Антон зажмурился от резкого света, хлынувшего в комнату - это мать распахнула шторы и впустила утреннее солнце.
– Антоша, сыночка, вставай! - пропела над самым ухом мама, проведя великовозрастному отпрыску по голове.
– Ма-ам! Ещё рано! - накрывшись одеялом с головой, пробубнил Антон.
– Опоздаешь на работу, детка. - мать, похоже, не собиралась отступать.
Тяжело вздохнув, мужчина скривился от "детки" и недовольно буркнул:
– Я же просил меня так не называть, мам!
– Для матери ты всегда будешь ребёнком! - мама схватила сына за щетинистые щёки и потрясла, отчего выражение лица Антона стало совершенно глупым. – Ути-пути! - засюсюкала она, вызвав у тридцатидвухлетнего мужчины недовольство.
– Всё, всё, встаю, перестань! - он оттолкнул её руки и сел на кровати, прикрыв нижнюю часть тела одеялом.
– Ну? И чего сидим? - спросила она, подбоченясь.
– Мам, выйди.
– И что я там не видела? - засмеялась женщина. – С рождения попу тебе подтирала, так что, давай, вставай, нечего мать стесняться!
– Мам, просто выйди... - он сердито сдвинул брови.
Зина знала, что если сын хмурится, лучше его не злить. За столько лет изучила его характер досконально, потому выпрямилась и сделав вид, что ей всё равно, вышла.
Антон выглянул за занавеску. Серое небо застилали весенние тучи, нависнув над горизонтом угольно сизой пеленой. Сквозь пелену пробивалось утреннее солнце, рискующее так полноценно и не выйти в течение дня, схваченное в плен ненастьем. На дереве напротив окна прыгали воробьи, о чём-то оживлённо чирикая и поглядывая вниз. На земле, у самых корней, сидел соседский кот и лапой подбрасывал еле живого воробышка, ожидая, очевидно, от того более оживлённого сопротивления. Птица явно была без сил и только изредка открывала клюв и пыталась дёрнуть крылышками.
"Прям, как я и мать..." - подумал Антон и скривил рот в грустной усмешке.
Умом он понимал, что в 32 года жить с мамой не правильно, но стоило ему только заикнуться о том, что хочет съехать, у матери тут же находилась куча болячек, или неотложных дел, или она картинно валилась на диван с причитаниями, что сын "без ножа её режет" и "как она будет тут одна?". И вновь, как и прежде, он стыдил себя за чёрствость и отсутствие благодарности, о которой мать напоминала при любом удобном случае.
– Садись. - сказала Зинаида Игоревна, показав на накрытый к завтраку стол. – Поешь нормально, а то знаю я, как вы там всухомятку питаетесь. - перед мужчиной появилась яичница, молочная каша, сырники и оладьи, а в качестве напитка стоял термос с какао, чайник с крепким чаем и стакан молока. Кофе мама считала крайне вредным напитком, и категорически отрицала его присутствие в доме.
Неудивительно, что при таком рационе Антону приходилось немало трудиться в спортзале - даже занятия на тренажёрах он отвоёвывал пару лет, мать ни в какую не хотела его отпускать, придумывая очередную страшилку про грязь и отсутствие гигиены.
– Спасибо, мам, - закусив сырником, Антон забрал термос и чмокнув мать в висок, пошёл собираться дальше.
Даже работу мать пыталась выбрать ему: он хотел трудиться в Ай-Ти компании, но она не приняла всерьёз пожелания сына и устроила его к своему знакомому, в офис, менеджером по продажам запчастей.
"Спасибо, что хотя бы не в торговый зал супермаркета!" - думал тогда Антон, и сам потихоньку рассылал резюме, в надежде, что его диплом программиста с отличием приглянется кому-нибудь. Когда на его запрос ответили, он был вне себя от счастья, но решил скрыть это от матери, ибо знал - она не даст ему уволиться и не одобрит выбор. Так и перешёл в другое место, не сказав ни слова, а мама искренне верила, что сын всё ещё торгует запчастями.
