Когда твой муж говорит "нам нужно поговорить" за утренним кофе, это может означать что угодно.
Наталья смотрела, как темная жидкость заполняет белую чашку. Утренний свет падал на кухонный стол, высвечивая царапины на деревянной поверхности – следы тридцати лет совместной жизни.
Сергей сидел напротив, методично намазывая масло на тост, будто это самое важное занятие в мире.
– Ты не представляешь, как я рад, что ты сегодня не спешишь на работу, – произнес он, старательно глядя в тарелку. – Нам нужно кое-что обсудить.
Наталья замерла. За тридцать лет брака она научилась распознавать эти особые интонации – когда муж пытается начать сложный разговор.
– Татьяна звонила вчера вечером, – продолжил он после паузы. – У нее сложная ситуация...
– Опять? – Наталья поставила турку в мойку с излишней силой.
– На этот раз всё серьезно. Ей нужно где-то пожить. Временно.
Наталья медленно опустилась на стул. В голове пронеслось воспоминание, как три года назад Татьяна "временно" заняла дачу их общих знакомых. Семья до сих пор вспоминает с дрожью.
– И ты, конечно, уже согласился.
Это не было вопросом. Сергей наконец поднял глаза:
– Она моя сестра. У нее Кира. Им просто нужно время, чтобы...
– Время? – Наталья почувствовала, как внутри поднимается холодная ярость. – Сколько времени, Сережа? Месяц? Год? Пока Кира не закончит институт?
– Ты преувеличиваешь.
– Правда? – Она встала, чувствуя потребность двигаться. – А ты помнишь, что было с квартирой тети Веры?
Сергей поморщился:
– Это другое. Тогда была сложная ситуация.
– У Татьяны всегда сложная ситуация. И каждый раз находятся добрые люди, которые...
Звук входящего сообщения прервал ее. Сергей потянулся к телефону, но Наталья оказалась быстрее. На экране высветилось: "Братик, я уже собрала вещи. Завтра будем у вас."
Наталья медленно положила телефон на стол.
– Значит, ты уже дал согласие. Без меня.
– Наташа...
– Нет, – она подняла руку, останавливая его. – Даже не пытайся объяснить. Просто скажи – когда ты собирался мне сообщить? После того, как они въедут?
В кухне повисла тишина. Где-то в глубине квартиры тикали часы – старые, еще от его родителей. Наталья вдруг поняла, что даже не помнит, когда в последний раз слышала их звук.
– Я просто хотел выбрать подходящий момент, – наконец произнес Сергей.
– Подходящий момент, – эхом отозвалась она. – А такой момент вообще существует? Когда уместно сказать жене, что она должна потесниться в собственном доме?
Сергей начал раздраженно постукивать пальцами по столу:
– Ты говоришь так, будто я предлагаю что-то ужасное. Это моя сестра, моя племянница. Семья.
– А я кто?
Он осекся. В этот момент телефон снова подал сигнал. Новое сообщение от Татьяны: "Кстати, не беспокойся о грузчиках. Я договорилась, перевезут всю мою спальню".
Не говоря ни слова, Наталья вышла из кухни. В спальне, где они спали последние тридцать лет, она остановилась у окна. Внизу спешили по своим делам люди, ехали машины. Обычное утро. Только теперь она знала – это последнее утро в её привычной жизни.
За спиной послышались шаги Сергея.
– Наташ, давай спокойно обсудим...
– Нечего обсуждать, – она не обернулась. – Ты уже всё решил. Без меня.
***
Наталья стояла у окна своего рабочего кабинета, рассматривая проект торгового центра. Две недели назад она перенесла сюда часть вещей из дома. Елена Викторовна, её начальница, не задавала вопросов – просто молча выделила место для раскладушки за ширмой.
Телефон завибрировал. Сообщение от Киры: "Тётя Наташа, можно с вами поговорить?"
Странно. За две недели, что они жили в квартире, Кира не проявляла к ней особого интереса.
– Конечно, – ответила она. – Знаешь адрес бюро?
– Уже внизу.
