*НАЧАЛО.
Глава 30.
Мешкать не стали, к Алмысе собрались идти после того, как наведаются к Марье. А на ночь дед Пигоза отвёл Николая с Аркынаем к себе, в своей весенний теремок. Отдохнуть да раны подлечить, силы набраться, ведь сколь чёрное капище себе берёт, то никому неведомо, а Николай и так едва стоял на ногах.
Сидели друзья на банном полке, веник берёзовый в ушате полоскали, да только морщились, когда он по ранам да ссадинам прохаживался. Зато после такого парку да заботы деда Пигозы и его дочки, всю боль как рукой сняло. Утром и отправились от клёна да через мосток, туда, где виднелась крыша Марьиного дома.
А в саду у Марьи всё так же клонились к земле под грузом спелых плодов ветки яблонь. Радостно встретила их хозяйка, да только чуял Николай, не так всё теперь здесь, нет той благодати, что Мать-Земля давала ранее.
Аркынай с Николаем сидели у стола перед растворенным настежь окном и молча ожидали, когда хозяйка накроет обед. Василёк с Федюнькой, притихшие, сидели на низенькой скамеечке у припечка и шёпотом переговаривались. Сметливые мальчишки понимали, что-то случилось, и теперь им лучше не мешаться.
- Неладно это, - доставая из печи горшки, качала головой Марья, - Идти с просьбой к Алмысе! Видано ли дело! Дельного она не присоветует, а и вас сгубит, вот что из этого станется!
Николай молчал, памятуя прошлую их встречу с Алмысой, он был с Марьей согласен, добра от такой советчицы не жди. Да что тут поделать, коли по-другому никак это дело не сладить, Николай верил Аркынаю.
- А что же Старейший? - спросила Марья, - Нешто отпускает вас на такое?
- Мы никому не сказали про это, - пробормотал Аркынай, - Только ты теперь знаешь, да дед старый, Подкустовик.
- Не сказали?! Да как же..., - Марья побледнела, - Так нельзя!
- Никому не сказывай, - ответил Аркынай, - Ежели хоть сколь-то тебе наша с Николаем жизнь дорога!
Марья поставила горшок на стол и села на скамью, опустив руки. Николай приметил, что лицо её было усталым, словно недуг исподволь точил её, забирал силы. Прав Аркынай, подумалось ему, пришло сюда тайное зло...
- Аркынай! Ты знаешь, какую плату просит Алмыса за свою помощь! - сказала Марья, - Что же, готов такую плату дать?
- Знаю, - кивнул Аркынай, - Я думаю её перехитрить!
- Ох! Да за такое... как она прознает... сам знаешь! Ладно, обедать станем, а уж после поговорим про это.
Марья достала завёрнутый в чистый рушник каравай и принялась отрезать ломти.
- Василёк, поди зови к обеду и гостью нашу, - ласково сказала она мальчику и тот убежал на двор.
- Гостью? - удивился Аркынай, - Это кто ж пожаловал?
- Зарянка у меня гостит. Когда она очнулась, мать её к Старейшему пришла и просила ко мне её, чтоб оправилась, - тихо сказала Марья, - Ох и тяжко пришлось, видать глубоко её Алмыса своим чёрным ведовством напитала! Я сама едва ноги ношу, сверху словно груз на меня положили...
- Не от этого ты едва ноги носишь. За тем мы и хотим к Алмысе идти! – проговорил Аркынай.
В избу вошла тоненькая, словно прозрачная девчонка, её рыжие густые волосы теперь были заплетены в причудливую косу, только кудряшки вились на лбу. В руке она держала корзинку с какими-то корешками, а увидев в избе огромного, похожего на медведя человека и рядом с ним другого - с синими пронзительными глазами, встала на пороге.
- Ну что ты, Зорюшка, - ласково проговорила Марья, - Али не признала? Это и есть спасители твои!
Девочка поставила корзину на скамью и по очереди поклонилась обоим, хоть и глядела с опаской на них. После села скромно подле Марьи, опустив глаза.
Отобедав, снова стали держать совет, как непростое дело справить, Марья хмурилась и твердила одно – нельзя ходить на чёрную топь к Алмысе, путного она не скажет, а уж если к ней заведомо с обманом явиться – страшно и подумать, чем она отплатит!