Это странное слово "одобрение" преследовало его с самого рождения - мать так приучила его к тому, что любой его поступок оценивала и критиковала, что он стал всё чаще скрывать от неё истинное положение дел. Ему повезло: из компании, где он продавал запчасти, уволился мамин одноклассник, и теперь никто не передавал ей, где сын, с кем, и как работает. Кроме того, именно из-за этого соседства мама точно знала, когда, сколько, и в каком виде (наличкой или на карту) им начисляют зарплату. Правда, процент с продаж Антона знали только в бухгалтерии, и точную сумму мать так никогда и не смогла выпытать у взрослого сына.
Подавляющий характер Зинаиды Игоревны, несмотря на внешнюю доброжелательность, оттолкнул от неё двоих мужей, каждый шаг которых она также контролировала, желая полностью заполнить собой их личное пространство. Антон родился от второго, но тот выдержал лишь два года, и, едва сын привык к детскому саду, испарился. Алименты, правда, платил исправно, иногда привозил подарки или брал сына к себе. Но Зина, как только узнала, что бывший муж женился, и возит Антона в новую семью, наотрез отказалась отдавать мальчика, и ей было совершенно всё равно, хочет сын к отцу или нет.
Маму Антон, конечно, любил, как и она его. Такая беспросветная, слепая любовь матери, сродни сумасшествию, по кусочку ломала жизнь и характер молодого человека, который так привык к опеке, что порой без спроса даже гулять не выходил, при том, что был уже совершеннолетний.
Зная характер мамы, в дом (иногда) приходили только друзья, молодые люди. Опрометчиво приведя однажды девушку с группы в институте, Антон выслушал от Зинаиды кучу претензий и обвинений в том, что она (девушка) хочет только одного - оттяпать у него квартиру, а сама потом сядет на шею и будет пользоваться её добротой. Никакие оправдания сына мать к сведению не приняла, и с тех пор Антон предпочитал встречаться за дверями квартиры.
Трижды он приводил в дом потенциальных невест, но ни одна из них не удовлетворяла запросам матери. Одна показалась ей слишком худой, вторая - некрасивой, третья - ленивой. Мнение сына при этом, разумеется, не учитывалось. Любимая фраза матери в таких случаях: "Я лучше знаю!" - отметала все попытки сына отстоять своё мнение.
Так прошло несколько лет, и накануне тридцатидвухлетия Антон понял, что влюбился так, как не любил до этого никого и никогда. Он грезил этой девушкой, писал ей стихи, ходил с мечтательной улыбкой на губах и на все расспросы матери только обнимал в ответ и говорил:
– Всё хорошо, мам!
Однако, когда сердце его по-настоящему дрогнуло и он понял, что любит настолько сильно, что готов жениться, мать потребовала, чтобы девушка непременно появилась у них:
– Я же должна посмотреть, кому отдаю свою кровиночку? - сказала Зина и принялась составлять меню "праздничного" ужина, а Антон, в надежде на здоровую реакцию мамы, набрал номер любимой.
Вероника появилась на пороге их квартиры с огромным букетом цветов и упаковкой торта. В пакете шуршали фрукты и небольшой подарок для матери возлюбленного.
– Здравствуйте, Зинаида Игоревна! - с широкой улыбкой она протянула женщине коробочку, обвязанную бантом, но, когда увидела, с каким пренебрежением и недовольством смотрит на неё мать Антона, смутилась и покраснела, а когда коробка так и осталась лежать в её ладони, закусила губу и нахмурилась, беспомощно глядя на мужчину.
– Мам, привет. - сказал он, и положил в руку матери подарок. – Держи, это тебе. Мы вместе выбирали.
– Что это? - не открывая упаковку, спросила мать.
– Открой, узнаешь. - Антон снял с Вероники пальто, и Зинаида скривилась ещё сильнее: на девушке было нежно-голубое платье длиной ниже колена в цветочек, волосы длиной до пояса завиты в аккуратные локоны, совсем немного макияжа и здоровый румянец довершал образ. Ничего сверхъестественного в облике девушки не было, кроме, пожалуй, одного - она была полная. Лишний вес был не очень большим, но этой особенности Зинаиде хватило, чтобы она, сжав губы, процедила:
– Антоша, можно тебя на минутку?
