Марина медленно перебирала старые фотографии, разложенные на письменном столе. На снимках желтоватого цвета красовалась их квартира — просторная трёшка в центре города. Муж, Дмитрий, запечатлён совсем молодым, помогает с ремонтом: красит стены, клеит обои. Вот их первый новый год здесь. Крохотная ёлочка у окна, подарки, завёрнутые в яркую бумагу.
Двадцать лет пролетели незаметно. Квартира давно перестала казаться огромной, дети выросли, стены потускнели. Но Марина привыкла считать каждый угол родным. Свекровь, Алла Петровна, настояла когда-то на переезде молодой семьи именно сюда.
— Квартира пустует, зачем платить за съём? Живите, обустраивайтесь.
Марина благодарно приняла предложение. Времена стояли непростые, денег катастрофически не хватало. Дмитрий работал инженером на заводе, получал копейки. Она сама недавно окончила институт, подрабатывала репетитором.
Телефонный звонок прервал воспоминания.
— Мариночка, нам нужно серьёзно поговорить, — голос свекрови звучал непривычно официально. — Приезжай завтра, одна.
Сердце ёкнуло. За двадцать лет Алла Петровна ни разу не заговаривала подобным тоном.
На следующий день Марина сидела в идеально убранной гостиной свекрови. Старинные часы на стене мерно отсчитывали минуты. Алла Петровна, безупречно одетая, с аккуратной укладкой, протянула папку с документами.
— Мне предложили хорошую цену за квартиру, где вы живёте. Покупатель готов подождать пару месяцев, пока подыщете новое жильё.
— Но почему? — растерянно пролепетала Марина. — Мы же... Столько лет...
— Я планирую переехать поближе к вам, купить небольшую квартиру рядом. Возраст берёт своё, мне одной тяжело справляться с хозяйством.
Марина молчала, разглядывая идеально ровные строчки договора. Сумма действительно впечатляла, но перспектива потерять родной дом пугала сильнее.
Дома Марина металась между комнатами, не находя себе места. Дмитрий задерживался на работе, дети разъехались по своим делам. Непривычная тишина давила на плечи.
Распахнув створки старинного комода — подарка свекрови на новоселье — Марина принялась перебирать содержимое. Может, среди документов найдётся разгадка странного поведения Аллы Петровны?
На глаза попалась пожелтевшая записная книжка. Марина раньше никогда не видела её. Под обложкой скрывались аккуратные записи, сделанные незнакомым почерком. Первая страница начиналась словами: «Дорогая доченька, сегодня мы переезжаем в новую квартиру. Надеюсь, она станет счастливым домом для нашей семьи».
Марина пролистала страницы. Дневник рассказывал историю молодой семьи, въехавшей сюда в начале девяностых. Женщина писала дочери — совсем крохе — про их жизнь, успехи, мечты. Записи обрывались внезапно.
В конверте между страницами Марина обнаружила газетную вырезку. Статья сообщала о трагической гибели семейной пары в автокатастрофе. Маленькую дочь забрали родственники.
Руки задрожали. По датам выходило, квартира принадлежала той самой семье. Но каким образом она оказалась у свекрови? Почему Алла Петровна молчала столько лет?
Марина набрала номер мужа.
— Дим, срочно приезжай. Нужно поговорить.
Когда Дмитрий вернулся, жена молча протянула ему дневник. Он пробежал глазами несколько страниц, побледнел.
— Мне нужно рассказать правду, — произнёс Дмитрий, опускаясь в кресло. — Мама поведала мне историю незадолго до нашей свадьбы, взяла слово молчать.
Марина замерла, вцепившись в подлокотники дивана.
— В начале девяностых мама работала нотариусом. К ней обратилась молодая пара — оформить дарственную на квартиру. Муж настаивал переписать имущество на себя, ссылаясь на непростые времена. Супруга сомневалась, но согласилась. Через месяц они погибли.
Дмитрий помолчал, собираясь с мыслями.
— Оказалось, муж планировал продать квартиру за спиной жены. Покупатель нашёлся быстро, документы подготовили. Мама случайно узнала — тот человек пришёл к ней заверять договор купли-продажи. Она отказалась оформлять сделку, но предотвратить продажу не успела...
— Не понимаю. При чём здесь наша квартира?
— Когда супруги погибли, их маленькую дочь забрала тётя в другой город. А квартиру по поддельным документам продали. Мама не смогла докопаться до правды — концы спрятали надёжно. Она винила себя, что не распознала обман раньше.
Марина растерянно перебирала страницы дневника.
— Через несколько лет мама случайно узнала: квартира снова выставлена на продажу. Она не раздумывая купила её, потратив все сбережения. Надеялась когда-нибудь найти дочь погибшей пары и вернуть законное наследство.
— Поэтому она настояла на нашем переезде сюда? Чтобы квартира не пустовала?
— Да. Мама искала девочку, но безуспешно. След затерялся.
На следующий день Марина приехала к свекрови без предупреждения. Алла Петровна открыла дверь, держа в руках старую фотографию.
— Проходи, — пригласила она невестку. — Наверное, пришла спросить про дневник?
Марина застыла на пороге: — Откуда вы знаете?
— Я сама положила его в комод перед тем, как отдать вам. Двадцать лет назад решила: пусть хранится там, где должен. В родном доме.
Алла Петровна присела на диван, расправила складки на строгой юбке:
— Мне недавно позвонила женщина. Представилась Надеждой Викторовной. Рассказала: разбирала вещи покойной сестры, нашла документы на квартиру. Начала поиски — вышла на меня.
— Та самая тётя, забравшая девочку?
— Да. Племянница выросла, получила образование, живёт в Канаде. Узнав про историю с квартирой, решила продать её. Надежда Викторовна действует по доверенности.
Марина покачала головой:
— Значит, покупатель...
— Не существует. Я специально придумала эту историю, чтобы объяснить продажу. Не могла признаться сразу — боялась, не поймёте. Справедливость требует вернуть имущество законной наследнице.
— А как же мы? — прошептала Марина.
Алла Петровна достала из серванта пухлую папку:
— Я продаю свою квартиру. На вырученные деньги купим вам новое жильё. Подобрала несколько вариантов — светлые, просторные. Правда, придётся переехать в другой район.
Марина сидела молча, рассматривая фотографии новостроек. В горле стоял комок.
— Не представляю, как расскажу детям. Они выросли в той квартире.
— Дом — не стены, — мягко произнесла Алла Петровна. — Главное — люди, которые рядом. Знаешь, я много лет корила себя. Может, нужно было действовать решительнее, найти способ доказать мошенничество.
Марина подняла глаза на свекровь. Строгое лицо разгладилось, плечи расслабились — будто груз спал с них.
— Вы поступили благородно. Многие просто закрыли бы глаза.
— Передай дневник Надежде Викторовне. Пусть племянница прочтёт материнские записи.
Через месяц Марина встретилась с пожилой женщиной в кафе. Надежда Викторовна долго рассматривала потёртую записную книжку, промокая глаза платком.
— Спасибо, что сохранили. Оля, моя племянница, собирается приехать на пару недель. Хочет увидеть дом, где росла.
— Передайте, пусть не переживает за сроки. Мы не станем торопиться с переездом.
Вернувшись домой, Марина застала Аллу Петровну раскладывающей коробки.
— Решила помочь с упаковкой вещей, — пояснила свекровь. — Столько накопилось за двадцать лет.
— Знаете, — Марина обняла её за плечи, — в новой квартире обязательно нужна комната для бабушки. Будете приезжать с ночёвкой, печь ваши фирменные пироги.
Алла Петровна прижала руку к груди:
— Правда? Не будете считать, что навязываюсь?
— Какое навязываетесь? Вы же мама. Родная.
