очень близкие.
- Например, один из центральных персонажей «Второй битвы при МойТуире» (не лежит у меня душа к стой любимой в России транслитерации — и не звучит, и на языке спотыкач, так что Маг Туиред не будет). Зовут этого персонажа Элаха, он считается потомком Делвы. Но Делва — из племени Дану! Мать Элахи — фоморка Эхнья, дочь Балора, а вот об отцовстве точно не договорились: либо Энгус Ог, сын Дагды, либо опять таки сын Дагды Огма, либо сам Дагда, которого в этом случае называют ещё одним именем Охед («всадник») Всеотец.
- Дальше — больше: Элаха соблазняет дочь Делвы Эриу, и она рожает красавца Бреса — будущего нечестивого короля племени Дану. Эриу — из племени Дану? Или она на четверть фоморка — ничего, что она покровительница и воплощение Ирландии? А что Элаха — её брат, тоже ничего? Кровосмешение было темой у богов Эллады, но в Ирландии, где оно случалось нередко, на такие вольности смотрели очень косо.
- И, наконец, Луг Лавфада, (Длинные руки, он же Мастер-всех-ремёсел); он — сын дочери Балора Эхньи и Киану — сына Диана Кехта, внук Дагды.
- Кроме того, племя Дану — пришельцы из-за моря, с каких-то северных острвов, где они освоили магию и набрались знаний. Правда, магия у них так себе, и на лицо, как у фоморов, не вышла.
Фоморы как персонажи целой истории нам известны из двух больших массивов текста («Книга захватов Ирландии» и «Вторая битва при Мой Туре») и отдельных упоминаний — от саг из различных, не мифологических циклов, до генеалогий. Я обещала самый цельный источник, достоверно старый и подлинный - «Вторую битву...» («Книга захватов» - совершенно точно фанфик). Итак, о чём там речь.
Раз битва вторая — значит была и первая. Первую дали богам из племени Дану предыдущие хозяева Ирландии — люди из племени ФирБолг. Хотя и люди, так просто остров не сдали, многих пришельцев погубили и покалечили, в частности короля племени Дану (которого, как я уже в статье о богах упоминала, напрямую с потомством Дану связать проблематично). Короля звали Нуаду. Ему отхватили в бою руку, и, став инвалидом, он править не имел права, поэтому племя Дану начало ссориться из-за того, кто будет главным. К соглашению, однако, так и не пришли, нужен был кандидат со стороны, и такой нашёлся — внук Делвы от полуфомора (по матери) Элахи и «своей» матери. Внука звали Брес.
Сначала всё бы ничего, но Брес оказался спесивым жадобой. Он обложил племя Дану неподъёмной данью, поручал тяжёлую работу совсем не по статусу, и вдобавок его прихвостни объедали подданных - с родственниками так не поступают. В конце концов Брес пренебрежительно обошёлся с поэтом племени Дану по имени Карибре. Карибре сочинил на него сатиру (что это такое и как работает — тут: https://dzen.ru/a/Zr7su_rnygf9QPfI ). Получилось примерно это:
Без пищи, что явится быстро на блюде,
Без молока коровы, в утробе которой теленок,
Без жилья человечьего в темени ночи.
Без платы за песни поэтов пребудет пусть Брес.
Последняя строчка о том, что больше поэты его прославлять не будут, и на его правлении нет благословения. Сатира так себе, на предпоследний уровень тянет, люди и лучше умели, но племени зашла. Брес понял, что правление его закончилось, а как раз к этому времени у бога врачевания Диана Кехта подрос сынок, который так усовершенствовался в медицине, что вырастил инвалиду Нуаде живую руку вместо бионического протеза, изготовленного прежде папашей из чистого серебра. Нуаду стал целым, годным королём, и нужда в Бресе совсем отпала.
Вы будете смеяться, но до сих пор Брес якобы не знал о том, что приходится сыном королю фоморов. Мать ему рассказала и вручила папашино кольцо, которое было спрятано на такой случай. И Брес увидел в этом возможность вернуть себе страну.
Прибыл он к фоморам, однако, со свитой и лошадьми, чтобы посолиднее выглядеть — не только с покорнейшей просьбой. Элахе эта война никаким боком: он из племени богини. Прямо об этом он не говорит, но утверждает: лучше бы выслушивать их просьбы, чем воевать с ними, тем более Брес не отрицает, что вёл себя некрасиво. Однако, у Элахи есть ещё одна печаль: его дедушка ВийБалор, убивающий взглядом, очень сильно воодушевлён предсказанием: нагадали ему как-то, что сын его дочери Эхньи погубит его. Здесь начинается полоса иной реальности: сын дочери — не родственник Балору, если и убьёт его — никакого преступления в том нет. А вот все мужчины и женщины из племени Дану — родичи Элахи, и он не станет их притеснять, и за сына не заступится. Он не пойдёт на эту войну, потому что под подозрением у Балора и старается не сталкиваться с ним лишний раз. Элаха хороший, порядочный, а сын его - нет.