– Подождать не может? - спросил молодой человек.
– Нет, это срочно. - мать открыла дверь в свою спальню и едва дождавшись, как сын скажет девушке, чтобы располагалась, и закрыл дверь, воскликнула: – Ты кого привёл?! Это что за корова?!
Антон сопротивлялся, отвечая, что не важно, в каком весе его возлюбленная, главное, что она - невероятно добрая, хозяйственная и ответственная. Мать это не впечатлило и она продолжила оскорблять совсем незнакомую ей девушку только потому, что та, по её мнению, совсем не соответствует её сыну, и он достоин самой лучшей, а не этой "слонихи".
– Мам, прошу, просто узнай её поближе, и ты сама убедишься, какая она замечательная!
– Зачем? Я своё мнение не изменю!
– Мам, я уверен, она покорит твоё сердце также, как и моё! - сын сел перед матерью на колени и взглянул в глаза. – Прошу, ради меня...
– Ну, если ради тебя, то хорошо... - Зинаида встала и, потрепав сына по волосам, вышла.
Вероника слышала разговор на повышенных тонах, но о чём именно речь, слушать не стала. Она удивлённо подняла брови и покачала головой, нерешительно глянув на накрытый наполовину стол. Пока мать с сыном разговаривали, она прошла на кухню, (оттуда не так слышно было) и желая себя чем-то занять, принялась накладывать салаты, стоящие в кастрюльках на столе, по салатникам, аккуратной стопкой сложенным тут же.
Через пять минут Антон, не найдя её в зале, забежал в кухню и облегчённо вздохнув, выпалил:
– Уф! А я испугался, что ты ушла! - он обнял девушку, и тут в кухню зашла Зинаида. Увидев, что девушка похозяйничала, возмутилась:
– Ну и зачем ты это сделала?
– Хотела помочь... - смущаясь, ответила Вероника.
– А никто не просил! Сама ещё в силах! - мать вывалила салаты обратно и принялась раскладывать их в те же салатники, но своей рукой. Чтобы не мешаться, девушка ушла в гостиную и скромно села в уголке.
Ужин не задался с самого начала. Говорили, в основном, Антон и Зинаида. После отповеди матери Вероника старалась не поднимать глаз и не встречаться взглядом с суровой женщиной.
Но когда мать спросила: "А у вас в семье все такие... Полные?" , - девушка не выдержала и в ответ спросила с вызовом:
– А какое это имеет значение?
– Ну, знаете, забеременеть трудно, да и вообще, проблемы со здоровьем могут появиться в любой момент.
Не стушевавшись, Ника выпрямилась и сказала:
– Я - четвёртый ребёнок в абсолютно здоровой семье, и у всех в нашем роду такая конституция. Ни у кого из женщин проблем с детьми не было и не будет, надеюсь.
Зинаида Игоревна вскинула брови и продолжила "допрос":
– А живёте вы где?
– Пока с родителями, но коплю на первый взнос и вскоре буду жить отдельно.
– То есть, у вас нет своего жилья? - съязвила мать.
– Пока нет, но я приложу все усилия, чтобы иметь свой угол.
– Понятно... - разочарованно протянула Зинаида и красноречиво посмотрела на Антона. Тот улыбнулся, и не заметив взгляда матери, лишь восхищённо глядел на любимую.
– Вы простите, но мне нужно идти. - Вероника поспешно встала.
– Куда? - удивился Антон.
– Дома ждут важные дела... - она поспешила к выходу и набросив пальто на плечи, быстро обулась и, глядя на Антона, продолжила:
– Не провожай меня, не нужно, я сама доберусь.
До подъездных дверей он, всё-таки, проводил.
– Ты прости, мама сегодня была особенно придирчива... - сказал Антон и извиняюще улыбнулся.
– Ничего. Наверное, перенервничала, как и я... - ответила Вероника и поцеловав Антона, выбежала под дождь.
Она не соглашалась приходить неделю, пока Антон не уговорил, пообещав, что матери не будет. Лёжа в постели, они услышали, как в замке повернулся ключ. Изумлённо скривив губы, он вскочил и стал быстро заправлять кровать.
