Катя сидела за столом в своей маленькой уютной кухне, глядя в экран ноутбука и бегло печатая текст. Дети играли в своей комнате, периодически громко переговариваясь и смеясь. Её утро было расписано по минутам: полчаса на работу, потом — перерыв на готовку обеда и прогулка с детьми. Всё шло по плану, пока её внимание не отвлёк громкий звонок в дверь.
Она отложила ноутбук и направилась к двери. На пороге стояла Ольга Сергеевна, её свекровь, с неизменным строгим выражением лица и небольшим пакетом в руках.
— Доброе утро, Катя, — сказала она, проходя в квартиру, как будто была здесь хозяйкой.
Катя с усилием натянула улыбку.
— Доброе утро, Ольга Сергеевна. Вы бы хоть предупредили, что зайдёте.
— А что, мне нужно записываться заранее? — свекровь усмехнулась, сняла пальто и прошла в гостиную, осматривая всё вокруг, как ревизор на проверке. — Решила заехать, проведать внуков. Они где?
— Играют в своей комнате, — ответила Катя, закрывая за ней дверь. — Им весело, не переживайте.
— Снова одни? — укоризненно покачала головой Ольга Сергеевна, усаживаясь в кресло. — Ты ведь дома, Катя. Почему бы тебе не поиграть с ними?
Катя сжала губы, чтобы не сказать что-то резкое. Она была готова к этому разговору. Он повторялся каждый раз, когда свекровь приходила без предупреждения.
— У меня сейчас рабочие часы. Я заканчиваю работу над заданием. Через полчаса мы пообедаем, а потом пойдём на прогулку, — спокойно ответила она, надеясь, что это закроет тему.
Но Ольга Сергеевна, конечно, не собиралась останавливаться.
— Рабочие часы… А дети тем временем растут без твоего внимания. Ты понимаешь, что их детство пройдёт, и ты даже не заметишь?
Катя сжала кулаки под столом, чтобы сдержаться.
— Ольга Сергеевна, я стараюсь всё успевать. И работу, и детей.
— Ну-ну, — свекровь махнула рукой, как будто это не имело значения. — Я просто хочу, чтобы внуки не чувствовали себя заброшенными. Знаешь, в наше время женщины жили ради семьи. А теперь всё меняется.
Катя сделала глубокий вдох. Она понимала, что ещё немного — и её терпение закончится.
Катя вернулась на кухню и машинально взяла в руки кружку с остывшим чаем. Её мысли бурлили, как вода в чайнике, который она забыла вовремя выключить. Казалось бы, обычное утро, а настроение испорчено до предела.
Она слышала, как Ольга Сергеевна открывает дверь в детскую и начинает расспрашивать детей о том, что они делали, пока мама была «занята своей работой». Катя сжала ручку кружки крепче, чувствуя, как внутри всё больше нарастает раздражение.
Через минуту свекровь вернулась на кухню, села за стол и посмотрела на Катю с лёгким укором.
— Ваня сказал, что вчера вы были на улице всего полчаса. Разве детям этого достаточно? — начала она с тем же тоном, с каким учитель выговаривает ученику за недоделанное домашнее задание.
Катя старалась говорить спокойно.
— Вчера у меня была важная встреча. Мы вернулись домой раньше, чтобы я успела всё подготовить. Зато сегодня мы пойдём в парк надолго.
— А если завтра снова будет работа? — продолжила Ольга Сергеевна, скрестив руки на груди. — Катя, я всё понимаю, но дети должны быть на первом месте. Работа подождёт.
Катя глубоко вдохнула, но на этот раз не выдержала.
— Ольга Сергеевна, а вы не думаете, что работа для меня тоже важна? Я не могу бросить её только потому, что кто-то считает, что мать должна полностью посвящать себя детям.
— Ты можешь считать, как хочешь, но дети вырастут, а ты потом пожалеешь, что не была с ними рядом, — свекровь откинулась на спинку стула, выражая своё несогласие. — Я всегда была рядом с Иваном, и он вырос хорошим человеком.
Катя едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Это был тот самый аргумент, который свекровь приводила при каждом удобном случае: «Я воспитывала Ивана сама, и он вырос отличным мужем».
— И я всегда рядом с Ваней и Настей, — ответила Катя, стараясь не показать, насколько её задел этот комментарий. — Просто я ещё хочу быть собой. Мне важно работать, развиваться. Это делает меня счастливой, а значит, и детям со мной лучше.
— Работа делает тебя счастливой? — свекровь удивлённо приподняла брови. — В наше время счастье было в семье, а не в каком-то там «развитии».
Катя поставила кружку на стол с таким стуком, что чай едва не выплеснулся через край.
— Ольга Сергеевна, с уважением к вашему опыту, но сейчас другое время. И мне кажется, что дети больше нуждаются в счастливой и уравновешенной маме, чем в той, которая забыла про себя и только бегает вокруг них.
Свекровь сдвинула брови, но ничего не ответила. На мгновение в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только тихими голосами детей из соседней комнаты.
— Ладно, я, пожалуй, пойду, — наконец сказала Ольга Сергеевна, вставая. — Но, Катя, подумай о том, что я сказала. Я ведь просто хочу, чтобы у вас всё было хорошо.
Катя молча проводила её до двери, чувствуя, как с каждым шагом становится легче дышать. Когда дверь за свекровью закрылась, она обессиленно прислонилась к стене.
«Почему каждый визит превращается в экзамен на хорошую мать?» — подумала она, закрывая глаза.
Прошло несколько дней, но слова Ольги Сергеевны продолжали звучать у Кати в голове, словно заевшая пластинка. «Дети должны быть на первом месте… Ты потом пожалеешь… В наше время всё было иначе…» Она старалась не думать об этом, но каждый раз, когда она садилась за ноутбук или брала телефон, чтобы ответить на рабочее сообщение, это внутреннее эхо возвращалось, заставляя её сомневаться: «А вдруг я и правда что-то упускаю?»
Тем вечером, когда Иван вернулся с работы, Катя решила обсудить с ним всё, что её волновало.
— Макс, можем поговорить? — начала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
Он устало сбросил пиджак и сел на диван, кивнув.
— Конечно, о чём?
Катя подошла ближе, скрестив руки на груди.
— Твоя мама снова говорила мне, что я плохо забочусь о детях. Я устала от того, что каждый наш разговор сводится к одному и тому же.
Иван тяжело вздохнул, явно не ожидая такого начала.
— Катя, ну ты же знаешь, какая она. Она просто волнуется. Не стоит принимать всё так близко к сердцу.
— А как мне это не принимать? — раздражённо спросила Катя. — Каждый раз, когда она приходит, я чувствую, что должна оправдываться за то, как я веду себя с нашими детьми. Я пытаюсь успеть всё: работать, заботиться о семье, быть для вас хорошей женой и матерью. Но вместо поддержки я получаю только критику.
Иван задумчиво посмотрел на неё. Он понимал, что Катя права, но вмешиваться в конфликты между матерью и женой ему всегда казалось сложным и неудобным.
— Я понимаю, что тебе тяжело, — осторожно начал он. — Но мама ведь не со зла. Она просто привыкла, что воспитание детей — это главная обязанность женщины. В её время было так.
— Макс, — Катя сделала шаг вперёд, пытаясь сдержать всплеск эмоций, — а у нас не её время. Почему каждый раз, когда речь заходит о твоей маме, я должна идти на уступки? Почему ты никогда не можешь сказать ей, что мы сами справляемся?
Иван растерялся. Он не знал, что ответить. Ему казалось, что любой его ответ лишь усугубит ситуацию.
— Я просто не хочу ссор, Катя, — наконец сказал он. — Зачем нам это? Это же всего слова.
Катя горько усмехнулась.
— Всего слова? Ты правда так думаешь? Эти «всего слова» заставляют меня чувствовать себя плохой матерью. Может, ты считаешь, что это ерунда, но мне это важно, Макс.
Она замолчала, опустив взгляд. Повисла тяжёлая тишина. Иван чувствовал себя виноватым, но по-прежнему не знал, как ему быть. Катя ожидала от него поддержки, а он боялся обидеть мать.
Позже вечером, когда Иван уже лёг спать, Катя вышла на балкон с телефоном и набрала номер своей подруги Светы.
— Привет. Как ты? — бодро спросила Света, услышав её голос.
— Да так… Всё как всегда. У меня снова был «экзамен» от свекрови, — устало ответила Катя.
— Опять? — Света сочувственно вздохнула. — И что на этот раз?
— Она снова решила, что я мало времени уделяю детям. Говорит, что потом пожалею об этом. Макс, как обычно, старается не вмешиваться. Я чувствую, что остаюсь одна в этой ситуации.
— Знаешь, Кать, — начала Света, — мне кажется, тебе нужно поставить её на место. Не грубо, но так, чтобы она поняла, что тебе важно работать, а не только бегать за детьми.
— Я пыталась, но она всё равно продолжает, — Катя закуталась в плед, защищаясь от прохладного вечернего воздуха. — А ещё больше меня злит, что Макс всё время молчит.
— Он просто боится. Знаешь, для них это тоже трудно. Но ты должна подумать о себе. Если будешь постоянно жить с ощущением вины, ты рано или поздно сломаешься.
Катя молчала. Она понимала, что Света права.
— Спасибо, Свет. Ты всегда знаешь, что сказать.
— Всегда рада. И не парься, ты отличная мама. Это она просто из другого времени.
Катя улыбнулась. Этот разговор помог ей немного успокоиться, но она понимала, что впереди ещё предстоит серьёзный разговор с Иваном и, возможно, со свекровью.
На следующий день Ольга Сергеевна снова пришла без предупреждения. Катя, готовившая на кухне обед, услышала, как открылась дверь, и почувствовала лёгкое напряжение, которое стало для неё уже почти привычным.
— Ой, как у вас тут пахнет! — сказала свекровь, заглянув на кухню. — Что готовишь?
— Борщ, — коротко ответила Катя, помешивая суп.
Ольга Сергеевна подошла ближе и заглянула в кастрюлю.
— А дети где? — спросила она, оглядываясь вокруг.
— Читают в своей комнате, — ответила Катя, стараясь не смотреть на неё.
— Опять одни? — свекровь хмыкнула. — Ты бы лучше с ними позанималась чем-то, вместо того чтобы всё время работать или стоять у плиты.
Катя резко выключила плиту и повернулась к ней.
— Ольга Сергеевна, знаете, мне кажется, пора поговорить.
— О чём? — свекровь приподняла брови, явно удивлённая таким тоном.
— О том, что это моя семья. Я люблю своих детей, я забочусь о них. Но мне важно ещё и работать, быть собой. И я не хочу каждый раз чувствовать себя виноватой за то, что делаю это.
— Никто не заставляет тебя чувствовать себя виноватой, Катя, — сухо ответила Ольга Сергеевна. — Я просто говорю, что дети должны быть на первом месте.
Катя сдержалась, чтобы не повысить голос.
— Они и есть на первом месте. Но это не значит, что я должна бросить всё остальное. Я хочу, чтобы мои дети видели перед собой маму, которая умеет быть и заботливой, и счастливой.
Свекровь молчала несколько секунд, явно обдумывая её слова. Затем тихо произнесла:
— Ну, посмотрим, пожалеешь ли ты потом о своём выборе или нет.
Катя не ответила. Она понимала, что больше ничего не изменит, но чувствовала облегчение от того, что наконец сказала всё, что думает.
Когда Иван вернулся вечером, Катя встретила его с лёгкой улыбкой. Он сразу заметил, что что-то изменилось.
— Всё в порядке? — осторожно спросил он.
— Да, — ответила Катя, ставя перед ним чашку чая. — Просто я решила, что больше не буду оправдываться за то, как я живу.
Иван молчал, но понял, что этот разговор с матерью всё-таки состоялся.
Катя больше не думала о том, правильно ли она поступила. Впереди её ждали новые дни с детьми, работа и, возможно, ещё несколько подобных визитов свекрови. Но теперь она знала, что может отстоять своё право быть собой.
Она не знала, изменится ли что-то в их отношениях с Ольгой Сергеевной, но точно знала одно: отступать она больше не собиралась.