Наталья спустилась на первый этаж. Кира стояла у входа – высокая, нескладная, с рюкзаком за плечами. В свои семнадцать она казалась старше – может, из-за привычки хмуриться.
– Проходи.
В кабинете Кира долго рассматривала чертежи на стенах, будто собираясь с мыслями.
– Мама продает нашу квартиру, – наконец сказала она.
Наталья медленно опустилась в кресло:
– Что значит – продает?
– То и значит. Уже показывает покупателям. Говорит, раз дядя Сережа предложил жить у вас, глупо держать свою в другом городе.
Наталья почувствовала, как немеют кончики пальцев.
– А ты... что думаешь об этом?
Кира пожала плечами:
– А что я? Меня никто не спрашивает. Мама говорит – так надо.
Она подошла к окну, встала рядом с чертежным столом:
– Она уже распланировала, как переставит мебель в вашей... то есть в маминой с дядей Сережей квартире. Говорит, ваши вещи можно будет хранить в гараже.
Наталья смотрела на профиль девочки. Так похожа на мать – те же скулы, тот же разрез глаз. Но что-то было другое. Может, взгляд.
– Кира, почему ты пришла ко мне?
– Не знаю, – она провела пальцем по краю стола. – Может, потому что вы единственная, кто не делает вид, что всё нормально. Папа звонил вчера...
– И что он сказал?
– Ничего. Как обычно. "Доченька, я тебя люблю, но сейчас такой период..." – Кира скривила губы. – Он даже не спросил, где мы.
В кабинете повисла тишина. Где-то в коридоре раздавались шаги, голоса коллег, шум принтера.
– Тётя Наташа, – вдруг тихо произнесла Кира. – А правда, что эта квартира ваша? Ну, то есть вы её купили?
– Почему ты спрашиваешь?
– Мама сказала дяде Сереже... – она запнулась. – В общем, она говорит, что раз квартира записана на него, значит, это их семейное имущество. Наше с ним общее.
Наталья почувствовала, как внутри что-то обрывается. Тридцать лет назад они с Сергеем договорились – квартира будет записана на него, потому что так проще с документами. Она тогда посмеялась: "Какая разница, чья фамилия в бумагах?"
Телефон Киры звякнул.
– Мама, – девочка поморщилась. – Спрашивает, где я. Можно я не буду отвечать?
– Нужно ответить, – Наталья встала. – Хочешь, провожу тебя?
– Не надо, – Кира закинула рюкзак на плечо. – Самое противное, что мама делает вид, что заботится обо мне. А на самом деле... – она замолчала.
– Что на самом деле?
– На самом деле ей просто нужно место, где можно жить бесплатно. И чтобы все были виноваты, кроме неё.
У двери Кира обернулась:
– Тётя Наташа, а вы не уйдёте? Ну, насовсем?
Наталья смотрела в спину уходящей девочки. В голове звучал голос Татьяны: "их семейное имущество".
Она достала телефон, нашла номер риелтора.
***
Татьяна стояла у плиты, помешивая что-то в кастрюле. На новой плите – той самой, которую Наталья выбирала прошлой весной. Сергей маячил рядом, переминаясь с ноги на ногу.
– Танюш, может, не стоит продавать квартиру так быстро?
Татьяна звонко рассмеялась:
– Сережа, ты как всегда! Нерешительный. Мама всегда говорила – если бы не я, ты бы так и сидел в своём НИИ.
Наталья замерла за дверью. Она возвращалась с работы пораньше. Теперь стояла, не решаясь войти.
– При чём здесь это? – голос Сергея звучал глухо. – Просто всё как-то слишком быстро.
– Быстро? – В голосе Татьяны появились знакомые нотки. – А ты помнишь, как быстро родители переписали дачу на тебя? Тогда тебя это не смущало.
Звякнула крышка, стукнула ложка.
– Таня, мы же договорились не вспоминать...
– Конечно! Вы все любите не вспоминать. Особенно твоя Наталья. Кстати, где она?
– В бюро. У неё проект.
– Проект, – Татьяна фыркнула. – Знаешь, что Кира мне вчера сказала? Что эта квартира – Натальина. Представляешь?
Тишина. Только что-то шипело на плите.