– Антон, ты что делаешь? - удивилась Вероника.
– Вставай, надо застелить постель!
– Зачем?
– Чтобы мама не увидела.
– Антон, - она подошла к молодому человеку, – тебе тридцать два года. Что за глупость? Маме твоей и так всё ясно, остановись! Мы взрослые люди, нам нечего бояться!
– Ты не знаешь мою маму! Лучше её не раздражать! - он судорожно накрывал кровать покрывалом. Не успел он сесть, сделав вид, что смотрит в экран телефона, как дверь распахнулась, и на пороге возникла Зинаида.
– А вы чем тут занимаетесь? - возмущённо спросила она.
– Ничем. - Антон оторвался от смартфона. – А ты вроде на дачу собиралась?
– Я только оттуда. Без тебя там делать нечего.
– А что случилось?
– Крышу латать надо и землю вскопать. Что я одна сделаю? Так что, не планируй ничего в выходные, поедем туда.
– Мам, - он искоса поглядел на девушку. – Вообще-то у нас планы.
– Какие могут быть планы, если у нас дом рушится?! - воскликнула мать.
– Мам, мы заявление хотели подать, и в выходные с друзьями отметить помолвку.
– Ничего, позже подадите и отметите. - Зинаида торжествующе глянула на погрустневшую девушку.
– Мам, мы уже договорились. - не отступал Антон.
– Если уж на то пошло, можно съездить на дачу, а потом отметить. У нас.
Антон вздохнул и извиняюще посмотрел на Веронику. Та пожала плечами. Похоже, никакой помолвки с друзьями не будет. Это было грустно и неприятно, но не смертельно.
Но в оговоренный день Антон на связь не вышел. Вероника ждала его у ЗАГСа два часа, пыталась дозвониться, но так и не смогла. Он позвонил ей сам ближе к десяти вечера.
– Ника, прости меня, пожалуйста!
– Не стоит. - бесцветным голосом ответила девушка.
– Это не я, это всё мать! Она спрятала мой телефон и не хотела отдавать! Я весь дом перерыл, пока она сама не отдала. Прости, пожалуйста!
– Антон, я же сказала, не стоит. Всё нормально. - она вздохнула. – Мог бы прямо сказать, что передумал, и не стоило сочинять небылицы.
– Я ничего не сочиняю! - Антон чуть не кричал. – Мы поехали на дачу, как она просила, а пока я переодевался, она взяла мой телефон и спрятала! Ты не веришь мне?
– Почему? Верю. Извини, я устала и хочу спать. Пока. - не дождавшись ответа, Вероника отключила звонок.
Две недели девушка держала Антона на расстоянии, пока он обивал пороги её дома, писал сообщения, звонил, объяснялся, повторял всё то, что сказал в первый вечер. Наконец, она смягчилась и поняла, что возлюбленный не лжёт, и позволила пригласить себя в гости.
Мать, как только увидела её на пороге, тут же съязвила:
– Вы вроде расстались?
– Мам, перестань, - осадил Антон. – Мы не собирались разрывать отношения, это чей-то поступок, - он многозначительно посмотрел матери в глаза, – чуть всё не испортил.
– Ну да, как всегда, у тебя мать виновата... - с дрожью в голосе и слезами на глазах, произнесла мать. Потом вдруг покачнулась и сползла по стенке, держась за сердце.
– Мам, что с тобой?! - Антон испуганно подхватил маму под руки и повёл в спальню.
– Ничего, всё хорошо... - слабо произнесла Зинаида.
– Скорую вызвать?
– Нет, Ирине Дмитриевне позвони... - мама бессильно опустилась на кровать и закрыла глаза.
– Хорошо. - Антон поднял глаза на перепуганную Веронику. – Пойдём в кухню, там аптечка. Спрошу, что дать в первую очередь. - сказал Антон, набирая номер телефона знакомого кардиолога, маминой одноклассницы.
