Рассказ | Любимый сыночек |
1. Идеальная невестка
Жизнь не обмануть, даже если очень постараться. Валентина Петровна поняла это, когда нашла в кармане сына фольгу от контрацептива. Каждое воскресенье она перебирала его вещи, проверяла карманы, читала сообщения в телефоне — тридцать три года привычки контролировать каждый шаг своего "малыша" не изменишь. "Всё, — подумала она, — попал мальчик." А через неделю Вадик привёл знакомиться Марину — скромную девушку в закрытом платье, с поварской книгой в качестве подарка для мамы любимого.
Вадик жил только с мамой с самого рождения. После развода Валентина Петровна посвятила жизнь единственному сыну — водила на все кружки, помогала с уроками, выбирала друзей. В институт он поступил по её настоянию, работу тоже нашла она — через старую подругу пристроила бухгалтером в хорошую фирму.
— Мамочка лучше знает, — говорила она, когда сын пытался робко возражать.
И он соглашался. Всегда. Мягкий, податливый, не способный принимать решения без маминой подсказки. Даже галстуки по утрам выбирала она.
— Тётя Валя, можно я буду вам помогать с пирожками? — Марина излучала дочернюю почтительность. — Вадик так хвалил ваши кулинарные таланты!
Валентина Петровна растаяла. Наконец-то достойная девушка, не то что эти вертихвостки с работы, вечно строящие глазки её сокровищу. Особенно эта Светка — накрашенная, на каблуках, всё норовит затащить Вадика в кафе после работы.
А Марина изучала их обоих, как энтомолог изучает редких насекомых. Властная мамаша с патологической тягой к контролю. Безвольный сынок, не вылезший из-под маминой юбки. И главное — все эти материальные ценности: трёхкомнатная квартира в центре, машина, дача, приличные накопления...
— Знаете, тётя Валя, — говорила она, помогая лепить пельмени, — я тоже считаю, что мужчину нужно оберегать. Столько соблазнов вокруг, столько нехороших женщин...
— Золотые слова! — восклицала будущая свекровь. — Вадику нужна именно такая жена — понимающая, заботливая.
Они вместе перебирали старые фотографии, обсуждали свекровкины сериалы, секретничали на кухне. Марина старательно изображала почтительную невестку, запоминая каждую деталь, каждую слабость, каждую ниточку, за которую можно будет дёрнуть.
— Вадик такой ранимый, — вздыхала Валентина Петровна. — Ему нужна опора в жизни.
"Опора ему уже есть, — думала Марина. — Скоро будет две. А потом останется только одна..."
Она появлялась каждые выходные — помогала с уборкой, училась готовить, слушала истории о Вадином детстве. Изучала его привычки, слабости, страхи. Примеряла роль хранительницы очага, зная, что скоро превратит этот очаг в пепелище.
— Мам, вы как подружки прямо, — улыбался Вадик, видя их воркующими над новым рецептом. Он радовался, что две главные женщины в его жизни так хорошо ладят.
— Да, сынок! — Валентина Петровна сияла. — Такая чудесная девочка, не то что эта... как её... Светка.
Марина опускала глаза, скрывая злой блеск:
— Что вы, тётя Валя, я просто стараюсь быть полезной.
План был прост и изящен. Сначала завоевать доверие будущей свекрови, потом женить на себе маменькиного сыночка, а дальше... Дальше начнётся настоящая игра.
— Валентина Петровна, — она театрально всплеснула руками, — а давайте устроим Вадику сюрприз на день рождения? Я такой рецепт торта нашла!
Сюрприз удался. Вадик, умилённый совместными стараниями мамы и невесты, сделал предложение прямо за праздничным столом. Кольцо он выбирал вместе с мамой — та настояла на самом дорогом, с бриллиантом.
Валентина Петровна прослезилась от счастья, глядя на "идеальную пару". А Марина спрятала торжествующую улыбку. Первый этап операции был завершён. Скоро эта квартира станет её территорией, и никакая свекровь не будет указывать, какой галстук надеть её мужу.
