Конверт лежал на столе третий день. Без обратного адреса, только моё имя — выведенное каллиграфическим почерком, будто насмехаясь над моей нерешительностью. Каждый раз, когда я пыталась его открыть, руки начинали дрожать, а в висках стучало так, словно там поселился маленький кузнец.
— Лена, борщ! — голос свекрови вырвал меня из оцепенения.
Я механически помешала густую красную жидкость, наблюдая, как по поверхности расходятся круги. Совсем как круги по воде, когда бросаешь камень. Один маленький камешек — и волны расходятся всё дальше и дальше, нарушая привычное спокойствие. Точно так же этот конверт нарушил мою идеальную жизнь.
Неделю назад мы с Димой обсуждали, как отметим пятилетие совместной жизни. «Деревянная свадьба», — шутил он, принося мне по утрам кофе в постель. — «Может, пора уже и о детях подумать?» Я смотрела в его тёплые карие глаза и таяла, как мороженое на летнем солнце. Господи, как можно было не заметить? Теперь, оглядываясь назад, я видела столько мелочей...
*****
Всё началось в химчистке. Пожилая кассирша — сухонькая, с удивительно живыми глазами — долго всматривалась в моё лицо, прежде чем выдать вещи.
— Вы ведь жена Дмитрия Сергеевича? — спросила она наконец, и что-то в её голосе заставило меня насторожиться.
— Да, а что?
— Ничего, просто... — она замялась, теребя чек. — Странно, что он теперь с вами живет.
Эта фраза впилась в мозг, как заноза. Я пыталась выкинуть её из головы, но она возвращалась снова и снова. «Теперь с вами живет». Теперь. С вами.
— Леночка, телефон! — свекровь протянула мне мобильный. На экране привычно светилось «Дима».
Я сбросила вызов. Сто двадцать три пропущенных за три дня — я считала. Интересно, скольким женщинам он звонил вот так же, пытаясь всё объяснить?
Память услужливо подкинула картинку трехдневной давности. Я все-таки открыла тот конверт. Внутри оказались фотографии — глянцевые, четкие, словно сделанные профессионалом. И документы. Я до сих пор помню, как дрожали руки, когда я разглядывала свидетельство о браке, датированное 2015 годом. За два года до нашей свадьбы. А потом — свидетельство о рождении Алисы. Маленькой Алисы, которую я считала нашей дочерью, хотя никогда не была её матерью. В графе «мать» стояло другое имя — Марина Соколова, бывшая жена Димы, оставившая его с дочерью ради мимолетного романа.
— Лена, — свекровь подошла неслышно, положила руку мне на плечо. В её глазах читалось беспокойство. — Что происходит? Вы с Димой поссорились?
Я посмотрела на эту женщину — добрую, мудрую, ставшую мне второй матерью. Знает ли она? Догадывается ли, что её сын... Нет, я не могла произнести это даже мысленно.
— Всё хорошо, мам, — соврала я, чувствуя, как предательски дрожит голос. — Просто устала.
Телефон снова завибрировал. На этот раз сообщение: «Любимая, давай поговорим. Я всё объясню. То, что ты думаешь — не совсем так. Пожалуйста».
Не совсем так. Я горько усмехнулась. Что именно «не совсем так»? То, что он женат? Что у него есть ребёнок? Или то, что последние пять лет моей жизни оказались искусной постановкой?
Я вышла на балкон — внутри вдруг стало нечем дышать. Внизу, у подъезда, притаился его черный BMW. Сидит там часами, караулит. Как преданный пёс. Или как охотник, выслеживающий добычу?
В голове звучали слова из нашего последнего разговора...
— Как ты мог? — мой голос срывался на крик, а руки сами собой разбрасывали фотографии по комнате. — Пять лет... Пять лет этой лжи!
— Послушай, — он пытался поймать мой взгляд, и в его глазах было что-то такое... Боль? Раскаяние? Или просто страх разоблачения? — Я собирался всё рассказать.
— Когда? — я истерически рассмеялась. — Когда Алиса пойдёт в институт?
— Мы с Мариной давно разошлись. Я пытался получить развод...
— А штамп в паспорте спрятать не пытался? — я остановилась, глядя на него в упор. — Знаешь, что самое страшное? Я ведь верила. Каждому слову. Каждой твоей «командировке». Господи, я даже радовалась, что ты так много работаешь...
— Это не то, что ты думаешь! — он схватил меня за плечи, и в его прикосновении была какая-то отчаянная нежность. — Марина... это ошибка молодости. Глупость. Мы поженились, когда она забеременела. Я никогда её не любил.
— Зато я любила тебя, — прошептала я, высвобождаясь из его рук. — И верила.
Телефон зазвонил снова. Незнакомый номер.
— Алло?
— Здравствуйте, — женский голос, мягкий и какой-то усталый. — Это Марина. Нам нужно поговорить.
Я замерла. Марина. Та самая женщина с фотографий — красивая шатенка с грустными глазами и едва заметной морщинкой между бровей.
— О чём нам говорить? — мой голос предательски дрожал.
— О Диме. И о том, что происходит последние пять лет, — она помолчала. — Я знаю о вас с самого начала. И о других тоже.
— О других? — это слово упало как камень.
— Приезжайте в кафе «Ласточка» через час. Есть вещи, которые вы должны узнать. И... возьмите с собой документы на вашу квартиру.
Кафе «Ласточка» оказалось маленьким, уютным местом на окраине города. Марина уже ждала за столиком у окна. Живьем она выглядела иначе — более хрупкой и уставшей, чем на фотографиях. В уголках глаз затаилась тревога.
— Спасибо, что пришли, — она слабо улыбнулась. — Я долго собиралась с духом, прежде чем отправить те документы.
— Значит, это были вы?
— Да. Я думала, вы имеете право знать. Как и я когда-то.
Официантка принесла кофе. Марина достала из сумки папку, но не спешила её открывать. Она словно подбирала слова.
— Знаете, — начала она неожиданно, — когда я встретила Диму, он показался мне идеальным. Красивый, умный, с потрясающим чувством юмора. Он умеет очаровывать — это его дар. И проклятие.
Я молчала, глядя, как по стенке чашки стекает капля конденсата.
— Беременность была неожиданной, — продолжала Марина. — Но Дима... он был так счастлив. Говорил о свадьбе, о том, как мы будем жить. Строил планы. А потом начались «командировки».
— И долго это продолжалось? — спросила я, чувствуя, как к горлу подступает комок.
— Два года. Пока я не начала задавать вопросы. Странные звонки, непонятные расходы, — она открыла папку. — А потом я встретила Светлану. Случайно, в торговом центре. Она была с ним. Счастливая, влюбленная — такая же, как я когда-то.
Марина положила передо мной фотографии и документы.
— Дима не тот, за кого себя выдает, — её голос стал жестче. — Он профессиональный альфонс. И вы у него не вторая, а четвертая жена.
Я рассмеялась — нервно, почти истерично:
— Бред какой-то. У него успешный бизнес...
— Которого не существует, — она достала пачку бумаг. — Смотрите. Выписки из налоговой, отчёты частного детектива. Его фирма — пустышка. Всё, что у него есть — это деньги его «жён».
Внутри что-то оборвалось. Я вспомнила, как год назад одолжила Диме крупную сумму на развитие бизнеса. Потом ещё. И ещё... «Временные трудности, солнышко. Я всё верну с процентами».
— А это, — Марина выкладывала новые фотографии, — Светлана из Новосибирска. Симпатичная блондинка, квартира в центре города. Ирина из Краснодара — успешный нотариус, загородный дом. Схема везде одинаковая: красивые ухаживания, быстрый брак, а потом...
— «Временные финансовые трудности», — закончила я за неё.
— Именно. Он изучает своих жертв, — Марина говорила теперь тише, словно боялась, что нас подслушают. — Выбирает успешных, независимых женщин. Чаще всего тех, кто пережил неудачные отношения. Становится идеальным — именно таким, о каком они мечтали.
Я молча смотрела на фотографии. Разные женщины, разные города. И везде один сценарий: ЗАГС, счастливые улыбки, совместные фото в квартирах и домах... которые теперь записаны на него.