После осмотра за закрытыми дверями Ирина Дмитриевна сказала, выйдя к Антону:
– Ей ни в коем случае нельзя волноваться. Если ты не хочешь, чтобы она получила обширный инфаркт, не вздумай её расстраивать или огорчать, слышишь? - протянула листок. – Это список лекарств, купишь их завтра же. Постарайся без лишних посетителей, - искоса глянув на Веронику, продолжила врач. – И всегда держи её под присмотром.
– И как это сделать, если я работаю?
– Ну, не знаю. Могу медсестру в помощь найти. Ну, или сиделку найми. Главное, чтобы круглосуточно с ней кто-то был.
– Хорошо, понял. - Антон кивнул и закрыл дверь. – Давай пока отложим ЗАГС? - умоляюще глядя на Веронику, попросил Антон. – Не хочу, чтобы ей стало хуже...
Вероника опустила глаза. Обычно родители радуются тому, что их дети собираются создать семью. Здесь же - совершенно иная ситуация: мать слишком близко к сердцу восприняла это известие, и, похоже, совсем не в восторге. Глубоко вздохнув, она ответила:
– Конечно, Антош, раз так нужно, давай подождём.
– Ты - лучшая! - сказал он, обнимая. – Я так рад, что ты у меня есть!
В один из дней Антон позвонил Веронике и дрожащим голосом сказал:
– Ника, нужна твоя помощь! Сиделку увезли на скорой, а меня вызвали на работу. Приезжай, пожалуйста, посиди до вечера с мамой!
– Антош, может, мы её в больницу лучше устроим? Там и присмотр, и лечение, круглосуточно.
– Ирина Дмитриевна сказала, чтобы мы её не трогали и никуда не увозили. Завтра она приедет, посмотрит сама. Тебе нужно всего лишь до половины седьмого с ней побыть. Пожалуйста!
– Ну, хорошо. - с трудом согласилась Вероника, понимая, что находиться рядом с этой женщиной ей совсем не хочется, и только то, что это мать её любимого, заставило приехать.
Зинаида лежала на кровати, укрытая одеялом и смотрела в потолок.
– А, это ты... - беззвучно прошептала она и отвернулась к стене.
– Здравствуйте, Зинаида Игоревна. Если что - то нужно будет, зовите меня. Вы ели что-нибудь?
– Нет, не успела... Соню увезли, когда она суп варила...
– Хорошо, я доварю сейчас. - Вероника ушла в кухню и застучала посудой. Когда суп был готов, девушка принесла тарелку в спальню и принялась кормить мать с ложки, но та гневно зыркнула на неё и сказала:
– Не надо, я сама.
– Хорошо, - спокойно ответила девушка и пока мать ела, сделала ей чаю. Отхлёбывая горячий напиток, Зинаида сказала:
– Зря ты приехала.
– Почему?
– Вы всё равно не будете с Антошей вместе.
– С чего вы это взяли? - кровь прилила к лицу Вероники.
– Он тебя не любит.
– Странно. Мне он говорит обратное. - девушка старалась держать себя в руках, но Зина заметила, как дрожат кончики её пальцев.
– Ну, мало ли, что он говорит. Он мальчик вежливый и добрый, боится тебя обидеть. На самом деле, ему только стройные девочки нравятся.
Вероника вспыхнула, а Зинаида продолжила:
– Не теряй времени с ним, ищи себе другого, пока не поздно. - не унималась мать, а потом потянулась за телефоном. – Вот, смотри, он встречается с этой девушкой сейчас. - на фото Антон стоял рядом со стройной блондинкой. – Такие, как Милочка - в его вкусе. Только таких он и любит.
– А как же я? - со слезами на глазах спросила Ника.
– Ты? Случайность, ошибка. Просто он не сможет сам тебе сказать, а я, уж так и быть, помогу. Езжай домой.
– Вы уверены, что справитесь одна?
– Вполне. Есть телефон, если что, в скорую позвоню или Ирине. Ты свободна. - Зинаида с трудом сдерживала торжествующую улыбку, видя, как изменилась в лице девушка.
– Прощайте. - сказала Вероника и быстро собравшись, ушла.
Вечером, вернувшись с работы, и не найдя Веронику, Антон принялся звонить, но она отключила телефон. Видя, как заметался сын, Зина сказала:
– Не хотела тебе говорить, сыночек...