2. Медовый капкан
Свадьбу сыграли скромную — "чтобы деньги на квартиру отложить", предложила Марина. Валентина Петровна умилилась практичности невестки. Вадик, как обычно, просто кивнул. А невеста мысленно потирала руки: первый шаг к отдельному жилью сделан.
— Поживёте пока с нами, — суетилась свекровь, освобождая молодым большую комнату. — Куда вам деньги на съём тратить?
Марина начала действовать на следующий же день после свадьбы. Для начала — мелочи: переставила мебель в их комнате, сменила шторы, выбросила старый халат мужа.
— Но мне мама его на прошлый день рождения подарила...
— Милый, — она погладила его по щеке, — ты же взрослый мужчина. Пора самому решать, что носить.
Валентина Петровна заметила перемены не сразу. Сначала сын стал реже заходить на кухню по утрам: "Мариночка готовит завтрак в комнате". Потом перестал показывать маме отчёты с работы: "Дорогая жена проверила, всё в порядке".
— Вадик, — пыталась она протестовать, — я же всегда...
— Мама, не обижайся, — Марина обнимала свекровь. — Просто ему нужно учиться самостоятельности. Ты же сама говорила!
И Валентина Петровна отступала, растерянная, не понимая, как её собственные слова обращаются против неё.
А Марина плела свою паутину. То как бы невзначай обронит:
— Милый, а правда, что твоя мама до сих пор твои вещи проверяет? В тридцать три года? Как неловко...
То свекрови пожалуется:
— Тётя Валя, Вадик так переживает. Говорит, стыдно перед коллегами — все давно своим жильём обзавелись, а он с мамой живёт...
Когда она объявила о беременности, обе жертвы были уже готовы. Валентина Петровна сама предложила:
— Может, вам и правда отдельно пожить? Ребёночку нужно пространство...
— Да, мама, — впервые в жизни твёрдо сказал Вадик. — Мы уже присмотрели квартиру.
Квартиру, конечно, присмотрела Марина — двушку в соседнем районе, достаточно близко, чтобы свекровь могла приезжать помогать, но достаточно далеко, чтобы эти визиты можно было контролировать.
— Только денег не хватает, — вздохнула она. — Может, продадим вашу старую дачу? Вы же всё равно туда не ездите...
Дачу продали за неделю. Машину Вадика тоже. Все деньги шли на новую квартиру, которую, разумеется, оформили на Марину.
— Ты же понимаешь, милый, — ворковала она, — женщина с ребёнком должна быть защищена.
А вечерами, поглаживая едва заметный живот, составляла новые планы. Как избавиться от маминых еженедельных визитов. Как отучить мужа звонить ей по каждому поводу. Как стать единственной женщиной в его жизни.
Валентина Петровна чувствовала неладное. Но каждый раз, когда она пыталась поговорить с сыном, Марина оказывалась рядом:
— Ой, милый, у меня так голова кружится... Наверное, токсикоз...
И Вадик, испуганно суетясь вокруг беременной жены, забывал о маминых тревогах.
— Доченька, — пыталась свекровь достучаться до невестки, — может, я буду приходить почаще? Помогать?
— Что вы, тётя Валя! — Марина изображала заботу. — Вам нужно отдыхать. В вашем возрасте такие нагрузки... Да и Вадику пора учиться быть настоящим мужчиной, опорой семьи.
И свекровь отступала, чувствуя, как рвётся невидимая нить, связывавшая её с сыном. А Марина праздновала очередную победу. Скоро, совсем скоро эта властная женщина поймёт, каково это — быть отвергнутой собственным ребёнком.
3. Разрушительница
Рождение сына стало для Марины новым оружием. Она назвала его Григорием — "в честь моего покойного отца", хотя никакого папы Григория у неё никогда не было. Просто знала, что свекровь мечтала назвать внука Петром, в честь своего папы.