— А Алиса? — спросила я, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
Марина горько усмехнулась:
— Она не его дочь. Я была беременна от другого человека, но Дима... он увидел в этом возможность. «Идеальный отец» — отличное прикрытие, не находите? А потом он и вовсе забрал ребенка, чтобы наказать меня. Проучить.
В этот момент мой телефон снова зазвонил. Дима.
— Не отвечайте, — в голосе Марины появилась тревога. — Сейчас начнется его любимый спектакль. Он наверняка следил за вами.
Словно в подтверждение её слов, дверь кафе распахнулась. На пороге стоял Дима — растрёпанный, с безумными глазами. Я никогда не видела его таким... настоящим.
— Лена! — он бросился к нашему столику, но остановился на полпути, заметив документы. — Что она тебе наговорила?
— Правду, — тихо ответила я. — Впервые за пять лет кто-то сказал мне правду.
— Это всё ложь! — его голос сорвался. — Марина просто мстит мне. Она всегда была одержима...
— Правда? — Марина спокойно достала телефон. — Тогда объясни вот это.
Она включила видео. На экране Дима — элегантный, в дорогом костюме — выходил из ЗАГСа с незнакомой женщиной. Дата на записи — три месяца назад.
— Я наняла частного детектива, — пояснила Марина. — Знаешь, сколько всего «жён» мы нашли, Дима? Семь. Некоторые до сих пор верят, что ты в командировке.
Он рухнул на стул. Его красивое лицо исказилось, но не злобой или страхом — какой-то детской обидой.
— Вы не понимаете, — прошептал он. — Я не хотел... Сначала это была просто игра. Способ выжить. А потом...
— А потом ты не смог остановиться? — спросила я, вглядываясь в его лицо. — Или не захотел?
— Лена, — он потянулся к моей руке, — с тобой всё было по-другому. Я действительно...
— Любил? — я отдёрнула руку. — Как Марину? Как Светлану? Как всех остальных?
— Вы не понимаете, — его голос стал почти умоляющим. — Каждый раз... каждый раз я верил, что это будет последний. Что я изменюсь. Но потом...
— Но потом ты встречал очередную успешную женщину с квартирой и сбережениями? — Марина покачала головой. — Хватит, Дима. Игра окончена.
— Вы ничего не докажете! — он вскочил, опрокинув чашку. Кофе растекся по столу темным пятном. — Нет состава преступления!
— Уже доказали, — Марина выложила на стол ещё один конверт. — Заявления в полицию от меня, Светланы и Ирины. Мошенничество в особо крупном размере — серьёзная статья. А если копнуть глубже...
— Что ты имеешь в виду? — впервые в его глазах мелькнул настоящий страх.
— Помнишь Наталью из Пензы? — Марина смотрела на него в упор. — Её смерть признали несчастным случаем. Но я нашла интересные документы...
Дима побледнел. В этот момент я поняла — всё, что мы знаем о нём, лишь верхушка айсберга.
— Не надо, — прошептал он. — Прошу тебя.
— Уходи, — я встала. — Просто уходи. И больше никогда не появляйся в моей жизни.
Он медленно поднялся, одёрнул пиджак. На секунду мне показалось, что в его глазах блеснули слёзы.
— Я правда хотел всё исправить, — сказал он тихо. — Особенно с тобой, Лена. Ты была... особенной.
— Нет, — покачала головой Марина. — Ты просто очень хороший актёр. Но занавес опущен.
Когда за ним закрылась дверь, я наконец позволила себе заплакать. Пять лет жизни, любви, надежд — всё оказалось декорацией. Причем в чужом спектакле. Жизнь, все-таки, очень искусный драматург…
— Что теперь? — спросила я сквозь слёзы.
— Теперь? — Марина грустно улыбнулась. — Первым делом я верну себе дочь. Мы начнем новую жизнь. Я расскажу ей, что даже самая искусная ложь однажды становится правдой. Главное — найти в себе силы эту правду принять.
Я смотрела в окно, где начинался дождь. Капли стекали по стеклу, размывая очертания города. Где-то там, в этом размытом мире, мой муж — человек, которого я, оказывается, совсем не знала — уже искал свою следующую роль. Свою следующую жертву.
Но это уже не моя история.