– Что случилось? - Антон вдруг почувствовал неприятный холодок в груди.
– За ней приехал мужчина. И она, такая счастливая вся, упорхнула... Даже не извинилась, что уходит, не дождавшись тебя.
– Как?! Не может такого быть! Ты что- то путаешь!
– Нет, не путаю. Он ей при мне звонил. Она вся засветилась от счастья...
Лицо Антона помрачнело, взгляд потух и потемнел. Он зашагал по комнате, а потом, резко остановившись, изо всех сил стукнул кулаком о стену.
– Я так и знал! - в сердцах воскликнул он. – Стоило только полюбить по-настоящему, только понять, что это - твоя половинка, как - на тебе! Чёрт! - он взъерошил волосы на голове и спросил: – Точно нет ошибки?
Мать отрицательно покачала головой.
– Я пока не знаю, что делать, мам. Мне нужно время. Давай, я тебя завтра в больницу отвезу?
– Не надо, сынок, мне уже лучше... Иди, отдыхай.
Но Антон так и не смог уснуть. Полночи пытался писать Веронике, стирал, снова набирал текст. Под утро задремал и проснулся от того, что мать прошаркала на кухню.
"И вправду, ей лучше стало," - подумал он и провалился в сон.
Больше на звонки девушка не отвечала. Пару раз он смог поймать её на пути с работы, но разговора не получилось, и отчаявшись, Антон запил.
Через неделю, когда кончился больничный, заботливо выписанный маминой знакомой в поликлинике, Антон пришёл в себя и понял, что потерял единственную любовь. А когда спустя несколько месяцев узнал, что Вероника выходит замуж, снова запил, только теперь по-чёрному.
Через какое-то время у бывшей возлюбленной родился сын. Антон, протрезвев от этой новости, написал ей странное сообщение на открытке, посланной с огромным букетом цветов: "Прости, что этот сын не от меня."... Она, конечно, ничего не ответила, а спустя ещё несколько лет родила дочь. Вероника счастлива в браке, а муж буквально носит её на руках.
А Антон совсем спился. В пьяном угаре он поколачивал мать, отбирал у её пенсию и винил в том, что та сломала ему жизнь.
Он умер в пятьдесят с небольшим, от цирроза печени, так и не оставив после себя ни семьи, ни детей.
Мать осталась совершенно одна. Возможно, она и винит себя в том, что произошло, только признаться в этом ей не позволит нелепая гордыня и собственная глупость.
Искренне благодарю вас за то, что потратили на прочтение своё драгоценное время! Если вам пришлось по душе моё скромное творчество, поддержите репостами, лайками, подпиской, комментариями, или угостите кофе: 2202 2032 9141 6636 (Сбер). За любую помощь - низкий поклон! Всегда ваша, Елена С. ©
***
О причинителях добра...
У причинителей добра одна лишь цель:
Твой восхитительный корабль сажать на мель…
За то, что делаешь не так, как надо им,
Они поднимут гордый флаг: «Мы причиним!»
И причиняют, и навязывать спешат
Своё добро, с лихвой набрав его в ушат,
И окатив тебя, хоть ты и не хотел.
У причинителей добра так много дел.
Сначала нужно рассказать, как надо жить,
Потом создать из чувства долга этажи,
Ещё добавить ощущение вины,
И доказать самим себе, что так нужны.
И причиняют, чтобы пестовать себя,
Потом об этом так неистово трубят,
Что от добра не остаётся даже крох.
А это всё гордыни-матушки итог…
Добро не нужно жёстко силой причинять,
Ведь не всегда – что нужно дочке знает мать,
И не всегда, что хочет близкий знаешь ты.
Не нужно рушить планы, замыслы, мечты…
Как будет лучше – это знает только Бог.
Молюсь, чтоб он от причинителей берёг…
Добром не бьют, а тихо дарят от души,
Пусть человек, принять иль нет его, решит.
А в дверь закрытую стучать, замок ломать,
Чтоб в жизнь вломиться и добра напричинять –
Такой поступок к самомнению стезя.
Твори добро, но причинять добро нельзя!
(© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, автор стихотворения)