— Но мама так хотела... — начал было Вадик.
— Милый, — Марина изобразила слёзы, — ты что, не уважаешь память моего отца?
Валентине Петровне даже не позволили присутствовать при выписке из роддома:
— Ой, тётя Валя, вы извините, но это такой интимный момент... Да и машина у нас маленькая.
А через неделю начался настоящий террор. Марина взяла в свои руки всё. Свекрови разрешалось только смотреть на внука издалека.
— Нет-нет, не берите его! — она вырывала ребёнка из рук бабушки. — Он только уснул! И вообще, у вас духи, он может задохнуться.
— Но я специально не душилась...
— А ваш крем для рук? А стиральный порошок, которым вы стираете? У ребёнка может быть аллергия!
Вадик безвольно наблюдал за этой войной, не смея вмешиваться. А Марина закручивала гайки всё сильнее:
— Милый, ты заметил, что после маминых визитов Гришенька всегда плохо спит? Может, пусть реже приходит?
— Мам, извини, но сейчас не лучшее время...
Валентина Петровна плакала в пустой квартире, разглядывая фотографии сына. А невестка методично рвала все связи:
— Знаешь, дорогой, а твоя мама говорила с соседкой, что мы плохие родители. Представляешь?
— Правда? — у Вадика даже голос дрожал от обиды.
— Да! И ещё сказала, что ты маменькин сынок, не способный содержать семью...
Это была чистая ложь, но Вадик верил каждому слову. Марина научилась виртуозно играть на его комплексах:
— Тебе не кажется, что пора стать мужчиной? Перестать бегать к маме за советами?
К первому дню рождения внука Валентину Петровну даже не пригласили:
— Извини, мама, но у нас только самые близкие... И вообще, Гришеньке нельзя волноваться.
А потом начался второй этап операции. Марина как бы невзначай роняла:
— Милый, а ведь эта квартира маловата для нас. Может, поговоришь с мамой? Всё равно она одна в трёшке живёт...
Валентина Петровна, когда сын заикнулся об обмене квартир, впервые в жизни дала ему отпор:
— Нет! Это последнее, что у меня осталось!
— Видишь, — вздыхала Марина, — она думает только о себе. А о внуке подумала? Ему нужно пространство для развития...
Она начала откладывать деньги с Вадиной зарплаты — "на большую квартиру". Отправляла его на курсы повышения квалификации — "чтобы больше зарабатывал". Всё глубже вгрызалась в семейный бюджет, всё крепче держала вожжи.
А параллельно капала ядом:
— Милый, я всё понимаю, это твоя мама... Но, может, ей к врачу сходить? Эти её звонки по ночам, эти истерики... Это же ненормально.
— Думаешь? — Вадик хмурился, глядя на очередной пропущенный вызов от матери.
— Конечно! Знаешь, моя подруга работает в хорошей клинике... Может, стоит показать маму психиатру?
Валентина Петровна чувствовала, как сын отдаляется. Каждый её звонок, каждая попытка встретиться наталкивались на глухую стену: "Занят", "На работе", "Гришенька болеет"...
— Сынок, — взмолилась она однажды, — давай поговорим! Она же манипулирует тобой!
— Прекрати, мама! — он впервые повысил на неё голос. — Ты просто завидуешь нашему счастью!
А вечером Марина утешала его:
— Бедный мой, как тебе тяжело... Знаешь, может, нам вообще уехать? Начать новую жизнь, без этого токсичного влияния?
И Вадик кивал, не понимая, что сам затягивает петлю на шее своего семейного счастья.
4. Горькая победа
Развязка наступила внезапно. Валентина Петровна попала в больницу с сердечным приступом, и Марина поняла — пора нанести последний удар.
— Милый, — она гладила мужа по голове, пока тот всхлипывал после визита в реанимацию, — может, это знак? Пора принять важное решение?
