Для всякого жителя Ирландии в стародавние времена, вплоть до нашествия англичан, то, как он выглядит в глазах окружающих и что о нём говорят родственники, было важнее собственного благополучия. Дурная репутация мешала заключить выгодный договор, взять на воспитание детей приличного человека, пристроить на обучение или женить собственных, ходить в гости и принимать гостей — социальные связи рвались, как гнилые нитки. В общем, опозориться было не многим лучше, чем разориться. К тому же, бытовало убеждение, что испорченная репутация или пожелания смерти, оформленные надлежащим образом, могли причинять вполне материальный вред. Считалось, что острое слово проникает под кожу и ранит сосуды, поэтому кровь приливает к лицу — поэтому от стыда человек краснеет, а острое слово специально обученного мастера может проникнуть глубже, вызвав появление характерных прыщей-нарывов белого, красного и чёрного (иногда зелёного) цвета, а то и вовсе погубить. Именно поэтому, рассказать какие-то пикантные подробности было популярным средством повлиять на ближнего в нужную сторону. Под угрозой публичного осмеяния люди совершали крайне непрактичные поступки либо возвращались в берега: выплачивали долги, переставали жадничать и утаивать общественное добро, исполняли приговоры, - не все, конечно, но очень многие.
Сатиры как жанр были весьма разнообразны, и не для каждого вида требовался профессионал. На самом низком уровне достаточно было высказать человеку прилюдно, кто он такой есть и как неприглядно себя ведёт. Высказывания в духе «Шарик, ты балбес!» - не годились, это не сатира, а оценочное суждение. А вот: «Оху — нечестивый ты король, потому что в полюдье к нам зачастил, и твоя свита все наши запасы съела», - вполне добротная aisneis (аснЕшь). Следующий уровень — придумать погоняло какое-нибудь хлёсткое, чтобы все подхватили и прилипло насмерть. Например, назвать короля Оху Бездонное брюхо или Оху Жадоба. Это называется ail (айль) и тоже действует, правда, всего лишь через общественное порицание, и чем выше место человека в социальной лестнице, тем меньшее значение для него имеет мнение обиженных.
Но можно и пригласить специалиста, и в его устах аснЕшь уже не будет банальной констатацией факта, наполнится магией. Тогда обидчику станет совсем грустно. А можно заказать вещь посерьёзнее Это будет настоящая поэтическая композиция aircetal (в современном ирландском -aircheadal, читается Аркедал).
Сочинением песней поношения занимались профессиональные поэты — филиды. Теоретически друиды как мастера всех ремёсел тоже могли, но к ним за такой надобностью не обращались. Чтобы сочинить песнь поношения, филид должен был освоить основы композиции и уметь «сочинять из головы». Просто мальчик, только что выпущенный из школы (минимум в 21 год), не котировался. Дешевле всего было прибегнуть к помощи макФуримида, филида второго ранга, который уже умел сочинять плести простейшие заклинания сомнительной силы и при этом довольствовался обществом слуги и арфиста или вообще один работал. И результат был такой же — не стреляйте пианиста, играет, как умеет, зато смешно получалось и народ развлекался. Услугами таких стихотворцев пользовались ревнивые жёны, обиженные торговцы, рогатые мужья и просто поругавшиеся друг с другом соседи, в общем все, кто не блистал остроумием и быстрой реакцией в словесных перепалках. По серьёзным поводам, чтобы по-крупному и наверняка, обращались к олаву (филиду высшей квалификации) или, на худой конец ансро — на один ранг ниже. Эти ребята путешествовали со свитой в 30 и 15 спутников соответственно, всех нужно было устроить на постой на время работы хозяина, кормить, поить и любить, чтобы мастер не отвлекался и был доволен.
Времени и сил для работы поэту требовалось немало. Самые страшные поэмы, против людей настолько статусных, что иными средствами не проймёшь, отнимали полный месяц. Сначала поэт предупреждал жертву о том, что будет сочинять песню поношения, для этого была специальная формула и публичный ритуал. 10 дней давалось жертве для того, чтобы взяться за ум и помириться с заказчиком. Если не получилось, поэт 10 дней сочинял трефокал— стихотворение, которое содержало как хулу, так и хвалу (последнее китайское предупреждение) и доводил до сведения жертвы. Если и это не помогло, поэт сочинял уже собственно песню поношения, по истечении ещё 10 дней сдавал работу и получал плату в серебряный котелок — естественно, не еду, обычно — ощутимо ценный подарок. Добавьте сюда, что было потрачено, пока поэт со свитой жил и столовался в доме целый месяц. Поэтому привлекать олава к решению своих проблем было удовольствием, доступным только очень богатым людям.
Филид сочинял песню поношения и больше не вспоминал об этом, как кузнец не переживал из-за орудий преступления или мести, выкованных по заказу - это заказчик настоял на обнародовании произведения, он и отвечал за то, как употребил своё приобретение. Правда, была одна поправка: если филид распространял заведомо ложные сведения, порочащие порядочного человека, сам покрывался коростой. Так что, существовала магическая защита от клеветы.
Поэтические песни поношения были 10 типов. В первых семи мишень не называли по имени. Выглядело это примерно так: «Все знают, о ком бишь я» или «Если туфелька подойдёт...». Примерно, попугать. В восьмом типе и выше имя называли прямо, и тут шутки заканчивались. Девятый тип призывал на голову жертвы увечье или позор, а десятый — смерть.
