Вот в светлице стол накрыт
Белой пеленою;
И на том столе стоит
Зеркало с свечою;
Два прибора на столе.
Так начинает поэт описание гадания своей героини. И снова Кота заносит в сторону…
Гадания на суженого с зеркалом и свечами в народе считались самыми страшными. Больше всего из них известно то, что описал Л.Н.Толстой в «Войне и мире»: «На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала… Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу… Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала».
«Правила» гадания предписывали расположить напротив друг друга два одинаковых больших зеркала, а между ними поставить свечу и в получившемся «туннеле» из света ждать каких-то знаков (рассказывали даже, что были случаи, когда суженые заманивали девушек в зеркало.
Светлана гадает иначе. И вслед за ней так же собирается гадать пушкинская героиня:
Татьяна, по совету няни
Сбираясь ночью ворожить,
Тихонько приказала в бане
На два прибора стол накрыть…
Кстати, а почему в бане? Дело в том, что гадать полагалось в одиночестве, и притом в том месте, где не было икон. Баня для этого идеально подходила. Светлана же гадает «в светлице»; Жуковский не рискует даже упомянуть, что в таком случае нужно было вынести из комнаты иконы и вместе с ними за дверью оставить нательный крест.
«Но стало страшно вдруг Татьяне...» Пушкину тоже становится страшно, и он скажет: «Так и быть... С Татьяной нам не ворожить». А вот ворожба Светланы будет доведена до конца.
«Гадающая Светлана» — картина К.П.Брюллова, написанная в 1836 году на сюжет баллады Жуковского; это единственное его полотно на тему русского национального быта:
Что же оно представляло собой? Снова рекомендации современных «колдуний»: девушка должна зайти в полном одиночестве в темную комнату, с собой она приносит свечу и зеркало. Затем гадающая накрывает стол, ставит атрибуты для проведения ритуала и садится перед зеркалом. Девушка должна шёпотом произнести слова вызова: «Ряженый суженый, приходи ко мне ужинать!» Жених должен подойти сзади и посмотреть в зеркало. И исчезнуть, когда девушка, разглядев его лицо, скажет: «Чур, сего места».
Примерно так и представляют гадание подруги героини:
Загадай, Светлана;
В чистом зеркала стекле
В полночь, без обмана
Ты узнаешь жребий свой:
Стукнет в двери милый твой
Лёгкою рукою;
Упадёт с дверей запор;
Сядет он за свой прибор
Ужинать с тобою.
Как, я думаю, помнят мои читатели, гаданию предшествовали сетования Светланы:
Как могу, подружки, петь?
Милый друг далёко;
Мне судьбина умереть
В грусти одинокой.
Год промчался — вести нет;
Он ко мне не пишет;
Ах! а им лишь красен свет,
Им лишь сердце дышит...
И вот тут самое время вспомнить и ещё об одном: в основу сюжета положена баллада Г.Бюргера «Ленора», к фабуле которой Жуковский обращался трижды (очень прошу дорогих комментаторов не говорить ничего о других его интерпретациях сюжета: обо всём напишу в своё время). Баллада в оригинале страшная, трагическая.
Но «Светлана» писалась Жуковским не просто как поэтическое произведение: её подзаголовок «Ал. Ан. Пр…вой» указывает на посвящение племяннице и ученице Жуковского А.А.Протасовой в качестве подарка на свадьбу с А.Ф.Воейковым (брак этот окажется на редкость неудачным, но сейчас речь не о том).
Совершенно естественно, что трагедии на свадьбе не место. И поэтому Жуковский меняет конец произведения: все страхи здесь оказываются просто дурным сном.
А что же произойдёт? Жених неожиданно появится, Светлана услышит
Тихий, лёгкий шёпот:
«Я с тобой, моя краса;
Укротились небеса;
Твой услышан ропот!»
И будет совместная дорога – вроде бы в церковь, венчаться:
Едем! Поп уж в церкви ждёт
С дьяконом, дьячками;
Хор венчальну песнь поёт;
Храм блестит свечами.
Но друг неожиданно станет «бледен и унылый», а в церкви, мимо которой они проезжают, зазвучит заупокойная служба.
И вот тут на какой-то момент покажется, что, как и в первоисточнике, всё закончится гибелью героини…
Но здесь Жуковский резко изменит тональность. Однако, чтобы понять замысел поэта, нужно вспомнить и о «предшественнице» - балладе «Людмила», и о бюргеровой «Леноре». До следующего раза!
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Уведомления о новых публикациях, вы можете получать, если активизируете "колокольчик" на моём канале
"Оглавление" по циклу здесь
Навигатор по всему каналу здесь