— Какое? — он поднял на неё заплаканные глаза.
— Продать мамину квартиру, пока она в больнице. Оформить дарственную. Она же сама говорила, что хочет оставить её тебе...
Вадик колебался. Но Марина знала своё дело:
— Подумай, мы сможем купить ей хорошую однушку, а на разницу отправим в санаторий... И нам места больше — Гришеньке отдельную комнату...
Валентина Петровна, едва придя в себя после инфаркта, обнаружила, что осталась без жилья. Её любимый сыночек, её кровиночка, подделал её подпись на дарственной.
— Мама, не волнуйся, — лепетал он. — Мы уже присмотрели тебе чудесную квартирку... В Купчино...
— Вон! — она впервые в жизни кричала на сына. — Вон из палаты!
А дома его ждала любящая жена:
— Милый, ну что ты расстраиваешься? Она же явно не в себе. Может, правда, показать её психиатру?
Через месяц Валентина Петровна переехала в однокомнатную квартиру на окраине города. Марина торжествовала — трёшка в центре теперь принадлежала ей. Как и машина, как и все сбережения...
Но это было ещё не всё.
— Знаешь, милый, — говорила она мужу, — может, тебе сменить работу? В твоём возрасте пора думать о карьере...
И Вадик послушно уволился из бухгалтерии, где проработал десять лет. Устроился в какую-то сомнительную фирму — "зато платят больше".
— А теперь нужно взять кредит, — ворковала Марина. — На ремонт, на мебель... Ты же хочешь жить красиво?
Он подписывал всё, что она подсовывала. Кредиты, займы, рассрочки... Она опутывала его долгами, как паук опутывает жертву паутиной.
А параллельно готовила запасной аэродром. Откладывала деньги на тайный счёт, флиртовала с его начальником, прощупывала почву...
Валентина Петровна пыталась достучаться до сына:
— Вадик, она же разорит тебя! Опомнись!
Но он только отмахивался:
— Отстань, мама. Ты просто завидуешь нашему счастью.
Какому счастью? Тому, что жена заставляет его работать на трёх работах? Что он похудел на двадцать килограммов? Что в свои тридцать пять выглядит на все пятьдесят?
А Марина уже примеряла роль несчастной матери-одиночки:
— Представляешь, милый, твой начальник сказал, что я заслуживаю лучшего... Что ты не можешь дать мне того, что я заслуживаю...
Её план был прост и жесток. Довести мужа до нервного срыва, отсудить всё имущество, уйти к его начальнику... А что? Он моложе, богаче, и квартира у него не в ипотеке.
Валентина Петровна смотрела на всё это из своей однушки в Купчино и понимала — она сама создала этого монстра. Сама вырастила безвольного сына, не способного противостоять манипуляциям. Сама привела в дом эту змею...
А Вадик всё глубже погружался в пучину долгов и депрессии. Марина уже открыто крутила роман с его начальником, а он только вздыхал:
— Я сам виноват... Надо больше зарабатывать...
Финал был предсказуем. Развод, раздел имущества (точнее, долгов), алименты... Марина получила всё — квартиру, машину, ребёнка. А заодно и нового мужа — того самого начальника.
Вадик вернулся к матери в Купчино. Две сломанные жизни в однокомнатной квартире. Валентина Петровна больше не читала его сообщения, не проверяла карманы... Да и что там проверять? Кроме долговых расписок, ничего не найдёшь.
А Марина? Она получила свою красивую жизнь. Правда, новый муж оказался таким же маменькиным сынком... Но это уже совсем другая история.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Кого вам в этой истории жальче? Кроме Гришеньки, конечно. Мне кажется, жизнь расставила всё по местам. Если рассказ вам понравился, ставьте лайк и расскажите о нём близким, пусть не попадают в такие ловушки ушлых хищниц. И, конечно, подписывайтесь на мой канал, новая история уже на подходе.