– Сережа, ты чего молчишь? Это ведь смешно! Квартира записана на тебя. На тебя! Что тут думать?
– Таня...
– Нет, правда! – Татьяна говорила всё громче. – Она живёт в твоей квартире, командует тут, а теперь ещё и родной сестре места пожалела. Кира права – она просто...
Наталья толкнула дверь. Татьяна осеклась на полуслове. Сергей дёрнулся, будто от удара.
– Продолжай, – Наталья прошла к шкафу, достала папку с чертежами. – Что там Кира права?
– Наташенька! – Татьяна расплылась в улыбке. – А мы тут с Серёжей...
– Я слышала, – Наталья повернулась к мужу. – Значит, квартира твоя?
– Наташа, ты же понимаешь...
– Нет, не понимаю. Объясни.
Татьяна шагнула вперёд:
– А что тут объяснять? Серёжа – мой брат. Мы – семья. А ты...
– А я кто?
– Ну... – Татьяна замялась. – Ты же сама понимаешь. Вы не венчаны, детей нет...
Наталья медленно положила папку на стол:
– То есть я здесь никто?
– Я не это имела в виду! – Татьяна всплеснула руками. – Просто есть же какие-то приоритеты. Родная кровь...
– Тридцать лет, – тихо сказала Наталья. – Тридцать лет я живу здесь. Плачу за ремонт, покупаю мебель...
– На деньги моего брата!
– Таня! – Сергей наконец подал голос.
– А что Таня? – она развернулась к нему. – Скажешь, не так? Мама всегда говорила – нужно держаться семьи. А эта... эта...
В кухне повисла звенящая тишина. Где-то в комнате тикали старые часы – теперь их звук казался оглушительным.
– Знаешь, – Наталья посмотрела на мужа, – я всегда удивлялась, почему ты не хочешь оформить квартиру на нас обоих. Теперь понимаю.
– Наташа...
– Не трудись, – она взяла папку. – Я всё поняла. Про приоритеты, про родную кровь. Про семью.
У двери она обернулась:
– Кстати, Таня. Ты забыла одну вещь про родную кровь.
- – Какую? – Татьяна прищурилась.
– Когда не стало вашей мамы, завещание было на Сергея. Всё – квартира, дача, счета. А знаешь почему?
Татьяна побледнела:
– Это другое...
– Потому что ты тогда проиграла всё. И мама знала – ты спустишь и это. Вот такая... родная кровь.
Наталья вышла, аккуратно прикрыв дверь. За спиной раздался звон разбитой посуды.
***
В риэлторской конторе пахло свежим ремонтом. Наталья разглядывала фотографии квартир на стене, когда зазвонил телефон. Сергей. Четвёртый раз за утро.
– Да.
– Где ты? – его голос звучал устало. – Я весь день пытаюсь...
– В обеденный перерыв..., – она намеренно не договорила. Пусть помучается.
– Наташ, давай поговорим. Я всё объясню.
– Что именно? Как твоя сестра распоряжается моим домом?
В трубке воцарилась тишина. Потом глухо:
– Я заеду вечером в бюро.
– Не стоит. Меня не будет.
К столу подошла риэлтор – молодая женщина с ярким макияжем:
– Наталья Андреевна? Я подобрала несколько вариантов.
Они просмотрели три квартиры. В четвёртой Наталья задержалась. Маленькая "двушка" на последнем этаже. Старый дом, но крепкий. И окна выходят на парк.
– Берёте? – риэлтор протянула договор.
Телефон снова зазвонил. На этот раз Кира.
– Тётя Наташа, вы где? – голос девочки дрожал. – Тут такое...
– Что случилось?
– Мама... она вашу спальню освобождает. Говорит, её гарнитур не влезет, пока ваш тут.
Наталья прикрыла глаза:
– Я сейчас приеду.
Дома она застала хаос. Её шкаф стоял в коридоре, вещи сложены в коробки. Татьяна командовала грузчиками:
– Вот это в гараж, а то...
– А это, – Наталья шагнула вперёд, – никуда не поедет.
Татьяна обернулась:
– А, явилась! Мы тут порядок наводим.