Песни первого типа не озвучивали, а произносили про себя, как заговор или молитву — мысль с точки зрения людей того времени тоже материальна и может ранить. Все остальные виды декламировали всем встречным-поперечным, с выражением и в лицах. Если забавно получилось, народ подхватывал.
Тематика могла быть любой — главное, чтобы объект отличился чем-то предосудительным, но самые частые случаи поэтического осмеяния были жадность и нарушение гостеприимства, и выглядят так, как будто не все песни поношения сочиняли по заказу, и поводом для их создания чаще бывала личная обида - филиду во время его странствий где-то банально не заплатили, подарок не соответствовал ожиданиям или принимали в гостях не по чину: покои тесные, еда невкусная и скудная, ванну принять не предложили, девицу подсунули страшную, внимания не уделяли. В пределах поэтической профессиональной корпорации высмеивать обывателей в стихах считалось делом непохвальным и сомнительным, поэтому состоявшиеся авторы, дорожа добрым именем, такой гадостью не унижались, а тех, кто своими навыками злоупотреблял, называли между собой «пропащими поэтами». Сплести песню поношения по серьёзному поводу, в вопросах жизни и смерти, и особенно важных для всего племени — дело другое.
К сожалению, сочинения на злобу дня долго не жили в народной памяти, так что мы никогда не узнаем, рассказами о каких именно проступках сатиристы шантажировали Фердиада из «Похищения быка из Куальнге». До наших дней дожили единичные образцы жанра, и самые поздние — аж c рубежа XVI-XVII веков!
В это не самое простое для ирландцев время поэтам трудно приходилось, потому что знать уже не могла их принимать в гостях, кормить и одаривать — англичане разорили страну. Среди бродячих литераторов прославился человек по имени Энгус Роах на н-Эир О'Далах (Aonghus Ruadh na nAor Ó Dálaigh). Чтобы хоть как-то свести концы с концами, он хватался за любые заказы, и за песни поношения в первую очередь, потому что за них продолжали платить. Вот некоторые из его виршей.
«В доме О'Бройна тощая коза и никаких разговоров о выпивке»
«Маленькая муха на краю фронтона, если бы ты умел воровать, ты бы легко унес с собой мою долю хлеба с маслом рядом с Финном»
«Я шельмовал только знатных женщин, потомков королей или благородных людей; поэтому её и не затронул: я никогда не высмеивал твою мать.»
«О нем не говорили в Ирландии, его не обсуждали в Шотландии; Я оказал услугу О’Флинну: никто бы о нём не услышал, если бы я не высмеивал его.»
Вроде бы, ничего страшного, и это всего лишь аснЕшь: христианин всё-таки и колдовать по-настоящему, в открытую не комильфо, не так поймут. Но, как и за тысячу и тысячи лет прежде, гадкие стишки имели вес, потому что слова поэта насыщены магией, хочет он того или нет. Энгус Красный О'Далах по прозвищу Сатирист был в конце концов зарезан слугой вождя О'Магеров, которому сильно не понравилось, как ославили его хозяев. И поверье о том, что навеки проклят будет погубивший поэта, убийцу не остановило. До этого литературный маньяк успел опозорить больше 30 знатных семей. Случай вопиющий и экзотический: филиды крайне редко становились жертвами уголовщины, в то время как история полна убийствами королей и землевладельцев.
Скажете, новодел? Разумеется. Есть тексты и на тысячу с гаком лет древнее:
« Злая смерть, короткая жизнь Коира,
Копья битвы убьют Коира,
Пусть Коир умрет, пусть Коир уйдет- Коир!
Коир под землей, под насыпями, под камнями!»
Это, на минуточку, Uraicecht Becc(§23), юридический трактат, а в нём — полный текст песни поношения 10 степени — заговора на смерть, всё по имени, прямым текстом. Коир, король Коннахта, и в самом деле умер от песни поношения, заказанной племянником, потому что крепко верил в её вредоносную силу. Нарочно в кодексе приведена дословная цитата, чтобы юристы знали, как это выглядит, потому что за сатиры на полном серьёзе подавали в суд пострадавшие от них либо безутешные родственники, если жертва колдовства погибала (а филиды, благодаря юристам, имели образец для подражания).
Можно ли было нейтрализовать вредоносное действие песни поношения? Разумеется. Хвалебной песней, которую тоже заказывали филиду, и он действовал по такой же схеме: заезжал в гости с толпой сподвижников, пел, бормотал, трудился, выдавал на гора продукт и получал вознаграждение. А дальше — кто кого переколдует превзойдёт своим умением.
Где можно прочитать о песнях поношения и сатиристах подробнее?
Knott E., Murphy G. Early Irish Literature. NY: Barnes and Noble , 1966
Scherman C. The Flowering of Ireland. Little, Brown and Company, 1981.
Mulligan, A.C. The Satire of the Poet is a Pregnancy: Pregnant Poets, Body Metaphors and Cultural Production in Medieval Ireland, Carey (1997), “The Three Things Required of a Poet.” //Ériu, 2009. vol. 48.
На русском языке: Калыгин В.П. "Язык древнейшей ирландской поэзии". М.: "Наука", 1985