А вот Балор войне только рад, потому что Эхнья родила ещё одного сына — тоже от мужчины из племени Дану. Его попытались утопить, но он спасся и вырос. Его зовут Луг. Луг Лавфада. Он мастер всех ремёсел и необыкновенный воин, выросший на землях своего отца. У него даже есть собственный шии («сид») - Вы же не думаете, что боги живут в полуземлянках, как люди? Разумеется, и до приезда сыновей Миля Испанца, племя Дану обустроило волшебные чертоги. У Луга это Шии Лу на гребне хребта МойТура. По иронии судьбы, именно здесь сражались прежде племя Дану и ФирБолг за владение Ирландией. Змея укусила себя за хвост.
Балор видит в войне повод напасть на племя Дану и избавиться от занозы в пятой точке в виде этого Луга. Поэтому он собирает войско, в котором, помимо фоморов, искушённых в колдовстве, есть и ФирБолг, и скифы (скотты) из Лохланна (Лохланн — название Норвегии ), и ещё всяких язЫков хватает. В общем, силы вторжения в духе Властелина колец. И все они идут отвоёвывать царство для Бреса.
Луг хотел сражаться вместе с родичами, а Нуаду не хотел его принимать — не потому, что Луг внук Балору — по матери родственников не бывает, а потому, что у армия комплектна. Но Луг убедил, что сможет заменить любого, так что отряд не заметит потери бойца, и его взяли в компанию.
Боги из племени Дану действительно подготовились к решающей битве. Гобна — волшебный кузнец сделал особо крепкое оружие, а Диан Кехт выкопал волшебный Колодец исцеления — вода его излечивала даже смерть, если голова не была отделена от тела. Как Вы понимаете, битва была как магической, так и вполне обычным боестолкновением, в котором противники при помощи колющего-режущего крошат друг друга.
Во время битвы состоялся поединок Нуаду и Балора, один на один, и Нуаду погиб, а к этому времени хитрые фоморы разобрались, почему одних и тех же персонажей из племени Дану приходится убивать по нескольку раз, колодец закидали камнями, да и сверху навалили валунов целую гору. Так постарались, что насыпь цела по сию пору.
Кульминацией битвы стал меткий бросок камня, которым Луг вышиб глаз Балору, да так удачно, что глаз вылез на затылок и посмотрел назад, уходив тем самым ещё тридцать девять лучших бойцов из числа фоморов. Но и без того, лишившись предводителя, захватчики утратили устойчивость и побежали. Глаз Балора выжег котловину подле МойТуры. Котловина заполнилась водой и стала озером. Нуаду, обезглавленного Балором, похоронили на месте гибели. Ирландия осталась за племенем Дану.
Мы едва ли когда-либо узнаем, что на самом деле символизировали фоморы для ирландцев железного века (эта история может иметь более глубокие корни, но оформилась позже Уладского цикла, где-то в начале Новой эры, с последующими доработками в раннем средневековье). Представляет интерес, как причудливо преломились и отразились в ней идеи родства и ещё одна мысль — нельзя допускать правления чужака, потому что из-за моря приходят только чудовища, как бы красивы и благородны они ни были на первый взгляд.
Когда на Ирландию повадились устраивать налёты викинги, фоморов достали из сундука, отряхнули с них пыль и заставили отыграть битву при МойТуре в новых исторических декорациях, но с теми же акцентами. И после им не давали покоя во время кельтского возрождения. Так появился нарратив, а заодно фоморов нарядили в костюмы титанов — или иных персонажей античных мифов. Собственно, XIX век ничего не добавил, у всех фольклористов классическое образование и представление о единстве мировой цивилизации ещё почище, чем у современных глобалистов.
На МойТуре проводились раскопки. Начала их леди Луиза Теннисон из Килронана. Её интересовал антиквариат, и, разумеется, пострадал от её любопытства каирн (камерная гробница) Шии Лу. Ничего не нашли — Луг хорошо спрятал свои сокровища или, быть может, вывезли его наследники. В это же время было найдено то, что осталось от Колодца Исцеления; насыпь, устроенная фоморами, до сих пор впечатляет. Может быть, когда дойдут руки у археологов, начнутся полноценные исследования. Но всё, что составляет археологический ландшафт, в основе своей — результаты труда неолитических земледельцев. Впечатляет то, что с Шии Лу видны все самые существенные памятники Ирландии — от Круахана, Нокнари, Кэрроумор, в общем, всё, что зафиксировало мистическую и мифическую историю в ландшафте. В Ирландии всегда так: никаких тридевятых царств и речек Смородин. Всё тут, на месте, можно посмотреть и прочувствовать.
Я нарочно не уделила внимания некоторым аркам — Диана Кехта, например, и Морриган и Дагды в частности. Они не столько о фоморах, сколько о другом, человеческом, и вовсе не божественном.