- Ничего, как-нибудь! – говорил Аркынай, но Николай не видел в его глазах твёрдости, скорее в них был страх, - Обернём куль соломы тем самым покрывалом, что в прошлый раз Старейший нам дал, когда мы Зарянку выручали. Оно для того и дано, чтоб злому глазу не видно было, и силе тёмной не достать то, что в нём находится. Алмыса не приметит, что там, а мы скажем – плату принесли, но веры тебе нет, так что сперва покажи всё, что знать хотим!
- Неладное вы задумали! – Марья качала головой, - Осерчает Алмыса, и сгубит вас там же! Что проку будет от того, что вы у неё узнаете? Надобно другой путь искать, пробовать.
- Нет другого пути, и времени у нас нет, чтоб его отыскать, - вздохнул Аркынай, - Да ты и сама ведь это чуешь…
Замолчали, каждый в своей думе, потом Марья встала, собрала в узелок каких-то трав, два варёных яйца, хлеба немного и сказала:
- Пойду на реку, спрошу совета у Ярели. Может, что подскажет. А вы покуда отдыхать ложитесь, глядеть на вас страшно – все ободранные о камни!
Николай лёг на лавку и закрыл глаза. Если раньше, когда бывал он в доме Марьи, чуял отдохновение, сила в него вливалась, а теперь… словно осень дохнула на этот дом своей прохладой. И яблоки в саду уже не светятся соком, всё кругом будто потеряло свои краски… Прав Аркынай, нет времени мешкать!
Понял Николай, что Марьин дом для тех, кому сила Матери нужна, и Мать-Земля её давала, да вот теперь только всё изменилось. Не приметил Николай, как заснул, и тяжелы были его сны!
Катя снилась, с младенчиком в руках, в слезах вся, а тот чернявый ей грозил, и деда старого костерил почём свет, куском хлеба попрекал. Проснулся Николай весь в поту, отёр лицо и увидал, что рядом с ним сидит на малой скамеечке Зарянка, перебирает косу свою и напевает что-то. Приметив, что он проснулся, смутилась и прошептала:
- Это я тебя разбудила, дяденько… тяжко тебе в этом сне на жизнь глядеть. Ничего, дяденько, ты не тужи. Я хоть и мала… а ты меня послушай – всё сладится, вижу я твою душу – велика она, добром полна! Всё одолеешь и счастье найдёшь!
Николай улыбнулся, эк, мала девчушка, а речи какие молвит! Только хорошо ему стало от тех речей, наполнилась душа надеждой, загорелась.
Тут и Марья в избу вошла, хмурая да белая вся. Глянув на Аркыная, покачала головой:
- Не пришла Ярели… нет силы в её водах, ушла… речка стоит, скоро болотом станет, тиной несёт.
- А я и говорю – поспешать надобно! – Аркынай поднялся со скамьи.
Два путника отправились снова знакомой им дорогой к чёрной топи, где Алмыса живёт. Зло видит зло, да вот скажет ли, укажет ли, как и им это зло разглядеть? Думал так Николай, глядя как тащит Аркынай на себе то самое покрывало, в котором они в прошлый раз Зарянку несли. Теперь в нём куль соломы обернули, будто плата Алмысе… Ох, что и будет, когда она обман откроет! Николай поёжился, вспомнив, какой лик явила им в прошлый раз Алмыса.
За думами путь короток, уже чуть завечерело, или окрест потемнело от того, что дошли они до того места, где в прошлый раз Николай «ведьмино блюдо» увидал. Теперь на его месте пустошь сухая осталась, ничего не приманивало путников, словно и Алмыса что-то знала о том, что надвигается на эти земли.
- Идём, нам к топи вон туда, - указал Аркынай, - Поспешать надо, поспеть бы…
Топь раскинулась перед ними, и теперь, когда закат ещё горел на небосводе, не казалась она Николаю страшной, кабы он не видел её иной…
- Алмыса! – крикнул Аркынай что есть силы, положив свою ношу на край топи, - Алмыса! Мы к тебе с дарами! Дай совет, матерь зла, подскажи! А мы тебе отплатим тем, что ты более всего желаешь!
Дрогнула топь, пошла по тёмной жиже медленная рябь, и вдруг на зелёной кочке появилась она… чудной красы девица сидела, опершись рукою о кочку и чуть склонив голову. Чёрная коса перекинулась на высокую грудь, глаза горели призывным огнём. Но увидев Николая, девица ощерилась и вскочила на ноги, топнув ногой по твёрдой кочке. Гул прошёл по топи, загуляла чёрная волна…
Продолжение здесь.
Дорогие Друзья, рассказ публикуется по будним дням, в субботу и воскресенье главы не выходят.
Все текстовые материалы канала "Сказы старого мельника" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.