– В моём доме?
– В квартире моего брата, – Татьяна поджала губы. – И вообще, я не понимаю, почему...
– Хватит.
Все замерли. Наталья никогда не повышала голос. Никогда. До этого момента.
– Вон.
– Что? – Татьяна нервно рассмеялась. – Ты мне указываешь?
– Всем вон. Грузчики – свободны.
Мужчины переглянулись и тихо вышли. Кира прижалась к стене, глядя широко раскрытыми глазами.
– Да как ты смеешь! – Татьяна шагнула вперёд. – Сережа!
– Его здесь нет, – Наталья достала телефон. – Но сейчас будет полиция. Хочешь объяснить им, почему выносишь чужие вещи?
– Чужие? – Татьяна побагровела. – Да ты... ты...
– Мама, – тихо сказала Кира. – Пожалуйста, хватит.
– А ты молчи! – Татьяна развернулась к дочери. – Вечно всех жалеешь! Вся в отца – такая же бесхребетная!
Наталья набрала номер.
– Алло, полиция? Здравствуйте, тут незаконное...
– Не надо! – Кира схватила её за руку. – Пожалуйста!
Повисла тишина.
– Хорошо, – Наталья опустила телефон. – Даю вам час. Соберите вещи и уходите.
– Куда? – глаза Татьяны наполнились слезами. – У нас же ничего нет! Сережа обещал...
– У вас есть квартира. Та, которую ты так спешно продаёшь.
– Но я уже... – Татьяна осеклась.
– Уже что? – Наталья прищурилась. – Договор подписала? Задаток взяла?
Татьяна молчала. Кира тихо всхлипнула:
– Мама, зачем? Зачем ты всегда так?
В прихожей хлопнула дверь. На пороге стоял Сергей.
***
Сергей застыл в дверном проеме. Наталья впервые видела его таким растерянным.
– Что здесь происходит?
– Твоя сестра выносит мои вещи. Без моего ведома, – Наталья говорила тихо, но каждое слово звенело в воздухе. – В моем доме.
– Сережа, скажи ей! – Татьяна шагнула к брату. – Объясни, что это наша семейная...
– Молчи, – оборвала Наталья. – Хватит. У вас есть час. Собирайте вещи и уходите.
– Никуда мы не пойдем! – Татьяна побагровела. – Сережа, ты позволишь ей...
– Тогда уйду я, – Наталья достала телефон. – И первый звонок будет в органы. Второй – риэлтору. И пусть суд решает, чья это квартира.
Сергей побледнел:
– Наташа, давай спокойно...
– Тридцать лет спокойствия хватит, – она повернулась к Кире. – Собирай вещи. Твоя сестра наконец научится отвечать за свои решения.
Татьяна рассмеялась:
– И куда мы пойдем? У нас ничего нет!
– У вас есть квартира. Та, которую ты якобы продала, – Наталья прищурилась. – Думала, я не проверю?
Повисла тишина. Кира посмотрела на мать:
– Ты соврала? Опять?
Через час квартира опустела. Наталья собирала разбросанные вещи, когда вернулся Сергей.
– Я отвез их, – он помолчал. – Ты была права. Всегда права.
– Знаешь, что самое неприятное? – Наталья подняла с пола фотографию их свадьбы. – Не ее ложь. А твое молчание.
– Я могу это исправить?
– Можешь, – она протянула ему документы. – Завтра идем к нотариусу. Оформляем квартиру на двоих. И начинаем заново.
Сергей взял бумаги. Его пальцы дрожали.
– Знаешь, – вдруг сказал он, глядя в окно, – мама говорила мне одну вещь. О тебе. Я тогда не понял, а сейчас...
- Она сказала: "Береги Наталью. Она единственная, кто видит тебя настоящего". Я тогда не понял. А сегодня...
Наталья молча смотрела на догорающий закат. Старые часы пробили шесть – точно так же, как тридцать лет назад, когда она впервые переступила порог этой квартиры.
Тогда она не знала, что труднее всего будет не построить дом, а защитить его.
***
Подписывайтесь – сохраняте себя, не разрушив отношения с близкими.
***