Погоня, убийство людей, бессознательное копошение в подвале, встреча с Трэйтором настолько измотали остатки нервов, что те просто отказались работать. Я изредка пытался расшевелить чувства, накидывая себе жуткие образы и призывая нервную систему хоть как-то отреагировать, но всё без толку. Мама права, самая настоящая маленькая бесчувственная скотина. И теперь в прямом смысле слова.
Я даже не знал, сколько времени так просидел, медленно переводя взгляд со спящей Нат на песок за пределами будки и обратно. Судя по тому, что глаза реально воспринимали, как меняются оттенки отбрасываемых теней, я подолгу смотрел в одну точку.
После оказания помощи Разин распорядилась перенести брюнетку из своего грузовика в этот КамАЗ. Помимо нас, у клана оказалось множество других раненых, пострадавших во время бегства из Раухаша. Так что мы освободили место для тех, кто нуждался в помощи и уходе больше нашего.
– Я дала ей отвар, и она спит, – деловито бросила мне женщина, когда я находился во власти знахарских процедур. – С ней всё будет в порядке, серьезных ран нет. А те, что есть, заживают очень быстро.
– Вы, – начал я, с трудом ворочая языком, – ты почему не сказала, что именно там ждет?
– Я не знала, странник Тохан. Кустос передо мной не отчитывался. Просто сказал, что когда-нибудь объявятся те, кому нужно будет сокрытое среди руин. Так и произошло, как видишь. Рано или поздно так всегда происходило. И будет происходить.
– Окружность? – уточнил я сквозь стиснутые зубы, пока Ренас и еще одна женщина начали осторожно смывать вокруг ожогов грязь и засохшую кровь, используя влажную ткань.
– Окружность, – кивнула шаманка.
– С Нат всё в порядке?
Разин бросила на меня секундный взгляд и еле заметно улыбнулась. В ее глазах промелькнуло странное выражение, словно она умилялась замечательной картине, но при этом старалась скрыть глубокую внутреннюю боль.
– Ее сильно били. Но кости целы. Она очень крепкая, раз смогла перенести… – женщина задумалась, видимо, вспоминая давно забытые слова. – Перенести операцию по преображению. Я такого не встречала.
– Она вся облапана, я видел множество следов мужицких рук, – скрипя зубами, прошипел я, так как влажная ткань подобралась слишком близко к вздувшейся плоти.
Шаманка вздохнула и пожала плечами.
– Поэтому и били. Она явно умеет постоять за себя. Но если тебя это успокоит, то, похоже, что ничего у них не вышло. Поэтому и решили казнить, признав в ней монстра.
– А что, разве у всех монстров такие глаза? Я вот не припомню ни одного. Как можно не понять, что перед тобой человек, а не страшная тварь?
– Таких глаз и я не припомню. Но людей часто пугает то, что не соответствует привычному…
Я хотел сказать что-то еще, но обработка ожога оказалась слишком болезненной. Но я отчетливо запомнил мысль о том, что Нат поймали Пыльники. Тот же клан, воинам которого я был обязан жизнью. Не думаю, что совершить насилие собирались те же самые бойцы, что пришли на помощь. Ведь этот отряд прибыл от места проведения состязаний. Но всё же.
Получалось, что группа Пыльников находилась среди Тихих Холмов? Ведь вряд ли Нат успела покинуть это место быстрее нас. И что они там делали, если это территория Великого Коня, насколько я мог судить? Я хотел было спросить об этом старушку Разин, но та начала вытягивать цепочку из воспалившей плоти, и мне резко стало не до этого.
Дальше я мало что помнил, но успел подумать о том, что столь быстрое заживление ран девушки связано с символом крысы на медальоне. Помнится, Нат говорила, что в ее мире это ассоциируются со здоровьем и регенерацией. Хотя побрякушки на ней не было. Впрочем, может быть, организм уже давно перестроился под воздействием энергетической матрицы?
Так мы и оказались в этом КамАЗе. Вторая лежанка предназначалась для меня, но я ей не воспользовался, вместо этого пододвинув к стене деревянный ящик и опустившись на него напротив входной двери.
С улицы доносились тихие голоса и редкий скрип рессор. Дверцы почти не хлопали, так как все уцелевшие старались издавать как можно меньше шума. Костры никто не жёг, свет не горел.
Грузовик примостился на краю точно такого же защитного построения машин, только в уменьшенном виде, и выполнял роль недостающего фрагмента стены периметра между бронированными фургонами. Иногда я слышал, как глухо ступают подошвы ботинок бойца Красных Коней, изредка прохаживающегося по соседней крыше.
Основной лагерь находился за спиной, так что ничто не мешало созерцать огромный кусок бесконечного солончака, убегающего к самому горизонту. Солнце садилось с правой стороны, и я смотрел на то, как медленно угасает небо. Закатные блики искрились в отдельных песчинках и тускло мерцали на гранях каменных цветов. С одной стороны небосвод еще светлел, но с другой уже подкрадывалась ночная тьма. Темное покрывало, накрывающее песок, становилось всё непрогляднее. Наверное, пройдет еще полчаса, и невидимый для меня диск закатного светила окончательно спрячется за линией горизонта.
Я невольно подумал о том, как всё получилось. Ведь написали же устав. Неспроста же мы его сочинили и утвердили, словно какая-то бессознательная часть каждого из нас всё же догадывалась, к чему могут привести эти безалаберные перескоки из мира в мир. И как так получилось, что пропустив один пункт, мы и вовсе от него отошли? Хотя честно пытались первое время что-то из себя изображать.
– А ведь если бы мы ему следовали с самого начала, то сейчас бы ни у кого не возникло проблем, – тихо прошептал я в открытую дверь.
Нат резко дернулась сильнее обычного и открыла глаза. В полумрак жилой будки словно ворвались два мерцающих синих светлячка, застывших на лице девушки. Я отвык от яркости ее глаз. Или так и не привык к ним. Сейчас мне казалось, будто в помещение забрались две маленькие точки предзакатного неба.
Девушка тяжело застонала и осмотрелась.
– Всё в порядке, Нат, – услышал я свой собственный голос, звучавший откуда-то со стороны. – Всё хорошо.
Темно-синие светлячки беспорядочно заскользили из стороны в сторону, оглядывая окружение, после чего брюнетка повернула голову, встретившись со мной взглядом. В полумраке будки синяки и кровоподтеки на смуглой коже смотрелись еще темнее. Складывалось такое ощущение, что лицо Нат покрыто грязными пятнами. Разбитые губы сильно опухли, и только ухоженные брови мелко подрагивали над синими точками глаз.
Мы долго смотрели друг на друга, не проронив ни слова. Я подумал о том, а не мешает ли запах горелой плоти? Ведь наверняка она его чувствует. Впрочем, шаманка Разин вылила на нас столько разных растворов, что те запросто могли его перебить.
Девушка редко моргала, задумчиво меня разглядывая. Во всяком случае, мне так казалось. Не похоже на то, чтобы она испытывала боль. Скорее всего, точно так же обессилела и находилась под отупляющим воздействием чудодейственных отваров.
– Ты постарел… – наконец-то протянула она, с трудом разлепив ссохшиеся губы.
Я хмыкнул. Немудрено, учитывая то, насколько насыщенной на всякое дерьмо выдалась последняя неделя. Впрочем, в этой фразе больше не сквозило издевки или пренебрежения, как во время последнего разговора. Может быть, мне показалось, а может быть, хотелось в это верить, но я услышал отголоски понимания.
– Ты как? Ничего не болит?
– Нет, если не шевелиться. Сколько я проспала?
Я задумался, пытаясь сообразить.
– Точно не знаю. Часов шесть. Может, семь. Что-то около того. Хочешь пить?
Девушка еле заметно кивнула. Я подхватил с небольшого столика цветастую пиалу с успокаивающим отваром, подготовленную шаманкой Разин. Надо было податься вперед, и я сомневался, что тело откликнется на требования мозга выполнить указанное действие. Но всё получилось. Выходит, я не такой уж и беспомощный, как казалось. Правда задницу от ящика я так и не оторвал.
Нат осторожно вытянула руку и, не без моей помощи, осушила пиалу. Тоненькая струйка остывшего отвара пролилась мимо, стекая между разбитых губ на подушку, но она никак на это не прореагировала.
Я поставил пустую посудину рядом со своей и продолжал смотреть на девушку. Та, стараясь не делать резких движений, осторожно убрала руку на место.
– А ты, правда, умеешь играть на барабанах? – вопрос возник как-то сам по себе. Я даже не успел задуматься над тем, а уместно ли это сейчас.
– Тогда, под «Нирвану», очень похоже получалось.
– Да.
И без того низковатый голос звучал очень хрипло.
– Это помогало отвлечься… – протянула брюнетка. – Зачем он отдал мне медальон?
– Кто?
– Хранитель, – слова давались девушке с трудом. – Зачем он тогда отдал мне медальон? Зачем спас? Я бы уже давно отмучалась и ничего не чувствовала.
Мне стало грустно это слышать. Никогда бы не подумал, что сильная и бойкая Нат, готовая броситься в драку в любой момент, хотела вот так просто сдаться. Впрочем, она потеряла всё. Родной мир, любимого человека. Возможно, даже саму надежду обрести где-то новое пристанище и смысл.
У меня тоже накопилось несколько вопросов к кустосу. Я был не прочь встретить того загадочного хранителя, спрятавшего здесь коробку.
Что это были за видения?
Какие чертежи нужны Трэйтору? Зачем ему медальоны?
И если в моей голове теперь какое-то важное безобразие, то как это оттуда извлечь? Извлечь безопасным способом, разумеется, а не тем, что собирался применить психопат.
Я задумчиво закивал. Нат несколько раз моргнула и попробовала повернуться на бок, но лишь болезненно застонала, так и оставшись лежать на спине.
Начало приключения оболтусов Гарика, Вовки и Антохи вы можете прочесть здесь:
https://author.today/work/334059
Разговорные стримы пока продолжают выходить здесь. Но замедление данной площадки даёт о себе знать. Обязательно заглядывайте каждую субботу с 19:00 до 21:00 по МСК, чтобы лично задать в чате все интересующие вопросы.
https://www.youtube.com/channel/UCw_fiwCS5uaGV56KP2FhBdw
Игровые стримы теперь переехали сюда: