В 1725 году европейский высший свет потрясла новость, от которой у чопорных аристократок случилась коллективная мигрень. Пятнадцатилетний король Франции Людовик XV, самый завидный жених Европы, объявил о женитьбе на дочери бедствующего польского экс-короля. Скандал был сродни тому, как если бы наследник крупнейшей компании вдруг решил жениться на дочери разорившегося лавочника.
— Это какая-то ошибка, — шептались в великосветских салонах Парижа. — У этой нищенки даже на приличное платье денег нет!
В самом деле, будущая королева Франции Мария Лещинская штопала старые платья и донашивала чужие наряды. Её отец, бывший король Польши Станислав Лещинский, едва сводил концы с концами в обветшалом доме в Виссембурге, куда его загнала превратная судьба и русская армия.
Европейские монархи недоуменно качали головами. Испанский король демонстративно отвернулся от французских послов. Австрийский император язвительно заметил, что французский двор, видимо, решил поставить социальный эксперимент. А среди придворных ходила злая шутка, что теперь вместо лилий на французском гербе нужно изобразить заплатку.
Однако судьба готовила всем сюрприз. История золушки наоборот, нищей принцессы, ставшей королевой, оказалась богаче на повороты, чем самый причудливый роман. И началась она не с хрустальной туфельки, а с интриги амбициозной фаворитки и одного испуганного герцога, которым позарез нужно было срочно женить юного короля. Желательно на ком-нибудь, кто будет им вечно благодарен. Или хотя бы не станет путаться под ногами.
В начале XVIII века королевские браки заключались по строгому прейскуранту. За красавицу-принцессу полагался солидный кусок территории, желательно с выходом к морю. За принцессу попроще торговые привилегии и военный союз. Даже откровенно страшненькие претендентки шли в комплекте хотя бы с парой серебряных рудников или флотилией торговых судов.
Мария Лещинская не могла предложить ничего, кроме незапятнанной репутации и умения штопать чулки. Её отец, экс-король Польши, владел лишь потрёпанным томиком философских размышлений да парой заложенных перстней. Верный паж семьи (единственный, кто остался) по утрам бегал на рынок торговаться за вчерашний хлеб. А королева-мать перешивала старые платья, мечтая о временах, когда у неё был целый гардероб придворных нарядов.
— Может, нам стоит продать корону? — как-то пошутила юная Мария.
— Какую корону, дитя моё? — вздохнула королева-мать. — Мы её заложили ещё три года назад.
В то же время по другую сторону французской границы разворачивалась придворная драма, достойная пера Мольера. Герцог де Бурбон, первый министр Франции, метался по Версалю в холодном поту. Причина его паники была весома: пятнадцатилетний король Людовик XV, божественно красивый и божественно же здоровый юноша, мог в любой момент свалиться с лошади на охоте или подхватить простуду. А единственная законная невеста короля, восьмилетняя испанская инфанта, пока больше интересовалась куклами, чем производством наследников.
Если бы король умер бездетным, трон достался бы герцогу Орлеанскому, а герцог де Бурбон отправился бы... куда-нибудь очень далеко. Его любовница, мадам де При, красочно расписывала ему будущее в каком-нибудь сыром замке на окраине королевства. Без драгоценностей, без влияния и, что самое ужасное, без доступа к королевской казне.
— Нужно срочно найти королю жену! — твердила мадам де При. — И желательно такую, которая будет нам благодарна. Очень, очень благодарна.
Начались поиски подходящей кандидатуры. Список требований был прост: девушка должна быть знатного рода, католического вероисповедания и способна немедленно приступить к производству наследников. Ах да, и ещё быть полностью подконтрольной герцогу и его прекрасной фаворитке.
Просмотрев список европейских принцесс, придворные схватились за голову. Одна оказалась помолвлена, другая слишком молода, у третьей папенька был замечен в неприличной связи с овцой. Было от чего впасть в отчаяние. И тут мадам де При вспомнила о польской принцессе, которая ютилась в приграничном городке и была настолько бедна, что даже самый завалящий принц не спешил просить её руки.
— Идеальный вариант! — воскликнула фаворитка. — Нищая, безродная, да ещё и старше короля на семь лет. Она будет молиться на нас до конца жизни!
Так начался один из самых невероятных матримониальных проектов в истории Европы. Оставалось лишь убедить юного короля, что скромная польская принцесса – это именно то, что ему нужно. А заодно избавиться от маленькой испанской невесты, не развязав при этом международный скандал.
Избавление от неугодной невесты
Отправить восьмилетнюю инфанту обратно в Испанию оказалось сложнее, чем выдворить пьяного мушкетёра из королевской спальни. Малышка уже три года жила в Версале, свободно болтала по-французски и считала себя будущей королевой. Её отец, испанский король Филипп V, был уверен, что вопрос с престолонаследием решён раз и навсегда.
— Может, подождём, пока она подрастёт? — робко предложил кто-то из министров.
— И рисковать тем, что король свернёт шею на охоте, не оставив наследника? — возмутился герцог де Бурбон. — Вы готовы поставить на карту будущее Франции?
Изящное решение предложила мадам де При. Под её диктовку придворные медики составили пространный трактат о вреде ранних браков. Особый акцент делался на том, что разница в возрасте между супругами не должна превышать десяти лет, иначе их дети рискуют родиться "меланхоличными и склонными к чрезмерному употреблению вина".
— Какая чушь, — фыркнул королевский лекарь, но быстро заткнулся, получив увесистый кошелёк с золотом.
Людовик XV, которому было глубоко безразлично, на ком жениться, согласился с доводами министров. В конце концов, ему ещё предстояло пережить собственную свадьбу, а до этого момента можно было спокойно охотиться и развлекаться.
Испанского посла пригласили на "дружескую беседу" и огорошили новостью о расторжении помолвки. Бедняга побледнел, покраснел, начал заикаться, а потом разразился такой тирадой на кастильском наречии, что даже бывалые придворные покраснели.
— Это объявление войны! — кричал посол. — Оскорбление чести испанской короны! Мы этого так не оставим!
— Передайте Его Величеству королю Испании наши искренние извинения, — елейным голосом произнёс герцог де Бурбон. — И вот эту скромную шкатулку с бриллиантами. В качестве компенсации за моральный ущерб.
Маленькую инфанту отправили домой в сопровождении пышного эскорта и горы подарков. Она плакала всю дорогу до испанской границы, прижимая к груди любимую французскую куклу. Её отец, король Филипп, впал в очередной приступ меланхолии и заперся в своих покоях, отказываясь кого-либо видеть.
А в Версале уже начиналась операция "Польская невеста". Мадам де При достала старый портрет Марии Лещинской, заказанный когда-то для другого матримониального проекта. Художнику заплатили, чтобы он "освежил" полотно: добавил румянца щекам, блеска глазам и пышности причёске.
— Только не перестарайтесь, — предупредила фаворитка. — Нам нужна милая простушка, а не блистательная красавица.
Портрет показали Людовику. Юный король взглянул на изображение без особого интереса, но и без отвращения.
— А она умеет ездить верхом? — спросил он.
— Разумеется, Ваше Величество! — поспешил заверить его герцог де Бурбон, понятия не имевший, умеет ли Мария Лещинская хотя бы отличить узду от хлыста.
— И она действительно так мила? — продолжал допытываться король.
— О, она просто очаровательна! — воскликнула мадам де При. — Настоящий ангел во плоти. И главное, она уже в том возрасте, когда может подарить Франции наследника.
Людовик задумчиво покивал. В свои пятнадцать лет он имел весьма смутное представление о том, как именно появляются наследники. Его воспитатель, кардинал де Флери, старательно оберегал королевскую невинность, изгоняя из дворца любую служанку, уличённую в игривом взгляде в сторону монарха.
— Ну что ж, — сказал наконец король. — Если вы считаете, что это лучший выбор для Франции.
Герцог де Бурбон и мадам де При едва сдержали торжествующие улыбки. Первая часть их плана удалась. Теперь предстояло самое сложное – сообщить будущей невесте о её счастье и при этом не допустить, чтобы кто-нибудь из иностранных дворов успел вмешаться в этот брак.
А в маленьком Виссембурге ничего не подозревающая Мария Лещинская продолжала штопать старые чулки, не догадываясь, что судьба уже приготовила ей корону Франции. И не простую корону, а ту самую, которую её матушка когда-то заложила ростовщику.
Дорогие читатели. Вторая часть этой истории вот здесь:
Лучшие истории на канале: